Байки из Невервинтера

      Она видала тифлингов и получше.       И этот экземпляр, должно быть, когда-то был неплох — до того, как через исполосованную шрамами кожу стали торчать мослы, а правый глаз распух и закрылся. Сейчас же он выглядел жалким — настолько, что не вызывал желания разрубить его пополам за наглость; брезгливое милосердие, которое она до сих пор оказывала только лярвам.       — Знаешь, почему ты до сих пор жив? Потому что мне жаль марать о тебя клинок, — доверительно сообщила она, поудобнее свиваясь кольцом вокруг закрытой чаши портала. — Даже за столь возмутительное предложение.       Тифлинг упрямо мотнул головой, продолжая смотреть на нее в упор пронзительно голубым глазом. Красивый цвет. Вторая причина пока оставить его в живых.       — Сделка не бывает возмутительной, когда двое сходятся в цене.       — В цене? И что же ты можешь предложить мне, мальчик? Твои лохмотья? Лопатку балора, которую ты, конечно же, вырвал собственными руками, чтобы прорубить себе путь до портала? Если ты думал меня впечатлить...       — Я расплачусь собой.       Третья причина: тифлинг сумел ее рассмешить.       — За лопатку балора я бы еще поторговалась, — она скрестила на груди две пары рук, с деланной серьезностью потирая подбородок третьей. — Твои кости кажутся куда менее ценными.       Молча он сбросил одежду — жалкие, заскорузлые от крови остатки рубахи и штанов. Пожалуй, проделай он путь до ее портала голым, то чувствовал бы себя более защищенным от когтей и зубов. Это слегка щекотало любопытство. Она неторопливо оглядела сверху вниз его обнаженное тело. Никаких сюрпризов: та же иссеченная кожа, слишком свободно болтающаяся на массивном костяке, едва затянувшиеся раны, поникший мужской отросток. Вдохнуть в это жизнь едва ли было возможно.       — Что ж, едва ли в твоих предках были инкубы, — протянула она разочарованно.       — Да, мои предки были выносливее.       Она неторопливо скользнула вокруг его ног кончиком хвоста, обвилась два раза — так, чтобы он почувствовал уже ее мощь и рост; силу мускулов, способных раздавить его одним сжатием. Тифлинг слегка огладил ладонью ее чешую.       — Хорошо порой почувствовать кого-то рядом не для того, чтобы убить.       Тут он был прав; в этом забытом всеми демонами уголке Бездны находилось не так уж много желающих — и способных — составить компанию красивой женщине, вроде нее, и, к счастью, у тифлинга хватило мозгов не говорить об этом.       — Ты так думаешь? — промурлыкала она, сжимаясь вокруг него сильнее.       — Мне без разницы. Я или попаду в Сигил, или сдохну. Неважно, как.       — Неважно? А если я попрошу тебя отрубить твою же руку? Отгрызть и сожрать твой член?       — Значит, ты обдумываешь мое предложение.       — Какой прагматичный мальчик! Но это не лучшее качество для раба. Вижу, твой хозяин не был тобой доволен?       Не сжимай она тифлинга в кольцах, то не почувствовала бы, как он вздрогнул — первый раз за время их нелепого разговора. Это слегка подстегнуло ее интерес.       — Что такое? Ты плохо удовлетворял его? Ты заслуживал наказания? Ты умолял о прощении? Но вряд ли он тебя слушал. Ты не очень-то красноречив, верно?       Ненависть. Теперь тифлинг пах ею, как пах своей и чужой кровью. Если бы он мог убить ее за эти слова, то бы убил, но должен был сдерживаться. Это казалось уже более интересным, чем угрюмая покорность. Она мягко развила кольца хвоста, лишь для того, чтобы надавить на плечи тифлинга, вспарывая когтями едва затянувшуюся корочку на ранах. И все же он не шевельнулся.       — Может, я и не мастер красноречия, но языком пользоваться умею, — голос тифлинга оставался ровным. — Только не для бессмысленных споров... моя госпожа.       Только теперь, по собственной воле, он опустился на колени, не сводя с нее взгляда. Какой все-таки забавный. Попытается ли он убить ее, как только они закончат?       — Что ж, ловлю на слове, — промурлыкала она. — Убеди меня.