***
Рон вошел в комнату Гермионы, в которой, по существу, они уже давно жили вдвоем, и радостно заявил: – Ты не представляешь, какая там отличная погода! Даже летать на метле не холодно! Словно на дворе не март, а как минимум май. Я два часа наматывал круги над морем. Красота! – Рон с удовольствием потянулся, прогнулся в спине, встряхнул руки. – Даже пальцы онемели, и все тело затекло от сидения. – А древком ничего не натер? – не отрываясь от чтения, спросила Гермиона. – Вроде нет, – не заметив легкого сарказма в тоне, вполне серьезно ответил Рон, приняв вопрос невесты за заботу. – А ты чем занята? Хотя что это я спрашиваю? Снова копаешься в учебниках, – Рон подошел к столу, за которым сидела Гермиона, и заглянул ей через плечо в книгу. – А это еще что такое? Где ты взяла эту чушь? – пробежав глазами пару строк и сообразив, что в тексте идет речь о родовой магии, возмущенно поинтересовался Рон, вспыхнув как сухой трут. – Какая тебе разница. Мне давно было интересно все это узнать, – отмахнулась от него Гермиона, надеясь, что ее, как и всегда раньше, оставят в покое. Но не тут-то было. – С каких пор ты интересуешься запретной литературой? Выбрось эту галиматью! – вырвав у нее из рук стопку сшитых в виде книги пергаментов, он швырнул их на пол и достал волшебную палочку с явным намерением уничтожить то, что считал ненужными знаниями. – Прекрати! – Гермиона оттолкнула Рона в сторону и подняла скопированную книгу. – Во-первых, здесь нет ничего запрещенного. Во-вторых, я не заставляю тебя это читать. А в-третьих, Рон Уизли, если ты еще не понял, то я поясню: для того, чтобы с кем-то бороться, нужно сначала выяснить, чем дышит твой враг, о чем думает и как видит будущее нашего мира, чтобы знать, как его образумить или уничтожить. – Так ты это учишь только для того, чтобы... – вспышка раздражения пошла на спад. – Ты не сказала, где взяла это, – Рон брезгливо скривился. – Мне прислали, – на этот раз и на лице Гермионы промелькнула тень то ли недовольства, то ли обиды. – Кто? Э-э-э... Кажется, я и так уже знаю, – Рон увидел на столе выглядывавший из-под еще одной копии книги уголок пергамента, исписанного знакомым почерком. – Поттер... – голос наполнился гневом и презрением. – Ты снова с ним переписываешься? – хватая лист с посланием, сквозь зубы спросил Рон. – Я написала ему, чтобы он оставил в покое близнецов, – оправдалась Гермиона, настороженно поглядывая на своего парня. Тот уже пару раз и на нее пытался изливать свое недовольство, крича во всю глотку, благо хорошая реакция и знание нужных чар помогали вовремя остановить его. – А он так и послушался тебя, – ехидно бросил Рон и принялся читать письмо Поттера, по ходу озвучивая некоторые строки из него и комментируя их: – «Не смей упрекать меня в жестокости, вспомни, что и сама молча смотрела на то, как я умираю, но ничего не предпринимала. Это я плохой гриффиндорец, или вы – те, кто звали меня другом?» Да как он вообще может такое вспоминать! Мы же не отбирали у него деньги, как он у близнецов! От нас тогда ничего не зависело! – Рон гневно засопел. – «Почему ты решила, что это со мной что-то произошло, а не с вами? Почему ты упрямишься и не хочешь раскрыть глаза и посмотреть на все вокруг трезвым взглядом? Нам слишком о многом не рассказывали в школе – что-то считали ненужным, а что-то и намеренно скрывали, чтобы сформировать у тех, кто далек от магического мира, ущербное понимание его реалий жизни. Зачем это делалось – вопрос другой. Поэтому над нами и смеялись те, кто воспитывался в семьях волшебников. Уизли не в счет, они, не знаю уж почему, намеренно отворачиваются от правды». Да что он себе позволяет! Начитался всякого, а теперь и тебя подбивает на такое же! Мы не собираемся следовать замшелым традициям, потому что Уизли – современная передовая семья! – Рон помахал письмом, будто пытался стряхнуть с него неугодные слова. – «Если тебе не дают нужную литературу, могу кое-чем поделиться. Здесь только базовые положения, но и этого, надеюсь, хватит, чтобы ты поняла, что абсолютно не знаешь мира, в котором собралась жить и бороться за его светлое будущее. Ты просто не имеешь представления, что это значит для волшебников». Да все очень просто! Нужно сгноить в Азкабане, а еще лучше стереть в порошок всех чистокровных выскочек! А раз Поттер тоже таким стал, то и его надо уничтожить! – Не говори так. Он просто пытается помочь мне во всем разобраться, – Гермиона постаралась успокоить Рона, снова начавшего заводиться. – Я прочитаю все, что Гарри мне порекомендует, а когда разберусь, в чем он ошибается, смогу объяснить и ему, – заявила она. Не то чтобы Гермиона действительно так считала и была уверена в своей правоте на этот счет, но уже давно поняла, что до крайности упрямому Рону лучше не перечить открыто, потому что он даже к словам Билла не прислушивался и только злился после его увещеваний. Поэтому она решила избрать тактику полуправды. – Ага... поможешь ты ему, если его мозги основательно промыли пожирательские ублюдки вроде Снейпа, – язвительно бросил Рон и вернулся к чтению письма, пробегая глазами по строкам, написанным ныне ненавистным ему почерком. – «Предлагаешь сесть и спокойно поговорить? О чем? О близнецах? Я не действовал исподтишка, не бил в спину, я дважды их предупредил и даже дал понять, что именно предприму и чем воспользуюсь для этого. Если они так упрямо хотят видеть во мне труса и предателя идей светлой стороны – это их дело, так же как и нежелание внять предостережениям. Они получили то, к чему стремились. Я не заявлял свои права на магазин раньше, считая их своими друзьями, но они доказали, что я ошибался. А ошибки надо исправлять. Ты всегда любила это повторять в школе. Так что я не отступлюсь, пока не добьюсь своего». Поттер – труп! Я не дам ему издеваться над братьями и найду способ расправиться с ним, – негодующе прошипел Рон. – «Или ты желаешь обсудить беспочвенные нападки Рона на меня? Я спас ему жизнь практически ценой своей, без колебаний. Ты сама этому свидетель! Поделился с ним личным потенциалом, при этом чуть не погибнув из-за безответственных действий Билла и Флер. А Рон в благодарность бросил в меня Бомбарду, снова едва не убив. И, похоже, даже полученный им откат от магии не прибавил ему мозгов, иначе он на собрании не хватался бы снова за волшебную палочку, чтобы навредить мне. Неужели правда ему так не по нутру? И не надо выдумывать и убеждать меня, что это ритуал по его спасению так на него повлиял. А если намекаешь, что это действие темной магии, то почитай книгу и уясни себе раз и навсегда – для любого колдовства используется одна и та же магическая энергия, а темной или светлой ее называют люди, тем самым приписывая магии несуществующие свойства. Темное и светлое колдовство – тоже придуманное людьми разделение. Здесь не все однозначно, потому что имеется прямая связь с намерением колдующего. Ты же не думаешь, что Билл желал причинить вред своему брату? Ножом можно и убить, и разрезать веревку, спасая от удушья. Так нож – темная вещь или нет? Уверяю, использованный Биллом ритуал никак не влияет на сознание и не имеет ни малейшего отношения к нынешнему поведению Рона. Это его собственная дурость из него прет. Лучше задумайся, нужно ли тебе такое счастье, как муж-идиот. Хотя... Можешь попытаться перевоспитать его, ты же любишь сложные задачки». Что он себе позволяет! И о каком влиянии ритуала идет речь? Ты обсуждала с ним меня? Я тебя спрашиваю, ты считаешь меня ненормальным?! – нависнув над сидящей Гермионой, проорал Рон. – Ты собралась меня бросить ради него? Тоже богатства захотела? Хочешь наряжаться в дорогую одежду и смотреть на всех свысока, как он? – Прекрати вопить! – Гермиона резко вскочила со стула, заставив Рона отшатнуться. – Не то снова окачу водой, как в прошлый раз. И не приписывай мне выдумок Поттера! Если бы ты вел себя уравновешенно и держал язык на привязи, у него не было бы причин так о тебе отзываться. Я уже говорила тебе – усмири свой гнев и не кидайся на меня, а то и впрямь мне придется уйти, чтобы не терпеть твои беспричинные нападки. – Но ты следуешь его совету и читаешь книжки о родовой магии! – чуть поумерив пыл, все же на повышенных тонах упрекнул Рон. – Билл уже не единожды тебе напоминал, что, если бы он в этом не разбирался, ты был бы уже мертв. Никто тебя не спас бы от ранения проклятым кинжалом. Так что не вижу ничего неестественного в том, что и я хочу понимать, что именно происходит и из-за чего вы спорите, – Гермиона приняла излюбленную позу Молли Уизли, уперев руки в бока. Она давно заметила, что это в большинстве случаев помогало быстрее успокоить Рона, снова поддавшегося своей вспыльчивости, все чаще и чаще проявлявшейся в последнее время, скорее всего, из-за изоляции от общества и безделия. – Но тебе это ни к чему! Ты светлая и не получишь никакой пользы от родовой магии! – Правда? А если я выйду замуж за чистокровного мага? – она ткнула пальцем в грудь Рона, намекая на него в качестве будущего супруга. – Наш родовой камень уже два поколения поврежден, так что... – Рон подпустил ехидства в тон и развел руками. Он, конечно же, был в курсе, что Билл разбудил родовой камень, но мать запретила рассказывать об этом кому-либо, в том числе и Гермионе. Правда, он уже давно, сам того не заметив, проболтался ей и о камне, и об отношении матери к их возможному браку. Но сейчас Рон решил отыграться за раздражающий назидательный тон и замечание по поводу отношения к Поттеру. – Пойдешь искать другого чистокровного? – Решил меня обидеть? Давай... Вперед! Я тебе объясняю, что врага нужно знать в лицо, чтобы вести с ним борьбу на равных, а ты пытаешься уличить меня в нечестности с тобой? Ну спасибо! Полагаешь, что, просто закрыв глаза, избавишься от всего, что тебе не нравится в этом мире? Ошибаешься! Нельзя уничтожить то, чего ты не хочешь замечать! Нельзя исправить то, о чем ты не имеешь представления! Я пытаюсь вникнуть в суть всего, чтобы отыскать причину, почему чистокровные так дорожат родовой магией, а потом доказать несостоятельность их мнения, основываясь на фактах, а не на пустом лозунге борьбы с пережитками прошлого. Ясно тебе? А если я не устраиваю тебя в качестве будущей жены, то так и скажи! Не надо манипулировать мной, используя грубые слова Поттера, желавшего меня обидеть. Уходи из моей комнаты, Рон Уизли! – Гермиона указала на дверь. – Иди и подумай о том, что мне тут наговорил! – Я... Да ты не так меня поняла... – Рон с детства слушался только мать, боясь ее гнева и неудовольствия, потому что лишь от нее зависело, уделят ли ему внимание, защитят ли от нападок хулиганов-близнецов, и получит ли он за столом самый вкусный кусочек. И теперь, сам того не осознавая, он перенес такое же отношение и на Гермиону, которая очень часто своими повадками напоминала ему собственную мать. – Иди и подумай! И прекрати вести себя как болван! – повторила Гермиона слова, которые очень часто раньше Рон слышал от матери, поэтому и не стал противиться приказу. Насупившись, он покинул спальню.***
Не успела Гермиона успокоиться после ссоры с Роном, как раздался стук в дверь, а потом, приоткрыв ее, в комнату заглянула Флер и спросила: – Не помешаю? Я хотела бы кое-что прояснить. – Входи. Ты же здесь хозяйка, – Гермиона моментально насторожилась, ожидая получить очередную головомойку от невестки Рона. Та не скупилась на подобное, особенно в последнее время, когда приближался срок родов, а ее настроение часто менялось. – Ты и впрямь полагаешь, что сумеешь доказать несостоятельность веры волшебников в родовую магию? – с насмешкой спросила Флер, бесцеремонно усаживаясь в кресло. – Просто хочу во всем разобраться. Я просила у тебя книги, но ты не даешь мне ничего по этой теме, – по сути, не ответив на заданный вопрос, сказала Гермиона. – Я щадила тебя, – заявила Флер, наблюдая, как на лице Грейнджер отобразилось непонимание и удивление. – Такого ты не предполагала, не так ли? Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя ущербной из-за того, что выяснишь. Именно поэтому в Хогвартсе многое не включают в программу обучения. Из-за таких, как ты, магглорожденных, а еще из-за безродных полукровок, которых сейчас стало очень много. Вас просто жалеют, а те, кому это и впрямь может пригодиться, обо всем узнают дома, семья заботится о своих потомках. Разумеется, о тех из них, у кого все в порядке с головой, – намек на Рона был слишком прозрачным, чтобы не понять его. – Что ты пытаешься этим сказать? – Гермиона напыжилась и теперь походила на нахохлившуюся птицу, готовую клюнуть всякого, кто к ней подойдет. – Жаждешь докопаться до правды? Я тебе помогу, если ты действительно этого хочешь даже после моего предупреждения. Я открою тебе глаза на природу магии. Но не жалуйся потом, что тебя не устроит то, что ты выяснишь, – в тоне Флер плескались реки желчи. – Почему ты так уверена, что мне не следует настаивать на этом? – Гермиона и не думала сдаваться. Она всегда считала, что информации много не бывает, что именно знания двигают прогресс и меняют мир. Однако она была не прочь узнать и о том, что могло послужить причиной злорадства, светившегося во взгляде Флер. – Из-за своего происхождения, как бы прискорбно ни было тебе это признавать, ты не сможешь получить доступ ко всему, что может дать родовая магия чистокровным волшебникам. – Но здесь написано, что брак... – Брак, введение в род, признание наследницей – все это способы получить лишь крохи того, что другим дано по праву рождения. Как бы подоходчивее пояснить... – Флер на несколько мгновений задумалась, а потом привела пример: – Я могу с помощью магии превратить тебя в симпатичную кошечку, ты будешь мяукать и вести себя, как и все такие животные, но ты не станешь настоящей кошкой, потому что ты – человек. Ты рождена человеком, и никакое волшебство этого не изменит. Пускай ритуал и соединит тебя узами с тем, кому доступна родовая магия, но ты не сможешь в полной мере оценить ее преимущества. Хотя не скрою, связь с родовой магией мужа все же прибавит тебе возможностей. Ты легче перенесешь беременность, будешь более устойчива к болезням, травмы станут скорее исцеляться, получишь подпитку в бою и не истощишь себя так быстро, как если бы вступила в схватку прямо сейчас. Итак... Я объяснила тебе, почему ты – маггла с палочкой, а не настоящая волшебница. А еще я предупредила, что всех плюшек тебе все равно никогда не получить. Что теперь скажешь – по-прежнему хочешь разобраться в основах и тонкостях, заложенных в строении нашего мира? – Да! – ни мгновения не сомневаясь, ответила Гермиона. Ее бесил тон, каким с ней разговаривала Флер – высокомерный и издевательский. Однако желание выяснить, насколько та права в своих заявлениях, оказалось сильнее. Так что Гермиона решила до поры до времени молча сносить ее снисходительность и унизительные сравнения. – Как скажешь. Я подберу для тебя литературу. Подойди попозже. И еще... Постарайся утихомирить Рона. Мне не нравится, что он вечно горланит на весь дом. Иначе мне придется попросить вас поискать себе жилье в другом месте. У нас скоро появится маленький ребенок, и я не позволю никому мешать его отдыху и пугать криками и визгами. Флер, слегка переваливаясь из стороны в сторону, словно утка, покинула спальню Гермионы. Она надеялась, что ей удастся окончательно рассорить Рона с его девушкой и тем самым исполнить мечту свекрови, которой в свете перспектив с возрождением родового камня магглорожденная больше не подходила на роль невестки. Пускай Билл недавно и закрепил свой статус претендующего на роль главы рода, проведя необходимые ритуалы на камне, но он все еще пока подчинялся матери, по многолетней привычке продолжавшей управлять их большой семьей. Так что не мешало ее умаслить, перед тем как власть наконец-то окончательно перейдет к Биллу и к ней – к Флер, с которой он уже закрепил магический брак на родовом камне. Гермиона проводила хозяйку дома нечитаемым взглядом, мысленно полыхая от злости. За месяцы жизни в «Ракушке» она уже успела прекрасно изучить Флер, поэтому была уверена, что та не стала бы ей помогать, если бы не видела в этом своей выгоды. «Она рассчитывает только на то, что я заткну рот Рону? Или ей еще что-то от меня надо? – терялась в догадках Гермиона, прокручивая в памяти только что состоявшийся разговор, больше походивший на монолог. – Поживем – увидим. Надо быть осторожней, иначе, куда мне идти? Как бы там ни было, здесь есть и крыша над головой, и еда, и... Рон, – она усмехнулась, представив, как тот придет мириться с ней. Обычно это происходило в постели, а ее любовник был неутомим и всегда следовал советам, как сделать ей приятное. – Главное, я добилась возможности добраться до кое-каких знаний. И спасибо за это, как ни странно, стоит сказать Поттеру». Придя к такому выводу, Гермиона решила как-нибудь позже снова написать Гарри и обязательно поблагодарить его за копии книг. Пусть он был и резок в своем письме, а также не захотел простить близнецов, но то, что он вообще ответил, можно было считать маленькой победой. Теперь предстояло закрепить свои позиции, а там, глядишь, и снова удастся хотя бы частично вернуть себе его доверие и получить привилегии, когда он одолеет неназываемого. Так думала Гермиона, снова берясь за чтение.