Мой милый пациент

Впопыхах забегая на последних минутах в переполненное метро с пластмассовым стаканом холодного кофе в одной руке, а с сотовым телефоном в другой, Юнги отметил, что ему крупно повезло проснуться не на три часа позже положенного, а всего на сорок минут. И все из-за того, что вчера до поздней ночи он изучал характеристику своего нового пациента Пак Чимина, который уже один раз побывал у него на сеансе и оставил после себя неизгладимое впечатление. Юнги никогда не сталкивался с таким видом расстройства, и поэтому, когда увидел поставленный печатью в медицинской карте вердикт, то не сдержался и непрофессионально распахнул глаза, таращась на своего нового пациента. Так называемая в простонародье сексуальная зависимость — дело не из легких, и не каждый врач может найти необходимое лечение и помочь справиться человеку с этой непростой проблемой, но Юнги решился. Решился, как минимум из-за того, что Пак Чимин, по-детски осунувшись, сидел в кресле и со смущением смотрел в пол, сложив свои руки между ног. Человеку нужна помощь, а Юнги, как профессионал с семилетним опытом багажа за своей спиной, должен помочь и выполнить свой долг. Или хотя бы попытаться его выполнить. Однако, когда после трехчасового изучения медицинской карты, Юнги наконец-то понял, что вляпался по-крупному, назад дороги уже не было. Пак Чимина лечили у четырех психологов, но каждый раз из этого путного ничего не выходило, потому что молодой паренек срывался. Врачи оставляли свои тщетные попытки в виде нескольких скоромных очерков в медицинской карте, и руководствовались фразой «Не навреди». Телефон трезвонит на все метро, и Юнги чуть не роняет недопитый кофе на мужчину, тесно вставшего прямо перед носом. — Извините, вы не забыли о приеме? — Мин хватается рукой о поручень, и воротит лицо от отвратительного старикана, который будто бы нарочно тянет свое лицо ближе к волосам доктора. Юнги глухо откашливается в свободный кулак. — Я очень извиняюсь за опоздание. Так вышло, что я проспал. Я уже еду, Чимин. Вы уже в офисе? — Да, — отвечает тихо слабый высокий голос. — Не волнуйтесь, я подожду сколько будет необходимо. Мин Юнги громко выдыхает, когда выскакивает из вагона метро на своей станции и оглядывается на противного старикана, облапавшего его вдоль и поперек. Мужчина подмигивает, и Юнги чуть было вновь не роняет почти пустой стакан себе на туфли. — Извращенец, — шепчет доктор, показывая средний палец мужчине. Двери метро захлопываются и вагоны со стариком несутся с грохотом дальше. — Э... — тянет голос на другом конце телефона. — О, Боже. Не подумайте лишнего. Это не вам адресовано. — А кому? — заинтересованно шепчет голос пациента. — Допустим, я подвергся сексуальному домогательству в метро, — глухо смеется Юнги, останавливаясь и переводя дыхание на красном светофоре. — Мне так жаль, что я приношу вам столько неудобств, — трясется голос в трубке и Юнги чуть ли не машет воображаемому Чимину перед собой руками. — Это из-за меня вы едете сюда с утра пораньше. — Это моя работа, Чимин. Вы тут абсолютно не причем, — успокаивает парня Юнги и бежит через пешеходный переход, стискивая сумку, висящую на плече покрепче. — Я уже почти у офиса. — Какой кофе вы пьете? Я пока вышел в кофейню, — скромно делится Пак, и Юнги застывает с трубкой у уха, когда видит знакомое лицо в кофейне прямо у офиса. — Капучино со льдом, пожалуйста. Юнги останавливается у окна кофейни, пока наблюдает, как пациент делает заказ, терпеливо ждет и расплатившись, выходит на улицу. С виду, Пак Чимин не отличается ни на толику от обычного среднестатистического молодого человека, у которого куча перспектив и планов на будущее. И наверняка, прохожая бабуля покрутила бы пальцем у виска, скажи Юнги ей, что у этого милого мальчика в бежево-розовом свитере зависимость от секса и он постоянно о нем думает. Но правда жестока, и иногда она бывает не самой приятной. — Ох, вы здесь! — Юнги чуть кланяется, слушая высокий голос светловолосого парня в клетчатых кремовых брюках. — Вот ваш кофе, пожалуйста. — Благодарю, — вскользь улыбается Юнги, пока они на пару с пациентом идут быстрым шагом обратно в офис. Как хорошо, что Чимин сегодня единственный записавший на сеанс по расписанию, иначе все пошло бы по одному месту. Молодые люди в тишине заходят в серое высотное здание, в тишине стоят чуть поодаль друг от друга в лифте, потягивая через соломины кофе и в тишине наконец располагаются в частном офисе Юнги на тринадцатом этаже. — Располагайтесь, — улыбается Мин, пока скидывает пиджак на спинку кресла, вытаскивает из сумки папку с документацией и быстро опрыскивает руки антисептиком. Чимин аккуратно садится в знакомое коричневое кресло, на котором буквально два дня назад признался в своей постыдной для него самого проблеме и закидывает ногу на ногу, оглядывая привлекательного мужчину, бегающего из стороны в сторону. Красивый. Пак скользит взглядом по обтягивающим стройные ноги брюкам и застывает, когда замечает чуть вспотевшие виски. Сексуальный. Нужно было искать специалиста среди женщин — меньше соблазна. — Как вы себя чувствуете? — вскидывает брови Юнги, когда наконец устраивается в кресле напротив пациента. — Довольно неплохо, — мнется Пак. — Я уже подумал, что вас испугала моя... — Чимин откашливается. — Проблема. И поэтому вы не пришли. — Я врач, меня не могут испугать расстройства, которые я должен вкупе с вами лечить, Чимин. — Да, — кивает Пак, одергивая свой уголок на основании свитера. — Прошло два дня с нашей последней встречи. Насколько сильно вы испытывали сексуальное влечение за эти дни? — серьезно спрашивает доктор, и Чимин краснеет, пока Юнги черкает что-то в свой блокнот. Ответа не поступает, и Мин поднимает голову, замечая, как пациент вновь сжался в кресле, как и в первый раз на приеме. Закрытая поза. Человек не расположен разговаривать и это осложняет работу. — Чимин, вам некомфортно? — Я... На самом деле я уже два дня не... — Юнги выжидательно слушает отрывистые фразы, пока Пак дергает руками свитер. Свитеру каюк — это несомненно. — После вашей консультации я почувствовал себя легче, правда. Я решил проверить, смогу ли я продержаться до следующей консультации. — И? — У меня не было секса два дня и мне просто до жути плохо, — выпаливает за одну секунду все предложение парень и расслабляется. — Но я не просил вас ограничивать себя, Чимин. Это может отрицательно сказаться на вашем здоровье. Нужно вводить методику лечения постепенно. Именно поэтому мы с вами и будем встречаться в этом кабинете периодически. — Я похож на наркомана, да? Юнги осматривает цепкие маленькие пальцы, въевшиеся в подлокотники кресла до царапин на искусственной коже. Да, Чимин наркоман в каком-то роде, но выглядит он абсолютно здорово. У него особая зависимость, и она его жутко смущает. — Нет, вы не похожи на наркомана, — улыбается тепло Мин, пытаясь разрядить обстановку. — Вы выглядите абсолютно здорово. Я обещаю вам, мы вместе с вами справимся с вашим расстройством и я надеюсь, что однажды вы пригласите меня на свою свадьбу. Пак смеется, расправляя плечи, и у него в первый раз в жизни появляется искренняя надежда, что все изменится. Это потому что Юнги довольно опытен в своей профессии, либо Юнги просто очень симпатичен Чимину? Непонятно. Мин поднимает глаза на яркие черные Пака и совсем не удивляется, осознавая, что этому молодому парню, несмотря на миловидную внешность, удавалось находить партнерш для регулярного секса. Чимин красив, молод, хорошо слажен в теле и обладает невероятной для мужчины привлекательностью. — Я хочу быть с вами искренен во всем, доктор, — делится Пак, слегка поднимая уголки губ. — Попытаюсь вести себя более раскрепощено. — Отлично, — кивает Юнги и раскрывает блокнот на той странице, где заготовил вопросы для своего необычного пациента. — Что вы чувствуете после секса? — Удовлетворение. — Все люди чувствуют удовлетворение после секса, Чимин. Подробнее. — Расслабленность, душевное спокойствие. Я могу крепко заснуть или хорошо поесть после этого. — Секс для вас — жизненная необходимость, без которой вам невозможно жить, верно? Пак кивает, запуская пальцы в свои белые волосы. — Это, как ежедневный обязательный ритуал, — обьясняет парень. — Это, как надобность. Тоже самое, что для вас надавливать большим пальцем на кольцо левой руки при каждом вопросе. Юнги удивленно обращает внимание на свои руки. И правда. Чимин очень наблюдателен. Только здесь психолог — он, а не блондин, сидящий напротив. — От мастурбации вы чувствуете такое же удовлетворение? — Нет — это мне нисколько не помогает, — смущенно отводит взгляд на панорамное окно пациент. — Чем же отличается мастурбация от проникновения в женщину, по-вашему, Чимин? Пак краснеет до кончиков ушей и тянется за стаканом воды на журнальном столике, начисто осушая стакан. — Мне нравится немного другое, — глухо отвечает Пак, выпрямляя спину. Юнги, отложив блокнот и ручку на колени, внимательно смотрит на парня, до алости искусавшего свои и без того пухлые яркие губы. — Вы обещали быть откровенным, — напоминает Юнги. — У меня нетрадиционная ориентация. Я получаю удовлетворение от того, что кто-то трахает меня сверху. Достаточно откровенно? Мин вновь не сдерживается и удивленно откидывается в своем кресле. Достаточно откровенно, черт возьми. Достаточно. Пак Чимин — гей. Все это в корне меняет проблему. Здесь нужно анализировать все по новой. Юнги вновь не уснет до трех часов ночи. — Никто из ваших докторов не писал об этом в ваших рекомендациях, — говорит тихо Юнги, наблюдая перед собой постыдное симпатичное пухлощекое лицо. — Я никому не говорил, — делится секретом Чимин. — Все врачи и так косо на меня поглядывали, а скажи я им, что я гей, так еще и пассив, то была бы настоящая катастрофа. Юнги встает на ноги, берет стакан с журнального столика возле кресла Чимина и вновь наполняет его чистой водой из прозрачного кувшина, протягивая парню. — Вам будет сложно со мной, потому что вы не знаете, что на самом деле чувствует мужчина, спавший с другим мужчиной, — шепчет полуслышно Чимин, пока делает глоток. — Не стоит делать выводов насчет меня, — ухмыляется Юнги. — Мне необязательно понимать вас. Ко мне приходят и женщины — это же не значит, что я не могу лечить их только из-за того, что не могу рожать и у меня нет груди. Пак приоткрывает рот, удивляясь профессионализму доктора. Стена, увешенная десятками сертификатов и грамот прямо за его спиной, увенчана лаврами не зря. — Есть еще что-то, о чем мне нужно знать, помимо того, что вы гей и пассив? — выгибает бровь Юнги. — Я сплю только с брюнетами. Мин Юнги скрипит ручкой по листу бумаги в клетку и где-то внутри себя ругается. Да у этого парня хаос в голове. Морской узел, с которым нужно будет разобраться. Гей, пассив, спит только с брюнетами, скромный, красивый — аккуратно выписывает в блокноте врач. — С чем связано такое предпочтение? — Мне нравится все черное, — жмет плечами беловолосый. Юнги оглядывает парня, одетого в светло-розовые и нюдовые оттенки. Не похоже, что любимый цвет пациента — черный. Возможно, он любит черный потаенно, в своих глубинных желаниях. Доктор массирует переносицу. Мин Юнги чувствует себя долбанным сексологом, консультирующим симпатичного мальчика в розовом свитере. — Что насчет отношений? — У меня были одни серьезные отношения, но партнер не доставлял мне должного удовольствия. Я бы и не против новых, но не могу найти человека, который был бы в силах заниматься сексом круглосуточно. Юнги откашливается и хмурит брови, пока тянется к пульту и включает кондиционер. В комнате жарко, как в парилке, а блондин укутался в свитер и кажется ему достаточно комфортно. Доктор расстегивает две пуговицы на рубашке и расслабленно усевшись в кресло, вновь смотрит внимательно на Чимина. Молодой человек нервно смотрит на наручные часы и скользнув взглядом на высеченные, цветом слоновой кожи, стальные ключицы своего психолога, стискивает ноги. Мин Юнги — мой лечащий врач. Он хочет мне помочь. Он очень сексуальный. У него красивые руки с выступающими венами. Он мой психолог. Мне нужно справиться со своей проблемой. У него красивые адски-черные волосы. Юнги знает, как избавиться от этой зависимости. Я буду жить, как нормальный человек. Я так сильно хочу оказаться под ним прямо сейчас. Тысяча и одна мысль крутятся в голове парня, пока Юнги смотрит на него с нечитаемым, пробивным до костей, взглядом. Больше никакого лечения. Он чувствует влечение и возбуждение, какое не чувствовал ни к одному психологу, у которого наблюдался ранее. Теперь Паку от этого не избавится, а так жаль. Чимину показалось, что Юнги на самом деле сможет помочь, но он все, как всегда, испортил. Пак вскакивает на ноги с кожаного кресла, когда щекочущее чувство внизу живота достигает своего апогея. Он не настолько ужасен, чтобы возбудиться прямо на глазах у единственного человека, который хочет его понять. — В чем дело? — встает по примеру Юнги, отложив блокнот на стол. — Я передумал, извините, — второпях кидает в свой небольшой рюкзак телефон и солнечные очки Пак. — Я думаю, что продолжу лечение у своего предыдущего врача. Простите, что отнял время. Деньги возвращать не нужно. Простите. Юнги еле поспевает за парнем, который чуть ли не на бегу вылетает из кабинета. — Я же пообещал вам помочь, Чимин! — кричит Мин, пока бежит за блондином по коридору, но двери лифта и застывшее за ним в слезах чиминово лицо, некрасиво и своеобразно с ним прощается.