Так сказала Джинни

Драко Собственно, чего я ожидал? Около двух недель назад, она ясно дала мне понять, что ушла к Уизли. А все то, что она делала со мной после, что это? Просто жалость? Я похож на человека, которого нужно жалеть? Вот уж не думаю. А она так плакала, когда его руки тянули ее на себя. Когда нелепые поцелуи обрушивались на эти все ещё невинные губы. Он притащил ее в этот злосчастный коридор, чтобы я смог увидеть, как он смеет трогать то, на что не имеет никого права. А она извинялась и всем своим видом пыталась притупить мою тахикардию. Но ей это не удалось. Блять. Еда застревала, и я сделал еще один глоток тыквенного сока. Нотт сочувственно смотрел и периодически вздыхал себе под нос. Себя пожалей, мне эта жалость ни к чему, или Грейнджер, которая не может разобраться с собственной жизнью. Как маленькая елозит между отличницей и дикой стервой. Где же был твой недоносок, когда ты практически умирала на пороге своей комнаты? Что же ему сердце не подсказало? Да он бы оставил тебя умирать, ибо ни одного полезного заклинания его крошечный мозг запомнить не в силах. Как так вообще вышло, что ты оказалась рядом с ним? Что было с твоей самооценкой, Грейнджер? Интересно, а ты вообще почувствовала хоть что-то, когда губы Уизли оказались на тебе в моей комнате? Тогда я удачно вышел к мадам Помфри за твоими лекарствами. Он нёс какой- то невероятный, сказочный бред. О том, что сделал для этих отношений слишком много, о том, что выстроил эту любовь собственными руками. Кончено, это же он сидел у твоей чертовой кровати и накладывал на тебя охлаждающие полотенца? Или приводил тебя в чувства каждые несколько минут? Он кричит о любви к тебе на каждом шагу, но никогда не испытывал и толику того, что зовётся любовью. Он с возбужденными глазами, с пеной у рта, доказывал мне, что только с ним, ты будешь в безопасности. Он даже опустился до дешевого шантажа и сказал, что напишет моему отцу о нас. Но вряд ли есть хоть что-то такое, о чем отец не знает, ну или не догадывается. После того как я слегка подправил необычайно выразительное лицо Уизли, у Грейнджер снова поднялась температура, и словно в замедленной съёмке. Я осторожно откинул край одеяла, чтобы забраться к ней. Мокрые губы тихо стонали мое имя, и я уткнулся в ее горячую шею холодным лбом; нежно прикасаясь к пылающему телу. Все кроме этого казалось просто декорациями вокруг настоящей жизни. Наивность никогда не была чертой моего характера. Но видимо, это школа влияет так на мой размягченный мозг. Лучше бы я не выходил из этой идиотской башни. Лучше бы не поймал резвый золотой шарик ради которого затеяна целая игра. Лучше бы я остался, и нашёл в себе силы объясниться раз и навсегда. Освободить. Очиститься. Обрести. А сейчас в душном зале, где даже яблоку негде было упасть. Куча запахов и не все приятные, скажу больше, это все было похоже на вонь горного тролля. Еда на вкус, как стог сена. Сок, как моча гоблина. Мои мысли, словно лава, прожигают брешь во всех доступных участках. Я не дал ей возможности объясниться этим утром. Ибо затронутое эго уже все решило за меня. Она шарахалась от Уизли , не разрывая контакт глаз, но моя злость и ярость, переполняли. Это как буйный океан, неукротимый и бескрайний, вдруг сотрясает ночной шторм. Спасайся Грейнджер, сохрани кусочки изрубленного гриффиндорского сердечка. В эту минуту, я поменял несколько вариантов развития событий и самый верный, самый глупый был - Сандерс, что как обычно ошивалась рядом. Что ж, почему бы и нет? Пульсация. Громкий гул. Белый шум. Грейнджер. Ты снова это сделала. Причинила боли больше, чем кто - либо за всю мою сознательную жизнь. Но я не останусь в долгу, милая. Я это делаю не потому что мне хочется, Грейнджер, а потому что ты, не хочешь этого больше всего. Я закинул руку на плечо Элли и развернувшись от огромных невыносимых глаз, оставил ее в надежных руках трусливого гриффиндорского недоноска. — Милый мой, я так счастлива, что ты сам пошёл на сближение, я так долго этого ждала. Элли сидела близко ко мне и ее голова то ложилась на мое плечо, то пыталась дотянуться до щеки, чтобы убедиться в своём узаконенном положении. — Твой отец выбрал для меня самое красивое кольцо на свете, я бы не смогла отказать подобному. Какое сближение, Сандерс? Какое кольцо? Ты просто оказалась рядом, когда мне нужно было проучить Грейнджер. Ничего подобного, с тем, что ты сейчас пищишь и в помине не было. Я почувствовал руку Элли у себя на колене и повернувшись к ней кинул вопросительный взгляд. — Драко, хватит смотреть на нее. Она сделала свой выбор, на глазах у тебя и вообще у всей школы. Ты же неприступный Драко Малфой, — сладко проворковала она с придыханием у моей щеки, — Подумай о своём достоинстве. — Ты думаешь оно у меня есть? — хмыкнул я. Очевидно же, что парень с достоинством не позволил бы и треть того, что я позволяю Грейнджер. — Ну то, что сейчас находится в сантиметре от меня, можно смело назвать огромным достоинством,—хихикнула она, как последняя шлюха. Я схватил ее за руку и положил перед собой на стол. — Зачем ты его надела? Разве это я сделал тебе предложение? Где же твоя хваленая гордость? Элли потупила взгляд и хмыкнула. — Видимо там же, где и любовь Грейнджер к тебе. Что-то она не стала с тобой сговорчивее, после того как ты вернул ее с того света. Сука. — Что ты несёшь? — Не глупи, Малфой. Я кинула в неё Ангикус, хотела, чтобы эта святоша немного успокоилась. А ты оставил ее на руки Рона и забыл о ней хоть на несколько дней. Но нет же. Сам выходил, заботливый Драко Малфой звучит ещё страшнее, чем влюблённый дементор. — Сандерс, скажи,— обмануто вкрадчиво начал я, закипая от желания раздавить ее, как маленького жучка, — У тебя в голове действительно пусто, или ты просто выводишь меня из себя? Тебе повезло, что сейчас с ней все хорошо. Подойдешь к Грейнджер еще хоть на миллиметр и Ангикус покажется тебе щекоткой, поняла? — Если назовёшь меня глупой ещё хоть раз, я придумаю что-то изощрённей, чем простое заклинание кипения! Я зажмурился и отпихнул ее от себя. — Свали уже, забирай себе кольцо, хоть все кольца из нашего хранилища, переезжай в Малфой - Мэнор. Попроси отца удочерить тебя. Только блять отъебись от меня, — проговорил я грубо и по слогам, как для умственно отсталой. — А разве ты способен сам повлиять на свою судьбу, милый? Боюсь это не в твоей власти. — прошипела со всей злостью она мне в лицо. Затем схватила пустой стакан направляя его в Грейнджер, но когда я предупреждающе посмотрел на нее, швырнула в сторону. И выбежала из Большого зала. Чертовы женщины. Я сделал глубокий вдох и размял замлевшие руки. За это время напряжение сковало мышцы и суставы. Я был как один большой сгусток нервов. И немудрено, с Сандерс можно общаться только в боевой готовности. Но Грейнджер. Если с ее головы упадет хоть один волос... — Драко, она смотрит на тебя, — негромко обронил Нотт. Мне не нужно было спрашивать и уточнять о ком он. Я ведь прекрасно понимал и глаза сами невыносимо тянулись в ее сторону. — Пусть смотрит, — прохрипел я, демонстративно отворачиваясь. Ох, уж этот Гриффиндор. Эта никому не нужная бравада, самоотверженность, героизм. Мне никогда не понять, как можно идти вопреки своим желаниям и чувствам. Тебе так нравится испытывать меня, да? Невыносимое удовольствие, когда человек, распадается по твоей милости? Глаза невольно снова вернулись к ней, чтобы очертить изящные формы лица. Она снова плакала. Прямо здесь в Большом зале, не стесняясь никого. Я тоже хочу плакать. Но ты высосала из меня абсолютно все чувства. Пусто. Не верится, что эта несносная, своенравная девчонка могла так легко играть во взрослые игры, и плести интриги. Ведь я так четко ощущал ее трепет и практически благоговение, когда она тянулась, чтобы поцеловать меня. Как же я любил, когда она делала это первая. И даже, когда я был зол, она знала как нужно сделать, чтобы я остыл. Как нужно дотронуться, чтобы я успокоился. Не сейчас. Не сработает Грейнджер. Я не верю тебе. Мерлин, не смотри на меня. Не плачь. Грейнджер, блять, просто не плачь. Из-за чего эти слезы? Что снова не так? Не понравилось, что Уизли делал это на людях? Ну ничего, проведешь с ним профилактическую беседу и возможно на сотый раз до него дойдет, как обращаться с тобой. — Не нужно так открыто демонстрировать свои чувства, Малфой, люди не поймут. Потом уединитесь и накажешь ты свою маленькую Гриффиндорку. Спорим она уже придумала тысячу и один способ извиниться? — ухмыльнулся Нотт. — Заткнись, Тео. Конечно она смотрела. Еще бы. Я горделиво улыбнулся своим мыслям, она всегда любила, когда я носил квиддичную форму. Смотрит, потому что чувствует свою вину. А я смотрел в надежде, разглядеть что-то такое, что заставит меня остыть и понять ее. И пусть я пытался обмануться( в который раз?), но все еще очень нуждался в оправданиях с ее стороны. Она должна была оправдаться! Но Грейнджер лишь закусила потрескавшуюся губу и опустила глаза в тарелку, бессильно ковыряясь в ней вилкой. И когда ее глаза вновь коснулись моих, я ожидал увидеть там что угодно, стыд, обиду. Но в них была лишь беспомощность и полное опустошение, вперемешку с нескончаемым потоком слез. Я опешил и сердце вновь напомнило мне, что неравнодушно к ней. Я не мог смотреть на неё так долго. Я в принципе не могу это делать, потому что безумно хочу. Это жалко, Малфой. Отвернись. Но я поддался искушению и прочертил взглядом дорожку по ее щеке. Опустился на губы, неосознанно облизывая свои. Ее глаза распахнулись так широко, засохшие слезы, румяные щеки. Я представил, что веду рукой по ее непослушным волосам и зарываюсь в них, вновь обретая покой. Представил, как обхватываю ее ягодицы и прижимаю к себе. Как целую ее медово - бархатную кожу, чем заслуживаю хриплые стоны и порочные вздохи. Вхожу все быстрее и жёстче. Ее крики - музыка для моих ушей. Маленькие пальчики прижимают крепче к себе, она выгибается и разводит ноги, чтобы быть ещё ближе. Она все равно моя и эта глупая лизня с Уизли ничего не меняет. Нотт наклонился ко мне: — Малфой, остановись. Ты же понимаешь, что Элли просто так это не оставит. Она сообщит об этом твоему отцу. Ты потеряешь все, что по праву принадлежит тебе из-за простой интрижки. Гермиона быстро пришла в себя, схватила свои вещи и побежала на выход. Сука. — По - моему мне срать на это. Неожиданно для себя сказал я. Преодолев расстояние до двери, быстрым движением открыл ее и побежал за ней, снова.