Эротическая школьная поездка

Действительно, время и сон - одни из лучших лекарств для душевного здоровья, доступных человеку. Остаток вчерашнего дня прошел сумбурно, и Скелакс лег раньше, чем обычно, чтобы побыстрее окунуться в забытье и закончить этот сумасшедший день. С утра, несмотря на головную боль от слишком долгого сна, уже ощущалась возможность мыслить и хоть сколько-нибудь рационально воспринимать происходящее, а еще пришло осознание, что до вчерашней казни подросток всё ещё не верил в реальность этой жестокой игры. Ну что ж, теперь наверняка дошло до всех. Довольно ранний час ещё позволял полежать и понаблюдать за медленно переползающими по стене лучами восходящего солнца. Скелакс отстраненно размышлял о сложившейся ситуации и о том, что им следует предпринять, но выхода не видел: в противовес яркому утру в душе клубился мрачный туман и готовность... - Нет, так не пойдёт! Внезапно юноша, еще более лохматый после затянувшейся ночи, чем обычно, сел в кровати и влепил себе звонкую пощёчину. - Хватит тонуть в жалости к себе, иди займись делом! Разговоры с самим собой уже были довольно тревожным признаком; в норме Скелаксу не требовалось вслух проговаривать мысли и решения, за исключением опасных ситуаций, способных сильно пошатнуть его обычную спокойную рациональность. Сероглазый парнишка решительно умылся, собрался и вышел за дверь: возможно, кому-нибудь нужна помощь. Даже такое вроде бы нудное дело, как шинковка овощей, сейчас казалось желанным отвлекающим фактором. На залитой светом улице не было ни души; не слышно было ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков… Стоп, а были ли они вчера? Позавчера? Память в растерянности разводила руками и пыталась убедить его в том, что на этом острове нет ничего живого, кроме шестн… пятнадцати подростков. Несмотря на это, в окне второго этажа виднелся чей-то силуэт. Скелакс поднялся по лестнице и застал на кухне Рико, методично что-то ищущую в шкафах. - Доброе утро! Могу я тебе чем-нибудь помочь? Сегодня чистка картошки звучит соблазнительнее, чем вчера, - попытался пошутить мальчик, но, увидев мрачное выражение поднявшей голову девушки, мгновенно пожалел об этом. - Картошки тут нет. И круп нет. Что тут говорить, если уж даже спрятанные под кроватью мюсли пропали! Хочешь помочь? Помоги мне проверить, осталось ли хоть что-нибудь съедобное на острове. Предлагаю начать с супермаркета, еще можно посмотреть на ферме… - И на пляже, вроде там были кокосы, - подхватил Скелакс и отправился на очень долгую прогулку, итог которой через три часа можно было подвести одним словом - нет. Нет больше ничего, ни овощей в супермаркете, ни животных на ферме, ни кокосов на пляже. Нет ни птиц, ни насекомых, ни мелких животных. Несмотря на это, юноша вернулся не с пустыми руками: прихваченный прямо в магазине рюкзак был набит питьевым йогуртом во внушительных бутылках, а большой пакет в руках - коробками с чаем. - Кажется, нас лишили всего, что технически относится к еде, - докладывал он уже бывшему шеф-повару, - однако оставили напитки. Пока, во всяком случае. Я подумал, что в таких условиях чай и йогурт лишними не будут. - Хорошая идея! Я пока включу вон тот большой электрокипятильник, чтобы всем желающим хватило чая, а ты сходи позови всех. И, Скелакс… - Рико подняла на мальчика спокойный взгляд. - Спасибо, что пришел помочь. Тот молча кивнул и сбежал на улицу, где смог немного выдохнуть. Верно, не один он находится в растерянности и ужасе: поддержка и забота нужны всем без исключения. Медленно обходя домики, Скелакс старался делать акцент на позитивных моментах - “У нас есть чай”, “Чашка йогурта - отличное начало дня” и всё в таком духе. Почти бессознательно он оставил коттедж Хитоюме напоследок. Было ли то легкое смущение из-за того, что блондину вчера пришлось сидеть с ним, как с маленьким? Или желание еще немного провести времени с новым другом по пути обратно на кухню? Всего понемногу, но настроение Скелакса заметно улучшилось, когда Хитоюме, растрепанный и сонный, открыл ему дверь и спросил с широкой ухмылкой: - Ты что, и сегодня дежуришь на кухне? Где накосячил, сознавайся! - Я тоже рад тебя видеть, Хитоюме, - улыбнулся темноволосый. - И я нигде не косячил. Я пришел позвать тебя на чашку чая, или йогурта. Чего тебе больше хочется? Многозначительно помолчав, блондин медленно поднял взгляд до глаз собеседника и наконец ответил: - Хочется мне много чего, но пока, так и быть, согласен на чашку чая. Удивленно поднятая бровь не помешала Скелаксу подождать, пока сосед оденется и присоединится к нему за чашкой чая с приятной новостью: Монокума временно отменил собрания до конца забастовки. За общим столом обсуждали это нововведение, старательно избегая морально тяжелой темы последствий отказа от занятий... от занятий. Минору сделал явно неловкий комплимент чаю и попросил Рико, допившую свою порцию первой, помочь сменить ему повязку на голове. - Что же с тобой такое приключилось, неудачно поцеловался с фонарным столбом? - девушка подбадривающе улыбнулась, разматывая принесенный бинт. - Не совсем, но, думаю, вам будет неинтересно это слушать, - попытался увильнуть от ответа раненый. - Очень интересно, давай, рассказывай. Должна же я знать, чьих рук дело пытаюсь исправить! - Если вы настаиваете… Я сделал одной леди в кулинарном клубе комплимент, который… не совсем пришелся ей по вкусу. В руках у нее была сковородка. И вот… - юноша махнул в сторону раны рукой. _ Пффхаха! - Рико душевно рассмеялась и уточнила: - А меня не боишься? У меня тут не только сковородка под рукой! Минору попытался покачать каштановой с рыжиной головой, но ее удержали крепкой рукой: - Не шевелись, я почти закончила... Вот теперь можешь трясти своими лохмами, солнце, - и хватка разжалась, возвращая ему свободу действий. После завтрака Сэдэо предложил еще раз обойти остров и перепроверить отсутствие средств связи. Немного подумав, он добавил: - И выложите на пляже слово “HELP”, на случай, если над нами кто-нибудь будет пролетать. Весьма формально пройдясь по уже исхоженным местам, почти все собрались на шуршащем лениво накатывающими волнами пляже и потихоньку приносили камни потемнее, чтобы они отчетливее выделялись на фоне светлого песка. Скелакс, Хитоюме, Хидео и еще один подросток, который вроде бы и обыскивал пляж в первый раз, начали выкладывать гигантскую букву Н. Немного неловкое молчание было прервано блондином, напрямую спросившим: - И как тебя зовут? - Кумагаи Кио, красавчик, - синеглазый парень с черными волосами, в которых виднелись хаотично окрашенные в розовый пряди, деловито закатал рукава черно-белой толстовки, обнажая неожиданно тонкие запястья изящных рук, и ехидно подмигнул. - Будем знакомы, что ли. - Ага, типа того, - не зная, какой еще ответ дать на такое приветствие, Хитоюме бессознательно сделал шаг в сторону Скелакса, будто намекая, что он уже занят. - Пацаны, давайте закончим нашу часть работы побыстрее, а? Успеете еще свести близкое знакомство, - с легким раздражением буркнул Хидео. - А ты куда-то торопишься? На последний автобус опаздываешь? - схохмил в ответ новый знакомый. - Мне нужно с кое-кого взыскать должок, так что заткнись, будь так добр. - А ты заставь меня, - с легким придыханием вызывающе бросил тот, наклоняясь за очередным камнем, до которого так и не дотянулся: уже не слегка раздраженный байкер стремительно вытянул левую руку и схватил его за горло. От неожиданности парнишка покачнулся и рухнул на спину. - Сам напросился. Этого хватит, чтобы ты завалил хлебало? - Ну, может… быть... А дальше… что? - просипел Кио, подняв ногу и пытаясь отпихнуть усиливающего нажим нападавшего. Попытки проваливались одна за другой. - Ты затыкаешься, и мы активно пашем. Всё! Действительно, так и получилось: довольно быстро ребята закончили, и Скелакс, наблюдая за удаляющейся по направлению к Сэдэо спиной в темно-фиолетовом свитере, задумчиво произнес: - Кажется, я знаю, что это за должок. Во второй раз от начального удара старосты Хидео увернулся, но вот следующий, в лодыжку, застал его врасплох, и теперь на песок рухнул уже он сам. - Интересно, будет ли третий раунд? - в обманчивое никуда задал вопрос блондин. Пока однозначного ответа не было, но внутренние ощущения подсказывали собравшимся, что нашедший себе достойного соперника не отступится до победного конца. *** Следующие пара дней парадоксально и тянулась до бесконечности, и пролетела в один миг: совместные чаепития, все более частые из-за непрекращающегося чувства голода, ленивые поиски хотя бы в теории полезного занятия, посиделки с Хитоюме у бассейна под зонтиками, чтобы солнечный свет не усугублял их общие головные боли… Все это прекратилось с введением новой санкции. Вода исчезла из кранов, любые напитки пропали, в точности, как и еда до этого, шикарный бассейн опустел, а по краю острова возник забор, не подпускающий никого к все еще слышимому океану. Скелакс, доползя до противоположного домика, медленно объяснял: - Как я думаю, морскую воду можно было бы вскипятить, настроив скатывание капель уже чистой воды с крышки в какую-нибудь емкость. Маньяк нам достался слишком предусмотрительный, так что, боюсь, никаких лазеек к возвращению в старую жизнь мы найти не сможем. За исключением, конечно, тех, которые он даст нам сам... - Стоп, сам? Зачем ему нам помогать? - пытаясь протереть сухие глаза, возразил Хитоюме. - Не помогать, конечно, это в его планы не входит. Ему нужно… стимулировать нас активно участвовать в занятиях, расследовать тайну нашего попадания на эти острова. Думаю, это тоже важный пункт для устроенного им шоу. Хотел бы я знать, что за спонсоры пожелали видеть такое… Покачав затекшей головой, утомленный подросток откинулся на спинку светлого дивана и вздохнул. Мир рассыпался на части, а, может, они сами потихоньку превращались в иссохшие мумии: бледная кожа обвисала, глаза все больше впадали, а слез не было даже у тех, кто плакал. Однажды проползая мимо бассейна на свое утреннее собрание, Скелакс видел жуткую картину сухих рыданий Кумико, тщетно пытавшейся выпросить еды у тоже готового сломаться Минору, и мысленно дал себе зарок сдерживаться до последнего. А последнее подступало все ближе: шестой день голодовки, третий день обезвоживания и канун казни одного из них подкрался незаметно. Утром Скелакс встал перед зеркалом и пристально посмотрел в свои глаза. - Ты знаешь, что надо сделать. Всё это время знал, что другого выхода нет. А теперь время закончилось. Вдох-выдох, вдох-выдох, глубокий вдох… На утреннее собрание юноша шел с мрачной решимостью, и явился одним из последних, когда свободных мест почти не осталось. В итоге он оказался напротив Хитоюме и Сэдэо, но это было в тот момент абсолютно неважно. Важным было лишь то, что удалось набрать воздуха, в самом начале встать и слегка дрогнувшим голосом заявить: - Так больше нельзя. Завтра одного из нас казнят, и я не могу этого допустить. Я согласен сегодня сняться пусть даже в роли нижнего, но одному мне не справиться. Девушек я не прошу о помощи, но… - Скелакс умоляюще взглянул в сторону Хитоюме, шокированно раскрывшего глаза и пока не способного вымолвить ни слова. Однако в эти роковые секунды замешательства его взгляд был совершенно иначе интерпретирован еще одним попавшим под него человеком. Сэдэо встал из-за стола и протянул руку: - Что ж, я рад, что кто-то еще пришел к таким выводам. Предлагаю безотлагательно проследовать на площадку, заодним отметим роли в планшете. С теорией я ознакомился, - слегка поморщившись, добавил он. “Возможно, это и к лучшему. Незачем принуждать еще и Хито, да и как бы я смотрел ему в глаза… Хотя в любом случае, в глаза мне ему уже не смотреть, как раньше”, - с тоской размышлял юноша, ведомый на сцену с задернутым багровым занавесом. Перед последними отделяющими от места экзекуции ступенями он затормозил и обратился к старосте: - Слушай… Можешь говорить мне, что делать? Вроде как… приказывать. И не затягивай дольше необходимого, пожалуйста… С ярко выраженным сочувствием Сэдэо потрепал его по плечу и заверил, что постарается закончить ровно через полчаса, но в это время им все равно придется что-то делать. По традиции, Монокума появился из-под земли в самый неожиданный момент, заставив их отпрянуть друг от друга: - Аааах, вижу, вы решили, наконец, взяться за ум и начать посещать занятия! “Десять негритят” - довольно скучная развязка для нашего шоу, так что я вами доволен! Держите в качестве поощрения, - он швырнул в них бутылку с водой, - а я пока настрою камеры и приведу остальных. Как будете готовы, можете приступать! Готовым Скелакс не чувствовал себя совершенно, однако кивнул и прошел за занавес, остановившись посередине сцены. Разум пытался зацепиться за окружение: все еще слишком массивная кровать, шкафы с неизвестным, но наверняка жутким наполнением, партнер, одетый в школьную форму… Почему он все еще не переоделся в свою одежду? Зачем носит форму? Подросток не удержался и спросил, на что получил отстраненное пожатие плеч и: - Я взял только ее, хотел заехать за остальными вещами после заселения, но, по очевидным причинам, не вышло. Но в супермаркете ведь был и отдел с одеждой, почему не взять что-то более комфортное… Мысли не по делу были прерваны резко отдернувшимся занавесом и включившимися прожекторами. Время начинать. *** - Нам надо чем-то занять полчаса съемки, - Сэдэо садится на кровать и проводит рукой по русым волосам, - предлагаю тебе сначала раздеться. Не торопись. Вдох-выдох. Пути назад нет, остается только двигаться вперед. Медленно задранный свитер, обнажающий кожу без следа загара, снимаемые в почти неприличном наклоне кроссовки, стягиваемые узкие джинсы… Едва заметная пауза перед бельем, но и оно резко улетает в сторону. Делая сознательное усилие, Скелакс стоит ровно и в вопросительном молчании смотрит на Сэдэо. Тот указывает на пододвинутую к краю кровати подушку и говорит: - Ложись на спину и подхвати ноги руками. Щелчок тюбика, тягучая жидкость льётся на пальцы и мимо, вниз на покрытую мурашками кожу. Слишком внезапный вдох, и повелительное: - Расслабься. Вторжение в чужое тело одним пальцем, затем двумя. Чувство удовлетворения от искаженного выражения на лице другого, стоп, для приличия надо чуть сбавить напор - и движения замедляются. - Не тяни, прошу, - практически умоляет голосом на грани срыва Скелакс. - Не буду, - с тяжелеющим взглядом выплевывает Сэдэо. Звук расстегиваемых школьных брюк, секундная пауза и резкая разрывающая боль, сводящая и без того зажатые мышцы. Стон, больше похожий на рыдание, треск ломающегося подлокотника в зрительном зале и нервный выкрик Кио: - Выдохни до конца, Скелакс! Воздух уходит, а вместе с ним - и часть сопротивления. Пыточный инструмент начинает проникать внутрь лихорадочно горячего тела, всё глубже и легче с каждой новой попыткой. Кажется, неизбежность поражения доходит до последней его клеточки, и вбивающийся Сэдэо жадно ловит взглядом момент окончательной сдачи на лице со скупыми солёными дорожками, убегающими к ушам. Сильнее стискивают тренированные руки бледную талию, обещая оставить о себе долгую память, толчки становятся ещё грубее и теряют прежнюю размеренность. Ещё немного, ещё чуть-чуть… и чужой тихий всхлип сталкивает его за грань судорог. Почти падая, Сэдэо успевает упереться в матрас кулаками, но член его выскальзывает и пятнает кожу белизной, особенно контрастной в сравнении с багровыми разводами на нём. - Съёмка кончена, - выдыхает он почти раздражённо и отстраняется, оставляя пустой взгляд за спиной. - Мои поздравления с первым... Монокума не успевает закончить фразу, как взлетевший на сцену Хитоюме бьёт кулаком в челюсть потянувшемуся к ремню старосте и помогает одеться едва замечающему это Скелаксу. В сознании его - отсутствие всякого присутствия, незавершённость, будто бы при сборке пазла не хватило кусочков и неудачливый сборщик сидит, не понимая, что делать дальше, чем заполнить утерянное. Хито осторожно провожает друга до его дома, нервно наматывает круги за дверью ванной - не раздастся ли глухой стук падения, укрывает одеялом и садится рядом, прямо на пол у кровати. - Спи, идиот ты мой несчастный, - но Скелакс мотает головой, мол, нет, не засну. - Тогда… Можешь мне объяснить, почему? Почему вызвался именно ты? Почему не сказал мне? Неужели я бы отказал тебе в помощи? На некоторое время в комнате повисает тишина, и процесс формулирования отчетливо виден на лице укутанного по уши юноши. Наконец, первые слова словно пробивают плотину, и дальше говорить становится легче, проще текут чувства. - Я понял, что другого выхода нет и не будет. Никто не спасет нас, скорее всего, нас даже не найдут. Кто-то должен был начать, иначе завтра одного из нас бы казнили. Возможно, это был бы ты, а я не смог бы держаться дальше с мыслью о том, что мог это предотвратить. Но и попросить тебя о таком я не сумел - заставить друга… Тяжело качая лохматой головой, он умолкает, но продолжение очевидно. - Я же говорю, идиот! - Хитоюме встает на колени и неуклюже обнимает Скелакса. - Всегда, всегда сначала спрашивай меня, умоляю! Дай мне шанс самому решить, согласиться или отказаться! И, наконец-то, эмоции возвращаются к нему, заставляя некрасиво плакать, захлебываться сдержанными тогда рыданиями и судорожно сжимать чужие руки, до которых было не дотянуться в час нужды… Уже отнимая свои, Скелакс замечает шершавость рубцов на ладони и, в попытке отвлечься, вопросительно смотрит на Хито. Неловкое пожатие плечами, и: - Сжимал подлокотник, ну и… досжимался. Зато кресло себе пометил, как собакен на выгуле, - пытается отшутиться тот. Шесс качает головой, вынуждая идти за аптечкой и протянуть руку для обработки и перебинтовывания. Заодним и сам выпивает две таблетки обезболивающего, запивая их вернувшейся в кран водой. Тихо, при выключенном свете, двое говорят. Слова сплетаются в вязь нехитрого заклинания, возвращающего отражение светлых моментов прошлой жизни: запахов, звуков, цветов, глупых шуток и нелепых историй, и подводящего для них черту под прошедшим днем.