Притворщики

Три часа ночи, а он так и не пришёл домой. Опять. Я уже и не надеялась особо, что даже в нашу годовщину свадьбы он вспомнит про меня, да и про эту дату вообще. Уже два года я, как верная собачка, словно несчастный Хатико, жду его днями и ночами, но он всё время после репетиций в театре и съёмок в кино проводит время где и с кем угодно, но лишь не со мной. Вчера опять написали очередную статейку, что Александр Петров променял жену на Стасю Милославскую, бросив до этого Софью Каштанову. И, думаю, что из всех этих девушек он не был только с Софьей, ведь не может же моя подруга так предать меня после того, как утешала столько раз? Пока я думала над всем этим, выкуривая сигарету за сигаретой и выпивая кофе в запредельном количестве, то пропустила момент, как на часах было уже шесть утра, а дверная дверь скрипнула, пропуская Сашу. — Опять злой худрук задержал, и ты решил переночевать в театре, а телефон, конечно же, разрядился? Да и труппа, как назло, разошлась, и позвонить ты прям ну никак не мог, — заговорила я, когда он вошёл на кухню в полной темноте. — Настя? — удивился он, включив свет. — А ты ожидал увидеть кого-то другого, я так понимаю, вернее другую, — усмехнулась я, вновь затягиваясь. — Ты же бросила курить, — сказал он, глядя на тлеющею сигарету в моих руках и на окурки, что уже даже не помещались в пепельнице. — Я начала курить три года назад, Саш, 20 мая… — ответила я, глядя на следы помады на воротнике его белой рубашки, — Постирать не забудь, а то засохнет, — кивнула я на его шею, и он тут же прикрыл место «преступления» рукой, на что я лишь усмехнулась. — Почему именно 20 мая? — спросил он, глядя уже на меня. — А ты тогда впервые не пришёл на нашу годовщину, даже не вспомнил о ней. Как сегодня, как год и два назад, — спокойно ответила я, туша сигарету и делая последний глоток холодного горького кофе без сахара, — А утром вышла первая статья с фотографиями, где прекрасно виден ты и милая брюнетка, нежно улыбающиеся друг другу, хотя в это время ты тогда должен был быть, кажется, в Туле, не помню, зачем, — я встала, решив уйти сегодня же. Да, я очень любила его, но… сколько еще мне притворяться любимой? Ведь давно понятно, что он меня не любит, и это видели все, кроме меня до прошлого года. — А ты зачем на мне женился вообще, Саш? — вдруг спросила я, остановившись на выходе из кухни. — Я не знаю… Все говорили, что мне пора остепениться, семью завести. А ты всегда рядом была, любила меня, вот я и сделал тебе предложение… — неуверенно сказала Петров. — А ты? Ты меня любил хоть когда-нибудь? — прошептала я, не в силах оглянуться на него, прекрасно понимая, что увижу ответ в его глазах. — Прости… — только и выдохнул он, и я всё поняла окончательно. — Не прощаю. Желаю тебе счастья, любимую девушку встретить, но не прощаю. Слишком долго мы делали вид, что у нас всё хорошо. Можешь обрадовать Милославскую, что свободен. На развод подам через пару дней, ладно? Думаю, с нашими связями разведут нас быстро, делить нам нечего, детей тоже нет… Так что считай, что мы уже свободные люди. Я переночую сегодня в своей квартире, а завтра заберу свои вещи, — я сама не поняла, как выдавила из себя такую длинную тираду, когда внутри всё клокотало от обиды и боли. — Насть, — окликнул Саша. — Нет, Сашур, не надо ничего говорить, прошу тебя, иначе я опять останусь, и мы снова будем делать вид на людях, что у нас всё хорошо, а дома ложиться спать я буду одна, потому что ты уже спишь с очередной моделью. Не делай мне ещё больнее, пожалуйста! — крикнула я и выбежала из кухни, а потом и из квартиры. *** — Я устала быть сильной…больше мне уже не притворяться любимой… — прошептала я, сидя в своей квартире спустя месяц. Мы развелись с Сашей три часа назад, а я уже прочитала пять статей про него и довольную Милославскую, сфотографированных возле ЗАГСа, и я в стороне, бледная, растрёпанная и жутко уставшая. В этом существе было сложно узнать известную актрису, Анастасию Панкратову, уже бывшую жену Александра Петрова, всегда выглядящую на сто процентов. Я прекрасно понимаю, что я выгляжу жалко, но ничего не могу поделать со своими чувствами к нему — эта любовь сильнее меня. И именно из-за своей любви к нему я больше никогда не появлюсь в его жизни, ведь так Саше будет только лучше.