Королевские тяготы

Король вдруг замирает с непонимающим выражением лица. Последний бой? Ах да, он и забыл. Вы уже долгие часы разговаривали о чём-то с призрачными остатками короля, которые ещё не успел утащить коварный Бвонсамди. Возможно, что он был где-то неподалёку и лишь с интересом слушал ваши разговоры, потирая костяные ладошки. А может, вот-вот оборвёт этот увлекательный диалог, и вы останетесь без ответа на последний вопрос. Казалось, будто этого последнего боя и не было, а всё произошедшее было кошмарным сном. Резкие кадры последнего боя словно иглы вонзались в память, возвращая самые неприятные моменты как фотокарточки обратно в альбом. Собственный крик в голове, обращённый к Таланджи, застыл в памяти короля вместе с ним самим перед гостем. Растахан поднимает свою руку, смотря на окостеневшие пальцы и тело, что значительно истощилось. В голове осталось лишь слабое отторжение мысли, что эти старые конечности принадлежат ему. Мысли обратились в вязкий туман, но яркое мгновение последнего боя всё ещё эхом отдаётся в его голове, так что ответ сам просился на язык. На аудиенции вам вряд ли бы удалось задать такой вопрос, так что навострить уши было бы лучшим решением в данный момент. Другой возможности у гостя определенно не будет. - Мм… - протягивает король, складывая руки за спиной, - щенки Альянса... шакалы... портовые крысы, которые напали в момент наибольшей уязвимости Дазар'алора. Я догадывался, что третья сторона не заставит себя ждать. По кривой улыбке короля, когда тот слегка кусает себя сколотым клыком за потрескавшиеся губы, можно понять - он держит себя в руках, чтобы не высказать все мысли, оставшиеся после боя. Теперь этим нельзя было поделиться ни с кем, даже с теми, кому король больше не доверял. - Ты хочешь услышать последний ответ короля? Честный и полный впечатлений от столь великолепного боя самого Растахана, короля Зандалари, о котором ты слышал даже с краёв Калимдора? Боя, в котором синие тараканы были раздавлены и проглочены Резаном? - вдруг громогласно вопрошает старый тролль, - забудь, коротыш. Ты об этом не услышишь. Растахан хрипло смеётся, касаясь рукой вашего плеча и пытаясь слегка сбавить напыщенный тон беседы. Его прикосновение кажется холодным поначалу, но спустя секунду, можно ощутить тепло угасающей души, не в силах схватиться за него или вернуть всё на круги своя. - Я не был достойным противником в последнем бою. Моя дочь была права, когда говорила, что стальная хватка ослабла с годами. Ощущение тепла покидает вас, когда король убирает свою руку и поворачивается спиной. Мёртвому уже невозможно воткнуть нож в спину, но смотреть в лицо последнему гостю уже нет сил. Его разодранный плащ слегка покачивается на холодном ветру, который ощущается всё сильнее. - Я бы мог обвинить этих псов в бесчестии. Обвинить Бвонсамди в том, что его дар обратился в проклятье. Обвинить Зула в предательстве и свою дочь в том, что она притащила с собой Орду. Но не буду. Вы замечаете, что король всё ещё улыбается. Скорее спокойно, нежели печально, будто нашёл свой покой здесь, в неназванном и несуществующем лимбо на карте. - Я был недостойным короля противником, ослабшим и одержимым битвой. Это не тот Король Растахан, которого боялись раньше и которому поклонялись. Только представь, если бы мы встретили врага все вместе. Или если бы... моя хватка была более крепкой. Голова той белобрысой человеческой девчонки могла бы украсить вторую спальню Таланджи. Мой клинок вновь бы засиял в свете Зандаларского солнца, клинок победителя! Растахан резко развернулся, а глаза гостя зажмурились от яркого солнца, свет которого резко разорвал мрачную беседу. Это был рассвет, лучи которого словно пронзали короля насквозь и миновали вас, какой бы тонкой не была броня. Холодный ветер стих, а заметить его лёгкое дуновение можно было лишь по обгоревшим перьям на доспехах короля. - Какие-то юнцы подобно тебе просто вторглись в моё королевство и доели остатки с тарелки Зула, разграбив мои золотые залы и убив моих подданных. Вряд ли это можно назвать "достойным". Но если ты считаешь, что я был достойным противником… спасибо, юный герой. Я бы хотел, чтобы в памяти моего народа я бы остался таковым. А теперь, покинь это место.