Кому? Зачем?

— Я больше тебе не враг. Сдавайся! Селезень закрыл рот, делая шаг назад от микрофона. Весь зал бурно зааплодировал и засвистел. Макдак и подумать не мог, что будет уже столько лет стоять на огромной сцене, перед столькими людьми. Скрудж Макдак с детства мечтал быть прекрасным певцом. Его тянуло к музыкальным инструментам, к различным жанрам пения, к другим известным певцам. В свои восемнадцать Скрудж пел в метро, в центре города, играя на гитаре. Выходило хорошо, очень хорошо, почему на него и обратил внимание крутой продюсер. На большой сцене было страшно, даже такому высокомерному и самонадеянному парню, как Макдак. Приложив много усилий, поборов страх публики, он смог достичь нереальных высот, и вот уже находится на сцене двенадцать лет. Он и подумать не мог, что в тридцать лет будет всё ещё стоять и петь. Скрудж смотрел на зал, каждому широко улыбаясь. Его взгляд в очередной раз остановился на парне в зелёной толстовке, который стоял в самом конце зала, держа руки в карманах. Рядом с ним всегда была девочка в розовой рубашке и юбке. Он отличался особой сдержанностью и спокойствием. Этот парень не выпрыгивал из штанов, когда Макдак выходил на сцену, не кричал и не свистел — просто стоял, молча наблюдая за певцом. А вот его подруга, наоборот: прыгала, визжала, вечно пыталась подбежать поближе к сцене, однако фанатов было больше, чем Скрудж мог себе это представить. Парня звали Луи Дак. Он был спокойным и тихим парнем, который иногда выбирался на улицу вместе со своей подругой Вебби. Не сказать, что Луэллин был фанатом Скруджа Макдака, но относился к нему с уважением и восторгом. А вот Веббигейл была самой настоящей фанаткой Макдака. В её комнате всегда висели огромные плакаты с его изображением, различные фигурки, куча дисков и альбомов с песнями. Когда девушке не хватало денег на новые диски, она брала старинные украшения её прабабушки — и продавала. Луи всё никак не мог понять, чем Вандеркряк так зацепил Скрудж. Да, голос был очень красивым и чистым, но Дак всё равно не понимал её фанатизма. — Чем именно тебя так привлекает Скрудж Макдак? — спрашивал Луэллин, валясь в траве. — Ты слышал его шотландский акцент? А прекрасное лицо видел? Господи, Луи, он просто мой идеал! Я хочу быть такой же! — восклицала блондинка, на что Луи только прикрывал лицо рукой, тяжко вздыхая. Луи посещал концерты Макдака не потому, что Вебби умоляла, а из интереса. Голос нравился, песни тоже казались хорошими, но чего-то Даку не хватало. Он любил слушать рок и метал, а Скрудж пел совсем не в том направлении, который нравился Луэллину. Если Скрудж не сносил голову Луи, то вот Лу Макдаку голову сносил ещё как. Селезень в красном и подумать не мог, что увлечётся собственным фанатом, которым он, в принципе, не являлся. Познакомились они довольно-таки хорошо и обычно. После концерта Скрудж шёл по коридору, в гримёрную, но остановился, когда кто-то его остановил лёгким прикосновением руки. Обернувшись, мужчина увидел двух молодых ребят. Луи стоял совершенно спокойно, в отличии от Вандеркряк, которая так и желала налететь на Макдака с объятиями и криками безумной радости. — Э, привет, вы за автографом? — растерянно спросил мужчина в шляпе, смотря на уже взрывающуюся от счастья Вебби. — Добрый вечер, меня зовут Вебби, и я ваша большая фанатка, просто обожаю вас всем своим сердцем! Я знаю о вас всё! Просто всё! — тараторила девушка, схватив Скруджа за руку, крепко её пожимая. Макдаку было приятно такое слышать, на что он стал отвечать обычные для знаменитостей «спасибо». Луэллин же глазел на мужчину, как на какое-то архитектурное здание, однако Макдак прервал эмоциональную Вебби, обратив своё внимание на Луи. Он давно видел Лу, который даже не хлопал ему. Селезню давно было интересно познакомиться с этим безэмоциональным пареньком, но не имел понятия, как и где завести диалог. — А ты кто? Ты вот не особо радуешься, когда приходишь на мои выступления, — улыбнулся Скрудж, отпустив руку блондинки с розовым бантиком. Дак замешкался: — Ну, вы мне интересны, но я не… — Веббигейл перебила своего друга. — Это Луи Дак, он мой лучший друг, который ходит со мной на ваши концерты. Знаете, он больше предпочитает рок, но и не может не прийти на ваши выступления. Макдак смутился, отведя взгляд в сторону. Луи же возмущённо посмотрел на Вандеркряк. — Эй, говори за себя! Это ты у себя всю квартиру обклеила плакатами с его лицом! — кричал Дак, но девушка вовремя заткнула ему рот. После той встречи этот мальчишка не выходил у певца из головы. Каждый раз, выходя на сцену, он искал его глазами, а когда натыкался, то сразу же терялся и забывал все свои песни, чувствуя некий стыд. Скрудж понимал, что не кумир для Луи, а так мечтал об этом. Макдак уж думал перейти к року, но всё никак не решался. Боялся, что другие поклонники от него отвернутся, ведь любили в нём именно спокойную попсовую музыку. Скрудж никак не мог понять, почему его так тянет к Луэллину. Его восхищало то, что он был единственным, кто не сходил в зале с ума, не орал и не прыгал на сцену, дабы расцеловать бедного мужчину. Луи казался таким закрытым и интересным, что Скрудж не мог. Ему хотелось общения с ним. Поэтому он кое-что для него подготовил.

***

Макдак прекрасно знал, что после концерта за ним обязательно увяжется Вебби, потащив с собой Луи. Скрудж был морально готов, но всё равно переживал. Идя по коридору, Скруджа в очередной раз останавливает женская рука. Обернувшись, он видит всё те же лица: счастливое и спокойное. — Скрудж Макдак, если вы не против, — шепчет Вебби, теребя ткань своей юбки, — можете составить мне сегодня компанию на прогулке? Луэллин недовольно уставился на девушку, которая, по-видимому, очень волновалась. Скрудж опешил, забыв уже о своём маленьком дельце. — В-вебби, знаешь, у меня сегодня столько дел, ты не представляешь, — усмехнулся селезень в цилиндре, смотря на уточку, но шагая к Лу. — А, да, я понимаю, — Вандеркряк сразу же помрачнела, как туча. Макдак подошёл к Луэллину, протянув ему белый лист. Лу, взяв его в руки, озадаченно спросил: — Что это? Но селезень ничего не ответил, оставляя ребят наедине. Вебби подошла к Даку, негромко спросив: — Что он тебе дал? И почему тебе? — девушка явно была раздражена. Развернув листок, утки увидели текст: Они нам дуло к виску Они нам вдребезги сердца А мы за ними во тьму А мы за ними в небеса! Они нам реки измен! Они нам океаны лжи! А мы им веру взамен! А мы им посвящаем жизнь! Кому? Зачем? Вебби, быстрее прочитав слова из новой песни Макдака, схватилась за голову. — Луи, Боже, да Скрудж просто великолепен! — прыгала на месте Вандеркряк, хлопая в ладоши. Лу скривился: — Да что здесь великолепного? Текст я вообще не понял. Парень в зелёном кинул лист на пол, покидая стены этого здания. Веббигейл, подобрав листок, пошла за Луэллином, говоря: — Луи, если ты ничего не понял, это не значит, что Скрудж не лучший певец на свете! Скрудж и правда стал творить вещи, которые никогда бы в здравом уме не совершал. Он сам себя пугал. Певец выследил, где живёт Лу, чтобы оставлять под дверью большие букеты цветов и шоколадные изделия. Когда Скрудж в первый раз оставил букет нарциссов и коробку конфет, спрятался в лестничном пролёте, дожидаясь Дака, который должен был вот-вот вернуться. Лу допоздна работал баристой в ближайшем кафе, поэтому, шагая по ступенькам, желал только одного — лечь спать. Подойдя к своей двери, парень не сразу понял, что на ковре что-то лежит. Взяв подарки в руки, Дак вдруг прорычал: — Боже, я ненавижу нарциссы, это самые ужасные цветы. Кто в здравом уме будет мне их дарить? Блондин бросил цветы на лестницу, а коробку конфет вот оставил. Когда входная дверь тихо закрылась, Макдак быстро помчался за цветами, с которыми Лу так жестоко поступил. Что в тот момент чувствовал певец, он не понимал, но ни в коем случае не грусть. Радость с неким испугом. Свой страх объяснить Скрудж не мог даже самому себе. Но сдаваться он не намерен. Однажды встретившись в цветочном магазине с Вандеркряк, селезень поинтересовался, кому девушка покупает такой красивый букет красных тюльпанов, на что она ответила: — Ой, а это для Луи, у него сегодня день рождения. Если хотите, то можете придти сегодня к нему в гости к семи часам вечера. Скрудж, поблагодарив девушку, отказался от приглашения. Поставив себе новую цель, — подарить Луи букет тюльпанов и коробку чёрного шоколада, — певец покинул магазин до вечера. Тем же вечером, селезень оставил букет цветов и красную коробку конфет под дверью, а сам спрятался. Реакция Луи заставила сердце взрослого певца трепетать. Дак забрал всё, воскликнув радостное: «А вот такой подарок мне нравится больше!» Каждую пятницу Макдак делал парню тайные подарки, однако песни не оставлял, потому что знал, что до Луи всё сразу же дойдёт, а раскрываться Скрудж пока не желал. Ведь на цветах и конфетах он не остановился. Узнав от Веббигейл, что Лу обожает всякие аксессуары, подарил ему наручные часы чёрного цвета, которые тот, открыв рот от шока, забрал себе в квартиру. Никогда ещё Макдак не чувствовал такой дикой влюблённости в живое существо, что удивляло его. Он мало чего знал о Луэллине, но так желал; так желал до него дотянуться, ухватиться и притянуть к себе, познав его внутренний мир. Во время выступления в соседнем городе, в который Луи и Вебби, конечно же, поехали, Макдак заметил, что Дак смотрел на селезня уже не с таким холодом в глазах, скорее с заинтересованностью, а на руках виднелись красивенькие часы. Но в Вандеркряк было что-то другое, что-то совсем непохожее на неё. Что напрягло селезня больше всего, так это то, что к нему подходили все, кроме девушки. Он искал утят глазами, но, к сожалению, никого из них не находил. Потеряв надежду в поисках, мужчина побрёл в свою гримёрную. Открыв дверь, певец впал в ступор: в кресле, напротив зеркала, сидела Вебби, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Она всем своим видом показывала, что настроена на серьёзный разговор. — Вебби? Фух, а я уж подумал, что вы ушли, — облегчённо выдохнул Макдак, закрывая за собой дверь. Блондинка недовольно хмыкнула, окинув артиста гневным взглядом. — А нас ли вы искали, Скрудж Макдак? — рыкнула Вандеркряк. — Вы ведь искали только Луи, я права? Скрудж растерялся, не зная, что сказать девушке, что сидела напротив него. — Вам даже сказать нечего! Я ведь всё знаю, не отвертитесь! — Макдак был в реальном шоке. — Вы постоянно спрашивали меня о нём, даже в цветочном магазине, мать вашу! Да вы даже на моих глазах подарили ему слова из вашей новой песни. Скрудж, сглотнув противный комок, начал говорить: — А ч-что в этом плохого? Блондинка, дёрнув головой, резко спрыгнула с кресла, подойдя к певцу вплотную. — И я знаю, что все цветы, которые появлялись у Луи под дверью, ваших рук дело. Про часы, кстати, тоже знаю, — прохрипела уточка в лицо Макдаку. — Откуда ты всё это знаешь? Откуда? — не верил своим ушам блондин в цилиндре, стараясь держать себя в порядке, и не упасть от ужаса в обморок. Вебби, ухмыльнувшись, села обратно в кресло, опустив голову вниз. — Я ведь знаю вас лучше любого фаната, но в последнее время вы стали часто спрашивать о Луи, и я почувствовала что-то неладное. Я всё поняла, когда на дне рождения Луи пришёл в комнату с большим букетом красных тюльпанов, — девушка прервалась, переводя дух. — Ведь это именно я рассказала вам о любимых цветах Лу. С аксессуарами тоже самое. Скрудж всё ещё держал себя в руках, быстро присев на стул, который стоял рядом с дверью. Он не верил, что так просчитался. Ему было страшно, что Вандеркряк обо всём расскажет Даку. Но Макдак не стал отрицать очевидное. — Ладно, раз ты обо всём узнала, что теперь от меня хочешь? — его голос был тихим, но довольно строгим. Вебби нахмурилась. — А чем он лучше? Вы ведь его даже не знаете, а он в вашу сторону даже не смотрит! На концерты ходил только из-за меня, даже не интересуясь вами. У вас так много фанатов, а вы взяли и влюбились в того, кто даже ни разу не читал про вас в Википедии! — сердилась девушка с розовым бантиком, прожигая шокированного певца взглядом. Скрудж стал перебирать разные варианты ответов в своей голове, но мысли путались, как бабочки в паутинах — словно капкан. — Ну, как говорится, сердцу не прикажешь. Только вот, почему тебя это так беспокоит и волнует? — спрашивал Макдак, бегая глазами по гримёрной. Веббигейл, поднявшись с кресла, воскликнула, положив руку на сердце: — Да вы сводите меня с ума! Я хочу быть с вами до конца наших дней! Я вас люблю. В мозг Макдака будто выстрелили. Он потерялся в пространстве и времени, а воздуха не хватало, как в космосе без скафандра. Дышалось тяжело. — Вам плохо? — запаниковала Вебби, подходя к артисту. Селезень отрицательно закачал головой, отмахиваясь. — Луи где? — единственное, что сейчас волновало его. Ну всё, у блондинки сгорело окончательно: — Опять Луи? Вы опять о нём? Да сколько можно, я никак не пойму. Вам и правда на меня так наплевать? Неужели я вас никак не интересую? Как же уже достал этот Луи! Как же хорошо, что я ему всё рассказала! Скрудж подлетел к своей фанатке, сжав её плечи, а в лицо громко спросил: — Что ты ему рассказала? — Про вас! — грубо ответила блондина, оттолкнув от себя Скруджа и покинув гримёрную. Селезень был потрясён.

***

Поднимаясь по лестнице, Скрудж принял для себя очень важное решение: он уедет и будет странствовать. Это ему казалось и забавным, и интересным, однако Луи очень сильно не хотелось терять, но делал он это всё из-за него. Чтобы никто не страдал. Пора было заканчивать с этими играми. Добравшись до нужной ему двери, Скрудж, не теряя ни секунды, нажал на дверной звонок. За дверью послышались медленные шаги, а Макдак уже весь похолодел от дичайшего ужаса. Когда дверь открылась, на пороге стоял сонный Луэллин в зелёной пижаме, на которой были изображены денежные купюры. Увидев Скруджа у своей квартиры, в три часа ночи, Луи замялся. — А что вы здесь делаете? — тихо спросил блондин, качаясь из стороны в сторону. — Луи, ты всё знаешь? — запинаясь, поинтересовался селезень. Тяжело вздохнув, Дак облокотился о стену, серьёзно посмотрев на Макдака. — Да, Вебби мне всё рассказала, однако, — парень стал теряться в мыслях. — Однако, эм… Я не вижу в этом ничего плохого, Скрудж. Немного не поняв смысл сказанных слов, артист наклонил голову вбок, спросив: — В каком смысле? — Ну, вы влюбились в меня — и это прекрасно! Вы не подумайте, что я таким образом сейчас вас отошью, нет. Я просто сам не знаю, что чувствую к вам, но только положительные чувства! — Дак запинался, вгоняя самого себя в краску. — Я же не знал, что все эти прелести дарили мне вы, но после признания Вебби, я реально задумался. Извините, я не знаю, что вам на это ответить. В какой-то момент Скрудж вдруг почувствовал какую-то невероятную лёгкость и самое настоящее спокойствие. Его сердце стучало не как быстрый гепард, а как у здорового человека. Он уже хотел было передумать уезжать, как рот сам открылся: — Луи, я уеду, и больше ты меня не увидишь. Ну, только если по телевизору и в интернете. Луи не ожидал такого ответа от Великого певца страны. — Что? Уедете? Но зачем? Вас кто-то шантажирует из-за этого? Или у Вебби опять заскоки? Она ведь в вас влюблена уже чёрт знает который год, — протараторил Дак, положив на плечо Скруджа руку. Макдак дёрнулся, лучезарно улыбнувшись. — Я уеду ради тебя, Луи. Луэллин уже совсем перестал что-либо понимать. — Ради меня? Это как понимать? — удивлённый. Скрудж понимал, что поступает не совсем правильно, но так как он завтра же соберёт свои вещи и покинет родную страну, он имел право на этот поступок. Приблизившись к лицу Луэллина, певец быстро и резко чмокнул Дака в губы. Отстранившись от своего юного фаната, Макдак подошёл к лестнице. — Да, Луи, именно ради тебя! — радостно ответил Скрудж, взявшись за перила. Луи, дотронувшись до своих губ, покраснел, а от осознания того, что больше никогда не увидит Скруджа, очень хотел расплакаться. — Но зачем? Если тебе что-то Вебби наговорила, так я с ней разберусь! Только не оставляй меня, — жалобным голосочком просил Дак. Макдак стал уже спускаться, но честно ответил Луи: — Если я останусь — у тебя будут проблемы. Я полагаю, что не одна Вебби в меня влюблена, но если влюблённые фанаты узнают, что я стал встречаться с тобой — они тебя заклюют. Я делаю это ради тебя, Луи. Из глаз Луэллина брызнули слёзы, а голос дрожал, как струна на старенькой гитаре. — Ну и что? Мне совершенно наплевать на этих тупых фанаток! Я не хочу, чтобы ты из-за этого уезжал, Скрудж! — кричал Лу, спустившись на этаж ниже. — Я даже понял смысл твоей песни «Кому? Зачем?», слышишь? Я всё понял! Под «мы» ты подразумевал самого себя, а «они» — фанатов. Этой песней ты хотел показать, что ради фанатов ты готов на всё, только вот они ради тебя — ни на что. Где-то на первом этаже раздалось: — Не зря же ты мне понравился, Луи. Ты так умён, что слов у меня нет. Прощай. Подъездная дверь со скрипом открылась, а позже захлопнулась. Луи, вытирая слёзы с глаз, сел на холодную ступеньку. Его маленькое сердечко было всё в синяках и царапинах, из-за чего хотелось завыть диким волком, да так, чтобы соседи все покинули стаю. Луи был убит и расстроен. Он винил во всём Вебби, с которой больше никогда не захочет общаться. Скрудж же считал, что поступил правильно, хоть от этого ему самому было чертовски плохо.