***
Вот уже которые сутки подряд Лютик просыпался, резко вскакивая с дивана и дрожа от неконтролируемого возбуждения. Каждую ночь, закрывая глаза, он молился всем известным ему богам о том, чтобы ему ничего не снилось, но как только он засыпал, голову тут же наполняли будоражащие душу образы чужих мягких губ, и легких прикосновений к своей коже. Лютик честно пытался отвлечься на что-нибудь еще, однако мысли как назло упорно возвращались к Геральту. Минула ровно неделя с того момента, как они поцеловались, и Лютик с замиранием сердца постоянно ожидал его появления у себя на пороге, только вот... Геральт так и не объявился. От переживаний он почти что полностью потерял аппетит, стал рассеянным, а также начал гораздо хуже учиться. Преподаватели были крайне удивлены его резко испортившимися оценками. Обычно Лютик, сдающий все свои работы вовремя, и всегда пребывающий в бодром расположении духа, теперь словно стал тенью самого себя. Друзья и однокурсники совершенно перестали его узнавать. На их вопрос: — "Что у тебя случилось?", он из раза в раз давал им один и тот же ответ: — "Ничего". Даже Вальдо, который не слишком-то любил своего соседа, забеспокоился, когда привычные веселые гитарные мелодии, часто звучавшие у них дома, внезапно сменились на заунывные и вгоняющие в беспросветную тоску. Сегодняшний день не был исключением, поэтому как только Лютик затянул очередной грустный мотив, Вальдо тут же выскочил из спальни. Пройдя в гостиную, он подошел к дивану, на котором сидел Лютик и, не говоря ни слова, грубо выхватил гитару у него из рук. Та издала последний жалобный аккорд, а затем тут же притихла. — Какого хрена с тобой происходит, а? — возмущенным голосом спросил Вальдо, откладывая музыкальный инструмент куда-то в сторону. — И даже не смей говорить, что все нормально, потому что я прекрасно вижу, что это не так. — Как будто тебе не все равно, — ответил Лютик, глядя на него исподлобья. — Да, ты прав. В большинстве случаев так и есть, но сейчас я настолько устал от твоей хандры, что уже просто не могу закрывать на это глаза. Кто-то заболел? Умер? Разбил тебе сердце? На последней фразе Лютик шумно сглотнул, и от внимания Вальдо, это, конечно же, не укрылось. — Так-так, значит, дело у нас в любви, я правильно понимаю? — Дай мне побыть одному. — Опять? Тебе еще не надоело? Ты уже четвертый вечер подряд сидишь в одиночестве с гитарой в обнимку. — Она компания поприятнее, в отличие от тебя. — Ну наконец-то, — хлопнул Вальдо в ладоши, плюхаясь на диван рядом с Лютиком. — Вот теперь я узнаю своего говнюка соседа. Слушай... — он неловко почесал темный затылок, а затем уперся взглядом в пол, — мы с тобой, конечно, далеко не приятели, но и совсем чужими друг другу нас тоже назвать нельзя. Может, по мне и не скажешь, но меня напрягает то, каким ты стал. Знаешь, уж лучше я буду двадцать четыре на семь смотреть на твою довольную жизнью рожу, чем на ту, что вижу сейчас. Поджав губы, Лютик невесело хмыкнул. — Поверить не могу, что ты пытаешься меня поддержать. — Как и я сам. Уверен, что тебе стало не по себе, как и мне самому, поэтому давай мы просто быстренько со всем разберемся, а потом сделаем вид, будто этого разговора не было, идет? На некоторое время Лютик замялся, неуверенный в том, как следует поступить, а затем, приняв решение, тяжко вздохнул, задавая неожиданный вопрос: — Ты когда-нибудь... мучился из-за любви? Вальдо нахмурился, складывая руки на груди. — Если честно, то нет. — Тогда ты меня не поймешь. — Конечно не пойму, ведь ты еще толком ничего мне не рассказал. — Ладно. Эм, даже не знаю с чего начать. В общем, есть один человек, которого я очень сильно... люблю. Он потрясающий. Только рядом с ним я чувствую себя по-настоящему счастливым. Еще... — Прости, что прерываю, но мне нужно кое-что уточнить. Ты ведь говоришь не о Вольтере, верно? Лютик удивленно вскинул брови, едва не прикусив язык от неожиданности. — Что? Нет! Вольтер, конечно, неплохой парень, но у нас бы с ним точно ничего не вышло. — Тогда чего ради ты принял его букет, а потом отправился с ним на свидание? Лютик злобно тыкнул в Вальдо пальцем, кипя от возмущения. — Давай начнем с того, что это именно ты чуть ли не вырвал те цветы у него из рук, нахваливая их и говоря, какие они прекрасные, пока я молча стоял рядом, а затем опять же именно ты сказал ему, что, цитирую: "Лютик будет очень рад пойти с тобой куда-нибудь, правда ведь?", после чего вручил мне куртку и вытолкал из квартиры, даже не дав нормально обуться! И что я должен был делать? — Ну не знаю, — хмыкнул Вальдо. — Например, сразу признаться ему в том, что он тебе ничерта не нравится? — Как у тебя все просто! Я говорил ему это, причем неоднократно, однако он упрямо продолжал настаивать на своем. — И как же ты тогда от него избавился? — Да никак, — пожав плечами, ответил Лютик. — В тот раз я хотел ему все высказать, чтобы, наконец, закончить весь этот цирк, однако Вольтер опередил меня, предложив дружбу вместо отношений. Я решил, что это не самый худший вариант, поэтому согласился. Когда мы видимся в колледже, он все еще выглядит немного расстроенным, но зато больше не пытается подкатить, и это несомненно меня радует. — Звучит неплохо, хотя Вольтера мне, конечно, немного жаль. — Ну если жаль, то встречайся с ним сам. Вальдо скривился, словно съел кислую дольку лимона. — Спасибо за предложение, но я как-нибудь обойдусь. А теперь давай-ка вернемся к нашей основной теме разговора. Как твой вопрос о любви, и тот человек, о котором ты начал мне говорить, связаны между собой? Лютик грустно усмехнулся. — Я мучаюсь от любви. Мне плохо без него. Грудную клетку будто разрывает на части. Неделю назад между нами кое-что... произошло, и с тех пор я больше его не видел. Мне кажется, что я все испортил. — Чего такого ужасного ты совершил? — Я поцеловал его, — выпалил Лютик на одном дыхании, сильно покраснев. — Мы договаривались только на один поцелуй, но я так разошелся, что не смог удержать себя в руках и, возможно, мой напор спугнул Геральта. Я не знаю. — Что... Что ты сказал? — внезапно спросил Вальдо приглушенным голосом, округлив глаза от удивления. — Эм, что мы целовались... — Да нет же! Повтори его имя! — Имя? Геральт. — Тот самый Геральт, который жил тут вместо меня? — Да, это он. А почему ты спрашиваешь? Пораженно замерев на месте, Вальдо резко выдохнул, а затем уставился на ничего не понимающего Лютика виноватым взглядом. — Вот дерьмо. Кхм, слушай, я сейчас тебе кое-что скажу, ты только... не заводись, ладно? — Это будет зависеть от того, что именно ты скажешь, — предупредил его тот. Вальдо утер вспотевшие ладони о свои свои домашние шорты, после чего понятливо кивнул. — В общем, так получилось, что в тот день, когда ты был на свидании с Вольтером, этот твой Геральт приходил к нам... домой. И когда он спросил меня где ты, то я, эм... ну, сказал ему правду. — Нет, — жалобно простонал Лютик, пряча лицо в ладонях. — Нет, нет, нет... — У него заныло под ребрами, и он с трудом смог сглотнуть ком, вставший у него в горле. Вальдо робко дотронулся до чужого плеча, но Лютик яростно оттолкнул его руку, тут же вскакивая с дивана на ноги. — Почему ты не сообщил мне о том, что он приходил!? Почему, Вальдо? — Он сам меня об этом попросил, — честно признался тот, — вот я и решил, что это неважно. Откуда мне было знать, что ты любишь этого мужика? Как бы сильно Лютику не хотелось этого признавать, однако Вальдо был прав, и винить его было не в чем. Он боялся представить себе, что ощущал Геральт в тот момент, когда услышал о том, что Лютик, стыдливо признававшийся ему в своей симпатии и так отчаянно целовавший его, теперь на свидании с другим человеком. У него затряслись руки и сперло дыхание, а в ушах противно зазвенело. Вальдо усадил его обратно на диван, произнося: — Так, спокойно. Дыши. Вдох-выдох, молодец. Вот так, хорошо. Давай еще раз. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох... Лютик послушно повторял, вцепившись в него одеревеневшими пальцами. Через пару мгновений он понял, что дышать стало намного легче, звон в ушах пропал, а руки перестали дрожать. Выпустив Вальдо из своей цепкой хватки, он снова поднялся на ноги, и бросился в прихожую, став впопыхах одеваться. — Куда ты собрался идти в таком состоянии? — возмутился Вальдо, оказавшись рядом спустя пару секунд. Лютик натянул второй ботинок на ногу, после чего выпрямился во весь рост. — К Геральту, конечно же. — Ты все еще выглядишь бледным. Может, сходишь к нему немного попозже... — Никаких попозже, — возразил тот, натягивая шапку на темную макушку. — Я и так потерял слишком много драгоценного времени. Не знаю даже, станет ли Геральт меня слушать, когда я к нему приду. — Ну вот придешь к нему и узнаешь. Жесть, все ещё не могу поверить, что этот горячий мужик запал на кого-то, вроде тебя. Он ведь реально очень горячий. Черт, я говорю прямо как гей, да? — Скорее, как ценитель прекрасного. Но я тебя понимаю. Геральт чудесный. Как снаружи так и внутри. — Чудесный внутри? Что ж, эм, надеюсь ты имел в виду не то, о чем я сейчас... подумал. — Фу. Ты гребаный извращенец. — В следующий раз выражайся не так расплывчато, хорошо? Ну, а теперь иди уже. — Ага. И кстати, спасибо тебе за помощь. — Лютик неловко похлопал его по спине, после чего тут же выскочил за дверь и начал бегом спускаться по лестнице. Вальдо улыбнулся, бросив ему в догонку чуть слышное: — "Не за что, кретин", однако Лютик, уверенно мчащийся навстречу своей судьбе, его уже точно не слышал.***
Сегодня у Геральта был последний рабочий день в компании, и он почему-то собирался в офис со стойким ощущением того, что что-то явно пойдет не так. К сожалению, на свою беду, с этим он не прогадал. Для начала, готовя себе завтрак, Геральт обнаружил, что у него закончился кофе, который обычно помогал ему окончательно проснуться. Это не слабо его расстроило. Затем, уже сев в «Мерседес», он заметил, что отметка бензина стоит почти что на самом нуле, а до заправки по утренним пробкам он доберется минимум через час. Время поджимало, опоздать он никак не мог, поэтому пришлось бросить свой автомобиль, и в спешке вызывать такси. Когда до места работы оставалось доехать уже совсем чуть-чуть, таксист с полным равнодушием на лице сообщил ему, что у машины спустило колесо, и Геральт, скрипя зубами от злости, бежал три квартала на своих двоих, пока ему в лицо дул морозный ветер. Думая, что хуже этот день уже стать точно не может, он вошел в офис без трех минут девятого. Именно в этот момент Весемир объявился прямо перед ним, чтобы чересчур довольным тоном предупредить о том, что вечером его ждут достойные проводы и грандиозная попойка. Геральт был, естественно, против этого, однако Весемир даже не стал его слушать, тут же закрывшись в своем кабинете. Выбора не было. Тяжко вздохнув, мрачный, как туча, Геральт, уселся за компьютер, с обреченным видом понимая, что по-тихому свалить после работы из офиса ему точно никто не позволит. Девять часов пролетели незаметно. С головой погруженный в дела, он даже не заметил, как потемнело за окном. Посмотрев на свои наручные часы, Геральт удивленно вскинул брови, а затем выключил компьютер, сложил все папки ровной стопкой и, убедившись в том, что здесь его больше ничего не держит, выключил свет, покидая свой, теперь уже, бывший рабочий кабинет. Не успел он выйти за его порог, как неожиданно толпа коллег, состоящая примерно из двадцати человек, обступила Геральта плотным кольцом и повела куда-то вперед, не дав ему вставить и слова. Как оказалось, Весемир снял целый бар на несколько часов в соседнем квартале, куда они и направились, таща вяло сопротивляющегося Геральта за собой. Сам Весемир уже ожидал их внутри, сидя за одним из совмещенных столов вместе с Ламбертом. Тот махнул рукой, зовя Геральта к ним. Тому не оставалось ничего другого, как избавиться от своего теплого пальто, а затем покорно опуститься на свободное место рядом. Когда все остальные заняли свои места, а так же принесли выпивку и закуски, началась шумная болтовня. Перебивая друг друга, мужская половина коллектива крепко пожимала ему руку и произносила тосты, а женщины незаметно утирали слезы и угрюмо вздыхали, разочарованные тем, что теряют такого красивого сотрудника. Ламберт громко откашлялся, привлекая к себе внимание, а затем, поднявшись со стула, взял в руки граненый стакан, наполненным виски, и торжественно заговорил: — Как вы помните, мы с этим здоровяком не сразу нашли общий язык. Если честно, то в первые дни нашего знакомства он очень сильно меня бесил. Да и что греха таить – бесит до сих пор, — хохотнул Ламберт, и Геральт добродушно улыбнулся, глядя на него. — Но за время нашей с ним работы я понял, что без него... не достиг бы таких высот. Честно. Ты многому меня научил. Я приложу все силы к тому, чтобы не подвести тебя и Весемира, клянусь вам обоим. Ну, друг, за твое здоровье. Залпом выпив виски, словно воду, он тряхнул головой, после чего потянулся к Геральту и крепко обнял его за плечи. — Уверен, что ты будешь отличным руководителем, но для меня навсегда останешься мелким надоедливым говнюком, — прошептал тот ему на ухо, пока никто этого не видел. — А я запомню тебя как человека, которого одинаково как уважал, так и терпеть не мог, — ответил Ламберт, отстранившись от него, а затем они с Геральтом обменялись ехидными ухмылками. И вот алкоголь начал литься рекой. Примерно через час все, включая Весемира, который выпил больше всех, неслабо захмелели. Кто-то предложил рвануть в караоке, чтобы продолжить веселиться там, после чего гул одобрительных возгласов тут же наполнил помещение бара. Послышался чей-то звонкий смех, до боли напомнивший Геральту о Лютике, и он сжал рубашку на груди, пережидая острый приступ горечи. Черт, как же сильно ему хотелось снова увидеться с ним... Весемир, сидевший сбоку, даже сквозь алкогольный дурман заметил, как Геральт сгорбился, и ткнул локтем тому в бок, мигом приводя его в чувства. — Хватит киснуть, а то у меня создается такое ощущение, словно мы не на проводах, а на поминках твоих, ей богу. Ну что, поехали вместе со всеми в караоке? — Прости, но нет. Единственное, чего я сейчас хочу, так это домой. — Так я и думал. Эх, скукота, — зевнул тот, слегка покачиваясь на месте. — Тебя бы тоже не помешало отвезти домой, а то ты явно переборщил с градусом. — Да все со мной... нормально, — возразил Весемир, отмахнувшись от него и при этом чуть не свалившись со стула. Геральт покачал головой, вставая из-за стола, а затем помог встать и ему. — Вы что, уже уходите? — поинтересовалась Ренфри. — Верно, моя милая, — Весемир дождался, пока все посмотрят на него, а потом продолжил, уже с трудом ворочая языком. — Как вы... помните, на работу из всех вас не выходит т-только Геральт, а нас ждет куча нерешенных дел, поэтому завтра... завтра вы должны... Нет. Обязаны! Явиться на работу трезвыми, как стеклышко. Это всем... понятно? — Главное, чтобы это было понятно тебе самому, — хмыкнул Геральт, надевая пальто. Послышались приглушенные смешки, и Весемир тоже пьяно рассмеялся. Наблюдая за тем, как он воюет с замком на своей верхней одежде, Геральту пришлось в очередной раз прийти ему на помощь, после чего они неторопливо пошли к выходу из бара. — Не забывай про нас и навещай в «Каэр Морхене» как можно чаще! — крикнула Ренфри, смущенно покраснев, и все дружно ее поддержали. Геральт обернулся на ее голос, и обвел теплым взглядом каждого сидящего за столом. — Я никогда вас не забуду. До новой встречи, друзья. — До новой встречи, Геральт! — донеслось в ответ, после чего двери бара сомкнулись за его спиной, словно отделяя будущую жизнь от прошлой. Придерживая нетвердо стоящего Весемира за руку, он вытащил сотовый из кармана пальто и набрал уже почти что твердо заученный номер такси. Первый приехавший водитель, поняв, что они оба пьяны, отказался везти их. Второй почти что согласился, но, услышав, как Весемир начал горланить похабные песенки, презрительно скривился, после чего уехал, шурша колесами по грязному снегу. Геральт поморщился, снова достав телефон, и решив попытать счастья с третьим таксистом, однако промахнулся, вместо этого тыкнув пальцем на номер Эскеля. Чертыхаясь, он поспешил сбросить вызов, но было уже поздно — Эскель ответил на звонок спустя два гудка, полным жизненной бодрости голосом спрашивая: — Геральт, дружище. Ты что, уже успел соскучиться по мне? — Нет. Я набрал тебя случайно. — Конечно-конечно, охотно тебе верю. Эй, кто это там завывает рядом с тобой? — Это надравшийся Весемир, — вздохнул Геральт, проследив за тем, как маленькое облачко пара вырвалось из его рта, растворившись в воздухе. — Мы стоим возле какого-то бара... — Геральт посмотрел на название, — он называется, эм, «Туссентская бочка». Я-я хотел вызвать такси, но в итоге попал на тебя. — Ну, можешь считать, что тебе крупно повезло. Мне все равно нечего делать, поэтому я могу приехать за вами. — О, это было бы просто отлично, Эскель. Тогда подъезжай к офису «Каэр Морхена». Мы будем ждать тебя там. — Понял тебя. Буду через двадцать минут. — Хорошо, — сказал Геральт, сбрасывая вызов и радуясь тому, что сегодня на улице было достаточно тепло, иначе они с Весемиром давно бы околели от холода. Надеясь, что небольшая прогулка хоть немного поможет тому протрезветь, Геральт забросил руку Весемира на плечо, а затем медленным шагом двинулся с ним сторону офиса, благо тот находился совсем рядом. Приехав спустя двадцать минут, как и обещал, Эскель вместе с Геральтом загрузили Весемира на заднее сидение джипа. Тот по-отцовски потрепал их обоих за щеки, после чего отрубился, прижавшись лицом к окну. — Во дела-а. В честь чего он так напился? — задал вопрос Эскель. — В честь моих проводов. Я ведь... ушел из компании. — Что!? Ну и какого хуя, позволь узнать, ты говоришь мне об этом только сейчас? — Да, забыл как-то, а когда вспомнил, то было уже совсем не до этого. Все мысли были забиты совершенно другим. Сначала изменой Йен, а теперь вот... — он замолк, опустив глаза себе под ноги. — Лютиком, — продолжил за него Эскель. — Он так и не объявился? — Нет, — мрачно покачал головой Геральт. — Зараза. Я... Я не знаю, что мне делать. — Утро вечера мудренее, друг мой. О том, что делать дальше, можно подумать и завтра. А сейчас тебе не мешало бы немного расслабиться и отдохнуть. Давай, садись в машину, а то я уже устал морозить свою задницу. Хмыкнув, Геральт послушно занял переднее пассажирское место, и Эскель плавно тронулся с места. Весемир жил примерно в пятнадцати минутах ходьбы от офиса, поэтому ходил на работу пешком. На машине до его дома, стоящем на Вест-виллидж, они доехали меньше, чем за пять минут, после чего разбудили его, довели до квартиры и, сдав в целости и сохранности на руки пожилой домработнице, которая работала у него уже много лет, вернулись обратно к машине. На их удачу, пробок в это время почти что не было, поэтому и дорога до дома Геральта заняла не более получаса. Он отстегнул ремень безопасности, а затем посмотрел на Эскеля. — Ты, как обычно, сильно меня выручил. Я никогда тебе этого не говорил, но я безмерно счастлив, что ты мой лучший друг. Правда. — Я и без твоих слов знаю об этом, — закатив глаза, ответил тот. — Серьезно, Геральт, мне не пять лет. Чего ты так уставился на меня? — Жду, когда ты скажешь мне то же самое. — Ты мой самый любимый и единственный друг на свете, а еще дороже тебя у меня никого нет. Все? Ты доволен? — Вполне. — Вот и отлично. А теперь вали уже. О твоем увольнении мы еще поговорим, и даже не думай, что я забуду об этом. — Как скажешь. Геральт открыл дверцу и выбрался из автомобиля на тротуар. Эскель пару раз посигналил ему на прощание и скрылся в белой пелене только что начавшегося снегопада. Геральт посмотрел наверх, подставив свое лицо снежинкам. Соприкасаясь с его кожей, они тут же таяли, оставляя после себя крошечные капельки влаги. Никуда не спеша, он простоял так не меньше пары минут. Затем, утерев мокрое лицо тыльной стороной ладони, направился к своему дому. Оказавшись внутри кабины лифта, Геральт устало прислонился спиной к стене и прикрыл глаза, устало потерев веки. Числа этажей медленно ползли вверх. Когда мигнула цифра семь, двери лифта распахнулись и... ... его взгляду неожиданно предстал тот, кого он ожидал увидеть здесь в последнюю очередь. Возле его квартиры, прямо на полу, не шевелясь, сидел Лютик, крепко обхватив свои колени. По началу оцепеневший Геральт решил, что тот задремал, но как только двери лифта чуть слышно закрылись, парень резко вскинул голову, а потом пулей вскочил на ноги, едва заметив, кто перед ним стоит. — Геральт, — прошептал он с таким выражением на лице, словно боялся того, что Геральт сейчас в ужасе сбежит от него. — Лютик, — произнес тот в ответ, ощущая, как вспотели ладони. — Ты... ты здесь. — Да. Да, я здесь для того, чтобы сказать тебе одну очень важную вещь. Выслушаешь меня? Пожалуйста. У Геральта скрутило под ребрами, а во рту стало сухо, как в пустыне. Противный внутренний голос вернулся, ядовито хрипя: — О-о, он, наконец-то, вспомнил о тебе спустя неделю! Какое благородство. Кажется, история с Йеннифэр повторяется. Наверняка Лютик пришел сообщить о том, что все его чувства к тебе были ошибкой, и теперь он любит совершенно другого человека. Того самого, с кем был на свидании все семь дней, а потом, видимо, совесть заела, и он решил рассказать тебе горькую правду о том, что ты ему не нужен, не нужен, не нужен... — Хорошо, — кое-как выдавил из себя Геральт, доставая из кармана связку ключей. — Зайдешь ко мне или же... предпочтешь поговорить прямо в коридоре? — Эм, я всё-таки зайду, если ты не против. — Не против. Как только входная дверь оказалась открытой, Лютик ужом скользнул в квартиру следом за Геральтом. Им обоим было неловко, однако они старались не показывать этого друг другу. Включив свет, Геральт разделся и прошел на кухню. Лютик нервно поправил свой воротник, а затем, пару раз глубоко вздохнув, направился туда же. — Ты голоден? — поинтересовался у него Геральт, стоя у распахнутого холодильника. — Немного. — Кроме полуфабрикатов у меня, к сожалению, имеются только яйца. Будешь яичницу? — А? Д-да, буду. Спасибо. Сев за стол, Лютик стал молчаливо наблюдать за тем, как Геральт плавно перемещается по кухне, льет масло на сковородку, разбивает яйца и жарит их на маленьком огне. Когда они приготовились, Геральт снял сковородку с плиты, достал вилку из ящика, положил яичницу на тарелку, и поставил все это перед Лютиком. Себе же он просто налил стакан воды из под крана, после чего уселся на соседний стул, уставившись в окно. Завороженный видом падающего снега, Геральт еле заметно вздрогнул, когда от созерцания его отвлек звук скрежета вилки по тарелке. Он посмотрел на Лютика, заметив, что тот с отсутствующим видом просто ковыряется в яичнице, но не ест ее. — Тебе не нравится? — спросил у него Геральт. Лютик покачал головой, перестав елозить вилкой по тарелке. — Да нет. Просто кусок в горло не лезет. — Почему? — А то ты не знаешь, — горько усмехнулся тот, отодвигая распотрошенную яичницу в сторону. — Вальдо мне обо всем рассказал. Ты... ты не должен был узнать о том свидании с Вольтером. Не должен был. Геральт незаметно сжал пальцы до побелевших костяшек, а затем допил воду и, встав со стула, подошел к раковине, чтобы сполоснуть кружку. — Но я узнал. И если тебя это утешит, то все нормально. Правда. Такое иногда случается. Лютик посмотрел на него, недоуменно сведя брови к переносице. — Случается? — Да. И я уже проходил через это с Йеннифэр. — Думая, что это будет их последняя встреча, он хотел сохранить воспоминание о том, как Лютик выглядел сейчас, поэтому, домыв кружку и поставив ее сушиться, Геральт повернулся к нему передом, сложив руки на груди.— Ты встречаешь человека, думаешь, что любишь его, а потом на твоем жизненном пути появляется кто-то другой, и ты понимаешь, что вся твоя "любовь" была простым заблуждением. Йеннифэр поняла это после того, как встретила Истредда, ну а я понял после того, как... — он запнулся, устремив полный сожаления взгляд на окаменевшего Лютика, — а впрочем, это уже не имеет никакого значения. Я просто хотел сказать, что если теперь тебе нравится этот Вольтер, то я буду рад, если у вас с ним все сложится. А мы... мы можем продолжать общаться. — Что? Продолжать общаться? Типа, как друзья? — Да. Как друзья, если ты сам, конечно, захочешь этого. Последнюю фразу ему пришлось чуть ли не выдавить из себя. Вместо нее Геральту хотелось сказать: — "Я влюблен в тебя. Прости, что я так долго осознавал это. Прошу, дай мне еще один шанс. Пожалуйста", — но он прикусил язык, потому что не желал еще больше давить на парня. — Прости, Геральт, но нет, я не хочу быть тебе другом, — тут же, не мешкая, произнес Лютик ему в ответ. Геральту стало невыносимо больно. Настолько, что он отвел взгляд от Лютика, словно тот одним своим видом калечил его и без того раненую отказом, душу. — Вот как. Что ж. Ну... ладно. Это твой выбор и я уважаю его. Чтобы скрыть свое подавленное состояние, он подобрал с тумбочки упаковку с тремя оставшимися яйцами, и открыл холодильник, поставив ее на среднюю полку. За спиной послышался скрип ножек отодвигаемого стула, а затем чужие шаги. Геральт едва успел закрыть дверцу, как Лютик застигнул его врасплох, вжимая в холодильник всем своим телом. Геральт охнул и замер на месте, боясь шелохнуться. — Я не хочу быть тебе другом. Я хочу быть твоим парнем. А еще я хочу целовать тебя, трогать там, где больше никому нельзя, ежедневно заниматься с тобой любовью и разделить каждый прожитый миг, неважно, хорошим он будет или плохим. — Но... Но ты и Вольтер... — Мы с Вольтером учимся в одном колледже. Он бегал за мной почти целый год, но я каждый раз отшивал его, — еле слышно произнес Лютик, крепко обняв Геральта за пояс. — И в тот день я собирался сделать то же самое, но благодаря идиоту Вальдо мне пришлось переться с ним на свидание, которого я не хотел. В итоге он понял все сам, и тоже предложил мне дружбу. Я согласился. — О. Ясно. Хм, ты пропал на целую неделю. Почему? — Потому что решил дать тебе время все обдумать. — Обдумать? — Да. Тот поцелуй был моим желанием, и я не знал, могу ли рассчитывать на нечто... большее. Ждал, когда ты все взвесишь, придешь и дашь мне свой ответ, а ты все не приходил и не приходил. Я испугался того, что поспешил и сделал что-то не так. — Я тоже тебя ждал, — признался Геральт, обнимая его в ответ, — а когда увидел тебя сегодня, то подумал... — Что я пришел сказать тебе о том, что мне нравится другой человек? — затаив дыхание, спросил Лютик, невесомо поглаживая его по спине. — Да, — прошептал Геральт. Лютик ткнулся носом ему в шею и шумно вдохнул его неповторимый запах кожи. Внизу живота тут же стало горячо. — Вольтер классный парень, но он не нравится мне в этом смысле. Ни капельки. Честно. Я люблю только тебя. И всегда буду любить только одного тебя, Геральт. Прикрыв глаза, он потянулся вперед, собираясь, наконец, поцеловать Геральта, но тот мягко придержал его за плечи, не позволяя этого сделать. — Что такое? — поинтересовался Лютик. — Не хочешь? Или ты снова не почистил зубы с утра? — Ни то, ни другое. Просто хотел рассмотреть твое лицо вблизи. — У тебя будет еще куча возможностей полюбоваться моим, несомненно прекрасным лицом, но только не сейчас. Сейчас я поцелую тебя, а потом мы примем горизонтальное положение, и ты, наконец, лишишь меня девственности, понял? На секунду Геральт растерянно замер, поражаясь самому себе. Почему-то признание Лютика о том, что это будет его первый секс, поразило его гораздо больше, чем признание в любви, озвученное буквально минуту назад. — Я никогда не спал с мужчинами, — признался он. — Я знаю. А гей-порно смотрел? — В очень далекой юности и всего пару раз. — Ну, значит нам не придется разбирать все с самых азов. Давай начнем с малого, а там по ходу дела уже разберемся. Сократив и без того мизерное расстояние, Лютик мокро облизнул его нижнюю губу. Геральт закрыл глаза и приоткрыл рот, тут же ощутив, как чужой язык без промедления оказался внутри, лаская нёбо и проходясь по кромке зубов. Лютик хрипло застонал, тщательно вылизывая его изнутри, после чего опустил ладонь вниз, и робко погладил полувставший член Геральта, натянувший ткань штанов. Геральт нехотя оторвался от его губ, провел большими пальцами по острым скулам, а затем повел сгорающего от возбуждения парня за собой. Добравшись до спальни, Лютик повалил Геральта на кровать и трясущимися руками стал расстегивать пуговицы на его рубашке. Те не поддались ни с первого, ни со второго раза. Поняв, что он нервничает, Геральт потянул его вперед и усадил к себе на бедра. — Все будет хорошо. Скажи мне, чего ты хочешь? — Тебя, — мгновенно отозвался Лютик. Геральт усмехнулся, плавно очертив линию его острого подбородка. — Это я уже понял. А чего ты хочешь еще, помимо меня? На какое-то мгновение Лютик задумался, нахмурив брови, а затем стыдливо отвел взгляд в сторону, отвечая: — Душ. — Что? Душ? — Да, душ. Мне нужно... подготовить себя. Геральт задумчиво хмыкнул. — Ладно. Тебе нужно будет с чем-нибудь помочь? — Помочь? — не понял Лютик. — Ну да. Подать мыло, или, например, потереть спинку. — Боже, — хохотнул Лютик, слегка успокоившись, хотя дрожь от волнения из его пальцев так никуда и не ушла. — Все будет хорошо, — снова повторил Геральт, чмокая его в висок. — Веришь мне? — Верю. — Тогда иди. Я буду ждать тебя. Лютик затянул его в долгий поцелуй, после чего слез с кровати и покинул спальню, направившись в ванную комнату. Пока его не было, Геральт разделся догола и сбросил всю одежду на пол, забираясь под одеяло. Прошло десять минут, потом пятнадцать, а затем и двадцать. По прошествии этого времени возбуждение окончательно сошло на нет, и он случайно задремал, разморенный теплом и усталостью. Через некоторое время Геральт ощутил, как что-то методично капает ему на грудь. Приоткрыв сонные глаза, он заметил склонившегося над ним мокрого Лютика, обернутого в одно полотенце. С его потемневших от влаги волос срывались мелкие капли воды, которые и разбудили Геральта. — Лютик, — сказал он, протягивая руку к его лицу. — Геральт, — прошептал Лютик, целуя его в центр ладони и отбрасывая одеяло в сторону. Избавившись от своего полотенца, он прикусил нижнюю губу и перекинул правую ногу через бедра Геральта, ложась на него сверху. Теперь они соприкасались кожа к коже. Лютик завороженно очерчивал пальцами контуры литых мышц и неуверенно водил языком по ключицам, пока Геральт с интересом первооткрывателя наблюдал за тем, с каким благоговейным трепетом тот касался его тела. Когда собственный твердый член оказался зажат между ягодиц Лютика, Геральту пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не застонать в голос. Подмяв обнаженного парня под себя, он лег между его широко раздвинутых ног, подмечая сбившееся дыхание и чужое острое возбуждение. Презервативов, как и смазки, у них, к сожалению, не было, поэтому Геральт тщательно обслюнявил свой указательный палец и, немного покружив у входа, толкнулся им внутрь, отмечая, что тот входит на удивление свободно. — Все-таки решил начать без меня, да? — поинтересовался он у тяжело дышащего Лютика, добавляя к указательному пальцу еще один. — Я же... говорил, что подготовлюсь... в-в душе... — захныкал тот, сжимая влажную простыню в кулак, — до встречи с тобой я... ни разу... ничего в себя не... засов-м-м... не засовывал, а потом решил попробовать вставить собственные п-пальцы, и делая это... я каждый раз представлял... тебя... От сказанного у Геральта заныло внизу живота, а член стоял так, что впору было забивать им гвозди. Неторопливо растягивая Лютика, он внимательно наблюдал за тем, чтобы не причинить ему и малейшей боли. Когда в него стало более-менее свободно проходить уже четыре пальца, а сам он нетерпеливо подмахивал бедрами, пытаясь насадиться сильнее, Геральт вынул их. Лютик снова оказался сверху, обслюнявил свою ладонь, и завел руку себе за спину, крепко схватившись за член Геральта. Распределив слюну по всей длине, он зажмурился и затаил дыхание, а затем миллиметр за миллиметром стал погружать его в свое тело. "Да уж, — подумал он, мигом вспотев от натуги, — в порно это выглядело гораздо проще". На одной слюне дело явно шло не очень. Хоть он и был растянут достаточно, однако без смазки член входил с большим трудом. Лютик опять стал хныкать, но уже не от возбуждения, а от боли. Геральт уложил его на свою грудь, став целовать, чтобы отвлечь внимание, и вскоре это подействовало – Лютик почти что перестал замечать дискомфорт, полностью сосредоточившись на мягких губах и горячем языке. Не прекращая вылизывать его рот, одну руку Геральт положил ему на бедро, другой взялся за свой член и стал медленно проталкивать его внутрь, едва тут же позорно не кончив от ощущения невероятной тесноты. Лютик дернулся, отстраняясь, и вцепился ему в плечи побелевшими пальцами, морщась от болезненного проникновения. Спустя пару томительных минут, Геральт вошел в него до самого конца, после чего замер, давая ему время привыкнуть, а затем слабо толкнулся вверх, вырывая у Лютика громкий стон. Сжав бедра Геральта ногами, он уперся ему в плечи вспотевшими ладонями, запрокинул голову и, немного освоившись, начал двигаться сам. С каждым новым толчком деревянное изголовье кровати методично стукалось об стенку, и этот звук смешивался с их громким дыханием и стонами. Взяв слишком быстрый темп, Лютик мгновенно выдохся. Он лег на Геральта, и ткнулся носом ему в скулу, дыша, как загнанная лошадь. Поняв, что теперь все в его руках, Геральт крепко обхватил его за ягодицы, продолжая размеренно и глубоко толкаться внутрь. Лютик замычал ему в ухо, покрываясь мелкой испариной и дрожа от удовольствия всем своим телом. Чувствуя приближающуюся разрядку, Геральт взял чужой член в руку, и стал кружить по его головке большим пальцем, размазывая выступившую естественную смазку. Лютик открыл рот в беззвучном крике, кончая и содрогаясь в одном из самых сильных приступов оргазма в своей жизни. Геральт догнал его спустя пару сильных толчков, затем вытащил член наружу и, излившись себе в кулак, обессиленно распластался на постели. — Вау. Это было офигеть, как круто! — восторженно пропищал Лютик, приподнимаясь с его груди. Геральт угукнул, ощущая необычайную расслабленность во всем своем теле. — Да. Для первого раза и правда ничего. — Ничего? Ничего!? Да это было просто божественно! Нам срочно нужно повторить. — Прости, но у меня не осталось сил на второй раунд, так что давай попозже, идет? — Идет. Эх, все еще не могу поверить в то, что я сделал это с человеком, которого люблю. Это ли не счастье... — мечтательно протянул он, укладываясь обратно Геральту на грудь. После этого в квартире наступила абсолютная тишина. Геральт молча перебирал волосы Лютика, пока тот лежал на нем, блаженно прикрыв глаза. Так и не дождавшись повторения, он уснул, и Геральт не решился его будить. Им бы точно не помешало сходить в душ, однако ему и самому до жути хотелось спать. Наплевав на то, что они покрыты потом и спермой, он подтащил одеяло поближе, чтобы накрыть им спящего Лютика. Тот причмокнул во сне губами, и Геральт, какое-то время рассматривающий его умиротворенный вид, не заметил, как уснул сам.***
Глубокой ночью, сквозь сон, он ощутил легкие прикосновения к своему животу. Приоткрыв глаза, в лунном свете, льющемся из окна, он увидел, как Лютик облизнул свою ладонь, а затем скользнул ею под одеяло и, обхватив Геральта за стремительно твердеющий член, начал не слишком умело ему дрочить. Геральт хрипло выдохнул, согнув одну ногу в колене. Лютик прижался своим лбом к его, мягко обводя чувствительную головку большим пальцем. В комнате словно резко стало на пару градусов жарче. Вжав голову в подушку, Геральт не смог сдержать предательского стона, сорвавшегося с его губ. — Потрогай меня тоже, пожалуйста, — умоляющим тоном попросил Лютик, сладко целуя его в губы. Геральт опустил свою руку вниз, нащупал истекающий смазкой и требующий к себе пристального внимания, чужой член, после чего несколько раз уверенно прошелся по всей его длине, заставляя Лютика едва ли не задыхаться от возбуждения. Так, не прекращая целоваться, они почти что одновременно достигли пика. Геральт почувствовал, как его горячее семя хлынуло Лютику в кулак, а через несколько секунд тот кончил и сам, брызгая вязкими каплями Геральту на бедро. — Я, конечно, не против такого пробуждения, но желательно не в три часа ночи, — сказал Геральт, как только смог нормально отдышаться. — Это вышло спонтанно, — ответил Лютик, поднимая сброшенное им самим несколькими часами ранее полотенце с пола, и вытирая сперму с ладони. — Я не смог удержаться. Прости. Но, вообще-то, я разбудил тебя, чтобы кое-что показать. Давай, вставай. — Это не может подождать до утра? — Нет, не может. Иди сюда. Лютик поднялся с кровати и, совершенно не стесняясь своей наготы, потянул его за руку. Закатив глаза, Геральт накинул на плечи одеяло, после чего тоже встал, а затем они оба подошли к окну. — Смотри, — указал Лютик пальцем вверх. Геральт прикрыл зевок рукой, устремляя сонный взгляд в том направлении. Темное безоблачное небо стелилось над спящим Нью-Йорком, а на его фоне ярко светила круглобокая луна, отливающая серебристым цветом. Она будто бы притягивала к себе взгляд, и Геральт, завороженный открывшимся зрелищем, уставился на нее, не моргая. — Не видел ничего прекраснее, — тихо произнес стоящий рядом Лютик. Геральт заторможенно кивнул, поворачивая голову в его сторону. — Да, и правда крас... — начал говорить он, а потом остановился, заметив, что Лютик смотрит вовсе не в окно, а на него. Улыбнувшись, тот притянул Геральта за одеяло вплотную к себе и звонко чмокнул в кончик носа. — Я знаю, что я чувствую. Это не простой интерес или банальная влюбленность, не путаница и не временное явление. Это – любовь. Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Никогда не смей сомневаться в этом, слышишь? — Хорошо. Не буду. — Молодец. А теперь пойдем обратно в постель. Не выпуская одеяло из своих рук, Лютик вернулся к кровати вместе с Геральтом. Они улеглись лицом друг к другу, поверх измятой и испачканной их спермой, простыни. Геральта затопила волна нежности, и он ласково погладил Лютика по щеке костяшками пальцев. Замурчав, тот прикрыл глаза, спрашивая: — Ты завтра работаешь? — Нет. Теперь я вообще нигде не работаю. — Тебя что, уволили? — Снова нет. Я сам ушел. Эта работа мне никогда не нравилась, вот я и решил, что пора с ней распрощаться. — Оу, ясно. Значит, тебе придется искать новую работу? Геральт отрицательно мотнул головой из стороны в сторону. — У меня накоплена достаточная сумма денег, чтобы прожить безбедно как минимум до глубокой старости, так что поиск новый работы можно отложить на неопределенный срок. А зачем ты спрашивал про завтра? — Раз у нас был первый секс, то и первое свидание тоже должно быть, — мечтательно произнес Лютик, прикусив свою нижнюю губу. — Сходим в парк, съедим мороженое, будем весь день держаться за руки и целоваться украдкой. М-м? Как тебе? — Если мы переспали, то тебе не кажется, что для первого свидания уже немного... поздновато? — Нет, не кажется. Я лучший бойфренд в мире, и именно поэтому собираюсь устроить тебе самое незабываемое первое свидание в жизни, какое Вольтеру и не снилось! Геральт уткнулся лицом ему в ключицу, пряча счастливую улыбку. Лучшее свидание, значит? Что ж, он постарается быть к этому готов.