Pork Soda

Феликс проснулся от очередного сна без сновидений. Дневное солнце, пронизывающее окно, заставило его съежиться. Он перевернулся на другой бок на больничной койке с хриплым стоном, глядя на мерцающий кардиомонитор и борясь с желанием сесть, несмотря на боль в животе и ударить его, чтобы прекратить ненавистный гудящий звук. Напрягая зрение, он посмотрел на часы на дальней стене комнаты. Без очков было очень трудно сказать точно, но, судя по яркому солнцу и положению часовой стрелки, он предположил, что сейчас полдень. Феликс натянул одеяло на голову, чтобы заслониться от солнечного света и закрыл глаза, пытаясь снова заснуть. Несмотря на вынужденный отдых, он все еще чувствовал себя ужасно и душой, и телом. Но я все еще жив... И всё в порядке. Они должны быть... Феликс вздрогнул. Его пугало то, что он не знал наверняка. Он почти все забыл о той ночи, когда его отвезли в больницу. Он почти ничего не помнил из того, что произошло за весь день, кроме мучительного чтения записки Линды… Бренди, обжигающее горло, затянувшееся ощущение мучительной трезвости на вечеринке у Эдда и Молли, эта невежественная женщина, эта несчастная чашка ликёра… Все остальное исчезло. Все, кроме смутного воспоминания о том, как он рухнул к ногам Джека. Последнее, что он слышал, был яростный голос его лучшего друга, звенящий в ушах. — Да что с тобой такое, черт возьми?! Он вцепился в свои спутанные волосы, мучаясь от смутных воспоминаний. Насколько он знал, Эдд и Молли могут быть мертвы... Мертвы и похоронены... Феликс почувствовал, как его охватывает тошнота. Яркий сон с той ночи, когда он прибыл в больницу, все еще преследовал его. Это не могло быть настоящим воспоминанием. Должно быть, это был просто кошмар. Но все же Феликс не мог убедить себя, что это так. Врачи дали ему очень мало информации о событиях, которые привезли его сюда. Кроме той, что его печень отказала в результате огромного количества алкоголя, принятого за короткое время. Большую часть времени он провел здесь либо во сне, либо в страшной боли. У него было мало времени, чтобы лежать наедине со своими сознательными мыслями, очищенными от тумана морфия... Доктор Бард объявил его состояние стабильным, как только он нормально и самостоятельно дышал, чтобы наконец вынуть из его горла ужасную трубку, и как только уровень крови вернулся к норме после экстренной операции по восстановлению печени. Операция прошла с небольшим успехом, и печень Феликса была на 50% восстановлена, но он все еще чувствовал себя так, как будто его нижнюю часть туловища постоянно пронзали десятки крошечных лезвий. Мое тело не имеет значения. Эдд и Молли все еще могут быть мертвы... Я могу быть убийцей.… Я всё мог потерять... Всё... Поняв, что не может вернуться в рай сна, Феликс мысленно вернулся к тому, чего боялся больше всего: что то, что произошло во сне. Если бы он действительно убил Эдда и Молли, это объяснило бы его последнее воспоминание, связанное с яростью Джека... И все же Феликс задавался вопросом: если бы он сделал то, чего боялся, действительно ли он вернулся бы к Джеку и смог бы сказать ему правду? В глубине души он не верил, что это произошло. Он свернулся калачиком в постели, чувствуя себя более несчастным, чем когда-либо после смерти отца. Зловещий, детский голос эхом отдавался в его голове, пронзительное проявление его глубочайшего отвращения. Его глаза открылись, и на мгновение очертания красных гуманоидов, похожих на детей из его кошмара, всплыли у основания кровати. По обе стороны от него стояли двое, и они смотрели на него, вечно разинув рты, с вечной ненавистью в голосах. Что за чудовище могло такое сотворить? Ты был их семьей. Они любили тебя. Она любила тебя... И посмотри, что ты с ними сделал. Ты не смог побороть свою зависимость. Ты слаб. Ты эгоист. У тебя была любовь, и ты бросил все ради алкоголя. В конце концов, ты сын своего отца. Ты скорее умрешь, чем столкнешься с проблемой. Это потому, что ты трус... Ты опустошён... Ты виноват... В коридоре, ведущем к его больничной палате, послышались шаги. Виноват... Виноват... — Мистер Кранкен. Феликс подпрыгнул на кровати, схватившись за волосы и зажмурив глаза, когда красные фигуры исчезли перед его глазами, а их место занял медбрат. — Прекрати! Прекрати! — Вскрикнул он мучительным голосом. — Мистер Кранкен, в чем дело?! — Медбрат отшатнулся, широко раскрыв глаза от неожиданного крика пациента. Феликс закрыл лицо руками, не видя и не слыша мебрата. — Убирайся из моей головы! Выкинь их из моей головы! — Сэр, пожалуйста! — Медбрат потянулся к нему, мягко схватив Феликса за запястья. — Возьмите себя в руки! Это я, ваш медбрат! Дрожа, Феликс убрал руки, крепко прижатые к лицу. Слезящиеся глаза встретились со знакомым лицом брата, который ухаживал за ним, когда доктор Барда не было рядом. — Э-это вы? — Почти задыхаясь, сумел выдавить из себя слова Феликс. Медбрат успокаивающе поглаживала его вспотевшую спину. — Да. Брат Робинсон, помните? — Да. — Феликс потер лицо и глаза, осмеливаясь оглянуться туда, где появились фигуры. Но их больше не было. — Да, я помню... — Дышите, мистер Кранкен. — Успокаивал брат Робинсон. — Всё в порядке. Он продолжал гладить спину и плечи Феликса, что тот начал вздрагивать, когда его дыхание выровнялось, чувствуя себя странно и неловко от внимания другого мужчины. Брат Робинсон был добрым молодым человеком. Был внимательным и чувствительным. Это качество, которое было важно любому медбрату или сестре. Будучи намного моложе и гораздо менее раздражительнее, чем хирург доктор Бард, Феликс считал его гораздо более терпимым. Он даже сделал мучительное пребывание Феликса в больнице более сносным… Хотя это мало о чем говорило. Из всех сестёр братьев Брайтонской больницы, которые занимались его бредом и раздражительностью, он был рад, что это был именно он. Феликс поблагодарил его через мгновение, хотя и неловко. — Мне жаль. Не знаю, что на меня нашло... — Признался он. — Вы кричали так, словно вас что-то напугало, — Обеспокоенно заметил Робинсон. — Вы... Видели что-то страшное? Нервно оглядывая комнату, он не был уверен, стоит ли отвечать честно. После минутного раздумья он решил не делать этого. Спишу это на кошмар. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что у меня галлюцинации. Они подумают, что я начинаю сходить с ума... По его телу пробежала дрожь. — А... Н-нет. Это был просто кошмар. Я в порядке.— Солгал Феликс, убирая с лица пряди нечесаных волос. — Не беспокойтесь об этом. — Вы... Вы уверены? — Брат Робинсон озабоченно нахмурился. — Если у вас есть какие-либо побочные эффекты от вашего лекарства, нам было бы полезно знать... — Я же сказал, что все в порядке! — Рявкнул Феликс, отводя взгляд. — И вообще, зачем ты меня беспокоишь? Медбрат на мгновение выглядел обиженным. — Ну, мистер Кранкен, доктор Бард послал меня... — Я сказал этому морщинистому старому ублюдку, чтобы он оставил меня в покое... — Проворчал Феликс. — Мне не нужна еще одна бесполезная лекция о вреде алкоголя... — Сэр, пожалуйста, выслушайте меня, — Брат Робинсон раздраженно вздохнул. — Меня послали проведать тебя, узнать, проснулся ли ты и готов ли принять посетителей. Феликс замер. — Посетителей? —Он сглотнул, пытаясь собраться с мыслями и приготовиться к ответу, которого ожидал и в то же время боялся как неизбежного. — Это полиция? — Полиция? — Медбрат выглядел ошеломленным... —Почему вы так думаете, мистер Кранкен? Феликс уставился на него. Его сердце забилось еще сильнее, чем раньше. — Разве Джек... Не вызывал полицию? Робинсон долго смотрел на него. — Нет... О вас сообщил человек, который следовал за "Скорой". Сказал, что вы упали в обморок от пьянства и ничего больше. Феликс молчал. — Мистер Кранкен, есть что-то, о чем нам не сказали... — Кто был этот человек? —Феликс прервал его. сердце продолжало учащенно биться, пока он не почувствовал легкое головокружение. — Тот, что следовал за мной сюда? — Его звали... — Он на мгновение задумался. — Джек Уолтен, сэр. В тот вечер он был очень огорчён. Огорчен? Обо мне? Почему? Почему он последовал за мной? Я не понимаю… — Ясно... — Феликс с трудом сглотнул. — И ко мне пришёл посетитель? Медбрат кивнул, решив пока не упоминать о начальстве. — Да, к вам приходил один человек, очень настойчиво просил с вами повидаться, если я правильно помню... Феликс почувствовал, что начинает дрожать, когда заставил себя отогнать мысли о Джеке. — Её зовут Линда Крэн- Томпсон? — Ваша жена? — Робинсон на мгновение помрачнел. — Нет, сэр, боюсь, что нет. Мы ничего о ней не слышали. Феликс опустил глаза, не в силах поправить брата о своем семейном положении. Он ожидал этого, он заслужил это, но так или иначе… Он желал одного-единственного чуда, прежде чем все для него кончится. Еще больше личностей пронеслось в его голове. Он продолжал отбрасывать мысль о Джеке и его семье снова и снова, пока не замолчал, боясь спросить. — Вы готовы к ним, мистер Кранкен? Я действительно не должен заставлять доктора ждать... — Да, — Выдохнул Феликс, не подумав. — Да, я хочу их увидеть... Брат Робинсон улыбнулся. — Тогда хорошо, — Он повернулся, чтобы уйти. — Я вернусь через минуту. Когда брат исчез, Феликс уставился в пустой дверной проем, ожидая своего посетителя с таким головокружительным беспокойством, что ему стало так же плохо, как и тогда, когда он пришел сюда. Это не может быть Джек. Это не Розмари... Это не могут быть они. Они должны ненавидеть меня... Нет, они ненавидят меня! Феликс услышал в глубине уха чужой голос. — Феликс! Феликс уставился на Джека Уолтена, стоящего в дверном проёме. Длинноволосый мужчина бросился прямо к нему. — Феликс! — В голосе его лучшего друга не было ни капли гнева. Это было... Беспокойство... Прежде чем Феликс успел пошевелиться, Джек бросился к его кровати и обхватил длинными руками плечи Феликса в неистовом объятии. — Я... Мы думали, что потеряем тебя! — Выдохнул Джек. Феликс чувствовал слезы на лице Джека рядом со своим. — Но с тобой все в порядке! Я знал это! Я просто знал, что ты будешь... За ним снова появился медбрат, а следом за ним — Розмари, с таким же облегчением на лице, как и у мужа. Феликс застыл как статуя в крепких объятиях Джека. Может быть, я сплю? Джек всё еще говорил, Феликс едва слышал его в тумане собственного замешательства. — О, Феликс, ты напугал меня до смерти! Никогда больше так не делай... Никогда! Розмари заметила выражение шока на лице Феликса и то, что он не двигался в удушающих объятиях Джека. — Дорогой, дай ему немного пространства. —Настаивала она, выглядя обеспокоенной. — С тобой все в порядке, Феликс? Феликс уставился на нее. — Я... — Его голос был напряжен. — Я в порядке... Джек неохотно отпустил его, все еще держа за плечи. Он держал его так крепко, что тот слегка надавил на разрез на нижней части туловища Феликса, и тот вздрогнул от боли. — Ой! Мне жаль! — Джек пристально посмотрел на бинты, слегка видневшиеся под рубашкой Феликса. — Я ведь не сделал тебе больно? — Н-нет... — Всё еще довольно бледный, выдавил из себя Феликс. — Не беспокойся об этом... На пороге всё ещё стоял брат Робинсон. — Оставляю вас троих наедине. — Сказал он довольным тоном. Феликс и не заметил, как брат ушёл, слишком занятый поисками на лицах Джека и Розмари признаков гнева, разочарования, негодования... Что-нибудь… — Мы так волновались за тебя, дорогой, — Сказала Розмари Феликсу, гладя его ногу. — Как ты себя чувствуешь? — Я... — Феликсу было трудно собраться с мыслями, пока в его видениях не замелькали исчезающие образы красных фигур. Он положил ладонь на руку Джека и вцепился в неё, глядя ему в лицо. — Подожди, Джек, — Взмолился Феликс. — Эдд и Молли… С ними все в порядке? Джек удивленно посмотрел на него и кивнул. — Конечно! С ними все в порядке. Я не могу дождаться, когда они снова увидят тебя, они так волнуются! И Сьюзен тоже. — Все хорошо, Феликс! — Странно, но настойчивый голос Джека звучал так, словно он пытался убедить в этом не Феликса, а себя. — Значит... — Феликс крепче сжал руку Джека. — Я не... — Его глаза расширились. Снова красные силуэты. Они мерцали, стоя позади Джека. Феликс крепко зажмурился. — Я этого не делал... Я не разбил машину? Джек испуганно посмотрел на него и закусил губу. Он обменялся озабоченным взглядом с Розмари, как будто не знал, что ответить. — Разбить машину? — Эхом отозвалась Розмари, когда Джек замолчал. — Нет, Феликс, ничего подобного не было... — Я не уб... — Слова внезапно замерли на губах Феликса, когда он отвел взгляд от красного силуэта за спиной Джека. — Феликс, ты уверен что с тобой все в порядке? — Он почувствовал руку Джека на своем лбу, проверяя, нет ли лихорадки. Феликс убрал ее и судорожно вздохнул. — Нет, я в порядке. Он тяжело дышал. — Прости, я просто... — Ничего страшного, Феликс, — Пообещала Розмари. — Мы пройдем через это, хорошо? Джек кивнул. — Точно так же, как мы делали раньше, да? — Он похлопал Феликса по плечу. — Сейчас не о чем беспокоиться! Мы с этим разберёмся. Ты ведь мне веришь, правда? Феликс уставился на него. Пытается ли он убедить меня или себя, что больше не злится? Или... Он пытается убедить всех троих? — Джек, Розмари... — Голос Феликса дрогнул. — Как вы можете простить меня после того, что я сделал? Тишина ненадолго заполнила комнату, прежде чем Джек нарушил ее, голосом чуть более твердым, чем раньше. — Феликс, то, что ты сделал... Для нас это не имеет значения, во всяком случае, сейчас! Красные дети продолжали мелькать в фокусе позади Джека. — Ты мог умереть, приятель! —Продолжал Джек, глядя в лицо Феликса, как будто искал признаки наркотика, которые могли бы объяснить его странное поведение. — Ты понимаешь, как мы все боялись? — Но… Эдд и Молли... — Хватит, Феликс! — Взмолился Джек, внезапно заключая его в объятия. — Всё в порядке. Я не хочу сейчас об этом говорить! — Просто послушай его, милый, — Сказала Розмари Феликсу. — Мы будем беспокоиться о том что случилось, когда тебе станет лучше, хорошо? Феликс немного расслабился во втором объятии Джека, чувствуя себя немного успокоенным. — Она права, — Сказал Джек. — Ты ведь знаешь, Феликс, что я больше не сержусь на тебя? Пока Джек говорил, Феликс оглянулся через плечо. Красные дети исчезли за его спиной, словно слова Джека рассеяли их. — Феликс? — Да, — Феликс слабо положил голову на плечо Джека, наконец-то вернув объятие.