Так сказала Джинни

Драко — Драко, не хочешь сегодня с нами в Хогсмид? Старуха дала выходной для подготовки к балу. Я так заебался его ждать. Уже так хочется поглазеть на девушек в откровенных нарядах. Забини снова притащил непочатую бутылку огневиски, якобы для того, чтобы поддержать друга в трудную минуту. Полная херня, он принес ее, чтобы залезть в трусики Паркинсон после этого. В надежде на что, что я свалю мириться к Грейнджер. Но я не ссорился с ней, я, блять, ушел, чтобы она не чувствовала давления хоть от кого-то в своем окружении. Я ушел, чтобы она поняла, нужно ли ей мое возвращение. — Кто тебе сказал, что мы будем в откровенных нарядах? — возмутилась Паркинсон. Она всегда нападала на собеседника, если тот высказывал что-либо задевающее ее. На самом деле, Пэнси просто маленькая озлобленная на весь мир девочка, которая нуждается в любви больше чем кто-либо. Будучи мне практически сестрой, я точно знал её настоящее лицо, не то, что она каждый день предъявляла миру. — Ты, моя милая, так точно. Жду с нетерпением того момента, когда смогу поглазеть на твою задницу. Она скорее бросит в тебя непростительное, Блейз, чем даст возможность поглазеть на ее зад. Неужели и я был таким же придурком когда-то? Скажи мне кто твой друг... Так кажется говорила Грейнджер, в которой был просто кладезь афоризмов и поговорок, которыми она беспощадно забрасывала меня. Да, с ней я изрядно продвинулся в магловедение. Замечательный предмет, как высадиться на луну без скафандра. Вот черт. На хер это все из моей головы. Я чувствую себя не способным прожить без Грейнджер. Как будто мое благополучие идет только в комплекте с ней, зависит от нее. Это очень паршивое чувство, неразделенное чувство. Разве может кто-то так сильно зависеть от другого человека? Моя жизнь разделилась на две части, и ту в которой не было ее, я уже и не вспомню, даже не уверен, что там была жизнь. — Драко, эй? Так что насчет Хогсмида? Голос Пэнси понимающе теплый вырвал меня из размышлений, помогая заземлиться. — Да. Конечно. Идем. Я бы свалил отсюда куда угодно, эта школа слишком пропиталась Грейнджер, просто насквозь. Каждый гребаный угол, каждый подоконник и каждая ниша. Все о ней. Даже мои мысли, как у параноика, который вечно беспокоится о чем-то. Можно подумать в Хогсмиде лучше. Блять. Выйдя на улицу, я столкнулся с незримой стеной, которая не пускала меня в деревню. Там было слишком хорошо. Практически до безумия. Морозец крепчал и с каждым днем на улице становилось все холоднее. Я не помню настолько холодную зиму уже давно. В подземельях всегда было холодно, независимо от времени года. Но больше я не чувствовал себя комфортно там, тот холод мне не нравился. Почувствовав настоящее тепло, искреннее, светлое, я не хотел бы вернуться туда. Ни в холод подземелий, ни в холод прострации. Я бы хотел вместо этого приторного разговора о жизни, в котором я сейчас участвовал лишь номинально, уйти в свою теплую комнату, найти там Грейнджер, которая, слава Мерлину, ходила бы в своих ужасающе коротких шортиках, от чего мне бы стало еще жарче. Но я не пойду туда, моя жизнь это не только неразделенные чувства, это не может быть только Грейнджер. И я не избегал ее. Совсем нет. Я могу поклясться, что меня ничуть не трогали ее огромные кофейные глаза, когда она искала встречи с моими в большом зале, ее умилительные попытки заговорить в нашей гостиной, и ее вытянутая рука на занятиях, которая поднималась, как только педагоги открывали рот. Заучка. Если я тебе поддамся сейчас, кто знает получится ли потом у меня отпустить тебя. Но сейчас, даруя тебе эти дни свободы выбора, я мог наслаждаться тем, как неугомонный рыжий Уизли, облизывает тебя с ног до головы. Гермиона то, Гермиона это. Ему было невдомек, что ты терпеть не можешь подобную навязчивость. Ему вообще нет до тебя дела, Грейнджер. Я смутно лишь представляю, насколько низко должна располагаться его самооценка, если он все еще пытается заполучить тебя. Своими грязными методами. Мне кажется я могу тебя спасти. Но только тогда, когда ты это выберешь. — В сладкое королевство? Драко, это точно ты? Не можешь заснуть без молочных пастилок? Почти угадал. — Блейз, мне рассказать, как в детстве за сладости ты мог.. Пэнси и Дафна зажали рот ладонью вспрыскивая в нее от смеха. — Блять, заткнись, Малфой, иди в свой пряничный домик. Барышни, вы со мной, или с этим слизеринским недоразумением? Слушать его долго не получалось, так как от него, голова быстро приходила в болезненное состояние. Повезет же ему, если хоть одна ведьма сможет вытерпеть его искрометный юмор. Но этот балагур изрядно бесил не только меня в последнее время. Блейз вёл себя, как настоящий кретин, и понятно почему. Наша общая подруга детства — Пэнси Паркинсон, отшивала его, каждый раз когда он к ней подкатывал. Возможно она думала, что это все его очередные приколы. Потому что он действительно был неразборчив в связях и Пэнси об этом знала. Но было это именно по той причине, которой имя - Пэнси. Он не мог сказать ей прямо, без очередных идиотских неуместных шуточек. А она, конечно же, сводила все это к его неразборчивой натуре, что он каждый раз и подтверждал. Кажется в современном мире быть с тем кого любишь — настоящая роскошь. Ведь так? Мои родители не любили друг друга, но смирились с вынужденным браком и вроде как - счастливы. Я бы не смог смириться. Видимо в какой-то момент моего воспитания, они упустили тот самый переключатель отвечающий за свободу выбора. И я бы не смог, даже ради них бы не смог. Одно дело, когда человек, которого ты желаешь, во всех смыслах этого слова, не желает тебя. И тогда приоритеты выстраиваются иначе. Но я все еще верил. И вряд ли смог перестать. Есть вещи сильнее, чем разум. Сладкое королевство, как обычно источало невероятный аромат, будучи зачарованным, оно пахло для каждого его индивидуальными сладкими предпочтениями. Мне здесь так сильно пахло корицей и мёдом. Словно сама Грейнджер разлила себя во флакончики, которыми тут опрыскивают каждые несколько секунд, ибо запах был слишком концентрированным. Это все слишком. Слишком этот прекрасный чарующий запах, от которого прямо сейчас по моему телу россыпью бежит стадо мурашек. И слишком было то, что я не мог не вспоминать как по выходным зажимал волшебницу у той самой стены, на которую сейчас упал мой взгляд. Было уморительно страшно осознавать, что все лучшее что было в моей жизни, я скрывал для всех за семью печатями. Как жалкий трус не открываясь, держал ее как какую-то грязную тайну. Ну в принципе, точно так же, как и она меня. А здесь на одном прилавке, с разными жевательными резинками, шоколадными плитками на любой вкус и конфетами, я быстро отыскал дракончиков, которых мы с Грейнджер могли съесть за вечер около тонны. Приятные воспоминания. Не то, чтобы я их искал, это случайность. Совершенная. Блять. Я открываю ее сладкий рот и прежде чем забрать лакомство, она с черными от возбуждения глазами, вытаскивает свой дерзкий язычок и облизывает мой палец. Ведьма. Ради подобной девушки я мог поступиться принципами, я мог принять ее тараканов. А именно благородство. Нелепо неподходящее к ситуации. Разве в настоящей любви есть место жалости? Моя мать спит и видит, как я надену кольцо на костлявый палец Сандерс. Отец ждет подписания важной сделки после нашей свадьбы. А я хочу зарыться в её волосы и забыть о долге. Быть только там, где хочется. Делать только то, что заставляет испытывать наполняющее чувство покоя и счастья. Только вот в которой раз убеждаюсь, что моя слизеринская сущность готова к переменам, к осуждению, отречению, а гриффиндорская, ставит во главу своей жизни, жизнь других. Но тут не только это. Тут о моем личном желании, о натуре, которая выбирает для себя самое лучшее. Самое красивое. Самое сладкое. И мое внутреннее "я" сделало свой выбор и я принял эти чувства. Я влюблён в Грейнджер. И от этого кажется, что смысл жизни моей - не разрушение. А любовь. И сдается мне, что я полностью в дерме, и не потому что влюбился в лучшую ведьму своего времени. А потому что лучшие, всегда выбирают правильные решения, а я им явно не являлся. Звенящий в ноздрях запах корицы стал интенсивней. Словно усилился в несколько тысяч раз, маленькие пчелки с пасеки Грейнджер прилетели прямо сюда, летая и кружа над моим восприимчивым к этому запаху, носу. Голова закружилась в ответ на усиление сладкого прекрасного запаха и тревожные мысли возобновили свой ход. Как я буду без этого? Как мне поставить хоть что-то в приоритет этим чувствам сейчас? Как, блять, справится с чертовым наваждением? Неожиданно пришедшие в голову нелепые вопросы, пошатнули всю мою почву, и в прямом и в переносном смысле. Откройте кто-нибудь эти блядские окна. Я схожу с ума. Я закрыл глаза, облокачиваясь о полку с шоколадными яйцами, в самом закутке магазина. Она была холодная, вроде магловского холодильника, яйцам нужна была определенная температура, чтобы держать вкус и форму. Я глубоко задумался о последних неделях нашей, полной неразберихи жизни, и почувствовал на лице обветренные, холодные губы. Они заставили меня практически стонать от удовольствия ощущений. Это как прекрасное видение. Я почувствовал их и не в силах открыть глаза, поддался. К ним подключилась ладошка, такая же холодная. Невероятно мягкая. Такая же, как у... — Грейнджер.. — выдохнул я. — Тш-ш-ш. — прошептали губы около моих собственных. Они летали по моему лицу оставляя повсюду шлейф прохлады и спокойствия. Маленькая Грейнджер справлялась с моими тревогами куда лучше, чем я сам. — Только не говори, что это и вправду ты. — шепнул я так и не открыв глаза. — Не буду. — ухмыльнулся знакомый голос. — Я могу уйти. Я словно вышел из оцепенения. Куда она может уйти? — Нет, ты никуда не уйдешь. — сказал я решительно открывая глаза. — Ты сама пришла, я не заставлял. — с мольбой и дикой нуждой сказал я. — Я ненадолго, Драко. Просто увидела, как ты зашел сюда и не смогла... не зайти следом. В последнее время ты не очень то рад моему общению. Глупая. Хоть и такая умная гриффиндорка. — Ты с Уизли? — холодным тоном спросил я. — Не только, еще Гарри, Луна, Невилл.— успокаивающе проводила она ладошкой по моему плечу. Но мой мозг перестал соображать и воспринимать другую информацию, как только я понял, что она пришла сюда в компании Уизли. Мне кажется, душа разрывалась на сраные частицы, каждый раз когда я чувствовал, что теряю ее. Она так прекрасно выглядела сегодня. Мерлин, красивей во сто раз, чем я мог себе представить и вспомнить. Ее волосы были распущены, не уложены, но они были такими естественными и очаровательными. Ее кудряшки свисали, подчёркивая миловидное лицо. Но что-то определенно точно изменилось, какая-то деталь, непонятно что, но что-то явно в ней было не так, как обычно. Она... она накрасила глаза. Ее ресницы были четко и обильно окрашены тушью. — Грейнджер, пожалуйста, не говори, что ты с ним на свидание здесь. — выдохнул я ужаснувшись своему предположению. — Драко, я.. — Гермиона! Я взял тебе твоих жутких драконов с мятой, ты где? Твою гребанную мать, Уизли, блять, покупал ей наших драконов. Моих. Сука драконов. — Грейнджер, — грустно хмыкнул я, гладя ее лицо одной рукой, — я бы ещё поспорил, насчет того, какие пытки эффективней, ты или круциатус. — Нет, Драко. Черт. Конечно нет. — усмехнулась она, как будто я сказал что-то невероятно смешное. — Мы действительно здесь вместе, просто остальные ждут нас в «Трёх мётлах», я захотела сюда, я видела тебя с твоими друзьями. А Рон пошёл за мной следом. И он просто знал, что именно я люблю и только поэтому купил их. Но я ни о чем не просила его. Пожалуйста, Драко... Ты должен верить мне. Ведь я... Она замолчала и покраснела. Так-так, о чем таком неприличном сейчас могла подумать гриффиндорка. Я поднял ее голову, чтобы она посмотрела на меня. Ее взгляд был расфокусирован, а щеки обильно застилала краснота от смущения. Я вопросительно поднял бровь, явно надеясь, что она объяснится. — Я надеялась встретить здесь тебя, на самом деле. Луна одолжила мне свою косметику и я, в общем это не для Рона. — она неопределенно взмахнула руками на свое лицо и закусив губу, улыбаясь одной из моих самых любимых улыбок. Затем, встав на носочки, она приблизилась к моему уху и прошептала, — А еще я надела тот синий кружевной комплект, который мы видели в магазине в прошлые выходные. Я его купила. — я с непониманием посмотрел на нее, — Для тебя, Драко. — Блять. — выдохнул я и не в силах терпеть, обрушился губами на ее сладкий ротик, который постоянно возбуждал меня своей невинностью. Она словно только этого и ждала, резким движением притянула меня к себе, обвив руками мою шею, тем самым усиливая ощущения от поцелуя. Я так скучал по ее губам. Они же тоже были моими. Придуманными специально для меня. Такие манящие, покорные, сладкие. — Грейнджер— то ли простонал, то ли прошептал я, пытаясь отстраниться. Я же обещал, что пока ничего не будет, пока не будет. — Ещё. — вторила она, все яростнее впиваясь в мой рот. Ее руки пытались потрогать каждую часть моей спины, шеи, все куда они дотягивались. Судорожно, необходимо, требовательно. — Скажи, что Уизли не целует тебя так. — хрипел я между поцелуями, что превращались в гонку. — Нет. — стонала она. — Скажи, что не прикасается к тебе, как я, — твердо сказал я, сжимая ее задницу. — Ах, конечно нет! Она была такой громкой и прекрасной, откидывая голову назад, открывая мне самый лучший доступ к своей невероятной шее. Я тут же прошёлся по ней языком, несколько раз помечая особо любимые места поцелуями. — Он же не пристает к тебе, Грейнджер? — Он.. он.. Она задыхалась от возбуждения точно так же как я. Милая. Сладкая. Я хочу тебя. Здесь столько людей, а меня не трогает, даже если прямо сейчас, вся окрестность сбежится смотреть на нас. — Он не трогает меня, потому что я люблю только твои прикосновения, Драко. — промямлила она, беря все больше воздуха. — Умница. — прохрипел я, распахивая ее огромную мантию. Дойдя до груди, я ощутил жаркую волну в области паха. А затем твердость в штанах, увидев, как восхитительно синее кружево подчеркивало ее идеальную грудь. И пусть, что угодно произойдет в эту секунду, я не смогу перестать. Я сжал мягкие полушария и заслужил ещё один ее крышесносный стон. — Мы в магазине, любовь моя. — шептал я покрывая ее шею укусами. — Какая разница. Боже.. Драко. Я так люблю тебя. — Да, это всегда так ощущается, когда ты со мной. Когда моя. Ты же моя? — Да. Да. Да. — Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь? — прошептал я ей на ухо. — Я хочу. — отзывчиво хрипела она, тянувшись к моим губам. — А я хочу, чтобы ты перестала мучить меня, — сказал я чуть грубей, чем планировал. — Я мучаю не только тебя, Драко. — понимающе посмотрела она мне в глаза и закатила их в предвкушении, когда я накинул на нас Дезиллюминационные чары и заглушку. И тогда я наконец смог выпустить стон долго сидевший во мне. Она говорила о себе. Мой маленький гриффиндорский котенок тоже страдал. Призвав стул, я опустился на него усаживая к себе на колени Гермиону. Она была такой горячей и такой желанной. Сразу же обвилась вокруг меня не оставляя между нашими телами и сантиметра воздуха. Рот жадно прижимался к моему, забирая все сомнения и все мысли. Ее руки зарылись в мои волосы, оттягивая их и хаотично перебирая. — Грейнджер. Я потянулся ртом к ее миниатюрной упругой груди и всосал в себя один сосок, сжимая второй пальцами. — Драко! О, Боже.. Ее зрачки расширились, а взгляд был таким безумным от возбуждения. Она опустила одну руку к моему ремню и начала быстро его расстегивать. Через мгновение я приспустил штаны вниз и откинул новые трусики Грейнджер в сторону. Когда она сама начала насаживаться на меня, я думал что наступил конец света и нас выбросило за пределы этой вселенной. Твою мать, какая же она была до охуения прекрасная. Узкая. Тёплая. — Грейнджер, как же в тебе охуенно.— кусая ее шею, подтверждал я ей свои же слова. — Я так люблю тебя, Драко. — Покажи как сильно. Малышка. Она закрыла глаза, яростно схватилась за мои плечи впиваясь в них ногтями. Прижалась вновь, болезненно сильно к моим губам, втягивая поочередно их в себя. И с упоением начала двигаться все быстрее и быстрее на мне. У меня подкашивались ноги, вылетали искры из глаз. Не совру если скажу, что это был один из лучших моментов моей жизни. И если она все же уйдёт, я должен запомнить его в подробностях, чтобы воспроизводить в омуте каждый раз, каждый день. Я вытащил из неё свой член, и приподняв, поставил на ноги. На что она вопросительно повела бровью, хотя возбужденная поволокла на ее глазах доказывала тот факт, что она сейчас слабо соображала. — Давай, Грейнджер. Развернись, будь хорошей девочкой. Она любила, когда я включал один из своих командных тонов. Однажды после огневиски, она сказала мне что намокает только услышав его. Да. Вот так, милая. Она облокотилась о стену грудью и отставила свой восхитительный зад ко мне. Я засунул в неё палец, заставляя ее нервно ерзать и пытаться потереться о него. Затем второй, параллельно с этим оставляя засосы по всей длине ее шеи. — Нетерпеливая. — Драко, пожалуйста... Я оттянул ее волосы так, чтобы видеть лицо, пока медленно вводил свой член в неё, заполняя полностью и без остатка. Конечно же она не была с Уизли. Конечно же она не смогла бы. Она слишком чистая. Она слишком преданная. Она обязательно выберет меня. — Грейнджер. Я бы кончил только от мысли что беру тебя сзади в сладком королевстве. Ты могла себе такое представить? — спросил я понижая голос, и оттягивая зубами кожу у неё на шее. — Хватит болтать! — застонала она и нетерпеливо поддалась бёдрами назад и сдавшись в этой гонке я начал быстрыми хаотичными движениями вбиваться в неё срывая с губ гриффиндорки неприличные и дико возбуждающие стоны. Я откинул голову назад, заходясь от переполняющих меня эмоций. Намотал ее волосы на руку придерживая славную головку гриффиндорки, задавая темп. Второй рукой я сжимал ее грудь, перекатывая между пальцами соски, щипая их и зажимая. — Скажи как тебе хорошо, Грейнджер. — Господи, да. Ты же знаешь, что да. — Кто может делать подобное с тобой? — Только ты, только.... — Помни об этом, милая, когда будешь думать надевать ли мой браслет на бал. — прохрипел я, наклоняясь к ней ближе и прижимая все ее тело к стене, меняя угол проникновения, от чего толчки стали еще активней. — Да! — вспыхнула Грейнджер и обессиленно облокотились на меня, пока я изливался в нее от пришедшего оргазма. Я взял её на руки и ноги гриффиндорки обвили мой торс. Она была похожа на маленькую обезьянку, из-за того, как именно обхватила меня. Я вернулся на стул и положил голову на ее макушку, восстанавливая дыхание. Она же ткнулась носом в мою шею и задышала в нее полной грудью. — Я сам куплю тебя их, Гренджер. Не смей ничего брать у Уизли. Поняла? — Что? — непонимающим тоном спросила она, смотря на меня все еще не отошедшими от оргазма глазами. — Я сам куплю своей девушке все, что она хочет. Уизли к этому не имеет никакого отношения. Она мило улыбнулась и потерлась щекой о мою. — Ты ревнуешь меня, но избегаешь, почему? — Я не избегаю. Мне нужно выполнять тот план, которого я придерживаюсь. План: «Не дави на Грейнджер и не контактируй с ней» , невероятно сложен в исполнении. — Кто сказал что мне нужен этот твой план? Ты не давил на меня, никогда. Возможно один из всех моих близких людей, который никогда так не делал. — тихо сказала она мне в губы, нежно накрывая их своими. — Это еще одна причина по которой я хочу надеть твой браслет. Я простонал ей в губы, усиливая поцелуй, обхватывая руками ее лицо, чтобы притянуть еще ближе. — Мне нравится, когда ты милый, Драко. — Это ты милая и чертовски сладкая. Грейнджер покраснела и прижалась своей щекой к моей, сплетая наши руки. — Мне бы найти в себе хоть малую толику желания вернуться к своим друзьям, а не утащить тебя в нашу башню. — возбужденно сказала Грейнджер. — А что, мы рассматривали и такой вариант? — весело отозвался я. — Мне очень больно без тебя. — она в момент посерьезнев взяла мою руку в свою, выводя на ней большим пальцем причудливые узоры. — Я знаю. — прошептал я, подтягивая ее руку ближе и опустив ее на сердце. Она просто не знала о моем внутреннем монологе. Хотя боль каждого человека индивидуальна и ее порог у каждого совершенно разный. — И сомневаюсь, что испытаю подобное хоть с кем-то еще, если ты уйдешь. Гермиона резко вздрогнула и с опаской посмотрела на меня, медленно приходя к выводу о том, что если она уйдет, я буду вынужден жениться на ком-то другом. И эта мысль так явно читалась на ее лице. Словно она только что пришла к ней. — Пока мы не разобрались.. во всем.. было глупо подходить к тебе, но ты был таким расстроенным и уязвимым. — Ты конечно же не смогла пройти мимо, благородная гриффиндорка. — сказал я, проводя языком по ее верхней губе. — Я знаю еще кое-кого очень благородного. — ухмыльнулась она. — Нотт. — Что он? — спросил я хмурясь. — Он сегодня здесь с Элли, мне кажется у них что-то есть, он держит ее за руку, а она так мило смущается при этом. — Мерлин, женщина, еще пару дней назад, ты была готова вырвать ей волосы. — Потому что пару дней назад ей нужен был совсем другой Слизеринец. — Отец написал, что она хочет расторгунть помолвку, но ее отчим упирается. Она ластилась словно кошка, терлась своей щекой о мою, блаженно закрывая глаза. — Я сделаю все, чтобы быть с тобой, Драко Малфой. Это звучало как план. Ее слова свалились на меня огромной лавиной и пока я переваривал это откровение, ее и след простыл. Мерлин, оставила меня здесь одного с безумной надеждой, чертова ведьма, пусть только попробует теперь уйти от меня. Пусть только заикнется. — Драко, вот ты где, а, ой. Мы не вовремя? Пэнс и Блейз подошли ко мне с противными ухмылками. — Что? — раздраженно спросил я. — Твои волосы, плюс растрепанная гриффиндорка вышедшая отсюда минуту назад, равно...о нет, Малфой, серьезно? Ты трахнул ее здесь? — Заткнись Забини. — Драко, ну любишь ты свою Грейнджер, в чем проблема? — Пэнс, крошка, ты серьезно? Я с интересом посмотрел на Паркинсон, совру если скажу что ее реакция на мои с Грейнджер отношения не отозвалась приятным теплом во мне. — Она же гриффиндорка, а он слизеринец, ничего не смущает? У него невеста, у нее рыжее недоразумение. — Блейз, не все живут предубеждениями. — сказала она и в ее глазах я заметил то, чего никогда не видел раньше. — Я жду на улице. — Пэнс устремилась на выход, а я обратил внимание Блейза на себя. — Забини, ты придурок. Но сейчас не об этом. Если перестанешь им быть, держу пари у тебя есть шансы с Пэнси. — Чего? Зачем она мне? — Мы оба знаем, что ты ее любишь. — Блять, это так заметно? — он закрыл лицо руками и пробубнил в них. — А мое отношение к Грейнджер заметно со стороны? — Блять, если я выгляжу так же как ты, то это полный пиздец. — посмеялся он.— Думаешь стоит сказать в открытую? — Конечно сказать, пока она не наступила на твой язык, который вываливается у тебя изо рта, когда она рядом. — Она видимо единственная кто этого не замечает. — Мне кажется ты недооцениваешь ее. Ухмыльнулся я, вспоминая последний брошенный взгляд Пэнс в сторону Забини. Интересно, а как выглядел я, когда думал о Грейнджер? Сдается мне, мой взгляд чем-то похож на голодный взгляд Уизли. Хотя он смотрит так же и на еду в Большом зале, и если бы он только узнал, насколько сладкая Грейнджер. Держу пари, придумал бы какой-нибудь план, чтобы удержать ее. Внезапно, странное чувство отозвалось где-то на уровне солнечного сплетения и в голову залезла очень неприятная мысль. Маленький червяк сомнений. Нужно наверно подумать об этом в спокойной атмосфере, а потом навестить Поттера. А пока. Я весело ухмыльнулся, представляя себе лицо Грейнджер. — Дайте мне всех мятных драконов, что у вас есть.