Не Северный Ветер, а похмельный бриз

В этой главе Рената одета в платье от Дэмны Гвасалия, Баленсиага: https://i1.wp.com/soulpost.ru/wp-content/uploads/2019/10/70372240_120180722411299_5239569177910411716_n.jpg?fit=1080%2C1080 Я, известная всем, как Рената Литвинова, схожу уже с ума. Господи, я даже не знаю, зачем я решила написать эту книгу, но мне так стало грустно и одиноко, что… мне кажется, я готова рассказать миру одну интересную историю, которая произошла со мной недавно. Я всегда говорила, что писать невозможно, когда ты чувствуешь счастье. Но… оно так скоротечно, и ты иногда можешь его почувствовать. Но ухватиться за счастье разве можно? О, конечно же, нет. И всю ту боль, всю ту темноту, которую я ощущаю сейчас — это уже невозможно назвать счастьем. Хотя… я везучая. Мне повезло в том, что я… я могу придумывать миры. Разные, красивые, загадочные. И зачастую я даже в них живу. Но… писать о них у меня получается только тогда, когда мне больно. В этом тоже есть своё счастье. А можно сказать, что твоё счастье в твоём несчастье? Мне вот, почему-то, кажется, что да. Но всё, о чём я сейчас буду писать — это не выдумка. Хотя… что-то я, наверное, приукрашу, я же ведь… та ещё выдумщица! Моя история началась зимой 2021 года в моём любимом городе — в Москве. Этот хаос был невыносим. У меня появился поклонник. Точнее будет выразиться — любовник. У него странное имя… впрочем, как и всё в моей жизни. Его звали… зовут… Владимир. Он очень красивый и интересный, властный и до безумия богатый… и очень жестокий. Его никто никогда не знал в моём окружении, кроме двух моих самых близких и любимых людей — моей дочери Ульяны и моей… любимой женщины из всех женщин — Земфиры. О… как же они его ненавидят… Боже… Хотя, однажды, в один день этой холодной зимой, которая, казалось, никогда не кончится, мы сидели в гостиной у меня дома перед камином и много разговаривали, и тогда, мне показалось, что они смогут его полюбить. Как же сильно я ошиблась… Следующим днём после выхода в Свет моего фильма «Северный ветер», я проснулась в приподнятом настроении. Я была тогда счастлива. Безумно счастлива, что, наконец, моё детище — этот фильм, увидели люди. И я… я ликовала! Мне было плевать на то, если он кому-то не понравится. Если не понравится — значит, не поняли. Не каждому дано. Но… я не имею права осуждать их за это. Не все готовы войти в мой волшебный мир и пригреться в нём. Как и не смог Владимир. Я чувствовала что-то не то. Я всегда ощущала холод. И здесь, наверное, проблема оказалась совершенно не в этом человеке. Проблема оказалась во мне. Знаете, я привыкла, что могу руководить и управлять людьми вокруг меня, я привыкла, что в меня всегда влюблялись. Я привыкла, что за мной бегали и добивались. И я выбирала. Но в этот раз ВЫБРАЛИ МЕНЯ. Зловещее время. Я даже магическим назвать его не могу. Только обозвать. Обозвать себя полной дурой. Опять меня понесло не туда… Я проснулась в полном одухотворении: должна была приехать Земфира. Мы не виделись с ней кое-какое время, не могу уже назвать точно… но по ощущениям это было очень долго. Она… она даже не была со мной на премьере моего «Северного Ветра». Я не привыкла расставаться с ней, вроде как она всегда была рядом. Но… в те дни… я чувствовала от неё холод. Я чувствовала от неё мороз. И было как-то не по себе. И… где бы я ни находилась — мне везде было холодно и больно. Я ощущала себя беззащитно без неё. И это так было… страшно. Впервые я испугалась потерять человека навсегда при его жизни. Этим утром дома я надела моё любимое, моё лучшее платье от Дэмны, которое он сшил специально для меня: то самое, чёрное, в котором я прошлась по подиуму у него на показе. Я сделала красивый макияж, выделила губы алой помадой. Я накрутила волосы. Нанесла парфюм от Yves Saint Laurent. В зеркале я видела идеальную женщину. Успешную, красивую, яркую. Но… внутри… внутри я никогда не ощущала себя настолько опустошённой, больной и одинокой. С самого раннего утра я ждала её… и безумно нервничала. Мне хотелось швырять вазы и хрустальные бокалы по всей квартире… Господи… надо было как-то успокоиться. Из своего бара я достала шампанское. И, честно сказать, я не могла точно понять, зачем… для того, чтобы праздновать свой успех или же, для того, чтобы успокоиться. Я ждала её и ждала. Сама не заметила даже, как выпила всю бутылку. До меня это дошло только тогда, когда я хотела снова наполнить хрустальный бокал, но в бутылке оказалось пусто. — Вот чёрт! — выругалась я. Я поднялась с дивана, чтобы взять ещё одну. — Когда же она придёт, наконец… — спрашивала я то ли у себя, то ли у стен. И вдруг, не успела я даже достать второй МОЁТ, в мою дверь раздался звонок. Я встрепенулась и даже вздрогнула. Замерла на какие-то секунды. Это… это она. — Господи… — прошипела я нервно и поспешила к входной двери. Платье ещё это… длинное такое, а я… уже пьяная. Что я осознала, когда запуталась в нём и оступилась на высоких каблуках. — Твою ж мать! — фыркнула я. Удалось чудом не распластаться по своей гостиной… этого ещё мне не хватало! Ужас какой-то… КОШМАР! Я бы себе такого не простила! Тогда бы фраза «как низко я пала» ещё бы никогда не звучала так буквально! Живая легенда валяется в платье от Баленсиаги на полу… это ж надо такое, а?! С пустым бокалом в руке я подлетела к двери, чтобы открыть. Надо улыбаться. Надо сделать самый счастливый вид! Нельзя показывать ей, что у меня что-то не так! Я открыла. Передо мной стояла она — наша «икона», сама, Её Величество Земфира. Но… у неё было такое лицо… ничего не выражающее. Каменное. А я просто как идиотка улыбалась, строя из себя счастливое грёбаное божество. — Привет, — радушно произнесла я, позволив войти ей ко мне домой. Земфира окинула меня скверным, даже… я бы сказала, презренным взглядом, и молча вошла. Я закусила губу, держа этот несчастный бокал в руке, и закрыла за ней дверь. — Десять часов утра, а ты уже пьёшь? — иронично усмехнулась она, глядя на меня, начав разуваться. Я прошла по коридору, немного отойдя от неё, и встала напротив. То есть, это и всё, что она заметила?! Пожала плечами и кокетливо усмехнулась. — Всего лишь МОЁТ, — взмахнула я руками. — Ммм… — саркастично взглянула на меня моя женщина и молча прошла в гостиную мимо меня. Нет, она серьёзно? Даже не обнимет? Даже не скажет мне хотя бы «Привет»?! И… как я хорошо выгляжу? — Могла бы поздороваться, — колко, но с нотой обиды в голосе сказала я, развернувшись на каблуках и в этом платье ещё длинном, — не виделись уже… долго. Земфира увидела пустую бутылку шампанского на моём столе. Указала на всё это и, саркастично рассмеявшись, обернулась на меня. — Всего лишь МОЁТ? — усмехнулась она, глядя на меня, словно на полную дуру, — всего лишь, Рената? Ты с утра уже целую бутылку выжрала… пиздец… — Ну… — ответила я с непринуждённым видом, — вообще-то, вчера состоялась премьера моего фильма. Имею право отпраздновать! Да и… такое событие… ты, вот, ко мне приехала… — Ты, блять, не в кино сейчас, — процедила она, — угомонись! — Жизнь — это сплошное кино, — сказала я вполне серьёзно. — Ага… — кинула она, — не надоело играть? — Играть? — удивилась я, — нет. Я не играю. Сейчас я не играю. Вот смотрю на тебя и НЕ ИГРАЮ! — повысила я тон. — Ты пьяна! — И что? Плохо, что ли? — хохотнула я, — вообще-то… я намеревалась открыть вторую бутылку… ты… со мной выпьешь? Она закатила глаза и села на диван, опустив голову. Я видела в ней грусть. Чёрт. ДА, Я ИГРАЛА! Ну, а что мне ещё делать? Давайте сядем здесь все и будем грустить! Но больше я не смогла. Не смогла! Не смогла улыбаться и корчить из себя счастье. Я покачала головой и поставила пустой бокал на стол рядом с пустой бутылкой и мигом присела на диван рядом с ней. В воздухе витало напряжение. Очень сильное напряжение, я ощущала его. И боль моя… Господи… может, она права? Может, зря я тут так радуюсь? Я поправила платье. Не спускала глаз с Земфиры. Моментально всё моё наигранное счастье улетучилось. Клянусь, мне захотелось разрыдаться у неё на плече. — Что я сделала не так? — спросила я, положив ладонь на её колено. — А ты не догадываешься? — с неподдельным интересом спросила она, взглянув в мои глаза. Я тяжело вздохнула. — Это… это всё из-за него, да? — спросила я. — Я не понимаю тебя, — строго сказала она. — Меня мало кто понимает, — усмехнулась я. — Блять, Ренат, ты чё, вообще уже поехала? — покрутила она рукой у виска, — ДА, ЭТО ИЗ-ЗА НЕГО! И я… честно… у меня к тебе проснулась ненависть. К нему, конечно, больше, но ты… ты просто… просто становишься мне противна. Я убрала руку от неё. — Противна? — переспросила я удивлённо. Земфира кивнула. — Я не думала… никогда не думала, что ты опустишься до того, чтобы убиваться по этому грёбаному мудаку, который тебя УДАРИЛ! ОН. ТЕБЯ. УДАРИЛ. А ты… ты простила его! ДУРА! Не могу вообще… Она психованно поднялась на ноги. Я сильно разозлилась. Очень сильно. — То есть… — усмехнулась я, — это именно та причина, почему тебя не было со мной вчера, да? Потому что я… такая вот добрая и всепрощающая, да? — Да! — А знаешь… знаешь, что? А может тогда и не приходила бы ты сейчас ко мне, а? — взмахнула я руками. — Может быть, так было бы лучше, — гаркнула она. — Ты… ты вот так вот меня бросишь, да? — взглянула я на неё, чувствуя, что мои слёзы уже готовы были выступить на глазах. Но я сдержалась. Хотя почувствовала, как покраснел нос уже. — Да куда я тебя, идиотку, брошу? — Ты же… сказала, что ненавидишь меня. Только что сказала мне это. Земфира нервно достала из чёрного пиджака сигареты и подошла к моему столу, на котором горела свеча, и прикурила от неё. Выдохнула дым. Я за ней наблюдала. Не могла отвести от неё взгляд. — Я сгоряча, — холодно ответила она, — меня бесит эта мразь. И меня бесишь ты. Тем, что позволяешь ему так с тобой обходиться! — Мне казалось… что… это всё… так… — развела я руками, — так произошло, потому что я наговорила ему гадостей. — Он обматерил тебя, Рената! Обматерил и отпиздил! Ты, блять, в себе вообще?! — Ты тоже материшься, — усмехнулась я и опустила голову. — Ну пиздец! Я, почему-то, рассмеялась. — Обосраться, как смешно! — фыркнула Земфира. Я вздохнула. Отчаянно. Повисла пауза. Может быть, мне стоило сменить тему разговора? — Ты… даже не поздравила меня с выходом моего фильма. И не сказала, как я хорошо выгляжу. Земфира затянулась сигаретой, облокотившись о край моего стола. — Я заебалась уже говорить тебе, как хорошо ты выглядишь. Что за нарциссизм? Я безумно разозлилась. Вскочила с дивана и подлетела к ней. Меня одолело дикое желание дать ей пощёчину. Но я не стала. — ТЫ МЕНЯ НЕ ПОЗДРАВИЛА! — закричала я, — НЕ ПОЗДРАВИЛА! Тебя не было со мной в самый важный день моей жизни! НЕ БЫЛО! Господи… — я взялась за голову, — нет, это вообще дурдом какой-то… — усмехнулась я, — ты же… ты же ведь самый близкий мой человек! Земфира рассмеялась. — Я злой человек. Я твой человек, — сказала она серьёзно, процитировав НАШУ песню. Я прищурилась. — Ты надо мной издеваешься?! — воскликнула я. — Нет, Ренаточка. Это ТЫ издеваешься надо мной. — Да Господи! Как? — Своей глупостью. Я обняла себя за плечи и молча отошла от неё, подойдя к окну. Падал снег. Хлопьями. Сыпался, так плавно, и так… волшебно. И я… я почувствовала ещё больший холод. Я стояла к ней спиной. Я чувствовала удар под дых. Такое овладело чувство, будто мне воткнули нож в сердце. И моё сердце так сильно болело… мне казалось, даже, что оно не одно у меня. Казалось, что… казалось, будто во мне миллион сердец. НАСТОЛЬКО больно мне было. И тут я почувствовала тепло — это горячие слёзы полились по моему лицу. Боже… у меня же макияж! Сейчас всё расплывётся к чертям. Я моментально смахнула их с лица холодными пальцами. Не хватало тут ещё и реветь стоять. — Уйди, — процедила я, не оборачиваясь на неё. — Хорошо, — холодно сказала Земфира. Всё, что я услышала — это были лишь шаги за моей спиной. Я злой человек, злой человек Я твой человек, твой человек Смотри на меня, падает снег… © Земфира, Злой человек, OST Северный Ветер Продолжение следует…