***
Кабинет директора заливали лучи яркого весеннего солнца, золотыми лужицами сверкая на стенах и полу и окрашивая алые перья Фоукса в сотни оттенков настоящего пламени. Щебет птиц и гомон гулявших на школьном дворе студентов, врывавшиеся в раскрытое окно, звучали гимном жизни и обновлению в природе. Такая обстановка настраивала на умиротворяющий лад. Однако Дамблдор ничего этого не замечал, он был сосредоточен и хмур. – Северус, я дам тебе последнее задание, которое ты выполнишь после моей смерти. Отказа я не приму. Это твоя судьба – помочь Ордену Феникса и Избранному завершить начатое нами дело и покончить с Томом. – Разве мало того, что мне придется убить тебя? – желчно поинтересовался Снейп, сидевший напротив Дамблдора с каменным выражением лица. Он явно не ожидал ничего приятного от предстоящей беседы. – Я стану врагом для фениксовцев, так как я смогу им помочь? Хорошо еще, если твои прогнозы сбудутся и мне удастся взять под защиту Хогвартс. – Я уже передал тебе флакон с личными воспоминаниями для соратников по светлой стороне, так что с этим проблем не будет. Грюм и Шеклболт получат письма из Гринготтса после официального объявления о моей смерти – я написал им о твоей невиновности в том, что тебе предстоит совершить. Уверен, этого будет достаточно, чтобы убедить даже самых упрямых и недоверчивых. Хватит возвращаться к этому вопросу. Я понимаю, что взваливаю на твои плечи непомерную ношу, но ты выдержишь, мой мальчик. Ты – настоящий воин Света! Я в тебя верю. А теперь не перебивай меня, – Дамблдор на несколько мгновений умолк, словно потерял нить мысли и вспоминал, что еще хотел сказать, а потом заговорил – его голос был тихим и бесцветным: – Придет время, когда Том начнет уделять особое внимание безопасности своей змеи, перестанет отпускать ее от себя, возможно, даже посадит в террариум, тогда ты должен будешь найти Гарри Поттера и раскрыть ему самую большую тайну, которую я хранил много лет. С восемьдесят первого года я ломал голову над тем, как мальчику удалось пережить смертельное проклятие, ведь нет ни одного исторического свидетельства, чтобы кто-то смог обезвредить Аваду Кедавру, остаточный след которой был обнаружен на его ауре. У меня имелось несколько предположений, но стоило Гарри заговорить на парселтанге, как я понял, что... – Дамблдор коротко вздохнул и продолжил: – Северус, Гарри – крестраж Темного Лорда. Полагаю, ты, как темный волшебник, в курсе, что это значит. Мальчик должен умереть, иначе мы никогда не сможем одержать победу над злом. И главное – его должен убить именно Том. Собственноручно! – жестко и с нажимом произнес Альбус. Черты его лица заледенели, а глаза засветились фанатичным огнем, и он стал выглядеть жутковато, превратившись в злобного упрямого старика. – Ты запомнил? Гарри должен погибнуть от заклятия Авада Кедавра, брошенного Темным Лордом, и никак иначе! – припечатал он. – Альбус, что ты такое несешь? Человек, как и любое другое живое существо, не может быть крестражем. Это непреложная истина! – возмущенно воскликнул Снейп, вскочивший на ноги сразу после заявления, что Поттер должен умереть. Он неверяще смотрел на Дамблдора, явно сомневаясь в его адекватности. – Не говори ерунды! – отмахнулся тот. – Я точно знаю, что в человека можно поместить часть чужой души. Для этого существуют специальные практики. С годовалым Поттером это и произошло, хотя, должен признать, скорее всего, случайно. Убийство Джеймса и Лили разорвало душу Тома, и когда он собрался убить ребенка, его состояние стало настолько нестабильным, что собственное колдовство и спровоцировало развоплощение. Его остаточный дух сбежал, а оторванная часть души нашла прибежище в единственном живом существе, находившемся поблизости места происшествия – в Гарри, – Дамблдор был твердо убежден в своих словах. – С чего ты взял? – Снейп скептически заломил бровь. – Логика, Северус. Логика! – Дамблдор поднял указательный палец кверху, усиливая впечатление от своих слов. – Багаж моих знаний намного превосходит твой, поэтому вовсе не удивительно, что я способен делать верные выводы на основании нескольких разрозненных фактов. Если бы наличие постороннего осколка души в Гарри можно было проверить диагностикой, то ты убедился бы, что я прав. Увы, такое невозможно, душа самого мальчика скрывает подобное. – Альбус, ты делаешь грубую ошибку, полагаясь на свою якобы выдающуюся логику, не считая необходимым ознакомиться с соответствующими трудами, которых, могу заверить, написано немало. Прежде всего, ты делаешь выводы, исходя из неверных начальных данных. Человек никогда не станет крестражем, если подселить в него часть чужой души. Он лишь будет одержимым, к тому же не в активной фазе. – Какая разница, как это назвать? Том не сможет погибнуть, пока мальчик будет жив. Уничтожение своей части души равносильно самоубийству. Так что если Том вдруг и не погибнет, убив Гарри, то будет очень сильно ослаблен, и с ним сможет разобраться кто угодно, – стоял на своем Дамблдор, но в его словах уже не чувствовалось прежней убежденности. – Какая глупость! Убийство Поттера ничего не изменит. Если отрезанный год назад палец смолоть в муку, разве его хозяин почувствует боль? Крестражи лишь дают духу возможность не уйти за грань, и ему для обретения тела необходимо провести сложнейший темный ритуал возрождения. А одержимый после смерти донора против своей воли превращается в пристанище для его духа и, согласно множеству свидетельств, в той или иной степени теряет разум. Две души, борясь за доминирование в теле, становятся этому причиной. Так что Поттер – не крестраж, даже если предположить, что ты верно вычислил и в нем действительно притаился осколок души Темного Лорда. Но я в этом очень серьезно сомневаюсь: раз Лорд возродился, а не вселился в мальчишку, значит, в нем нет части его души. Но в любом случае добровольная смерть Поттера просто бессмысленна, – Снейп, не повышая голоса, чеканил слова, заставляя Дамблдора задуматься над сказанным. – Я не ошибся! Парселтанг не появляется просто так, он передается по наследству. Поттеры никогда не обладали таким даром. Так откуда Гарри знает этот язык? А оттуда, что информация об этом есть в части души Тома, поселившейся в нем, – Альбус всеми силами старался подавить сомнения, вызванные сказанным Северусом. – Знание парселтанга – не доказательство. У того же Слизерина могло быть полно бастардов, передавших умение говорить со змеями своим потомкам. Кто тебе сказал, что в предках Поттера не затесался один из них? Еще раз повторяю – почитай книги... – Как ты можешь мне такое советовать? Манипуляции с душой – это темные искусства! Исключительно темные! Они запрещены в Британии! Даже если я и хотел бы ознакомиться с такой информацией, то кто мне позволил бы заглянуть в родовую библиотеку? А ведь только там могли остаться подобные труды. Мы боремся с тьмой, если ты не забыл, и я не собираюсь губить себя, вникая в тонкости подобного колдовства. Выводы и так очевидны. Крестраж или одержимый – какая разница? Итог-то один. Северус, не перечь мне! – Альбус резко стукнул ладонью по столу, заставив Снейпа скривиться от громкого, как выстрел, звука. – Ты сделаешь так, как я сказал! Когда придет время, отыщешь Поттера и сообщишь, что ему придется пожертвовать собой, чтобы победить зло. Тогда остальные волшебники смогут жить спокойно, не опасаясь за свое благополучие. Гарри – ответственный мальчик, он поймет и сделает все как надо. – Ты растил его как свинью на убой? – едко спросил Северус, хотя ответа на свой провокационный вопрос и не ожидал. – Только не говори, что ты привязался к нему, – желчно бросил Дамблдор, словно сомневался, что у Снейпа вообще могли быть какие-либо чувства. – Сейчас идет война, люди гибнут. Неужели смерть одного человека не стоит счастья сотен и тысяч других людей? Я тоже готов отдать свою жизнь для торжества всеобщего блага, – Дамблдор печально вздохнул. – Так ты выполнишь мой приказ? – Как скажешь. Я передам твои слова Поттеру. Но все равно остаюсь при своем мнении – это несусветная глупость и ненужная жертва. – Я умнее многих, Северус, уж этого ты не можешь не признавать. Поэтому сделай, как тебе велено. От этого зависит будущее магической Британии.***
Вынырнув из воспоминаний, Поттер устроился на диване и еще пару минут молча переваривал увиденное, а Снейп внимательно наблюдал за ним. Истерить тот, похоже, не собирался, но и полностью равнодушным к таким откровениям не остался. – Логика, Северус. Логика, – повторил Гарри слова Дамблдора. – Зачем великому светлому волшебнику мараться, читая запрещенные книги по темной магии? Он придумает свою версию, объясняющую произошедшее, и отправит на смерть ни в чем не повинного человека. Во имя всеобщего блага, – он говорил тихо, тщательно произнося слова, что давало понять – он до дрожи зол на Дамблдора. – Значит, один пускай станет его убийцей в глазах всего магического общества, а другой, как жертвенный баран, отправится под Аваду Темного Лорда. Одного измажем в грязи, а из другого сделаем знамя. – Как бы там ни было, но ход с его убийством оказался полезным, – подал голос Северус. Он не оправдывал Дамблдора за его жестокие решения, но все же не мог не согласиться, что просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед тот умел. – Полезным? Посмотрю, что ты скажешь, когда я разберусь с Лордом, и на тебя скопом накинутся правдолюбы, обвиняя в убийстве великого и светлого. Ты же не думаешь, что все верят в то, что это я расправился с Дамблдором? Обязательно найдутся желающие докопаться до истины. Полагаешь, они легко согласятся принять твои объяснения? Эвтаназия у нас вне закона, так что все свидетельства того, что Дамблдор сам тебе это приказал, мало чего будут стоить, – Гарри хмыкнул, увидев, как Снейп скривился, признавая его правоту. – А мне добрый волшебник Альбус Дамблдор так вообще уготовил особую судьбу – Авада, гранитный памятник и светлая память в веках. Или, может, он был уверен, что Авада Кедавра снова не сработает? Он же мне когда-то очень убедительно рассказывал, что это защита мамы не дала мне погибнуть в младенчестве, – речь Поттера сочилась язвительностью и презрением. – Старый врун! Терпеть его не могу! Ложь на каждом шагу. – Политики зачастую используют обман, недоговорки и мистификации. Иначе сложно манипулировать людьми. Не принимай все это близко к сердцу. Я поделился с тобой воспоминаниями, чтобы ты имел представление, как именно Альбус собирался тебя использовать и насколько плохо он был подкован в теме крестражей. По крайней мере, на момент нашего разговора. В свете того, что Аберфорт заявляет, будто он все знает о его планах, можно предположить, что идея сделать из тебя жертву вертится и в его мозгу. Теперь ты будешь осторожен и не поддашься на агитацию стать смертником, – предостерег Северус. – А ведь ушлый старик верно все рассчитал: отправил меня искать части души Лорда, чтобы у меня в уме хорошенько отложилось, что крестражи – это зло в чистом виде, и их нужно безжалостно уничтожать. Потом ты «открыл бы мне глаза» на то, что я тоже, по сути, такой же артефакт. Думаю, еще несколько месяцев назад я после таких новостей почти без колебаний отправился бы под Аваду, потому что до крайней степени был бы противен сам себе, – Гарри продолжал тихо злиться на Дамблдора. Сейчас он знал о крестражах и одержимости намного больше, чем ему было рассказано три года назад. – Но теперь в тебе нет куска чужой души, – напомнил Снейп. Он не спешил что-то объяснять или успокаивать Поттера – тот должен был самостоятельно разобраться в ситуации. А в том, что он способен это сделать без подсказок, Северус уже не сомневался. – Если бы Рон не пострадал от проклятого кинжала и Билл не провел ритуал по его спасению, я до сих пор оставался бы тупым идиотом, который без раздумий последовал бы плану Дамблдора. Выходит, мне за свое поумнение следует поблагодарить Беллатрису Лестрейндж, ранившую Рона? – Гарри удивился собственному выводу – до него только сейчас дошло, цепочка каких событий поспособствовала тому, что он теперь не станет по-глупому жертвовать своей жизнью. – Циничность тебе не к лицу, – с улыбкой отметил Северус. – И тебе не за что благодарить Беллу. Я очень сомневаюсь, что ты поумнел именно из-за ее жажды достать хотя бы одного из беглецов проклятым кинжалом. Ты еще помнишь, о чем спрашивал меня перед тем, как я показал тебе свои воспоминания? – Помню, – кивнул Гарри, возвращаясь мыслями к началу беседы. – Дамблдор предупреждал тебя, что Лорд станет тщательно оберегать свою змею. Похоже, он был уверен, что в конце концов Лорд узнает об уничтожении его крестражей. Видимо, Дамблдор строил свои выводы все на том же предположении, будто тот почувствует гибель оторванных частей души, следовательно, захочет сохранить в неприкосновенности ту, которая находится рядом с ним в змее. Но... – Поттер на пару секунд умолк, сообразив, что именно он собрался озвучить, но все же потом сказал: – А ведь Дамблдор был в какой-то степени прав, считая, что от меня нужно избавиться. Он ведь позиционировал себя противником кровной и ритуальной магии и не видел другого способа избавить меня от подселенца. Так что нет разницы – крестраж я или одержимый. В любом случае я представлял угрозу, потому что мог послужить причиной возвращения Лорда после его убийства. – То есть ты считаешь, что Альбус был прав, а тебе следовало пожертвовать собой? – вкрадчиво поинтересовался Снейп, которому не понравилась такая смена вектора мыслей Поттера. – Что? Нет! В смысле, я согласен, что был опасен, но жертвовать собой... Нет! – Гарри помотал головой, подтверждая, что и не думал о таком. – Я хочу жить и совсем другое имел в виду. Не бывает тени без света, а во тьме ничего не разглядеть, если не зажечь свечу. Даже если оперировать понятиями так, как предлагал Дамблдор, то само наличие светлой магии обуславливает появление темной, следовательно, они неразрывны, и по большому счету их существование зависит от того, не исчезла ли другая. Он старался всех убедить, что можно уничтожить темные искусства, но что тогда останется? Не имея поддержки родовой магии волшебники от поколения к поколению станут слабеть, и в итоге... – от догадки слова застряли в горле Поттера, а его глаза пораженно распахнулись. – Колдовство превратится в балаганные фокусы, потому что маги ни на что серьезное не будут способны, – подтвердил его опасения Северус, мысленно радуясь, что его подопечный не ленится шевелить мозгами, пускай его выводы и очевидны для большинства волшебников, задумывавшихся над такими вопросами. – Северус, если я, только начавший разбираться в природе магии, это понял, то почему другие верят, что возможно без столь страшных последствий искоренить то, что Дамблдор относил к темным искусствам? – Безответственность – главный бич современного магического мира. Многие считают, что на их век всего хватит, а из-за наплевательского отношения к наследию предков общество постепенно деградирует. Теперь ты понял, что толкнуло таких богачей, как Малфой, вместо того, чтобы жить припеваючи в свое удовольствие, встать под знамена Лорда, ратующего за возвращение традиций, попранных магглорожденными, пришедшими из мира обычных людей, и всякими светлыми борцами за всеобщее благо, – Северус хмыкнул, заметив, как Поттер поджал губы при упоминании Волдеморта. – Гарри, следует разделять цель и методы ее достижения. Цель в основном правильная, но Лорд свернул с намеченного пути реформ и просвещения и перешел к силовому варианту решения проблемы. Это было бы воспринято как должное только лет триста назад, но не в настоящее время. Могу заверить, такое никому не нравится. Диктатура – тоже не выход, но на данном этапе и при нынешних обстоятельствах в малых дозах она принесет больше пользы, чем уговаривание, потому что слишком далеко зашли те, кто десятилетиями уничтожал волшебников как расу. – Хочешь сказать, что Дамблдор приложил к этому руку? – ужаснулся Гарри. – Сложно понять, что им руководило, но, судя по его призывам к постепенному сближению с магглами, можно предположить, что он считал деградацию магического мира малой ценой за выживание волшебников. Чем сильнее мы будем отличаться от тех, кто не владеет способностями к колдовству, тем вероятнее, что нас захотят уничтожить. Следовательно, необходимо нивелировать разницу до минимума. Вместо того чтобы искать способы сделать нас неуязвимыми и защитить от возможностей маггловского оружия, Альбус стремился... – Искусственно лишить волшебников выдающихся способностей, чтобы они не выглядели опасными в глазах магглов, – перебив, сказал Гарри, сообразив, к чему ведет Северус. – Верно, – кивнул тот. – Если честно, я не планировал от темы крестражей переходить к столь высоким материям и затрагивать глобальные вопросы, – с нотками сарказма в тоне заметил он. – Зато мне теперь понятнее поведение Дамблдора и мотивы его поступков. Выходит, он действительно верил, что стремится к благородной цели – спасению магического мира от уничтожения магглами. Лорд подвергал волшебников опасности, нападая на магглов и тем самым открывая тем тайну нашего существования. – Лорд никогда открыто не нападал на магглов, – сухо поправил Поттера Снейп. – Пожиратели Смерти действительно иногда используют тех для своих экспериментов, а некоторые, вроде Беллатрисы Лестрейндж, любят поиздеваться над теми, кто неспособен оказать достойное сопротивление, не стану этого скрывать. Но растиражированное мнение, что Лорд устраивал набеги на магглов – откровенное вранье. Он как раз считает, что мы можем открыть тайну своего существования только тогда, когда будем уверены, что сумеем справиться с любым нападением. Да, он уверен, что волшебники стоят на более высокой ступени развития, чем магглы, но прекрасно отдает себе отчет в том, насколько их больше, и ни на миг не забывает о техническом развитии их мира, – Северус выставил перед собой ладонь, когда увидел, что Гарри готов разразиться очередными вопросами. – Хватит. Дай всему, о чем мы говорили, уложиться в голове. У нас впереди достаточно времени, чтобы обсудить все, что тебя интересует. Но сегодня мы и так затронули достаточно важных тем. Не делай поспешных выводов и определись с тем, какой путь для магического мира тебе кажется верным. И еще... Не забывай, что не все зависит от тебя, поэтому и не думай взваливать на свои плечи все заботы волшебников, – последнее прозвучало скорее как подтрунивание, чем серьезно. – Да-да... я помню, кто нацепил мне ярлык Избранного, а на самом деле я такой же, как и тысячи других магов, – улыбнувшись, заверил Гарри. – Еще только один вопрос: как считаешь, а не мог Дамблдор еще кому-нибудь намекнуть, что я просто обязан погибнуть? – Подозреваешь, что Уильям был в курсе? – Северус мгновенно сообразил, что имел в виду Гарри. – Не знаю. Не исключаю и такой вариант, но все же думаю, если Альбус и подстраховался, не став полагаться на меня одного, то поделился информацией с Грюмом или Шеклболтом. Вряд ли он рискнул бы сказать о таком Уизли – все из их семейства отличаются импульсивностью и болтливостью, они не всегда способны держать язык за зубами. Я вообще удивлен, что Альбус позволил Рональду узнать о крестражах. – Видимо, надеялся, что я удержу Рона от раскрытия этой тайны. Значит, Билл все же осознанно шел на риск лишить магический мир героя, – последнее слово Гарри просто-таки выплюнул, добавив в тон язвительности. – Ладно, ты прав, хватит на сегодня серьезных разговоров. Самое главное, я понял, насколько мне повезло, что ты помог мне избавиться от одержимости. Если бы не ритуальная магия... Оу! Я вспомнил, о чем хотел тебе рассказать и узнать твое мнение насчет кое-чего, – оживился Гарри, отыскав новую тему для беседы. – Мы тут с Драко на днях говорили о своих планах на будущее, и я заявил ему, что хочу стать целителем ритуалистом. Вообще-то я об этом раньше не думал, а тогда мне просто пришло на ум, что неплохо бы заняться чем-то таким. Как считаешь, реально подобное? С полчаса они обсуждали все за и против введения в штат колдомедиков специалистов по ритуалистике. После этого Северус категорически отказался ломать голову над очередными серьезными вопросами и потащил Гарри в купальню, предлагая расслабиться и получить максимум пользы от принятия минеральной ванны. Правда, судя по лукавым взглядам, на уме у него была совсем не лечебная процедура, а кое-что более интимное и, безусловно, приятное.