***
Утром Чжао Юньлань проверил все новостные сайты, но о вчерашнем похищении не упоминалось нигде. Не хватало только шумихи в СМИ. Чжао Юньлань посмотрел на номер Шэнь Вэя, но не решился звонить, вдруг он ещё отдыхает, и набрал Е Цзуня. — Как он? — Ещё спит. Чжао Юньлань... спасибо, что был с ним. Думаю, нам нужно поговорить. Ты сегодня свободен? Давай выпьем кофе? — Конечно, дай мне пару часов, и я весь в твоём распоряжении.***
Бойцы Сяо Ная забрали с собой похитителей. Сам он, крайне пакостно ухмыляясь, остался в доме, пообещав решить вопросы. Е Цзунь усадил брата в машину, тот вцепился в него, как детеныш коалы в маму, и не хотел отпускать ни на секунду. Пришлось просить одного из не уехавших сотрудников Сяо Ная побыть водителем. Тот понятливо кивнул и сел за руль, увозя братьев домой. Е Цзунь, поглаживая Шэнь Вэя, все еще нервно всхлипывающего после истерики, по голове, думал, что опять придется тащить его на руках. Тот, свернувшись в компактный клубок, явно собирался уснуть, используя брата как подушку. * * * Тин Фучжан вел машину, проклиная связь, из-за которой он не мог позвонить и скоординировать действия. Оставалось уповать на то, что его указания поняли и исполнили. Журналистка должна была подъехать сразу за ним. Времени на исправление огрехов не было совсем. Домик стоял в уединенном месте, рассвет уже наступил, демонстрируя первозданную красоту природы. Из-за влажности висел легкий туман, так свойственный горному климату. Домик словно кутался в него. Открыв дверь, Тин Фучжан прошел внутрь, осматриваясь. Беспорядка не было, как и накрытого стола и открытых бутылок вина, но почему? Он же специально дал указания насчет атмосферы и антуража! Благо, он захватил с собой корзину для пикника и пару бутылочек байцзю. На лестнице виднелись детали одежды, надо проверить спальни на всякий случай, пока есть свободная минутка. Возле одной из дверей, ведущей в спальню, виднелся стянутый женский чулок. Тин Фучжан осторожно приоткрыл дверь — убедиться, что все в порядке. Удара по голове он никак не ожидал Приходить в себя от того, что его целуют, Тин Фучжану приходилось только в студенческой юности. Но тогда это делала студентка по обмену, а в этот раз мужчина, его собственный зам! Тин Фучжан дернулся, обнаружив, что руки крепко привязаны к изголовью кровати проклятым шелковым чулком! И большая часть одежды на нем уже отсутствует. А зам что-то бормочет о его давней страсти и о том, как он рад, что больше не нужно ее скрывать.***
"Волка ноги кормят", — любил приговаривать главный редактор, поэтому Тан Сяоми, молодая амбициозная журналистка, в шесть утра уже была на ногах. Господин Тин просил подъехать на горнолыжный курорт, обещал сенсацию. Тащиться в такую даль не хотелось, но ради скандального материала пришлось. Она заехала за отчаянно зевающим фотографом и поехала по указанному адресу. В домике светилось единственное окно на втором этаже. Тан Сяоми дала указание фотографу снимать всё и поднялась наверх. Из спальни доносились характерные звуки и громкие ругательства. Тан Сяоми скривилась, но щепетильность — лишняя черта, если она хочет стать успешным журналистом. Она открыла дверь и принялась надиктовывать на диктофон детали: красное убранство, на столе бутылка вина и свечи — у кого-то был романтический ужин? На кровать смотреть не хотелось, но она, преодолевая стыдливость, повернулась и застыла с открытым ртом. Господин Тин с привязанными к изголовью руками грязно ругался, а второй мужчина, лица которого разглядеть не получалось, втрахивал его в постель. — Вот это сенсация! — Тан Сяоми не смогла сдержать эмоций. — Отвяжи меня! — кажется, господин Тин только заметил её присутствие. — Это ошибка! Перестань фотографировать! Тан Сяоми покачала головой, фотограф, и без того шустро передвигавшийся по комнате, утвердительно кивнул — удалось заснять лицо второго участника. — Господин Тин, вы хотели устроить такой незабываемый каминг-аут? — Тан Сяоми сунула диктофон в лицо ругающегося господина Тин. В голове уже созрел план статьи. Это действительно будет бомба. Понимая, что, кроме ругательств, ответа не дождаться, она кивнула фотографу. — Заканчивай. Очень хочется скорее начать статью, — она достала телефон. — Связи нет! Давай скорее возвращаться, срочно надо звонить редактору.***
Е Цзунь застал только отголоски тех разборок, что мать устроила отцу. Чтобы не разбудить детей, она утащила мужа в кабинет и там вправляла ему мозги. Оставалось только порадоваться, что свою долю нравоучений Е Цзунь получил вчера. Брат, вымотавшись, спал. Когда на телефоне высветился номер Чжао Юньланя, Е Цзунь даже не удивился. Им действительно стоило поговорить. — Почему он звонит тебе? — заспанный Шэнь Вэй сел на кровати. Голос со сна был хриплым, волосы торчали в разные стороны. Он поправил очки и пристально посмотрел на брата. — Потому что ты еще спишь и, если не хочешь визита нашего доктора, будешь спать дальше, — Е Цзунь сначала взъерошил младшему волосы, а, потом, не справившись с собой, крепко прижал его к себе. — Я так испугался, малыш, так испугался. Просто хочу поблагодарить его за заботу о тебе. — Да, он позаботился, — Шэнь Вэй грустно вздохнул. — Сделал всё, что было нужно. — Что это ты нос повесил? И вздохи такие тяжкие? Что случилось? — Е Цзунь приподнял подбородок Шэнь Вэя, заставляя смотреть себе в глаза. Вчера он вообще ничего не соображал, события слились в бесконечный калейдоскоп, и только присутствие рядом Чжао Юньланя помогало как-то держаться. Его рука на плече, его голос. Только с приездом Е Цзуня Шэнь Вэй наконец осознал: всё закончилось, действительно закончилось. Почему лучшие моменты так тесно переплетаются с худшими? Чжао Юньлань обнимал и целовал его, чтобы привести в чувство. И теперь звонит брату, а не ему самому. — Он ведь попал туда из-за меня. Я во всём виноват! Ты видел тех двоих? Здоровые, как быки. Чжао Юньлань вырубил одного стулом, а я, вместо того, чтобы помочь, старался не упасть в обморок! Теперь он даже не хочет со мной разговаривать. — Вот только не надо себя винить, — Е Цзунь погладил брата по спине. — Единственный, кто виноват в случившемся — тот, кто приказал тебя у нас украсть. Но с ним разбираются специально обученные люди. Ты и не должен был помогать, твоя задача была не мешать, и ты блестяще с ней справился. Почему это он не захочет с тобой разговаривать? — Кому нужен такой слабак? Он даже не позвонил мне! — Диди? — в голосе Е Цзуня слышалось предвкушение. — Чего я еще не знаю? — Не важно. Всё ерунда. Он просто делал то, что должен был. Видимо, чтобы Чжао Юньлань меня обнял, должно случиться что-то плохое. Е Цзунь посмотрел на поникшего брата: — Ты же говорил, что он скучный, ничего не видит, кроме своих сводок и контрактов, и что он старый. Когда это твое мнение успело измениться на противоположное? М? — Вот именно, ничего не замечает, — Шэнь Вэй отвернулся. — Я каждый день таскаю ему обеды, готовлю то, что он любит и что ему полезно, составляю расписание, чтобы не задерживался на работе, но он всё равно не уходит и прогоняет меня. "Сяо Вэй, тебе пора домой, рабочий день давно закончился". "Сяо Вэй, ты ещё здесь? Жизнь состоит и не только из работы". Да кто бы говорил! — Ох, малыш, — Е Цзунь расплылся в снисходительно-ласковой улыбке. — Что-то мне подсказывает, что все еще только впереди. Наберись терпения. Мужчины часто не видят того, что у них под носом. — Он поцеловал меня! Ну, то есть не совсем поцеловал. То есть... — Шэнь Вэй закрыл лицо руками. — Всё должно было быть иначе! Не для того, чтобы напоить водой! Е Цзунь наблюдал за окончательно сконфуженным братом и думал, что список того, чему еще предстоит учить малыша, снова расширился. — Ты хочешь об этом поговорить? — Нет? Да? Я не знаю! Я никогда раньше не целовался с мужчинами! — А что, есть принципиальная разница, с кем целоваться? С мужчиной или женщиной? — Ну, — Шэнь Вэй покраснел её сильнее. — С девушками мне не понравилось, а с Чжао Юньланем даже не поцелуй был, и время неподходящее, и вообще... Но из-за этого я не хочу забывать весь этот кошмар. — Не понравилось, говоришь. Все с тобой понятно, диди, — Е Цзунь с улыбкой наблюдал за зевающим братом, пунцовевшим, словно пион на июльском солнце. — Давай ты сейчас еще поспишь, а потом я вернусь, и мы снова поговорим. — Спасибо, что приехал за мной. Ты всегда меня находишь. Е Цзунь закутал Шэнь Вэя в одеяло, снял с него очки и устроил в кровати удобнее. Он был еще слаб, и разговор отнял много сил. — Помни, я всегда буду рядом, что бы ни случилось. — Иди, я буду здесь. Не надо заставлять Чжао Юньланя ждать. Е Цзунь бросил последний взгляд на снова засыпающего брата и тихо притворил дверь спальни.***
Выбирать образ было откровенно лень, и он отдал предпочтение джинсам, толстовке и удобным берцам, которые он любил, но из-за образа жизни носил крайне редко. Не желая попадаться на глаза родителям, он вышел через заднюю дверь и, поддавшись порыву, сдернул брезент со своего чоппера, который давно стоял в гараже. Выведя его подальше от дома, он надел шлем, послушал урчание мотора и оседлал железного коня. Не стоило опаздывать. Как давно он не гонял на мотоцикле? Порой казалось, что вечность. К кафе он подлетел за пару минут до назначенного времени. Чжао Юньлань услышал шум мотора и вскинулся — неужели вместо Е Цзуня на встречу приехал Шэнь Вэй? Но нет, это оказался старший брат. И тут Юньлань понял, что такого Е Цзуня он не видел ни разу — в простых джинсах и берцах он смотрелся так же органично, как в дорогом костюме и модельных туфлях. Чжао Юньлань смотрел на него, как на красивую картину. Любовался, но трогать руками не хотелось. И это было странно. Е Цзунь с шлемом под мышкой вошел в кафе. Немногочисленные посетители проводили его взглядами, а юная бариста за стойкой подарила улыбку и стрельнула густо подведенными зелеными глазами. Он заказал достаточно сложный кофе по-венски. Утро было промозглым, и без кожаной куртки он успел продрогнуть. Бариста кивнула, принялась ловко смешивать сиропы и поставила вариться кофе. — Доброе утро, как ты? — Бывало лучше, — Чжао Юньлань потёр ноющую шишку. Вчера он, кажется, приложился головой, когда его сгружали в подвале, и даже не заметил этого. — Как Шэнь Вэй? Ты просил присмотреть за ним. Прости, что не уследил. — Спит как сурок. У него всегда такая реакция на переутомление или стресс. Из пушки не разбудишь. Я думал, будет хуже, но он все еще не до конца вырос, психика более пластична. Надеюсь, обойдется без каких-либо серьезных последствий. Не извиняйся, ты сделал все, что было в твоих силах, и даже больше. Расскажи толком, что там произошло? Малыш сказал, что получил от меня письмо, а потом очнулся в темноте, с тобой. Что ты проявил недюжинную храбрость, а он чуть в обморок не упал. И что ты его целовал. Красивая бариста принесла заказанный кофе с парочкой круассанов и сахарницей с тростниковым сахаром. Она снова улыбнулась Е Цзуню и отправилась за стойку, призывно покачивая бедрами. — Я не... то есть да, но... Е Цзунь, это не то, что ты думаешь. Я… — Чжао Юньлань запустил руку в волосы. — Я же даже никогда не перехожу на красный, а лучшая драка, по моему мнению, — та, которой удалось избежать. Когда увидел, что кто-то тащит сяо Вэя в машину, то просто перестал соображать. Набросился с кулаками. Естественно, меня вырубили. Хорошо, что бросили в машину, видимо, чтобы не привлекать внимания. То, что мы вообще выбрались из подвала — настоящее чудо. И вот ситуация: я понятия не имею, где мы находимся, телефон не ловит, второй громила сидит в туалете — я, конечно, скалкой дверь заблокировал, но что ему эта скалка, — и сяо Вэй в ступоре, разве что ноги передвигает самостоятельно. Не пощечину же ему было давать! Налил воды, а он стакан сжимает и не реагирует. Я видел такой способ однажды… Так что да, технически — я поцеловал его, но зато он хоть в себя пришел. Е Цзунь улыбался и кивал. Чжао Юньлань горячо продолжил: — Этого больше не повторится, тогда была критическая ситуация. Когда приехал отец, я думал... Если бы не сяо Вэй, я бы... Но он выглядел таким потерянным, рядом с ним стараешься быть сильным, чтобы поддержать. — Ну, я искренне надеюсь, что такая критическая ситуация не повторится. Да, малыш такой — его хочется оберегать и защищать. — Второй раз я не выдержу, — Чжао Юньлань натянуто рассмеялся. — Передай ему, что мне очень жаль, и этого больше не повторится. Е Цзунь склонил голову и внимательно посмотрел на Чжао Юньланя. — Тебе нравится мой брат. — Да, — не стал отпираться Чжао Юньлань. — Но это ничего не значит. Экстренная ситуация требовала экстренных мер, в обычной жизни я не целую людей без их согласия, даже если мне этого хочется, и прекрасно понимаю слово “нет”. — Диди сегодня жаловался, что ты не обращаешь внимания на его заботу о тебе. Кстати, ты в курсе, что обеды на работу он готовит сам? А что твое расписание теперь таково, что работа заканчивается аккурат к концу рабочего дня? И в выходные не надо просиживать в офисе? — Я не знал, что он готовит. Очень вкусно. Сяо Вэй хороший ребёнок, быстро схватывает, адаптируется. Мне будет не хватать его, когда начнётся новый семестр. — Тебя вчера по голове приложили? Хорошо, говорю прямо: мой братишка запал на тебя, да и ты, судя по всему, тоже к нему неравнодушен. Так и будете ходить кругами? Чжао Юньлань растерянно уставился на Е Цзуня. То, что он говорил, не укладывалось в голове, которая все еще побаливала. Этот дракон, стерегущий брата не хуже сокровища, дает добро на то, чтобы они встречались? — Е Цзунь, то есть, ты что, разрешаешь мне поухаживать за Вэйвэем? — Дошло наконец, — Е Цзунь вздохнул с облегчением. — Я видел, как ты на него смотришь, хотел деликатно узнать намерения, но диди расстроился, что ты позвонил мне, а не ему, решил, что ты разговаривать с ним не хочешь. Так что деликатно не получилось. Мой брат заслуживает счастья. И если он считает, что это счастье можешь дать ты, я постараюсь тонко намекнуть тебе, что пора действовать. Чжао Юньлань просто не находил слов. Он с нескрываемой благодарностью посмотрел на Е Цзуня. — Спасибо. — Пожалуйста, и, Юньлань, ты же понимаешь, что, если обидишь моего брата, тебя не найдет никто и никогда. — Это точно какое-то дурное кино, — пробормотал Чжао Юньлань. — Ты не находишь это предупреждение излишним? Я похож на человека, способного обидеть того, кто мне дорог? — Нет, — невозмутимо ответил Е Цзунь. — Но за диди я порву любого. Как бы хорошо я к тебе ни относился. А так — брат любит библиотеки, прогулки на природе, танцевать до упаду, и у него аллергия на книжную пыль. Дальше, я думаю, ты сам разберешься. — Спишу на то, что ты волнуешься за брата. Е Цзунь, я благодарен тебе за этот разговор, ты — старший брат, о котором можно только мечтать. Но это правда лишнее. Я никогда не обижу сяо Вэя не из страха перед тобой, а потому, что сам готов закопать любого, кто захочет причинить ему вред. — Вот и отлично. Позвони ему завтра, сегодня он будет отсыпаться. И удачи, мой брат далеко не подарок. Но второго такого на свете нет. — У каждого свои недостатки, — улыбнулся Чжао Юньлань. — Думаю, мы поладим. * * * Е Цзунь проводил взглядом окрыленного Чжао Юньланя, тот явно не соображал ничего от свалившегося на него счастья. Допив кофе, он отправился к баристе, так активно привлекающей к себе его внимание. — Хороший кофе, спасибо, не ожидал, — он положил на стойку пару сотен юаней, хотя кофе стоил куда дешевле. Девушка огляделась и доверительно прошептала: — У меня перерыв через десять минут. Е Цзунь еле заметным кивком показал, что понял, и, насвистывая что-то под нос, направился к выходу. Верный мотоцикл ждал под навесом, куда он не поленился его загнать. Девушка вышла через обещанное время и, не скрывая восхищения, оглядела чоппер. — Какой красавец! Patrol Indigo 250. Двухъярусное сидение для комфортной долгой дороги, литые диски высокой прочности, балансировочный вал! — девушка откровенно восхищалась его мотоциклом. — Спасибо, мне тоже нравится мой мотоцикл, — кивнул Е Цзунь, рассматривая незнакомку. Стройная, изящная, с миловидным личиком, которое, на его взгляд, немного портил вызывающе-яркий, агрессивный макияж. Явно разбирается в мотоциклах и готовит отличный кофе. Эх, если б не помолвка... — Парень, прокати, а? У меня сегодня последняя смена в кафе и день на свободе. Хочу его запомнить на всю оставшуюся жизнь. — Девушка говорила быстро, нервничая и боясь отказа. — Тебя завтра арестуют за шпионаж? — усмехнулся Е Цзунь. — Или признаешься, что приторговывала кофе из-под полы? — Нет, — она тяжело вздохнула. — Завтра я выполню волю своего отца. Как и положено почтительной дочери... Отправлюсь на примерку платья, которое надену на помолвку. Он нашел мне жениха. — Как я могу отказать примерной дочери, — Е Цзунь завёл мотоцикл и похлопал по сиденью. — Давай вместе насладимся последними деньками свободы. А платье красивое? — Очень, — снова вздохнула девушка, — Папа нарисовал эскиз сам, говорит, что мама в день их знакомства была в подобном. — Ты так говоришь, будто тебя к казни приговорили. Свадьба — ещё не конец света. По крайней мере, я искренне хочу в это верить, — добавил он тише. — Ну что, погнали? — Погнали, — девушка оживилась и заулыбалась. Видимо, она до конца не верила, что авантюра удастся, и незнакомый красивый парень согласится ее покатать.***
Мотоцикл несся по улицам, чудом не превышая скоростной режим. Е Цзунь закладывал виражи, разворачивался на одном колесе, несся во весь дух, желая, чтобы встречный ветер выдул из головы все лишние мысли. О том, как ему надоела роль послушного сына, как хочется совершать свои ошибки и принимать свои решения. Носить что хочется, водить, общаться, развлекаться с теми, кто по нраву ему, а не просто "важны и полезны для семьи и твоего будущего". Девушка крепко держалась за него, восторженно визжала, когда он закладывал повороты, что-то звонко вопила, но в целом, как и он, наслаждалась поездкой. В конце концов Е Цзунь приехал на небольшой холм, с которого открывалась прекрасная панорама города. Уже вечерело. — Тебе не попадет, что ты ушла на перерыв, но так и не вернулась? — Я всё равно с завтрашнего дня ухожу. Зарплату уже перевели, а посетителей сегодня, сам видел, почти нет. Напарница прикроет. Или ты уже хочешь вернуть меня обратно? — Нет, я спросил просто из вежливости, — едко ухмыльнулся Е Цзунь, позволив себе еще немного быть самим собой. — Проклятая вежливость. Почитание родителей, долг перед семьёй, уважение мужа. А если он тупой как пробка? — А если жена только и думает, что о тряпках, побрякушках и цвете туфель и сумочки? — Е Цзунь раздраженно зарычал. Девушка оглянулась, на холме они были одни. — В жопу договорные браки! — громко крикнула она. Е Цзунь выразился куда более крепко. Девушка с восхищением посмотрела на него. — Это на каком диалекте? Я такого даже не слышала. — Издержки воспитания, — рассмеялся Е Цзунь. — Ты тоже, как я подозреваю, почтительный сын? Наверняка еще и надежда семьи и образец для подражания? — О да, радость отца, опора матери, пример для диди. Красавчик. Идеальный сын, с какой стороны ни посмотри. — И тебя тоже это бесит? — участливо спросила незнакомка. — Диди? У тебя есть братишка? — зеленые глаза заблестели интересом. — Как здорово, я всегда хотела диди или мэймэй. — Иногда. Кажется, я привык. Но помолвка... Это было неожиданно. — Значит, и тебя загоняют в брак? Печально, ты классный. Твоей будущей жене явно повезет. — Надеюсь, она будет думать так же. Что ж, пора возвращаться. Удачи с будущим мужем. — Спасибо, а тебе с женой. Ты прав, уже темнеет, а приличные девочки возвращаются с учебы вовремя… Даже если они могут сдать все экстерном и помирают от скуки на лекциях — Запрыгивай, приличная девочка. Это был чудесный день. Именно то, что мне было нужно. Возможно, в другой жизни все могло быть иначе. Поехали. — Да, возможно, все было бы иначе. Прокати меня с ветерком, красавчик! — она ловко забралась на сидение и ухватилась за тонкую талию незнакомца. Е Цзунь хотел спросить имя, но передумал. К чему? Завтра у неё примерка платья, через несколько дней его знакомство с невестой. Лучше пусть всё так и останется: случайная встреча на дороге жизни. Девушка восхищенно взвизгнула, когда Е Цзунь выкрутил ручку газа до предела и помчался по вечернему городу. Сегодня она еще чуть-чуть побудет собой, чтобы завтра без сожаления надеть привычную, но так осточертевшую маску примерной кроткой дочери.***
Разговор с Е Цзунем оставил странное впечатление. Сперва Чжао Юньланя переполняла радость — после вчерашних взглядов он скорее ожидал получить в глаз и предупреждение убрать руки от малыша, а не пожелание действовать активнее. Потом энтузиазм сменился сомнениями. Самые долгие и стабильные отношения в его жизни сложились с работой. Был парень в институте, но после окончания учёбы он вернулся к себе домой, и больше они не виделись. Были случайные связи для разрядки и Е Цзунь. Можно ли сказать, что это были отношения? Шэнь Вэй заслуживает большего, но сможет ли он дать ему это? Может, не стоит и начинать? Совсем скоро начнётся учебный семестр, Шэнь Вэй вернётся в университет и найдёт себе кого-то более подходящего, с кем можно обсуждать химические процессы и новейшие открытия в области биологии. От этой мысли стало грустно. "Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть", — вспомнились слова мамы. Чжао Юньлань достал телефон. Шэнь Вэй проснулся от голода. Вчера вместо ужина случилось похищение, сегодня на завтрак — или это был уже обед — разговор с Е Цзунем, после которого его опять отправили спать. Он сооружал себе самый большой бутерброд из всего, что есть в холодильнике, когда телефон пиликнул входящим сообщением. "Как ты?" — написал Чжао Юньлань. Шэнь Вэй погладил пальцем экран и счастливо улыбнулся. Забытый бутерброд остался на тарелке, Шэнь Вэй медитировал над телефоном. "Прихожу в себя", — максимально честно. Осмыслить происходящее не получалось, вечер вспоминался обрывками, а стоило представить подвал, как накрывала паника. "Мне повезло, что ты был рядом". Как Чжао Юньлань вообще оказался там? Надо будет расспросить, когда представится возможность. Следующее сообщение заставило его уши вспыхнуть. Он перечитал ещё раз, но текст волшебным образом не изменился: "А спасителю положен благодарственный поцелуй?" И подмигивающий смайлик в конце. Шэнь Вэй долго не отвечал. Чжао Юньлань почти решил, что Е Цзунь ошибся, или он сам принял желаемое за действительное, хотя слова "мой братишка запал на тебя" трудно воспринимать в каком-то другом смысле. Он был готов написать "Плохая шутка, прости", когда всё-таки пришло сообщение: "По одному за каждый раз: подвал, охранник в туалете, тот хмырь с фотоаппаратом. И за тот раз в лифте тоже ". Чжао Юньлань рассмеялся, запрокинув голову. "Учти, я не целовался с мужчинами, так что сначала тренировка". Воображение нарисовало картину, как Шэнь Вэй, сосредоточенно сопя и красная ушами, набирает сообщение, в груди разлилась щемящая нежность. “Предлагаю начать тренировки завтра". " Согласен", — пришёл короткий ответ.