Темный маг

Дожидаясь, пока сотрудница комиссии по регистрации магглорожденных вызовет работника Отдела правопорядка, Гермиона с тревогой думала о том, правильно ли поступила: может, Рона удалось бы уговорить прийти на экзамен и не понадобилось бы искать другого поручителя? Однако мысль о том, что еще почти год придется хотя бы изредка контактировать с Уизли, ведь ее предупредили, что он будет нести ответственность за ее действия именно такой срок, вызывала чувство протеста и гадливости. К тому же отношения, пусть и делового характера, с предателем крови, получившим Печать, явно не поспособствуют хорошему отношению к ней в обществе. Вскоре пришел дежурный аврор и прервал размышления Гермионы. Выслушав, по какому поводу его позвали, он сразу предупредил, что вряд ли они многого добьются в этом деле, потому что у инцидента с угрозами не было свидетелей, а слово заявительницы против слова ответчика не решает проблему, так что доказать принуждение к сожительству вряд ли удастся. – Шантаж в данном случае не принес бы ответчику прибыли или других значительных выгод, так что это не тяжкое преступление, а следовательно, Веритасерум применить не позволят. К тому же еще надо доказать, что мистер Уизли действительно собирался исполнить свои угрозы, – аврор покачал головой, намекая, что Гермионе не стоит ожидать, что ее обидчика серьезно осудят, и принялся заполнять бланк заявления. Внеся данные Грейнджер и Рональда Уизли, он оформил все, как положено по правилам, и лишь после этого спросил: – Постойте, это не те ли Уизли, в семье которых кто-то недавно получил Печать предателей крови? Там вроде еще что-то случилось с их родовым камнем. – Я не могу сказать. С меня взяли клятву о неразглашении, – ответила Гермиона, не рискнув сделать вид, будто не в курсе инцидента. То, что сведения о Печати распространились по Аврорату, свидетельствовало, что скоро об этом узнают и все вокруг. Это убедило Гермиону в правильности своего решения подать заявление, тем самым создавая основательную причину для разрыва отношений с Роном. – Кто взял с вас клятву? – аврор заинтересованно уставился на нее – ее ответ мог помочь в расследовании инцидента, по поводу которого она только что обратилась. – Уильям Уизли. Он старший брат Рона Уизли, – Гермиона кивнула на бланк, давая понять, что уже упоминала это имя, когда говорила о том, где жила несколько месяцев с Роном. – Я не ошибусь, предположив, что они оба теперь с Печатью? – Не могу сказать, – помотала головой Гермиона, а в ее взгляде зажегся ужас – она теперь до жути боялась того, что волшебники называли откатом, ведь, как выяснилось, это не только приносило физические страдания, но и безвозвратно уменьшало магический потенциал. – Нет-нет, не говорите. Простите, я был неосторожен с вопросом. С клятвами шутить не стоит, – кивнул аврор, а затем посмотрел на сотрудницу комиссии, вызвавшую его. – Полагаю, предатель крови не может быть поручителем, независимо от того, докажем мы факт неправомерных действий мистера Уизли или нет. – Такое в правилах не прописано. Сами понимаете, получение Печати исключительно редко встречается. Но, думаю, мы можем создать прецедент, чтобы это учитывалось в будущем. Предателя крови вряд ли можно считать благопристойным членом общества. Такому нельзя доверить введение в волшебный мир магглорожденного мага, – высказала свое мнение чиновница. – Как же вас угораздило, дорогая? – искренне посочувствовала она. – Он тогда еще не был... – вздохнула Гермиона, ей вдруг стало себя очень жалко. Эта, по сути, чужая женщина заставила вспомнить о маме, которая теперь и не подозревает, что у нее есть дочь. И все из-за Дамблдора, убеждавшего, что Поттер нуждается в поддержке друзей, а родители-магглы делают ее, Гермиону, слишком уязвимой. Нет, он даже не заикался про Обливиэйт, но именно его агитация спровоцировала ее на использование этого заклинания на родителях. Почему мысли вдруг перескочили на темы, далекие от инцидента с Роном, раздумывать было некогда. Задав еще пару вопросов, аврор попросил Гермиону подписать показания и, предупредив, что о ходе следствия ей сообщат почтой, покинул кабинет, а сотрудница комиссии сказала: – Такая непростая ситуация... Жаль упущенного времени. – А если провести экзамен в назначенный срок, но с новым поручителем? – заметив, что ей непрочь пойти навстречу, вкрадчиво спросила Гермиона. – Это невозможно. Новый поручитель ведь не несет ответственности за то, как вас прежний готовил к жизни в магическом мире. Кстати, вы успели все темы проработать с этим... с Уизли? Или еще что-то осталось не рассмотренным из-за ухудшившихся отношений? – Темы? – Грейнджер не сразу сообразила, о чем ее спросили, но потом поняла, что речь идет о брошюре и перечне вопросов, полученных в тот день, когда Рон согласился стать ее поручителем. – Я не знаю. Рон не отдал мне те документы, которые должны помочь в подготовке к экзамену, но сказал, что я все уже знаю, – выкрутилась она, по сути, не соврав, – Уизли и впрямь такое говорил. О перечне вопросов для прохождения натурализации в магическом мире Гермиона вспомнила уже во время отработки назначенного им наказания на птицеферме. Когда она попросила Рона отдать их ей, тот заявил, что оставил все в «Ракушке», а Билл никого туда не пускает. Гермиона надеялась уговорить Флер прислать ей бумаги и написала ей письмо, но то вернулось, не найдя адресата, а Билл на такое же послание просто не ответил. Позже от Рона она узнала, что Флер бросила Билла и с дочкой уехала к родителям во Францию, и ей стало ясно, что никто ничего из оставленного в «Ракушке» ей не вернет. – Раз такое дело, вот, возьмите еще экземпляр и определитесь с этим, – Гермионе протянули брошюру и несколько сшитых вместе листов с вопросами. – Думаю, ввиду особенного случая, мы сможем немного сократить срок подготовки к экзамену с новым поручителем, если он будет удовлетворен уровнем ваших знаний. И, разумеется, мы, не откладывая и не дожидаясь решения по делу, приступим к поиску того, кто согласится вам помочь. Может, у вас есть кто-нибудь на примете, чтобы мы связались с ним и предложили взять на себя обязанности поручителя? – Невилл Лонгботтом, – тут же выпалила Гермиона. Она еще после неудачного визита к МакГонагалл и отказа Поттера подумывала об этом варианте, но из-за усиленной подготовки к ЖАБА не успела увидеться с бывшим однокурсником, чтобы заручиться его согласием. Однако теперь была намерена сегодня же написать ему письмо. – Он чистокровный и, надеюсь, мне не откажет. – Еще кто-нибудь? – записав имя, спросила чиновница. – Луна Лавгуд, – уже не так уверенно произнесла Гермиона – связываться с не совсем адекватной, с ее точки зрения, девушкой ей не хотелось, но другие знакомые с необходимым статусом крови еще меньше внушали уверенности в том, что они отзовутся на просьбу. – Хорошо. Я поговорю с ними, как только они смогут уделить время нашему с вами вопросу, – постучав пальцем по листку, пообещала сотрудница комиссии. – Надеюсь, что к моменту, когда придут результаты расследования инцидента с мистером Уизли, мы уже определимся с кандидатом на место вашего нового поручителя. Всего доброго, мисс Грейнджер. Возвратившись в мотель, Гермиона сразу же написала письмо Лонгботтому, упрашивая его о срочной встрече. Она не рискнула откладывать решение вопроса с новым поручителем, догадываясь, что Рон, вероятнее всего, заявит, будто пошутил, или что-нибудь в этом роде. Но раз уж даже в комиссии пошли ей навстречу, то стоило воспользоваться шансом и порвать отношения с ним, заверив, что восприняла его угрозы как реальные.

***

Невилл Лонгботтом хотел организовать личный бизнес по выращиванию редких лекарственных растений и поставке их в аптеки. Однако бабушка не давала ему денег на строительство теплиц, считая, что наследнику рода не пристало возиться в земле, и настаивала, чтобы он нашел для себя должность в любом отделе Министерства магии, после чего она отдаст ему бразды правления родом. Невилл же заявил ей, что не собирается работать вместе с Пожирателями Смерти. И сколько бы та ни поясняла, что ему не обязательно сотрудничать с теми, кто ему не нравится, он стоял на своем. Их споры велись второй год, не принося никакого результата, а тем временем они жили на доходы от вкладов семейных капиталов в различные предприятия, контролируемые гоблинами Гринготтса. Невилл злился из-за того, что не имел личных денег и был вынужден подчиняться бабушке даже после того, как организовал в Хогвартсе сопротивление Пожирателям и, как он полагал, закалил свои лидерские качества. К тому же он давно стал совершеннолетним и считал унизительным каждый раз, когда собирался встретиться с друзьями, выпрашивать несколько галлеонов на кафе. Разногласия с бабушкой привели Невилла к мысли, что нужно еще как-нибудь проявить себя и доказать ей, что он способен на значительные самостоятельные поступки. Но ничего подходящего не придумывалось, пока не пришло письмо от Грейнджер и он не поговорил с ней. Приглашение встретиться Невилл воспринял с энтузиазмом. В любом случае это отвлекало от надоевшего бездельничания. Поэтому уже тем же вечером они сидели в маггловском кафе, выбранном для разговора Гермионой, и обсуждали один важный вопрос за другим. Услышав о гнусном шантаже Рона, Невилл не особо удивился, помня рассказ Поттера об ударе в спину, частично подтвержденный и Джинни. Разумеется, о Печати предателя крови речь не шла, но и рассказа об ультиматуме Рона хватило, чтобы Невилл сразу же согласился стать поручителем Грейнджер, проявляя, так сказать, лучшие качества защитника и борца за справедливость. К тому же он посчитал, что бабушка должна оценить такой благородный поступок и простить его за то, что он в последние дни часто ей перечил и даже довел до слез, заявив о желании жениться на Джинни. Затем они с Гермионой обсудили положение в стране и обнаружили, что их мнения совпадают по многим позициям. В итоге они пришли к некоторому соглашению и договорились поддерживать постоянную связь, а на следующий день, не откладывая дело на будущую неделю, вместе сходили в комиссию, чтобы Невилл подтвердил готовность стать кандидатом в поручители.

***

То, что Грейнджер подала жалобу на Рона Уизли, Гарри узнал уже к вечеру, получив записку от Робардса. Тот по просьбе Яксли на всякий случай в интересах Поттера отслеживал все, связанное с семейством Уизли. – Похоже, на этот раз она и впрямь поссорилась с Роном, – отметил Гарри и передал пергамент заглянувшему ненадолго домой Снейпу, чтобы и тот прочел короткое сообщение от главы Аврората. – И что ты намерен делать? Примешься опекать ее? – с насмешкой в тоне, поинтересовался Северус, ознакомившись с запиской. – Еще чего! Я уже некоторое время не отвечаю на ее письма. Еще с того случая, когда она практически обвинила меня в том, что я нарочно отказываюсь прислать ей серьезные книги о крестражах, потому что якобы опасаюсь, чтобы она не разоблачила мое вранье. – Вот прямо так и написала? – Снейп удивился, что Гарри не рассказывал ему об этом раньше. – Нет конечно! Она все облекла в такую форму, чтобы я не сразу догадался, чего она добивается. По-прежнему считает, что я все тот же недалекий Поттер, каким был в школе. Я тогда ей написал, что инструкцию по созданию крестражей ей давать не намерен, и перестал отвечать на письма, – отмахнулся Гарри. – Упрямая особа. Не понимаю, почему ты вообще столько с ней возился. – Надеялся, что смогу объяснить ей все, как это сделали вы с Ремусом для меня. Но она не хочет прислушиваться и продолжает гнуть свою линию. Кстати, она сегодня предлагала себя в качестве моего секретаря, – Гарри вкратце рассказал, как забирал картину у Грейнджер. – А в свой кабинет ты ее повел для того, чтобы продемонстрировать собственное превосходство. Не так ли? Портрет можно было забрать хоть и в Атриуме – кто бы там видел, что она тебе передала, особенно если применить чары отвлечения внимания, – ехидно прокомментировал Северус, тут же раскусив Поттера. – Ну да. Ты прав. Я хотел показать, что она потеряла, приняв сторону Уизли, – не стал отпираться тот и самодовольно задрал нос. – А ты мстительный... – усмехнулся Северус, притягивая Гарри в объятия – ему уже нужно было возвращаться в Хогвартс, ведь он приходил домой лишь для того, чтобы взять некоторые документы. – Угу... Весь в наставника, – сощурившись от удовольствия, которое дарила близость любимого, согласился Гарри. – Скорее бы уже начались каникулы. Я так скучаю по тебе. – Осталось лишь провести для глупых студентов СОВУ и ЖАБА. Остальные уже сдали экзамены, – сказал Северус и поцеловал Гарри в висок, а потом прижался щекой к его макушке. – А ты, как я понял, уже обжил кабинет в Министерстве, раз устроил Грейнджер экскурсию. Министру не надоел еще? – Да мы с ним и не видимся почти после того, как он спихнул на меня и на Ремуса детализацию закона об изменении статуса оборотней и, так сказать, разработку процедуры их интеграции в общество. А все из-за нашего проекта, который понравился министру. Стоило только заикнуться, что мы хотим попробовать создать рабочие места, ориентированные на подопечных Ремуса, как Тикнесс тут же нагрузил нас своими проблемами, – Гарри улыбнулся, давая понять, что он не жалуется, а вполне доволен тем, что может принести пользу. – Мы там в основном теперь решаем свои задачи и мотаемся, всякие бумажки оформляем в разных отделах. Я же говорил, что мы уже нашли участок и определились с объемом работ по созданию предприятия, где будут трудиться только оборотни. И жилье рядом возведем. Оказалось, что все это не так просто – придумал и строй, что хочешь, – Гарри вздохнул. – Пришлось позаботиться о многом, вроде способов транспортировки сырья и готовой продукции. Ну и всякое другое. Но, надеюсь, у нас все получится, а заодно и подготовим что-то вроде инструкции для тех, кто решит пойти по нашим стопам и вложить деньги в подобное дело. – Все у вас получится, не сомневайся, – поддержал его Северус, радуясь успехам Гарри. – Мне пора. Встретимся в выходные, я тебя еще по зельям погоняю перед экзаменами, – пообещал он и, подарив Гарри обнадеживающий поцелуй, поднялся с места. – Договорились, – проводив взглядом любимого, ответил тот и улыбнулся. Он с каждым днем все сильнее убеждался, что они просто созданы друг для друга.

***

Уже на следующий день Уизли получил письмо с требованием явиться к четырем часам к следователю Отдела правопорядка. Теряясь в догадках, по какому поводу он понадобился, Рон не рискнул проигнорировать вызов. Когда же он узнал, что Грейнджер подала на него жалобу, его возмущению не было предела. Прекрасно догадываясь, что по такому пустяковому делу никто не станет поить его Веритасерумом, Рон представил свою версию событий, выставив Гермиону обманщицей. Само собой, он заявил, что не угрожал ей, а лишь желал поскорее наладить отношения, немного расстроенные по независимым от них двоих обстоятельствам, однако она почему-то решила подать заявление в Аврорат, тем самым оскорбив его своими выдумками. – Я записал ваши объяснения и понял вашу точку зрения на инцидент, – сказал следователь, который, в общем-то, чего-то подобного и ожидал, прочитав заявление и рапорт дежурного аврора, собиравшего материал по делу. – Вот здесь у меня есть справка, полученная в ходе следствия, о том, что вы являетесь носителем Печати предателя крови, – он продемонстрировал заполненный бланк с несколькими внушительными печатями. – Судя по косвенному признанию заявительницы, именно это, вероятнее всего, стало причиной ваших разногласий с ней. Прямо мисс Грейнджер не могла ничего сказать из-за клятвы, которую с нее взял ваш брат Уильям Уизли, тоже отмеченный Печатью. Что скажете на этот счет? – И как она могла в чем-либо признаться, если находится под клятвой? – Рона всего затрясло, когда он услышал о полученном клейме от магии. Уточнять, что Билл давно снял со всех ограничения клятвы о неразглашении, взятой в день проявления Печати, он не стал, раз следователь не выяснил этого сам. – Значит, я не подхожу ей? Я плохой? Порченный? Почему же она про себя ничего не рассказала? – Что вы имеете в виду? Рон и сам уже понял, из-за чего Гермиона сбежала от него, поэтому и устроил ей взбучку накануне, надеясь запугать и заставить вернуться. Он тогда быстро окрутил бы ее и сделал своей женой по закону магии – есть способы и без обоюдного согласия такое провернуть, он уже выяснил это. Правда, пришлось бы воспользоваться так ненавидимыми им ритуалами, но выхода не было, ведь время играло против него. Рон чувствовал, как уходит его магия: он уже не мог аппарировать, ему все труднее давалось даже обыденное колдовство, а главное – у него больше почти не получалось нормально управлять метлой и летать с той же легкостью, как раньше. Ему срочно требовалась подпитка, а ее получить он мог только от близких родственников – такова природа Печати, ограничивавшей потенциал и тянувшей магию. Его мать уже стала почти сквибом, а отец перебрался жить в сарай и запретил к нему приближаться, так что от них ожидать помощи не приходилось. Сестра и братья разбежались кто куда, на расстоянии они были меньше уязвимы и не так сильно ощущали, что отмеченные тянут из них магию. Быстро отыскать более-менее сильную ведьму, да еще и уговорить ее на скоропалительный магический брак, было маловероятно, а если учесть наличие у нее родственников, явно заинтересующихся спешкой – то дело и впрямь становилось гиблым и нереальным. Оставался вариант с Грейнджер, уже два года гревшей его постель, но, похоже, и она собралась его бросить, раз даже в Аврорат обратилась, использовав пустяковый повод. Так что он решил отомстить ей той же монетой. – Она... Она украла у моего отца магическую палатку, которую он взял у знакомого. А еще украла всякие зелья у Аластора Грюма – он хранил их в штабе Ордена Феникса. И книги из кабинета директора Хогвартса, когда Снейп убил Дамблдора. Прыткопишущее перо тут же занесло его показания в протокол. – Почему ваш отец не подал заявление о том, что его обокрали? – поняв, что Уизли решил «утопить» подружку, следователь не спешил верить его словам, но отнесся к ним со всем вниманием. – Отец думал, что это я взял палатку, – пришлось признаться Рону. – Но это Грейнджер ее тайно стащила. Я и сам об этом узнал гораздо позже. – Но на тот момент мисс Грейнджер была вашей девушкой, не так ли? – хмыкнув на утвердительный кивок Рона, следователь продолжил: – То есть раньше этот инцидент вы предпочли замять и не считали ее действия кражей. А что по поводу зелий? Кстати, о каких именно идет речь? – В аптечке Ордена она взяла целебные, а из запасов Грюма особые... Оборотное, к примеру. И всякие другие... Она подливала их потом волшебникам, чтобы выведать у них что-нибудь или чтобы они забыли о том, что мы их расспрашивали, – Рону пришлось рассказать, где находился Орден Феникса. При этом он с удовольствием упомянул Поттера и уточнил, что тот не только участвовал во всем, но и являлся организатором их действий, когда они скрывались от Пожирателей Смерти. Единственное, о чем, к счастью, не проболтался Рон – это крестражи. Иначе его вряд ли отпустили бы без встречи с Яксли и серьезных последствий для самого Рона. – Насчет вашего следующего обвинения. Сначала объясните, почему вы назвали директора Снейпа убийцей Дамблдора, если всем известно, что убийство совершила миссис Лестрейндж? – Поттер всем тогда рассказал, что это сделал Снейп. Я не знаю, почему он теперь говорит другое, – набычился Рон, по тону следователя догадавшийся, что тот очень недоволен этим его заявлением. – Мистер Поттер дал показания под Веритасерумом, так же как и преступница Лестрейндж, и директор Снейп. Причины, зачем ранее пришлось всех ввести в заблуждение, были донесены до общественности в статье «Ежедневного пророка». Мистер Уизли, я делаю вам официальное предупреждение, – следователь указал на запись в протоколе. – Если вы продолжите клеветать на директора Снейпа или мистера Поттера, вас призовут к ответу. Вы поняли? – Да, – буркнул Рон. – Продолжим. Вы сказали, что мисс Грейнджер украла книги из директорского кабинета Хогвартса. Какие именно? – Не знаю точно. Там было пять или шесть фолиантов. Очень старых. Один о колдовстве презлейшем или как-то так. Книги про всякое темное волшебство. – Может, «Волхование всех презлейшее» Годлота? – предположил следователь. – Да-да! Именно эту. Ну и другие тоже. Она сама их читала, я не знаю, о чем конкретно они. Но тоже наверняка все запрещенные, – Рон оживился, уловив интерес следователя к своим словам. – «Волхование» не запрещенная книга, хотя недоучек к ней и не подпускают, – отметил следователь. – И что же в тех книгах хотела отыскать мисс Грейнджер? Она практиковала различные приемы и заклинания темной магии, вредящие людям? Можете привести пример? – Эмм... Нет. Я не видел, чтобы она занималась темными штучками, но точно знаю, что читала про них. Ей даже моя невестка Флер – жена старшего брата Билла – давала такую литературу. И Поттер присылал, – Рона понесло, и он принялся пакостить всем, кто ему не нравился и кого он терпеть не мог. – Я это точно знаю. Сам видел. – Почему вас удивляет, что мисс Грейнджер повышала свой уровень знаний? Читать книги у нас не запрещено. – Но это же темная магия! Кровное и ритуальное колдовство – это... – Рон умолк, заметив скептическую ухмылку, – такую же, какая появлялась на лицах Гермионы и Флер, когда он возмущался их интересом к темным искусствам. Догадавшись, что ему не удалось убедить следователя, будто Грейнджер порочна, он бросил свой главный козырь: – Гермиона скрывалась два года, потому что не хотела становиться на учет как магглорожденная. Она даже своим родителям стерла память, лишь бы ее не нашли! – сгорая от злости, заявил Рон. – Она отобливиэйтила своих мать и отца, не интересуясь их мнением. – Вы уверены в том, что говорите? За заведомую ложь и клевету вы можете получить наказание, – предупредил следователь, покосившись на протокол допроса, куда было вписано столь серьезное обвинение в адрес мисс Грейнджер. – Я не видел, как она это сделала, но Грейнджер сама рассказала, что наложила на родителей Обливиэйт, и они теперь считают, что их фамилия Уилкинс. Они вроде планировали уехать в Австралию, – не собираясь ничего утаивать, выложил Уизли. Он помнил, как в день их задержания у Гермионы уже спрашивали, где ее родители, а она заявила, что они уехали, даже не оставив ей адреса. – Когда это произошло? За пятнадцать минут Рон рассказал все, что знал по этому поводу, и его отпустили, пообещав прислать сообщение, как решится дело по жалобе на него. А вечером Рон отправил Гермионе первый вопиллер.

***

Грейнджер сидела над учебником по истории магии нового образца, программа в котором существенно отличалась от того, что они учили, когда еще ходили на занятия. Возможно, она и не стала бы еще раз его штудировать, но Поттер почему-то настаивал на том, чтобы она обратила внимание на этот предмет, намекая, что тогда ей станет многое понятно в магическом обществе. Однако сколько Гермиона ни листала книгу, ничего особого не видела: даты, события прошлого, краткие сведения о достижениях магических наук – ничего больше. Казалось, что ее чудесный аналитический ум просто не в состоянии был заметить ту самую – главную! – ниточку, потянув за которую, она откроет для себя тайны волшебного мира. Ее сосредоточенность нарушило появление почтовой совы, постучавшей по стеклу. Гермиона подумала, что это Невилл что-то ей прислал. Еще днем он подтвердил в комиссии свое согласие стать ее поручителем, как только будет решен вопрос с Уизли, и, намереваясь серьезно отнестись к своим обязанностям, обещал подобрать нужные книги. Она поспешила открыть окно, пока магглы не увидели на ее подоконнике странную птицу-почтальона, но когда из конверта вылетел вопиллер, была настолько удивлена (ей никогда не присылали подобного!), что даже не догадалась сразу же его уничтожить, а выслушала все гадости, которые вывалил на ее голову Рон Уизли. Позже она научится ловко испепелять такие кричащие послания, а сейчас лишь убедилась, что сделала верный выбор, оборвав с тем все связи, заявив на него в Аврорат.

***

На экзамены уровня ЖАБА Поттер приходил в Хогвартс через камин в директорском кабинете. Во-первых, это было удобно и не требовалось добираться пешком от Хогсмида, следовательно, экономились и время, и силы. А во-вторых, так он меньше контактировал с окружающими – подростки меньше подчинялись условностям и были более любопытными и непосредственными, чем взрослые маги, а раздавать автографы и бесконечно рассказывать им о своих героических деяниях Гарри не собирался. Правда, его позицию вскоре поняли и студенты, потому что лишь на первом экзамене появление победителя Темного Лорда вызвало волну ажиотажа, но необходимость сосредоточиться на выполнении заданий быстро заставила всех успокоиться. А позже все пытались вести себя сдержаннее, стоило им понять, что своими расспросами они раздражают Поттера. Письменные работы Гарри старался сдавать раньше остальных студентов и просто сбегал, ведь у него имелось много дел и помимо сдачи ЖАБА. Правда, практические задания он получал в порядке очереди – всех вызывали согласно списку, составленному в алфавитном порядке. Никаких привилегий у Поттера не было, как он и объяснял Грейнджер ранее. Гермиона пыталась пару раз втянуть его в разговор, когда оказывалась рядом в коридорах школы, но он не проявлял расположения беседовать, и поэтому ей приходилось оставлять его в покое.

***

Как-то после очередного экзамена Поттер отправился к министру. Накануне вечером было подготовлено несколько документов, требующих его подписи, и Люпин доверил Гарри столь ответственное дело, посчитав, что у него получится быстрее попасть к Тикнессу на прием. Не успел Поттер появиться в Министерстве магии, как его разыскала записка-самолетик от Яксли, просившего поскорее заглянуть к нему для решения важного вопроса. Подписав свои бумаги у министра без проволочек, Гарри решил выяснить, что такого срочного появилось у начальника Отдела правопорядка. Оказалось, у него хотели взять показания в отношении Грейнджер, совершившей ряд краж, а также применившей Обливиэйт к родителям, и посоветоваться, стоит ли давать делу ход. Для чего Яксли тут же позвал Робардса. – Так что скажешь, Гарри? Как нам следует поступить с этим фактом? – Яксли указал на папку с собранными материалами. В кабинете на несколько мгновений залегла тишина: Поттер обдумывал, что ответить, а Яксли и Робардс ожидали его решения, ведь, как бы там ни было, Уизли хоть и рассказал о нарушении закона Грейнджер, но официального заявления не подавал. Однако и проигнорировать сведения о преступлении они не могли.