Перед тем как мир рухнет

— Я мечтаю о твоей смерти, чудовище! Один точный удар ногой по рёбрам, и слышится полувскрик-полувсхлип. Рыжая девочка вытирает кровь с разбитой губы пыльным рукавом графитовой рубашки, судорожно вдыхая в лёгкие воздух. Она сильнее прижимается спиной к изъеденной пулями кирпичной стене небольшого здания. Боль волнами проходит по телу от правого бока. Кажется, сломано ещё одно ребро. Она ничего не ответит — знает, что шансов противостоять нет и попытка дать отпор только разозлит человека перед собой. Пятнадцатая верит в людей. „Он непременно успокоится, нужно только потерпеть”, — прокручивает эти слова в голове, словно строчки заевшей песни. Так было уже несколько месяцев. Всё началось с неожиданного проявления способности. После возвращения с очередной ночной вылазки завязался спор, поводом для которого послужило уверенное утверждение о том, что девочка не умеет взламывать замки. Рыжеволосая шутливо толкнула в плечо Мартина, мальчика на вид немного старше, с огромными ожогами на лице — постарались люди из мафии. В первый раз у неё активировалась способность, он отлетел слишком далеко и упал на ржавые прутья. Мальчик не умер сразу: через пятнадцать минут подоспели несколько старших мальчишек и попытались снять Мартина. Ребята не знали, что этого делать не следует, они лишь доставили мальчику вдвое больше мучений. Так Пятнадцатая в первый раз убила. После этого случая она подолгу не могла засыпать, перед глазами стояла картина: по подбородку Мартина стекают тонкие струйки алой жидкости, а мёртвые широко распахнутые глаза смотрят прямо в душу. — Можешь не пытаться меня обмануть, маленькая дрянь! Ты прекрасно всё слышишь, — Одиннадцатый грубо сжал запястье девочки и рывком вонзил в её ладонь клинок, "приколов" к стене. Рыжеволосая громко закричала из последних сил, захлёбываясь в слезах от боли. — Это тебе за мою сестру. Ты сломала ей руку своей способностью, ведьма! Из кровавого месива торчала кость! Это не дар, а проклятие. Жаль, что ты выжила после того как учёные "утилизировали" тебя, будто мусор, надеясь, что ты сгинешь в канаве. Одиннадцатый резко отстранился и на несколько секунд прислонился к стене, сгорбившись в приступе сильного кашля. Он закрыл рот белым платком. Отдышавшись, сероглазый парень смял его в комок и убрал в карман, неторопливо удаляясь. Пятнадцатая, так её называли в банде, дотронулась до чёрной рукояти клинка. Кровь медленно стекала вниз по руке, забираясь под рукав безнадёжно испачканной рубашки. Это вызывало отвратительное чувство тошноты, которое быстро отходило на второй план из-за жуткой боли. Она закрыла глаза и стиснула челюсти, с громким шипением выдохнув воздух сквозь зубы и вцепившись в рукоять. Способность предсказуемо отказывалась повиноваться хозяйке, и оставалось только пытаться вытянуть лезвие из раны, сильнее повреждая ладонь. Девочка упорно игнорировала дорожки слёз, которые смывали пыль с щёк. Пятнадцатая ненавидела свою наивность и беспомощность, из-за которых в последнее время постоянно подвергалась травле. Ненавидела и свои руки, которые постоянно прятала в карманы. Сил не хватило вопреки всем её надеждам. Пульсирующая боль усилилась, а пальцы повреждённой руки перестали слушаться. Пятнадцатая вся испачкалась в крови, но лезвие вытянула лишь на треть. „Я справлюсь, осталось немного”, — она успокаивала себя. Появился противный шум в ушах; в глазах потемнело, после чего девочка потеряла сознание. У неё не было имени, никто не мог назвать точный возраст. Пятнадцатой девочку прозвали за чёрную метку с номером на левой ладони. Из таких как она в банде был только Одиннадцатый. Остальные же "меченые" дети долго не протягивали и погибали спустя пару месяцев. Кого-то убивали люди из мафии, кто-то попадался бандитам во время вылазки. Некоторые умирали от неизвестных разнообразных болезней, проявлявшихся сразу же после обнаружения способности.

***

На голову рыжеволосой полилась ледяная вода. Девушка сквозь сон подумала, что пошёл дождь. Накрашенные тушью ресницы задрожали, и глаза цвета ясного неба открылись. Она осознала происходящее и резко вскочила с кожаного чёрного кресла, выбивая из рук нарушителя чужого покоя кружку с водой кулачком в тонкой перчатке. Та с грохотом упала на тёмный ламинат и разбилась, залив поверхность вокруг остатками воды. — Придурок, ты испортил мой отчёт! —завопила мафиози, замахиваясь для нового удара, но уже целясь сидящему на столе напарнику в лицо. Тело девушки окутала кроваво-красная аура способности. Дазай расплылся в довольной улыбке, сразу же поддавшись вперёд для блокировки удара. Он нейтрализовал "Гравитацию" и сжал кулак напарницы в своей руке, подпирая подбородок другой и не прекращая улыбаться. — Чуууя, доброе утро, — с противной интонацией протянул парень, когда девушка вырвалась с недовольным пыхтением. Её до дрожи выводила из себя эта манера говорить, потому что Осаму использовал её исключительно в тех случаях, когда хотел насолить Накахаре. Мафиози состроил театрально-невинное выражение лица, ожидая реакции. — Свой слащавый тон оставь для очередного подката к официантке, к примеру. — Как мило, рыжий карлик ревнует, – улыбка Дазая стала ещё шире, и Чуе больше всего на свете захотелось стереть её с лица парня. — Завались, идиот, кому ты нужен, — пробубнила себе под нос Накахара, и пробежалась взглядом по столу. Отчёт уже не реанимировать. — Где моя шляпа? — Рад, что ты вспомнила. Я выбросил её в окно. На этом моменте терпение девушки лопнуло; она схватила мокрый отчёт, начав активно избивать им обнаглевшего напарника. Со стороны входа в кабинет послышался сдавленный кашель. Юные мафиози обернулись и зависли: Чуя замахивалась на Дазая листами бумаги, а Осаму показывал капитулирующий жест. Коё вздохнула и приложила руку с длинными оранжевато-красными ногтями ко лбу. На лице женщины буквально читалось: „За что мне это наказание?!” Дуэт встал ровно с виноватым видом. Только Накахара; Дазай всем своим видом показывал, насколько ему плевать. — Я зашла, чтобы сказать, что на сегодня у вас больше нет никакой работы. Но теперь мне придётся снова учить вас манерам. Присаживайтесь, можете никуда не торопиться, — женщина раскрыла веер. "Двойной чёрный" страдальчески простонал в унисон.