Пять лет спустя...
В укромном уголке парка, созданного в окрестностях Глазго специально для волшебников по инициативе нового министра магии Кингсли Шеклболта, сменившего на этом посту Пия Тикнесса, отдыхала пестрая компания. Луна Скамандер, в девичестве Лавгуд, собрала на пикник своих друзей. После почти шести лет отсутствия в стране она жаждала узнать все новости сразу и, само собой, хотела повидаться с бывшими товарищами по школе. Ее идея посетить недавно открытый парк пришлась по душе всем, кому она разослала приглашения. Разумеется, успевшие выйти замуж и пожениться прибыли с женами и мужьями, так что компания вышла большая, но это не помешало им прекрасно проводить время. Одни лакомились жаренным на открытом огне мясом, другие отдали предпочтение заморским фруктам, привезенным Луной, а кое-кто просто беседовал, удобно устроившись прямо посреди лужайки, заросшей сочной травой. Лаванда, все-таки сумевшая окрутить Нэша и теперь носившая фамилию Мальсибер, ласково улыбалась мужу всякий раз, когда тот к ней обращался. Она присматривала за подругой Сьюзен, которая была на шестом месяце беременности, но не захотела пропустить встречу с друзьями, а ее муж – Майкл Корнер – не смог ее сопровождать из-за какого-то аврала на семейном предприятии. Деннис Криви пришел с невестой – полненькой хохотушкой с добрыми глазами, после трех лет переписки приехавшей к нему из Америки. Его брат Колин пока не нашел никого для создания семьи и любил повторять, что был женат на работе. Из него вышел отличный репортер, имя которого знали все читатели «Ежедневного пророка». Луна устроилась рядом с Гарри Поттером, потягивавшим холодный яблочный сок, и принялась потихоньку расспрашивать его обо всем, посчитав, что именно он был лучше других в курсе всех событий. – Значит, говоришь, твоим мальчикам уже по пять. Здорово! А мы с Рольфом решили не спешить с рождением детей и пока путешествуем по миру в поисках редких животных. Мы же с ним и познакомились, когда я с папой поехала в Африку для исследований. Там и свадьбу сыграли. Прости, что не пригласила, но мы провели обряд в одной из закрытых общин волшебников, – Луна за годы отсутствия в стране слегка растеряла свою привычку постоянно витать в мечтах и говорить одними загадками. Но и теперь ее лицо выглядело безмятежным, а замечания порой отдавали странностями. – И чем ты занят сейчас на работе? Я же почти не имела возможности следить за событиями здесь даже по газетам, потому что мы все время то в пустыне, то в джунглях жили. – Работаю целителем-ритуалистом. В основном спасаю от редких проклятий. Плотно сотрудничаю с Лавандой – она замечательный колдомедик, ее очень ценят в больнице. Читаю иногда лекции на курсах для студентов, которые желают разобраться в моей методике лечения аномалий магической системы, о которой я написал книгу. Место почетного советника министра магии все еще мое, несмотря на то, что министр поменялся. Вот и все, пожалуй, если кратко, – Гарри проследил взглядом, как Северус подошел к Мальсиберу, о чем-то говорившему с Колином Криви возле стола с напитками. – Директор Снейп словно помолодел, – заметив его взгляд, прокомментировала Луна. – Это на него, наверное, так повлияло появление детей, – сделала она необычный вывод, а потом спросила: – А как там Лонгботтом, Грейнджер и Уизли? Ты о них что-нибудь знаешь? Я же уехала почти что сразу после того суда, помнишь? – Помню... – Гарри кивнул. – Невилл женился. У него очень деловая жена, она помогла ему наладить бизнес – не слишком большой, но весьма прибыльный. Невилл серьезно занялся выращиванием редких волшебных лекарственных растений. Поставляет их в аптеки и частным заказчикам. Северус кое-что у него покупает и для школы, и для своих экспериментов. У Невилла сын всего на три или четыре месяца младше моих сорванцов. – Его родители так и лежат в больнице? – задала наводящий вопрос Луна, которую, казалось, интересовали все-все подробности о судьбе того, кого она когда-то видела спутником жизни. – Да, они неизлечимы. Я как целитель исследовал их состояние – у обоих сознание необратимо пострадало, память уничтожена, и даже способность к обучению нарушена, хорошо что хоть базовые навыки остались – они сами едят, одеваются. Вероятнее всего, к ним вместе с Круцио применили глубинный Обливиэйт, иначе они так сильно не пострадали бы. С Грейнджерами все обстояло несколько лучше, – заметив, что Луна не понимает, о чем он говорит, Гарри в двух словах поведал ей историю о том, как Гермиона отобливиэйтила родителей и была за это наказана. – Из-за большого объема утерянных воспоминаний у ее родителей начались деструктивные процессы, и магглы не смогли с этим справиться. Но сейчас у нас есть целители-менталисты, которые за пару лет сумели стабилизировать состояние Грейнджеров. Те все же восстановили знания и способности, полученные до своего брака. Сейчас работают где-то в маггловском мире. Гермиону назначили их опекуном. О том, какие у нее отношения с родителями и призналась ли она, что их дочь, я не в курсе. Знаю, что она вышла замуж за полукровку, хозяина небольшой книжной лавки в Портсмуте. Она вроде с ним познакомилась еще в то время, когда планировала создать реформистскую ассоциацию, – Гарри насмешливо хмыкнул. – Больше не планирует? – Луна не скрыла удивления. – Она же была просто одержима идеей все переделать в магическом мире. – Сложно сказать, о чем она там мечтает. Я с ней сталкивался, пока она отрабатывала наказание в больнице, а после того сведения о ней иногда мне приносил Нэш – муж Лаванды, – Гарри кивком указал на Мальсибера и с улыбкой напомнил: – Ты же не забыла – он все про всех знает. Гермиона сейчас помогает мужу в магазине, окончила двухгодичные курсы по истории магии, посещает всякие семинары, где идет речь об истории, традициях и, как ни странно, старинных легендарных артефактах. Гарри умолк, и они немного посидели, просто наблюдая за остальными, но потом Луна напомнила: – А с Уизли что? – и уточнила: – Со всеми. – Уизли... – Гарри было не слишком приятно о них говорить, хоть прошло и несколько лет после того, как они ополчились на него. – Рон принудительно отработал три года на закрытой ферме, его туда отправили, чтобы он не попал под суд и не поселился в Азкабане после откровений близнецов о его нападении на меня. Как бы там ни было, я не хотел его смерти, а с Печатью в обществе дементоров он не выжил бы. С фермы Рон вернулся с полными карманами денег – ему неплохо платили за работу, а тратить там их было негде. Зато дома он нашел применение своим галлеонам – стал завсегдатаем пабов и спился. Несколько раз попадался аврорам за драки. А потом однажды Рон просто не вернулся домой после очередного кутежа, и браслет надзора, надетый на него из-за хулиганств, перестал подавать сигнал, словно его уничтожили, что возможно только вместе с рукой, – Гарри бросил на Луну извиняющийся взгляд за то, что сделал такое уточнение. – Насколько я знаю, дело по его розыску до сих пор не закрыто. Близнецы все еще отбывают срок на сложных работах где-то на болотах за нападение на меня и кучу Обливиэйтов, примененных ими к магглам. Джинни... Гарри вздохнул, вспомнив свою встречу с Джинни около года назад, и передернул плечами – та пришла к нему на прием и потребовала вернуть ей способность к деторождению. К тому же вела себя так, словно он был ей чем-то обязан и просто из вредности не хочет войти в ее положение. Джинни заявила тогда, что муж пообещал ее выгнать, если она не родит ему наследника, поэтому Гарри должен ей помочь сохранить семью. За кого она ухитрилась выйти замуж, Гарри тогда так и не понял, потому что на прием она записалась под девичьей фамилией, но выглядела довольно обеспеченной. Джинни лишь упомянула, что ее муж стар, а ее отговорки, что детей нет из-за него, больше не хотел принимать после того, как прошел обследование у целителя. Старик не питал к ней нежных чувств и ценил лишь ее молодое тело – так сказала сама Джинни. Она не хотела слушать, что Гарри не занимается вопросами репродуктивной системы, и даже перешла на повышенные тона. Пришлось довольно грубо объяснить ей, что он не демиург и не умеет отращивать то, что буквально сожжено зельем. – Джинни... – повторил Гарри после образовавшейся небольшой паузы, пока он мысленно возвращался в прошлое, – она замужем, за кем – не знаю. Билл живет один, жена его бросила и уехала с дочкой к родителям во Францию, он устроился на маггловский завод, это мне его отец говорил. Сам же Артур продолжает работать в Министерстве магии, но его понизили в должности, он теперь не начальник сектора, а младший чиновник, и перспектив на возвращение былых позиций у него нет. Молли – его жена – так и сидит дома, ни с кем не общается. Говорят, она стала почти сквибом. О ком я еще не рассказал? Чарли так домой и не вернулся, не знаю, что с ним. А Перси, – Гарри хитро улыбнулся, – этот устроился лучше всех. Он же не испугался потери части потенциала и отрезал себя от рода отца, как только мать и братья получили Печати. После этого его дед к себе забрал – Пруэтт, отец Молли. Ввел в род, обучает всему, назначил своим наследником. Так что Перси сейчас больше не Уизли и продолжает работать секретарем министра. Мало того, он женился на Венди Клауд – это она нам с Северусом по договору выносила детей. Так что мы в каком-то смысле с Перси сейчас почти родственники. Он такой же зануда, как и раньше, но Венди от него без ума – она тоже любит во всем порядок. Они частенько бывают у нас в поместье, Венди обожает наших мальчиков, хоть мы во время представления их родовым алтарям и выжгли ее кровь в них. Мы с Северусом не запрещаем ей с ними общаться, она очень хороший человек. – Как вы все здесь интересно живете, – в своей странной манере подвела итог рассказу Луна. – Представляю, сколько мозгошмыгов атаковало вас. Поттер лишь пожал плечами на ее заявление и улыбнулся Северусу, направлявшемуся к ним. Видимо, тот решил, что пора спасать мужа от любопытства подруги.***
На Рождество в Министерстве магии устроили ежегодный детский прием для юных волшебников-дошкольников. Программа предполагала организацию досуга для разных возрастных групп: от развлекательных игр и всяческих соревнований до раздачи подарков. Одним из традиционных мероприятий являлось представление обществу пятилеток – у волшебников считалось, что до этого возраста детей не стоило выводить в свет, чтобы ненароком не повредить их магическую систему неожиданным сильным колдовством рядом с ними. Даже дни рождения до пяти лет отмечались исключительно в семейном кругу, хотя многие ходили в гости к знакомым и с детьми, если были уверены, что интересы малышей будут учтены. Поттер и Снейп привели на прием своих наследников. Терри и Стивен были заранее тщательно проинструктированы и предупреждены о недопустимости шалостей в общественном месте. Мальчики не отходили от отцов, хотя им и хотелось бы поскорее исследовать все вокруг, заглянуть под огромную нарядную елку в поисках подарков, а также побежать навстречу друзьям – Скорпиусу Малфою и Максу Шеклболту, стоявшим рядом со своими родителями в глубине зала. Но наследники Поттер и Принц не хотели навлечь на себя гнев отцов, поэтому послушно семенили рядом с ними, не проявляя нетерпения. Гарри и Северус сначала поприветствовали министра магии Кингсли Шеклболта и его супругу Гестию, а затем чету Малфоев. Драко внимательно следил за окружающими, чтобы никто ненароком не навредил его жене. Астория была – о чудо! – беременна вторым ребенком, хотя мало кто мог об этом догадаться на сроке в три месяца. Но Снейп, а следовательно, и Поттер были в курсе этой радостной новости. Гарри даже предположил, что причиной тому, что предыдущие два поколения не могли иметь больше одного ребенка, была Темная Метка на предплечье отцов. Разумеется, доказательств у него не имелось, но версия казалась довольно реалистичной. – Смотри, Лонгботтом марширует, – шепнул Драко на ухо Гарри, привлекая его внимание. Невилл и впрямь гордо вышагивал, держа за руку сына и тепло улыбаясь жене Мелинде, которая, как и надеялась Августа, оказалась настолько умной, что завоевала не только ее расположение, но и искреннюю любовь мужа, позабывшего о подростковой неуверенности в себе как в полноценном мужчине и жившего с ней душа в душу. – Говорят, старуха Лонгботтом намерена передать род правнуку, если Невилл не сможет ей доказать, что способен взвалить на себя такую ответственность. Вот он и пыжится, старается казаться важным, – продолжил нашептывать Драко, которого смешило нарочитое высокомерие Невилла. – Только вот все знают, что он ничего не добился бы, если бы не его жена, жестко контролирующая каждый его шаг и весь семейный бизнес. – Не всем же быть такими удачливыми и умными, как ты, – отшутился Гарри, не желавший обсуждать слабовольного Лонгботтома, о котором и впрямь ходили слухи, что он без позволения жены и чихнуть не может. – Как ты собираешься заканчивать учебу? – он указал глазами на Асторию, намекая на близившееся пополнение в семье. Драко два года назад, когда сын немного подрос, приступил к учебе во Франции, как когда-то и планировал, поэтому порой по два-три месяца не появлялся дома. – У меня трехлетний курс обучения. Этот год последний. Попрошу принять у меня экзамены на месяц раньше в частном порядке, чтобы наверняка быть дома в ответственный момент. Ну и еще я заказал многоразовый портключ, так что буду появляться в мэноре чаще. Знал бы ты, во сколько мне обошлось разрешение на его создание! Французы готовы обобрать до нитки, у них не Министерство, а бездонный кошелек – сколько туда ни бросишь, все равно пусто, – по-дружески пожаловался Драко. – Не прибедняйся, – с улыбкой сделал замечание Гарри. – Идем, мальчишкам пора представиться обществу. Следующие полчаса родители всех пятилеток с умилением следили за тем, как малыши по очереди выходили на небольшой помост, называли свое имя и имена родителей, затем кланялись и принимали из рук министра магии Кингсли Шеклболта небольшой подарок и свидетельство, что отныне они официально являются гражданами магической Британии. Не то чтобы они раньше ими не были, но подобная церемония позволяла детям почувствовать свою значимость. – Мы теперь взрослые? Нам же уже дали документ, – вернувшись к отцам, спросил Стивен, демонстрируя полученный свиток с золотой лентой и печатью. Он был по натуре спокойнее и усидчивее брата – маленького хулигана, но и вопросы у него были такими, что порой оказывалось непросто ответить. – Вы уже не малыши, но, чтобы стать взрослыми, вам еще предстоит многому научиться, – Северус взял на себя труд пояснить сыну, в чем тот заблуждается. – Это свидетельство демонстрирует всем, что вы начали свой путь к взрослению. – Ребята, разве вам уже надоело быть детьми? Это же так здорово, когда впереди столько всего интересного, что вам только предстоит узнать, – Гарри улыбнулся сыновьям, которых любил до умопомрачения и баловал так, что Северусу иногда приходилось срочно вмешиваться, чтобы напомнить о чувстве меры.***
Еще пятнадцать лет спустя...
Время неумолимо шагало вперед, сплетая судьбы одних людей и разводя на жизненном пути других, постоянно изменяя мир по чьему-то желанию и вопреки надеждам некоторых недовольных. Лето сменяло весну, а зима – осень. Северус и Гарри воспитывали детей, занимались любимым делом и с каждым годом все сильнее прорастали друг в друге, становясь единым целым. Их семья в последние годы разрослась: еще одна ведьма выносила им дочь – милой крошке Эмили уже было почти семь, Снейп забрал на воспитание малыша-сироту из побочной ветви Принцев, а Поттер принял в род двух мальчишек – наследников угасших родов, к которым и Поттеры имели некоторое отношение, пускай и отдаленное. Так что в будущем Гарри планировал помочь ребятам восстановить работоспособность алтарей и возродить старые семьи. Ферклы и Макгиллы, родовые камни которых Поттер пробудил еще во время своего ученичества у Эйвери, закончившегося получением звания мастера ритуалистики, уже обрели глав семейств, обзавелись детьми и активно трудились на благо воссоздания династий. На день рождения Стивена и Терри собрались их близкие друзья, пришедшие на скромный праздник вместе с родителями, братьями и сестрами. Малфои, Шеклболты, Мальсиберы – все они на протяжении многих лет поддерживали тесные отношения с Гарри и Северусом, так что неудивительно, что и чувствовали себя в Поттер-холле как дома. Само собой, здесь же были и Люпины, и Андромеда Тонкс, и Эйвери с супругой, и оба Криви с семьями, и Корнеры, и Скамандеры. Так что скромным праздник можно было назвать лишь из-за желания именинников отказаться от официальности, присущей подобным приемам. Просто после традиционного застолья все разбрелись по поместью и проводили время в свое удовольствие, особенно такая постановка вопроса пришлась по вкусу детям и подросткам, у которых появилась возможность выплеснуть энергию в играх вместо того, чтобы чинно сопровождать родителей. Старшие присматривали за младшими, но и сами не упускали случая расслабиться, играя в квиддич на семейном поле или устроив гонки на роликовых коньках и скейтбордах, для чего в парке давным-давно была проложена специальная дорожка. Разумеется, те, кто уже перешагнул семнадцатилетний рубеж, старались вести себя сдержаннее, но и они не отказывали себе в веселье. – Господин министр, разрешите составить вам компанию. Драко Малфой подсел к Гарри, лениво наблюдавшему за сыновьями, расположившимися вместе со своими друзьями на лужайке прямо на пледах – они устроили что-то вроде пикника с фруктами и пироженками Рены, которые из года в год становились все разнообразнее и вкуснее. Рядом с Поттером в плетеных креслах отдыхали Северус и Нэш с Лавандой. – Долго еще будешь переживать, что я согнал с министерского кресла Люциуса? Ему мало десяти лет во главе страны? – от Гарри не ушли нотки то ли насмешки, то ли издевки в тоне Драко. – Или он теперь претендует на твое место начальника Отдела международных отношений? А может, намерен прибрать к рукам управление дипкорпусом, обосноваться в Нурменгарде и спорить с тобой по любому поводу? – Да нет, отец вроде даже рад снова стать советником министра. Говорит – меньше ответственности, больше свободы действий. Правда, он не уверен, что ты будешь к нему прислушиваться так же, как Тикнесс или Кингсли, – насмешливо уточнил Драко и кивнул на Шеклболта, прохаживавшегося под руку с женой в тени парка. – Зато надеется, что ты найдешь управу на Грейнджер, рвущуюся в секретный министерский архив. Она пять лет ему покоя не давала, твердила о своих важных изысканиях и настаивала предоставить ей для изучения палочку Дамблдора. Ту самую – Бузинную. – Наслушалась Дамблдора и теперь мечтает стать повелителем смерти, – едко бросил Северус, знавший о новой мании доморощенной исследовательницы древних артефактов. – Ну и писала бы свои пустопорожние книжки по истории магической Британии, так нет – ей надо портить всем нервы собственными выдумками. – Да что она писала?! Списывала! Надергала фактов из чужих монографий и даже не потрудилась провести адекватный анализ сведений, – пренебрежительно отметил Драко. – Зато не раз проехалась по темной магии, отметив ее дурное влияние на ход истории, – подсказал Нэш, криво усмехаясь. – Да ей поперек горла любое упоминание о том, что почти все волшебники – темные маги. Она ведь све-е-тла-ая... – Гарри тоже поразило, что в той единственной книжке, которую Грейнджер выпустила на свои деньги, довольно плотно муссировалась эта тема, хотя справедливости ради стоит отметить, что до открытого порицания она там предусмотрительно не скатилась. – А как Грейнджер устроила пиар-компанию в Косом переулке, расхваливая свой первый «шедевр». Неподражаемо! – поддержала мужчин Лаванда, напомнив, сколько тогда насмешек было адресовано Гермионе. – Ничего вы не понимаете. Она рассчитывала, что изучение ее великого труда станет обязательным в Хогвартсе, – Северус лишь покачал головой, вспомнив настойчивость этой горе-писательницы, просто-таки требовавшей у него, чтобы школа закупила партию ее книг, утверждая, что изложила все сведения в очень доступном формате. – Грейнджер и меня одно время засыпала просьбами дать ей мантию-невидимку для изучения, – презрительно сказал Гарри. Лет десять назад он довольно жестко осадил Гермиону, попытавшуюся снова втереться к нему в доверие. – Вот разогнался делиться с ней семейными реликвиями... Ничего, разберемся с ее запросами. А ты не уводи разговор в сторону, – обратился он к Драко. – Почему ехидничаешь, обращаясь ко мне как к министру? – А ты еще не понял? Мне просто нравится тебя дразнить, – беспечно пояснил тот и усмехнулся. – Как-никак ты самый молодой министр магии за последние пару веков. Я просто завидую, – Драко взял со столика стакан с холодным соком – лето выдалось на удивление сухим и жарким. – А нам, наверное, все же предстоит породниться, – вдруг сказал он, с улыбкой уставившись на смеющуюся молодежь. – Терри, похоже, запал на мою Айрис, – уточнил он, на что намекает. Свою дочь Драко боготворил, да и, честно говоря, имелось за что – девочка выросла красавицей, была умна не по годам, да еще и могла похвастаться неслабым магическим потенциалом. – Правда, вон и Стивен тоже вроде на нее заглядывается. – Пфф... Стивен просто галантный кавалер. А на кого он заглядывается, давно уже ни для кого не секрет, – вступила в разговор Лаванда. Они с Нэшем уже пару лет намекали Северусу, что не прочь выдать свою дочь Келли за его наследника, но тот заявил, что дождется, когда Стивен сам выберет себе пару. – Ну и ладно, – отмахнулся Драко. – Айрис тоже предпочитает Терри, потому что, по ее словам, он более веселый. Так что, Поттер, породнимся? – Пускай дети сами решают. Это их жизнь, – дипломатично отозвался Гарри, не желая ни к чему принуждать сыновей, устраивая им договорной брак. – Терри и Стивен еще молоды. – Посмотрю, как ты запоешь, когда твоя Эмили еще немного подрастет. С мальчишками проще, они не останутся в старых девах, – со вздохом пояснила ситуацию Лаванда, поддерживавшая Драко в том, что девочек лучше пристроить пораньше. – Прям вот твоя Келли в свои семнадцать уже старуха, – фыркнул Гарри, не желая вестись на уговоры. – А Айрис и вовсе еще только пятнадцать. – Лизе Корнер тоже пятнадцать, но она уже обручена с Тедди – наследником Блэк, – напомнила Лаванда. – Это было решение Тедди, а не его родителей. Ремус и Нимфадора просто исполнили просьбу сына, – с усмешкой парировал Гарри, которого забавляла настойчивость Лаванды и Драко. Как ни странно, Нэш и Астория не принимали участия в «осаде», считая, что наследники Поттер и Принц никуда от них не денутся. – И вообще... Северус, почему ты молчишь? Тут наших сыновей уже делят, – с усмешкой обратился он к мужу. – А что я должен сказать? Я заключил брак в сорок, так что не имею морального права торопить ребят, – ответил тот и ухмыльнулся, догадываясь, что Драко и Лаванда так просто не отступятся и еще не раз до конца дня заведут с Гарри разговор насчет заключения помолвки с их сыновьями, которым уже стукнуло по двадцать. В принципе, Северус и Гарри были совсем не против такого родства. К тому же девочки действительно нравились их наследникам, но говорить о любви там было еще рано, а это являлось главным, чего они желали своим детям в семейной жизни. Работу и место жительства, если не придутся по душе, можно поменять, состояние, приложив усилия, сколотить, а магический брак (иной наследникам не светил) – это навсегда. Так что в этом вопросе они были склонны дать сыновьям свободу выбора, само собой, под их чутким контролем. По заведенной в Поттер-холле традиции праздник закончился красивейшим фейерверком – на темно-синем бархате вечернего неба распустились невиданные цветы, а волшебные птицы и животные принялись водить хороводы и гоняться друг за другом, рассыпая вокруг разноцветные искры.***
Когда Поттер-холл после насыщенного дня погрузился в сон, Северус и Гарри устроились на балконе, прихватив с собой по бокалу легкого вина. Они молча сидели рядом, отдыхая от суеты, вызванной празднованием двадцатилетия их наследников, и наслаждаясь тишиной и ночной прохладой. За прожитые годы они научились ценить каждую минуту, которую проводили наедине без назойливого внимания посторонних и необходимости вникать в проблемы детей. Спустя какое-то время они, не сговариваясь, отставили пустые бокалы и заглянули в глаза друг другу. Северус улыбнулся и прошептал: – Как же я тебя люблю, мой темный маг! – А я не представляю жизни без тебя, – так же тихо, словно боялся, что его услышит еще кто-нибудь, ответил ему Гарри. – И так будет всегда! Северус вовлек любимого в головокружительный поцелуй, делясь своими эмоциями и растворяясь в чувстве единения, когда весь мир становился лишь фоном для их счастья быть вдвоем. Чуть позже, не выпуская любимого из объятий, Северус повторил сказанное им: – И так будет всегда!Конец