Это то, что древнее смерти, Это то, что сильней, чем жизнь, Что возносит к небесной тверди И, как камень, швыряет вниз. Это то, что не даст пощады, И одно лишь сможет спасти, Наказание и награда На безумном нашем пути. Это то, что жестоко ранит – И да славится эта боль! Это танец на острой грани Между светом и тьмой – любовь.
(Написано на безымянном листке бумаги, вложенном в Книгу Песен и Предсказаний. Предоставлено Хранителем Гелиосом).
ТАНЕЦ ПЕРВЫЙ: СОЛНЦЕ И ЛЕД.Да буду я проклят Небесами и Временем, если пролью невинную кровь. (Надпись, выгравированная на клинке меча лорда Кунсайта, Первого Ши-Тенноу Терры.) Выше Небес, дольше Времени, сильнее Смерти. (Надпись, выгравированная на обручальном кольце леди Минории, принцессы Дома Венеры.)
Было раннее утро – такое раннее, что на темном небе еще были рассыпаны льдисто-колючие звезды. Одна из них, особенно яркая, налитая светом, как спелая виноградина соком, висела прямо над восточным горизонтом. Там, среди глубокой синевы только-только появлялась первая бледно-зеленая полоса. Звезда казалась на ее фоне драгоценным цветком с лепестками-лучиками. Венера. Вестница утра. …Было холодно. А здесь, у моря, на пронизывающем ветру, казалось, продрогли даже камни, которыми был облицован парапет набережной. Неудивительно, что в этот ранний час здесь не было ни одного человека. Хотя нет. Один все-таки был. Он стоял, запрокинув лицо навстречу ледяному ветру, и тот свободно трепал его длинные волосы – снежно-белые, слабо светящиеся в утреннем сумраке. Полы распахнутого плаща парили за его спиной, как крылья. Судя по всему, этот одинокий прохожий совершенно не боялся холода. Даже воротник светлой рубашки был расстегнут. Тем временем зеленоватая полоса на востоке превратилась в розовую, а потом и в золотистую. И, наконец, первый солнечный луч брызнул огнем на спящие облака, каменные плиты набережной, стальные опоры моста. Бесчисленные янтарные блики рассыпались по поверхности океана. Человек молча наблюдал за рассветом ясными, очень светлыми, как старый лед, глазами. Он, не жмурясь и не мигая, смотрел прямо на огненную игру зари – в голубовато-стальном взгляде отражалось два маленьких солнышка. Постояв еще минуту, он глубоко вздохнул, с явным удовольствием вбирая в себя студеный морской воздух. А потом… беззвучно исчез. Только несколько запоздавших снежинок затанцевали на холодном ветру. … В старый особняк Нефрита они вселились вот уже два дня назад. Дом встретил их сыростью, паутиной, запахом пыли и прошлогодней листвы, нанесенной сюда через отколотый уголок стекла в окне холла. Но, несмотря на заброшенность, здесь было неожиданно уютно. Сырость быстро выветрилась, на втором этаже приятно пахло деревом и воском, а витражное окно в гостиной отбрасывало на пол веселые разноцветные блики. А огромный – в пол-стены – камин привел Зоя в полный восторг. Правда, мебели было, мягко говоря, маловато, да и масштабы предстоящей уборки удручали, но пятеро друзей в своей жизни видели неприятности и посерьезнее. Так что все были довольны. …Накануне, вернувшись в квартиру Мамору, они чувствовали себя так, как будто снова прошли через сражение с Негаверсом. Вот только на сей раз неясно, с каким результатом… Они были так измотаны, что с трудом находили силы, чтобы просто разговаривать друг с другом. Даже вечные соперники Неф и Зой совсем притихли. Они тогда были совершенно уверены, что им предстоит бессонная ночь – эмоции клокотали в крови, тисками сжимая сердце. Но уснули они – все пятеро – едва донеся голову до ближайшей горизонтальной поверхности. И снов в ту ночь не видели. Никаких. Как мудро заметил накануне Джедайт, реальность несравненно превзошла все возможные сновидения … … С холодной набережной Кунсайт шагнул прямо в широкий холл, где пахло старым деревом, пылью, дымом и еще почему-то цветами. Он машинально снял плащ, не глядя, бросил его в сторону вешалки (тот попал точно на крючок) и прошел в гостиную. Ого!.. На небольшом столике (который вчера был обнаружен на чердаке любопытным Зоем и общими усилиями доставлен вниз) стояла ваза с букетом крокусов размером с небольшой веник. Крокусы были фиолетовыми, бледно-сиреневыми, ярко-желтыми, белыми. Ярко-желтых было больше всего. Пахли цветы неописуемо – и свежо, и сладко одновременно. – И откуда это? – вопросил Первый Лорд в пространство. – Усако передала, еще вчера, – ответило ему пространство голосом Эндимиона. Из-за спинки дивана, обращенного к камину, высунулась растрепанная голова. Темно-синий взгляд сверкнул весельем. – Она говорит: что это за дом – без цветов и булочек? Так, музей… – Ясно, – Кунсайт улыбнулся одними глазами. – А где тогда булочки? – На кухне, – ухмыльнулся принц. – Только там поблизости Зой крутился, так что не ручаюсь, что от них что-нибудь останется… Слушай, а что у вас с камином? Кун провел рукой по волосам, стряхивая с них соленые капли. – Так это рыжий наш вчера весь вечер с огнем баловался. Хочу, говорит, свои способности скорее восстановить… – О… Ну и как? – Что касается способности создавать проблемы – так точно… – вздохнул Первый Лорд, с тоской созерцая покрытый густым слоем сажи камин. Слабая надежда провести у него спокойный вечер становилась призрачной. Эндимион к этому времени бесшумно сполз с дивана и теперь внимательно разглядывал собеседника. – А у тебя, я смотрю, дела получше идут? – Он кивнул на мокрый воротник рубашки друга. – Уже к морю телепортом бегал? Тот только пожал плечами. – Я принцип еще позавчера понял. Мир-то ведь все тот же, Энд. Хотя, конечно, и переменился до неузнаваемости… Стихии будто в глубоком сне, а пространство – как вязкое тесто. Но с этим можно сладить. Ты же можешь? Ответом ему была очень знакомая полуулыбка – когда-то он часто видел ее под белой маской. – Пришлось. У меня не было выхода. Случалось, что доля секунды решала чью-то жизнь. Тут, понимаешь ли, думать было некогда… – Вот-вот. Именно это я и понял. Надо не думать, а ощущать. Почувствовать пространство… И оно откликнется. – Ну… – Эндимион улыбнулся уже по-настоящему, – тебе лучше знать, ты у нас всегда с пространством ладил, помнишь? Кун, – он внезапно посерьезнел. – А почему к морю? Первый Лорд вздохнул. – Привычка. Тогда, давно… – Он мечтательно прикрыл глаза. – Откроешь, бывало, окно на рассвете, а там – свежий ветер, океан, ясное небо… – Скучаешь по родине, северный волк? – синий взгляд понимающе потемнел. – Даже не по ней, Энд, – Кунсайт присел на подлокотник дивана. – Я скучаю… по себе самому – каким я был пару эпох назад. Во мне… понимаешь, во мне будто что-то расколото и никак не может собраться в одно целое. Его собеседник помолчал, то ли думая о чем-то, то ли вспоминая. – Ты больше не виделся с Миной? – спросил он наконец. Кунсайт отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая пестрый букет. Затем осторожно расправил несколько примятых цветков. – Нет… – медленно ответил он. – То есть, да, я ее видел. Она меня – нет. Они еще немного помолчали. – Кун, почему? Первый Лорд перевел взгляд в закопченное нутро камина. – Все не так просто, Энд. Эндимион усмехнулся. – Усако сказала бы: все не просто – все еще проще… –Твоя принцесса – дитя Небес, – очень мягко сказал Кунсайт. – Она видит мир иначе, чем мы. Может быть, светлее, добрее – но иначе. Ты… ведь понимаешь, о чем я? – Да, – грустно улыбнулся его друг. – То, что для Усако очень легко, для других может быть непреодолимым. Она такая чистая, что многих преград для нее просто не существует. Но… – Но мы – не такие, Энд. – Ледяные глаза Первого Лорда посуровели. – Наши сердца впускали в себя Зло. И поэтому мы не имеем права искать легких путей. Мы должны найти единственно верный. Эндимион длинно вздохнул. – Чего ты боишься, Кун? – неожиданно спросил он. Глаза Первого Лорда сверкнули отточенной сталью… и тут же погасли. Немногие осмелились бы задать ему такой вопрос. Будущий король Терры был в числе этих немногих. – Ты не представляешь, как мне не хватало таких разговоров, – у Кунсайта вырвался горький смешок. – Кроме тебя никто не умеет так… непосредственно изложить мне правду в лицо. – Ты не представляешь, как их не хватало МНЕ, – Хранитель Земли усмехнулся в ответ. Но синие глаза подозрительно заблестели, и он поспешно опустил ресницы. – А то, понимаешь ли, некому было… излагать правду… Кунсайт молча положил руку ему на плечо. Минуту или две никто из них не произносил ни слова. Потом Эндимион нарушил тишину. – Так в чем же все-таки дело, Кун? – очень спокойно спросил он. – Мина? – Мина… – Лорд Льда мягко улыбнулся. Его пальцы машинально провели по правому запястью. – Она почти не изменилась, Энд. Словно и не было всего этого… Но… – он осекся. – …Но это было, – ровно добавил его собеседник. – Да, – голубые глаза посерели. – Это было, Энд. – Он поднял голову: – Ты прав, я боюсь. Я очень боюсь сделать ей снова больно. Хранитель помолчал. Его глаза почернели от воспоминаний. – Я не согласен с тобой, Кун, но спорить не буду. И убеждать ни в чем не буду. Тебе лучше меня известно, что делать, хотя, может, сейчас ты так и не думаешь. Я скажу тебе только то, что знаю и чувствую сам. Он тяжело вздохнул. – Когда-то я причинил Усако немало боли. Она помнит. Я – тоже. И… именно поэтому я знаю, что никогда – слышишь, никогда больше – не сделаю чего-либо подобного. – Он помолчал, затем тихо добавил: – Если у меня возникнет хоть тень подозрения, что я снова смогу… – Он поднял на друга отчаянный взгляд. – Я скорее перережу себе горло, Кун. – Да, – глаза Первого Лорда были плотно зажмурены. – Да, я понимаю. – Ты ведь уже знаешь, что будешь делать, верно? – негромко спросил его друг. – Да, – голос Первого Лорда сорвался. – Да, знаю, только… Трудно решиться, Энд. – Трудно, – согласно кивнул Хранитель Земли. Потом его глаза озорно сверкнули. – Но когда это нас останавливало? В этот момент в сладкий цветочный запах вплелся бархатистый аромат кофе. – Ага, – с удовольствием отметил Эндимион. – Неф колдует на кухне. И если мы хотим, чтобы нам достались еще и булочки, нам следует поторопиться. Зой там уже давно. Кунсайт только вздохнул. Завтрак, конечно, не решит всех проблем. Но есть, кажется, хотелось… …Булочки были с корицей. Мягкий пряный аромат витал по кухне, переплетаясь с ароматом кофе, над которым сосредоточенно трудился Звездный Лорд. Зой приканчивал уже третью булочку и потихоньку подбирался к четвертой. – Имей совесть, рыжий, – вздохнул Нефрит, когда тот в очередной раз протянул руку. – Ладно, меня ты может и не прочь обречь на голодную смерть, но Куна-то за что? И Джеда? – Джед все равно второй день в библиотеке сидит, – недовольно буркнул Лорд Огня, но руку убрал. – У него голод бывает только один – интеллектуальный… – Вот и брал бы с него пример, чем хлебобулочные изделия тырить… О-о, вы уже здесь! – Нефрит белозубо улыбнулся. Но ни видимая беззаботность его улыбки, ни небрежность тона не скрыли от внимательного взгляда Кунсайта темные круги под усталыми глазами Второго Лорда. Эндимион тоже заметил их и нахмурился. – Бессонница, Неф? – как бы между прочим спросил он. Тот на миг опустил ресницы. «Если бы…» – Не-а, это он всю ночь своей астрофизикой занимался, – фыркнул Зой. – Астрологией, – машинально поправил его Кун и обернулся к Нефриту. – Ну и как? Что говорят звезды? – Ничего, – коротко ответил тот, явно не желая затрагивать эту тему. Его взгляд резко потемнел и стал непроницаемым. – Кофе готов, господа. А тебе, Кун, я чай заварил. Ты с мятой любишь, я помню… – И когда это ты все успел? – удивился Эндимион. – Рассвет только-только наступил, а ты уже как Золушка… – Да так… – пожал плечами Звездный Лорд, доставая из шкафчика приобретенные вчера чашки. – Настроение, знаешь ли, не сонное… Хранитель Земли многозначительно поднял бровь. Его глубокие, как синие колодцы, глаза явственно говорили: «Притворюсь, что поверил». – Зой, а тебе тоже не спится? – спросил Первый Лорд. – Тебя же раньше полудня обычно было не добудиться… – Он всю ночь на диване проторчал, – выдал его Нефрит. – У камина. Лорд Огня пробурчал: «Ябеда» и отвел помрачневшие глаза. На бледном лице они казались почти черными. Кунсайт и Эндимион молча переглянулись. Они поняли. Сны. …Одна, только одна ночь была дана им как передышка, а потом… «Каждая минута, каждый вздох. Каждый крик. Каждая капля крови. Звуки. Запахи. Боль. Вы будете помнить это всегда – так, будто это случилось вчера». Снова и снова. Как будто это случилось вчера. Никто из них четверых не жаловался. Они принимали это как должное. В конце концов, им никто не обещал, что будет легко, верно?.. Но вот говорить об этом вслух было… трудновато. И они говорили только молча. Потемневшими глазами. …Эндимион внимательно наблюдал за товарищами. Темно-синий взгляд был пронзительным, как рентгеновский луч. К сожалению, это была боль, которую он не мог исцелить. Всей его силы Хранителя здесь было бы недостаточно. Он вспомнил свой вчерашний разговор с Усаги и тихонько вздохнул. …Она держала его руку в тонких ладошках и сокрушенно качала головой. – Им было больно, Мамо-чан, понимаешь, так больно!.. Но Луна сказала, что нам нельзя вмешиваться. Они должны сами… Вот тут мудрая Луна-сан была права. Но принять это… – Они справятся, Усако. Что решили девочки? Она тихо, как-то очень по-взрослому засмеялась. – Все помнить. И идти дальше. Разве мы могли выбрать что-то другое? – Мы?.. – ему почему-то стало трудно дышать. Она улыбнулась ему одними глазами. – Разве меня и девочек можно разделить? Или… тебя и твоих ребят? Он только обнял ее. Теплый ромашковый запах ее волос успокаивал. Разумеется, его милая зайка права. Как, впрочем, и всегда… Она завозилась в его руках, устраиваясь поудобнее. Вздохнула. – Так хочется им помочь… Но я не знаю как. Он зарылся лицом в мягкие золотые прядки у ее виска. – Ты помогаешь уже тем, что просто есть на свете, Усако. Она щекотно засмеялась ему в шею. – МЫ помогаем, Мамо-чан. Нас ведь тоже нельзя разделить. Синие глаза крепко зажмурились. – Да, малыш. Нас нельзя разделить. … – И вообще, Зой, тебе вредно есть столько сладкого! У тебя от этого резко повышается коэффициент вредности… – А у тебя – коэффициент выпендрежности! Эндимион только покачал головой. Стоит немного отвлечься, как эти двое начинают… У сидящего напротив Кунсайта на лице застыло выражение вселенского терпения. Видно, что он уже давно отчаялся призвать их к порядку. – …А вот насчет выпендрежности попрошу обосновать! – А и пожалуйста! Кого это Джед два дня назад обозвал этой… как там… гомерической эклиптикой? – Псевдоготической эклектикой, – невозмутимо прозвучало из дверей, и Третий Лорд, как всегда, собранный и подтянутый, сел за стол рядом с товарищами. – Это было высказано как характеристика данного здания и заметь, Зой, высказано отнюдь не в уничижительном смысле. – Джед поднял на присутствующих слегка уставшие, но по-прежнему ясные глаза. – Господа, как я понимаю, сегодня по плану у нас чистка камина и обновление гардероба? – По поводу второго я обеими руками за! – выпалил Зой, которому единственному из обширной коллекции одежды Нефрита не удалось подобрать ничего подходящего по размеру. Джедайт строго на него покосился. – Ты вообще-то должен быть «за» по поводу первого пункта, Зой. Я ошибаюсь, или плачевное состояние нашей гостиной твоих рук дело? – Я же не нарочно… – насупился Четвертый Лорд. Нефрит со вздохом поставил опустевшую чашку на стол. – Ладно уж, горе мое рыжее, собирайся, покажу тебе, что такое супермаркет. – Он оглядел спартанскую обстановку кухни. – Тем более, что нам нужно срочно пополнить запас провианта, иначе с обедом будут проблемы… Энд, гидом поработаешь? – кивнул он своему принцу. – А то мне одному за Зоем не уследить. Тот усмехнулся. – Чего уж там, покажу вам город. За два года он не сильно поменялся, кстати… Но учтите, во второй половине дня у меня лекции, и я их пропускать не намерен. Кунсайт с благодарностью возвел глаза к потолку. – О Небеса, неужто ты наконец-то обрел ответственный подход к жизни! А я уж думал, не дождусь… Эндимион небрежно пожал плечами. Но глаза у него смеялись. – Чудеса бывают, знаешь ли… Зой внезапно посерьезнел. – Это хорошо. Чудеса нам сейчас были бы очень кстати… В просторной кухне стало вдруг очень тихо. И слишком много было сейчас в этой тишине такого… такого, что никакими словами не выскажешь. Такого, о чем можно было беседовать только молча. – Все наладится, Зой, – негромкий голос Третьего Лорда прозвучал неожиданно мягко. – Леди Луна сказала правильно, нам всем нужно время. – И терпение, – добавил Кунсайт, подняв голову. Та вдруг стала очень тяжелой, прямо как чугун. – Много терпения. Нефрит посмотрел на своего принца. – Серенити ничего вчера не рассказывала, Энд? – его голос был странно нерешительным, будто он боялся услышать ответ. Эндимион обвел друзей внимательным взглядом. – Они хотят все помнить. Они не отказываются от прошлого и… и от вас. Но им сейчас больно. Память вскрывает старые раны. Джедайт нахмурился. – Мы обещали леди Луне, что они больше не будут страдать. – Бирюза в его глазах потемнела до цвета лазурита. – Я многое бы сейчас отдал, чтобы забрать боль Рейаны себе… Остальные ответили ему согласным молчанием. Эндимион только вздохнул. – Чужую боль нельзя полностью забрать себе. Ее можно только разделить пополам. И вы разделите. Обязательно. Нефрит через силу улыбнулся. – Откуда такая мудрость, Энд? Хранитель улыбнулся в ответ. Им всем. – Усако умеет верить в лучшее. И надеяться. И прощать. Я не помню ни одного раза, чтобы она ошиблась в этом. – Серенити хороший учитель, – зеленые глаза Зоя немного посветлели. – Но даже она не сможет научить, как простить самих себя. Кунсайт поднял ресницы. – Этому тебя никто не научит, Зой. Только ты сам. – Усако обещала, что все будет хорошо, – во взгляде Эндимиона затеплился золотой свет. – Она обещала это еще до того, как вы вернулись. Она сказала, что будет верить за всех нас. – …Так что с нашей стороны было бы полным свинством опускать руки, – Нефрит нашел в себе силы для шутки. – И, кстати, если мы не поторопимся, то камин закончим чистить к полуночи. Все встрепенулись и засобирались. – Кун, ты с нами? – негромко спросил Эндимион. Тот покачал головой. – Нет, я… Мне надо немного побыть в тишине, Энд. Одному. Поезжайте втроем. – Он обратил вопросительный взгляд к Джедайту. – Ты же опять в библиотеку? Тот хладнокровно кивнул. – Я уже практически понял базовые принципы физики нынешнего пространственно-временного континуума. Конечно, энергетические флуктуации пока непредсказуемы, но… Могу с уверенностью утверждать, что нам удастся восстановить около восьмидесяти четырех процентов нашей силы. – Ага! – возликовал Зой, который из всего сказанного полностью понял только последнюю фразу. – А когда, Джед? Сегодня можно? А то мне еще камин чистить… – Сегодня нельзя, – отрезал Джедайт. – Требуется время и волевое усилие. Кроме того, физические нагрузки тебе на пользу. Научишься ответственности. Четвертый Лорд недовольно пробурчал что-то по поводу несправедливости жизни, но его прервал Нефрит: – Рыжий, без тебя уедем! Тот встрепенулся и вихрем кинулся в холл с криком: – Я за рулем! – Какое за рулем, ты же водить не умеешь… – вздохнул Эндимион, догоняя друзей. – Я умею! Я вчера научился! – Ага, только тормозить пока не научился… – съязвил Нефрит уже откуда-то с улицы. Кунсайт только молча покачал головой, глядя им вслед. Потом устало потер виски. – Они препираются не потому, что хотят поссориться. – Бирюзовые глаза Джедайта смотрели на него спокойно и проницательно. – Просто им так легче привыкнуть… ко всему новому. Первый Лорд вздохнул. – Ты поэтому в библиотеке укрылся? Тоже легче привыкнуть? – Легче, – кивнул Лорд Иллюзий. – Знания незыблемы. В них черпаешь уверенность. Они помогают понять. – Понять… – Кунсайт устало прикрыл глаза. – Если бы так легко было все понять, Джед… Тот устремил на него внимательный взгляд. – Ты очень устал, Кун. Ты слишком долго брал на себя ответственность за нас всех. Тебе следует отдохнуть, хоть немного. Нам всем понадобится еще много сил… – и Джедайт неожиданно улыбнулся. – Мытье посуды я, так и быть, возьму на себя. Лорд Льда ответил другу такой же улыбкой. Нет, как все-таки он умеет сказать вовремя нужные слова! Проходя через гостиную, он остановился возле вазы и осторожно вытянул из букета один тоненький ярко-желтый цветок… … Мина со вздохом выбралась из-под одеяла. Было еще очень рано – так рано, что даже Артемис не собирался ее будить. Вон, спит себе, тихо свернувшись клубочком… Мина вздохнула. Она тоже была не прочь вот так уютно свернуться в клубочек и подремать часик-полтора. А еще лучше – два. Но увы… Она всегда любила поспать по утрам, и в этом была абсолютно солидарна со своей принцессой и по совместительству – лучшей подругой. Каждое пробуждение (кроме выходных) превращалось в тихую битву ("Ну, Артеми-и-ис… Ну еще минуточку… Ну полминуточки…"). Но теперь утренний сон убежал от нее. Она подошла к окну и распахнула его, вздрогнув от холодного воздуха. Зажмурилась. В утреннем городе было еще очень тихо, так что, если закрыть глаза, то можно представить… …Золотые травы, поющие на ветру. Ярко-синее небо и белая знойная степь – словно два зеркала, безмолвно глядящие друг в друга. Две ладони, поймавшие Вечность… Высокие колонны из молочно-белого камня, нагретого на солнце… округлые арки под сводчатыми ажурными куполами… …то можно представить, что она все еще там, в своем сне. Все еще дома… Мина со вздохом открыла глаза. Ветер был не тот. Тот, степной ветер пах чабрецом и мятой, полынью и медом… Он был горячим и вольным, как дикий конь. И не шум города отдавался тогда в ушах, а ритмичный топот бесчисленных табунов и шелест травы, похожий на море… Она не дома. Больше – не дома. Того дома больше нет. – Мина?.. Ну вот, Артемиса разбудила… – Мина? – белый кот вспрыгнул на подоконник, внимательно заглядывая ей в глаза. – Ты опять рано встала. Снова плохой сон? – Не плохой, Артемис, – она грустно улыбнулась. – Просто… просто сон. Тот ласково потерся о ее руку. Потом тихо спросил. – Нелегко тебе, Венера? Она усмехнулась. – Нам всем сейчас нелегко. Но мы ведь знали это… – Вздох. – Артемис, скажи, ведь вы с Луной так никогда ничего и не забывали, верно? – Так, – почти беззвучно ответил тот. – Как… – ее голос сорвался. – Как вы… это выдержали?.. – Долг, – коротко ответил кот. – Наше слово, данное Королеве. И потом, нас никогда не покидала надежда. – Никакая надежда не вернет меня обратно, – вздохнула Мина. – На мою ЖИВУЮ планету. – Разумеется, – голубые глаза Артемиса сделались строгими. – Ты никогда не сможешь вернуться обратно. Но ты можешь пойти вперед и отыскать там то, что утратила когда-то. – Или потерять последнее, что у меня есть… Белый кот возмущенно фыркнул. – Я притворюсь, что не слышал твоих слов, Минория, Хранительница Золотого Луча. Они недостойны тебя. – Минория… – девушка горько усмехнулась. – По-моему, я забыла, как ею быть, Артемис. – Нет, – непреклонно ответил тот. – Это как уметь летать – разучиться невозможно. Это… это в твоей крови, Мина. В твоем сердце. Воительница Венеры опустила голову на скрещенные руки. Вздохнула. Артемис сочувственно погладил ее волосы лапой. – Ну, Мина… Боль пройдет. Это только поначалу так. Возьми себя в руки, ты же Предводительница. И… – он деловито взглянул на часы. – И если ты через полчаса не выйдешь из дома, то обязательно опоздаешь в школу! Мина едва не вскрикнула: «Не из дома, Артемис! Понимаешь, не из дома! Это больше не дом!» – но только вздохнула во второй раз. А где у нее теперь дом? Здесь, на Земле? На мертвой Луне? На Венере, покрытой раскаленными кислотными облаками? Или… Или. Сердце горячо и звонко толкнулось в груди. По правому запястью пробежала цепочка золотых огоньков. Ты знаешь, где твой дом, Мина. Твой дом рядом с ним. В его руках… Только там ты сможешь снова стать собой. Кун… Интересно, а он помнит? Все-все, что с нами было?.. …Она вздохнула в последний раз и посмотрела на часы. Артемис, как всегда, прав. Если она немедленно не поторопится, то точно опоздает. А в старшей школе это уже как-то даже и стыдно… … Кунсайт со вздохом облегчения захлопнул дверь в свою комнату. Неф и Зой… Нет, эти двое когда-нибудь сведут его с ума! И ведь все им нипочем!.. Джед в своем репертуаре – засел в библиотеке, и теперь ему тоже хоть трава не расти… И зачем это только Энду вчера пришла в голову ГЕНИАЛЬНАЯ мысль привезти сюда компьютер? Хотя, поправил он себя, на нашего книгочея грех обижаться. Кто, как не он, первым понял принцип взаимодействия с базовыми силами этого изменившегося мира? Они хотя бы смогли элементарно наладить контакт с собственными стихиями. А то так бы ведь и тыкались сейчас по углам, как слепые котята… Первый Лорд вздохнул. К новому миру привыкалось тяжеловато… Без их способностей привести дом в приличный вид вообще вряд ли бы удалось. Особенно если учесть, что уборку Неф с Зоем превратили в широкомасштабные военные действия… Кто в них одержал победу, понять так и не удалось. Скорее всего, мусор. Спасибо Джеду и Энду – у тех контакт с материей всегда лучше получался. Первый телекинезом владеет так же, как скоростным чтением – в совершенстве, а второй вообще Хранитель, ему все земные элементы обязаны подчиняться. Так что ему, Кунсайту, осталось только открыть портал. У мусора просто не было никаких шансов… Правда, мебели все-таки маловато, и камин Зой загубил, ну да это – дела поправимые. По сравнению со всем прочим. Он рассеянно окинул взглядом комнату. Ну, хотя бы здесь порядок. И спокойствие. За эти два дня – Небо, только два дня, а кажется, пара лет! – именно спокойствия ему не хватало больше всего. Хоть выгоняй Джеда из библиотеки и сам там окапывайся… Кунсайт провел рукой по ровной стене теплого золотистого цвета. Джед предлагал сообразить какой-нибудь голубой или серый, но Первый Лорд отказался. Он хотел золотистые стены. Цвета венерианских степей… Он осторожно положил на подоконник принесенный цветок (Нет, надо какой-нибудь стол раздобыть или хоть тумбочку! А то просто безобразие…). Оглянулся по сторонам. Надо было бы захватить стакан или вазу… Хотя… Он аккуратно сложил ладони – так, будто держал в горстях воду. Закрыл глаза. Сосредоточился. Знакомый поток энергии хлынул от сердца к рукам, щекотными искрами пробегая вдоль вен и превращаясь на воздухе в прозрачный ледяной хрусталь. Северный лорд слегка разомкнул пальцы, позволив сверкающим каплям просочиться сквозь них. Пара секунд – и в его ладонях лежал тончайший резной бокал, переливающийся тысячами крохотных льдистых граней. Кунсайт улыбнулся. Как давно его руки не знали столь сложной, изысканной работы! Только сражения… А ведь лед может быть не только смертоносным, но и прекрасным. Вот как сейчас… Он осторожно поставил бокал на подоконник. Утреннее солнце заискрилось на хрупкой ножке, превращая ее в тонкую струйку света. Один щелчок пальцев – и в ладони появилась горсть свежего снега, который почти мгновенно начал таять, наполняя сосуд холодной водой. Другой ладонью Кунсайт провел по узорчатому ледяному краю, накладывая заклятие долговечности. Теперь бокал не растает в солнечных лучах. Он аккуратно опустил стебель цветка в воду, бережно расправил примятые ярко-желтые лепестки. Те были упругими и свежими, хотя Серенити принесла букет еще вчера. А ведь весенние цветы обычно недолго живут – слишком хрупкие… Северный лорд усмехнулся. Интересно, Принцесса сама-то хоть понимает, КАКИЕ чудеса она творит на каждом шагу? Наверное, нет. Для нее это так же естественно, как дышать. Это дитя – само одно большое чудо… Кунсайт мысленно возблагодарил Небеса за существование Серенити в этом мире. Не будь ее – он сильно подозревал это – не было бы уже и самого мира. И им просто некуда было бы возвращаться… И незачем. И Эндимион… Они бы наверняка его потеряли. … «Наша Принцесса – ангел. Никакая тьма не посмеет приблизиться к ней. Мы не допустим». Как давно он слышал эти слова! Слова, произнесенные эпохи назад звонким, хорошо знакомым голосом. Любимым голосом… Минория… Кунсайт рассеянно погладил душистые лепестки. …Да, она была похожа на золотой цветок – солнечная, яркая, смеющаяся. Только глаза… Ясные, лучистые, пронзительные, как хрустальные клинки. Неожиданно мудрые для такого юного лица, отражающие истинную душу той, которая столь искусно умела скрываться под легкомысленной маской светской кокетки. Когда-то эта маска обманула и его – ненадолго. «Все не просто – все еще проще…» …Ах, Серенити, малышка, твоими бы устами!.. Ледяной бокал переливался, как бриллиант. Маленький весенний цветок в нем казался живой драгоценностью. Серебряные глаза Первого Лорда Терры улыбнулись солнечным лепесткам. Мина, ах, Мина!.. У нас с тобой никогда не было все просто… Помнишь, золотая моя?.. … Она и впрямь была похожа на весенний цветок. На фоне мрачноватой пышности старинного бального зала ее платье светилось бледным золотом. Так же, как и волосы – дивные белокурые волосы, забранные в сложную прическу, перевитую длинными жемчужными нитями – традиционным лунным украшением. Конечно, она одна из многочисленных гостей с соседки-Луны. Они прибыли накануне на празднование земного Новолетия. Первый Лорд Терры не знал, кто она. Вероятно, одна из придворных дам или, может, подружек юной принцессы. Насчет второго он не был уверен, но знал, что принцессам вроде бы полагаются подружки. Слава Небесам, что у них принц! Такого количества пышных юбок, хлопающих ресниц и хихиканья его нервы просто бы не вынесли… Его взгляд снова обратился к золотой фигурке, окруженной кольцом поклонников. Он едва удержался, чтобы не фыркнуть, как Зой, от прилива непонятного раздражения. Ну надо же, ведет себя, как будто принцесса всея Системы! Левая рука небрежно держит бокал – едва касаясь тонкой хрустальной ножки. Правая теребит веер, поверх которого сверкают глаза, опушенные густейшими темными ресницами. Странно, почему они у нее темные, она ведь блондинка? Причем настоящая – такого насыщенного солнечного цвета ни краской, ни магией не добиться… А ресницы наверно подкрашивает. Кокетка, как есть кокетка! Золотая красавица звонко рассмеялась какой-то особенно тонкой шутке придворного щеголя. Кунсайт недовольно поморщился. Нет, и куда только Ее Величество Селена смотрит?! У такой изысканной, вежливой королевы – такие придворные! Как… как канарейка прямо! Девушка запрокинула голову, все еще продолжая смеяться, и северный Лорд неожиданно поймал ее взгляд. И замер. Ее глаза не смеялись. Совершенно. Они были очень серьезными, даже задумчивыми. Ясными и холодными, как арктический лед. Оценивающе-внимательными, словно она точно просчитывала каждое свое действие. Будто ход в шахматной игре. Игра. Для нее все это только игра. Его раздражение вдруг сменилось гневом, обжигающим, звонким, яростным. На нее – за ее явный цинизм. А потом и на себя – за то, что позволил ей лишить его самообладания. И за то, что он не может, никак не может презирать ее, столь очевидно достойную презрения… – Кун! Он резко обернулся. Лорд Нефрит, Второй Ши-Тенноу Терры, неотразимо-блистательный, как и всегда, стоял позади него, небрежно привалившись плечом к колонне и со скучающим видом вертя в пальцах ножку бокала. Бокал, кстати, был первым и единственным за этот вечер, но Звездный Лорд искусно делал вид, будто на его счету не один опустошенный поднос. Он предпочитал, чтобы его не принимали всерьез. Так было легче наблюдать. Сейчас его цепкие синие глаза благодушно мерцали – ну прямо леопард, спрятавший когти и прикинувшийся домашним котенком. На время. Пока ему это удобно. – Кун, ты чего это застыл? К стене примерз? Первый Лорд только страдальчески вздохнул. – Неф, если тебе не терпится с кем-нибудь попрепираться, пойди поищи Зоя. Он подходит для этой цели намного лучше, чем я. Бархатно-синие глаза посерьезнели. – Что-то случилось, генерал? У тебя такой взгляд, будто завтра будет объявлена война, по меньшей мере, галактического масштаба. – Не буди лихо, пока оно тихо, – машинально произнес Кунсайт. Он не мог оторвать глаз от золотой фигурки, над ладошкой которой как раз в этот момент галантно склонился очередной кавалер. Ярость Ледяного Лорда при этом подскочила почти до точки кипения – так, что он с трудом удерживал себя от дикого желания подскочить и отшвырнуть этого отвратительно вежливого наглеца в другой конец зала. А еще лучше – в окно… И, что самое раздражающее, он не мог найти этому ни одной разумной причины! Нефрит, не замечая смятения друга, невесело усмехнулся в ответ на его последнюю реплику. – Да чего его будить – вон оно, это лихо, по залу ходит, – он небрежно пожал плечами, указывая на высокую надменную даму с роскошной рыжей шевелюрой. – И кто ее только сюда пустил… – Бал Новолетия устраивается для всех желающих, – рассеянно пробормотал Кунсайт. Ему и самому присутствие Берилл не очень-то нравилось, но он не собирался подавать вид, будто это его задевает. Много чести этой интриганке… – Скандала она желает, и только, – вздохнул где-то за его плечом Нефрит. – И еще первенства во всем. Она ненавидит проигрывать. – Что весьма осложнит ей жизнь, – равнодушно пожал плечами Ледяной Лорд. Сейчас его интересовала совсем другая дама из этого зала. – Ого! – выдохнул вдруг Лорд Звезд. – Ты тоже видишь то, что вижу я? КАКАЯ девушка, Кун! Кунсайт едва не удержался, чтобы не заскрипеть зубами от ярости, раздражения и… и ревности?! Да, ревности, хладнокровно подтвердил его внутренний голос, который всегда был безжалостно честен. И еще – совершенно позорного желания дать лучшему другу в челюсть за столь неуемные восторги по поводу этой… канарейки. Светлые Небеса, этого только не хватало! Откуда эта девица вообще взялась на его голову!! Первый Лорд с такой силой вцепился пальцами в колонну, что по ней, наверное, пошли трещины. Еще никогда сохранять невозмутимый вид не было для него столь мучительной задачей. А неугомонный Неф только добавлял масла в огонь… – Кун, ты только посмотри! Кун! Да ей все здесь присутствующие и в подметки не годятся! Неудивительно, что Берилл аж кипит вся… Слушай! – Он с энтузиазмом ухватил друга за рукав. – А пойди пригласи ее на танец! Я же вижу, ты с нее глаз не сводишь. Ну давай, Кун, это совсем не страшно… Пламенеющая ярость вырвалась откуда-то из самых недр сердца, прожигая ледяную оболочку самообладания, как воск. И Кунсайт со смесью ужаса, гнева и странной обморочной легкости понял, что впервые с ранней юности совершенно не контролирует себя. – Благодарю. – Он словно со стороны услышал собственный убийственно-вежливый голос, от которого замерзли свечи в радиусе трех метров вокруг. – Если я все-таки решу принять участие в танцах, то предпочту кого-нибудь получше пустоголовой бездушной куклы. Она не в моем вкусе. В огромном зале вдруг стало как-то очень тихо. И гулко. И Первый Лорд Терры к своему ужасу понял, что последние фразы он произнес в полный голос. О Небо… Он буквально кожей чувствовал шипучий коктейль из смущения, любопытства и замешательства, незримо вскипевший в воздухе. Откровенное изумление Нефрита, которому ни разу за всю богатую событиями жизнь не доводилось видеть своего старшего товарища потерявшим самоконтроль. Глубоко скрытое злорадство, змеиной ухмылкой заползающее на лицо Берилл… Кунсайт собрал все свое мужество и обвел присутствующих самым ледяным и невозмутимым из своих взглядов. И в самую последнюю очередь посмотрел на тонкую золотую фигурку. Хочешь, не хочешь, а следует перед ней извиниться… …Секунды тянулись медленно, как капли смолы. Он с беспощадной отчетливостью видел каждую складочку на золотистом атласе ее платья… тонкое изящное кружево, кремовой пеной обнимающее ее грудь… нежную кожу шеи, по которой струились несколько солнечных локонов... россыпь бликов на жемчужных нитях… плотно сжатые, вздрагивающие губы… Потом он наткнулся на ее взгляд… …и не поверил своим глазам. Она смеялась! Эта ветреная, легкомысленная, безответственная девчонка смеялась ему в лицо! Лорд Кунсайт, старший из Ши-Тенноу Терры, генерал Севера в первый раз за всю свою взрослую сознательную жизнь утратил дар речи.