"Эта ночь впервые за долгое время пройдет спокойно, без кошмаров и лишних переживаний..."
Мнимая надежда, которая разбилась о первую же секунду очередного, уже совсем как родного, кошмара. Поговорив с Горо, Казуха совсем позабыл о том, что чтобы избавиться от того, что преследует его, как собственная тень от света, потребуется явно не чашечка любимого чая.
Этот ужас хватает уставший разум самурая в кленовом хаори каждую ночь, обрастая все более крепкими корнями в его голове, не давая спокойно и холодно мыслить как когда-то. Каэдэхара будто каждый раз читал книгу, детально иллюстрируя ее в голове и каждый раз к ней возвращался. По началу это было совершенно легким сном, который лишь отражал недавно произошедшие тогда события - начало Охоты на Глаза Бога и дальше как по накатанной. Невыносимо тревожно стало тогда, когда грань между реальностью и кошмаром стерлась. Когда события и там и там стали как зеркало и его отражение. Когда Казуха повстречал Итэра в первый раз и когда Кокоми пришла к ним за помощью наёмников.
Что ждало теперь?... Что он увидит сейчас, когда своеобразные сонные предсказания уже нагнали действительность и дальше остается только смотреть в будущее? Казуха застал смерть друзей еще тогда, когда уснул под деревом, но тогда все обошлось.
Знакомая до боли в груди лестница. Та самая, что окроплена кровью многих, кто осмеливался бросать Сёгун Райдэн вызов. Со входа в Тэншукаку медленными, словно зачарованными шагами идет ведомый Каэдэхаре силуэт. Рост только на пару сантиметров отличен, волосы словно пшено, а взгляд... Что с ним?
Резкая вспышка света, а после следующая за ней темнота. Обыденное дело. Подобные сны не были цельными - всегда обрывались в какой-то момент. Когда-то это было к месту - если мечник не желал даже и знать, что могло бы случиться дальше. Иногда эдакая недосказанность оставляла юношу в непереносимом опустошении, если так можно было описать эти чувства. Словно ты хочешь что-то сказать, но обрываешь уже сказанное на середине - мнимый трепет от желания узнать, что же будет дальше. Но здесь также имело место и чувство тревоги, в голове так и оставалась навязчивая мысль
"Вдруг я могу поменять ход всех событий, что-то сделав?" - но, в таком случае, следует хотя бы знать, против чего хочешь выступить.
Все происходящее дальше шло словно резкими кадрами. Друг за другом, пока их не сменила темнота.
Снова вспышка. На этот раз - другая картина. Казуха уже находится в совершенно ином месте - вокруг зелень, отдающая холодным сине-зеленым оттенком. Туман. Были бы во сне ощущения, он бы почувствовал свежесть. Вдалеке огромные… кости. Место очень знакомо, но из-за отсутствия ветра в подкорках сознания не возникает и приблизительно правильного названия. При рассмотрении местности, Каэдэхара заприметил в тумане что-то темное. По началу казалось, что это какая-то большая каменная глыба, пока в размытой серой мгле не блеснуло лезвие, отсвечивая бирюзовым оттенком. Тело даже во сне не утратило давно укоренившиеся рефлексы и руки словно потянулись уже было брать в руки катану…
"КАЗУХА!"
Крик звучал словно эхом, будто у самурая были две пары ушей. Или и правда были?…
Картинка снова пропадает, перед глазами уже непривычная из-за затуманенного сознания нависающая ткань, где-то совсем справа мельтешит что-то мягкое и… пушистое?
— Казуха! - теперь отчетливо ясен голос. Генерал?...
— Что случилось, почему ты кричишь?
— Ты зачем за меч схватился?!
Меч?... Какой меч?... Каэдэхара точно не припоминает, чтобы он вовсе обладал способностью ходить во сне... Но стоило правой руке сжаться, как Казуха почувствовал твердую материю.
Рукоять меча. Светловолосый даже показательно для себя самого сжимает и разжимает пальцы, лишь бы окончательно убедиться в том, что собственные глаза его не обманывают.
— Прошу прощения, гене - Горо. Прости, Горо, я, скорее всего, напугал тебя. - меч за ненадобностью исчезает в руках, полностью их освобождая ради того, чтобы аккуратно дотронуться до пушистого хвоста генерала и провести по нему пару раз, лишь бы шатен не нервничал по чем зря. Видимо, вышло наоборот. Юноша тут же подскакивает, хватает хвост обеими руками и отводит его в сторону, подальше от руки Казухи.
— Не "скорее всего" а НАПУГАЛ! Тебе снился кошмар? Может, мне заварить чай снова?
— Нет, не нужно. Все в порядке. Лучше скажи... Как давно ты проснулся?
— Два часа назад. Госпожа Сангономия поручила моей группе отправиться в Шахту Дзякоцу за ресурсами, что там находятся. Ну, трава наку, мята, немного железа и дендробиумы. Это поможет при лечении ран а также создании должного оружия.
— Ты ждал меня?...
— Д...Нет! Просто вылазка запланирована ближе к вечеру, поэтому ты мог спать дальше. В конце-концов, я в курсе о том, насколько ты любитель подремать посреди дня.
Взгляд Каэдэхары устремился на хвост собеседника. Конечно, чтобы полностью понять своеобразный "язык тела" генерала Горо нужно довольно приличное количество времени, но и так было ясно как день, что сейчас шатен ему приврал. Он и правда ждал, когда тот очнется. Это, в какой-то степени... Мило?
— Как только мы пообедаем - тут же можем отправиться. Такое положение дел тебя устроит?
— Да, устроит, спасибо, что оповестил обо всем и за то... что подождал - на лице ронина проявилась легкая улыбка.
— Я же сказал, я не —
— Ты ждал. Не ври. - с этими словами Каэдэхара треплет Горо по волосам, после чего поднимается на ноги, направляясь к выходу из палатки.
Вкус свежевыловленной и пожаренной рыбы отдавался приятными ощущениями. Куски мяса словно таяли во рту. Что-что а в еде Каэдэхара имел свой собственный, возможно, даже неповторимый вкус. В конце-концов, учитывая то, насколько юноша чувствителен к запахам и звукам, он, сквозь легкий дымчатый запах, может определить, как долго этот лосось был на огне, какие дрова использовались и добавлялось ли что-то еще для вкуса хотя, это бессмысленно определять, ведь готовил эту рыбу он сам и, конечно, никто не остался недовольным. В готовке мечник был если не искусен, то очень неплох, по крайней мере эта рыба, по словам солдат и генерала Горо способна посоревноваться с ресторанной. Казуха не будет с ними спорить. Он только рад, если им понравилось.
Но долго радоваться за общим столом не пришлось. Нужно отправляться в путь.
***
Всю дорогу Каэдэхаре было неуютно. Что-то явно было не так, что-то на подсознательном уровне. В голове так и кричала мысль "Осторожно!!!"...
Но ничего не происходило. В чем же дело? Все же хорошо, это явно не первая вылазка, отряду известна вся прилегающая к шахте местность, так что же не так?...
Переживания мечника с шарлаховыми глазами не остались незамеченными: Горо также отличался своим обонянием. Особенно прекрасно он чуял чужие эмоции. Правда, с Казухой это всегда было трудно. Если представлять людей как книгу, практически все для Горо - открыты. Он сразу может понять, кто точно представляет угрозу, а кто нет, кто настроен дружелюбно, а кто враждебно. С Каэдэхарой же все... немного иначе. Его книгу можно открыть и прочесть, но лишь тогда, когда он сам же любезно позволяет это сделать. Как вчера, когда рассказал о своей проблеме. Только вот у Горо осталось чувство недосказанности от своего друга. И это генералу точно не нравилось. Ронин с ним не то чтобы неискренен, нет, наоборот, он искреннее многих, кого он только знает. Он отчужден. Он сам отдаляется от всех, кто рядом - и это он совершает абсолютно осознанно. Словно... Словно думает, что он - источник каких-то проблем?... Но это же глупость! Как можно винить себя во всем? Казуха точно не такой.
Тогда в чем же дело?...
— Вы спускайтесь в шахту, а я соберу дендробиумы здесь, после я Вас нагоню. - Горо тут же помчался в сторону одного из кровавых цветов.
Нет. Что-то не так.
Вместо того, чтобы послушать генерала, Каэдэхара остался на месте, пока вовсе не направился прямо к ушастому.
Естественно, от шатена это не скрылось. Уши тут же дернулись, заприметив шорох и шаги за собой и голова тут же поднялась.
— Казуха?... Что-то случилось?
— Я не знаю... Нет. Не так, не могу сказать, что конкретно не так. Меня напрягает это место.
— Ох, брось. Мы здесь в любом случае не надолго, иди и помоги ребятам лучше, я здесь справлюсь.
Нет, его нельзя здесь оставлять, но почему?... Сердце сейчас будто последний удар пропустит. В чем дело?...
Дыхание резко перехватывает, стоит юноше перед ронином подняться и случайно провести хвостом по его руке, в качестве насмешки или просто попытки расшатать, по мнению Горо "просто переволновавшегося" Казуху, пока что, неясно.
И вдруг приходит осознание, стоило мечнику услышать противный, до боли дающий по ушам механический скрежет. Глаза тут же забегали по всей округе, цепляясь за, казалось бы, совсем неприметные качества местности: огромные кости, сине-зеленый оттенок травы и самое главное - туман.
Тело застыло. Все вокруг - вместе с ним.
Ему это снилось. Буквально сегодня. Это место, эти события.
— Казуха? Ты это слы - голос шатена прерывается резкими движениями со стороны ронина, который не медля достает свой меч, все-еще пытаясь отойти от собственных мыслей, пытаясь восстановить дыхание, пытаясь вернуть концентрацию...
— Горо. - начал тот шепотом. - не смей двигаться...
— Почему? Что случилось?...
Вопросы генерала отпали, стоило ему так же заметить в тумане еле заметный темный силуэт. В горле встал ком, а шерсть на ушах и хвосте встала дыбом. От резкой накатившей тревоги пальцы словно онемели вместе со всем телом...
Как тут руки уже рефлекторно крепко ухватили тетиву вместе со стрелой, делая абсолютно точный и ошеломляющий даже воздух выстрел в сторону силуэта.
Каэдэхару выбил из концентрации громкий скрежет металлического наконечника стрелы по дереву. Голова тут же повернулась в сторону стрелка, коим был его же друг, которому он, вроде бы, говорил не двигаться. Какого ёкая он делает?!
Горо также на него взглянул. По одному лишь его выражению можно понять, что он хотел сказать: "Я не нарочно!". Взгляд Казухи также был читаем, и этому "Я не нарочно" он явно был недоволен.
На этом своеобразный "разговор взглядов" был прерван, стоило им двоим услышать ужасный для своих ушей скрежет шарниров и звук натяжения нитей.
В тумане мелькнула бирюзовая вспышка. Ветер завыл. Уши Казухи пробил мерзкий звон.
А потом раздалось два крика. Это было произнесенное в унисон одно слово. Только одно, но в этом одном слове смешалась общая тревога и страх генерала и ронина.
"БЕРЕГИСЬ!"
