Так сказала Джинни

Гермиона (после бала) — Как ты мог? Ты все знал и водил меня за нос, ты гнусный подлец! — я толкнула его так сильно, что он напоролся на угол кровати. — Ты вообще представляешь, как об этом можно рассказать?? Представь себя на моем месте! Он схватился за спину и от боли зажмурился. — Просто уходи, пожалуйста, все кончено. Он подбежал ко мне, быстро мотая головой из стороны в сторону. Сжимая руками так сильно, что ребра вот-вот могли угодить в легкие. От него все еще пахло малиновым пуншем, и губы оттого так ярко и притягательно блестели. Этот бал был подобен американским горкам, но отличался от них тем, что я совершенно не желала кататься. Все произошло без моего разрешения. Но боль, которую сегодня причинили близкие люди, так остра, что круциатус в действительности вспоминается мне простым недоразумением. — Я не смогу с этим справиться, если мы останемся вместе, Малфой. Он все еще крепко держал меня, говорить из-за этого было невероятно сложно. В уголках глаз скапливались горячие слезы, прожигающие дыру. Я попыталась оттолкнуть его, но моих сил хватило только на то, чтобы неуверенно пихнуть в живот. — Я не могу пошевелиться. Я не хочу в это верить, — я заметила на своих руках его слезы. Чувства оглушали меня, — Пожалуйста, ты не можешь меня оставить. Все происходило словно за кадром. В чьей-то чужой жизни. — Ты оставил меня гораздо раньше, — прошептала я в его плечо. — Почему ты не слышишь? Я не мог рассказать тебе. Я собирался, просто нужных слов и нужного момента никак не находилось. А еще мне хотелось, чтобы ты приняла решение! Сама. Своим сердцем, - он еще крепче прижал меня к себе и начал покрывать мое лицо голодными поцелуями. Везде где дотянется. Его губы поглощали каждую частицу меня, в поисках убежища. — Ты эгоист!- я вновь пихнула его. — Я не могу без тебя! — он набросился на мой рот, и отчаянно начал терзать губы, которые итак были искусаны до крови. — Стой…Ааах... Н-нет, Драко. Я не буду тебя целовать. Он оторвался, посмотрел мне в глаза. Из-за слез, я едва могла увидеть его зрачки. Мое сердце заходилось в спазмах от горечи, предательства и огромной любви к нему. Не могу понять, как я все еще находила его прекрасным. — Я не знаю, как это исправить. Он провел пальцем по моей щеке и вытер скопившиеся слезы. Я применила невербальное заклинание и впечатала Драко в стену. Не рассчитала силу и его лицо исказилось от боли. — Откуда твой отец узнал об этом? Может директриса тоже была в курсе, нет? А Филч, мадам Помфри, миссис Норрис? Все знали в этом замке правду кроме меня? — Мерлин, Гермиона, конечно нет… Можешь выслушать? Когда ты бьешь меня о стену, это хоть и заслуженно, но не настраивает на конструктивный диалог. — Только не смей трогать меня. Идем в гостиную, там и расскажешь. Но только посмей мне снова соврать. Драко (две недели назад) Я завалился в комнату Поттера, проследив за ним, точно зная, что он сейчас один. — Поттер, я слышал ваш разговор. Очкарик насупился и огляделся, увидев меня. — Малфой, тебя не учили стучаться? — Я слышал и знаю, что гребаный рыжий уебан врет Грейнджер. — Я бы тебя попросил, ты вообще-то говоришь о моем друге… — Друге? И тебе не противно произносить это слово? — Слушай, я не в восторге от его решения... — Не в восторге??? — Хорошо, я в ужасе!! Не оправдываю его, но ты знаешь, какого это терять близкого...? — Можно подумать это происходит только с Гриффиндорцами. — Значит, тебе будет легче объяснить. Он любил Герм все время, что мы знакомы. Сначала это была детская влюбленность, а потом, когда она ответила взаимностью, Рон расцвёл; таким счастливым я не видел его никогда. Я до предела сжал кулаки, чертов ублюдок наслаждался Грейнджер; любовался ее глазами и в них же врал ей. Мудак. — Ближе к делу, я теряю терпение,— рыкнул я. — Я чувствовал, что между вами что-то происходит, и Джинни чувствовала... Думаю... даже знала наверняка, ее прозорливости позавидуют Авроры. Но все мы понимали, что ты для нее худшее, что могло случиться и единственное, чего мы не учли, так это решение самой Гермионы. Очень эгоистично с нашей стороны… — Ты издеваешься? Я все больше хочу ответить тебе Сектумсемпрой! — Мы хотели помочь ей принять правильное решение, но увидев, как она счастлива рядом с тобой… отступили. Вернее думали, что отступили. Рон сказал, что согласен не вставать между вами, но когда погибла Джинни, его словно подменили. Он разговаривал грубо, под глазами вечные темные круги и между нами, он даже перестал посещать ванную. — В это я могу поверить. — Я с самого начала знал, что его слова, о том, что Джинни сказала перед смертью - ложь. Но все это время, я сам не признавался Гермионе, потому что не знал как это уладить со всех сторон. Я старался объяснить Рону, как нелепо это выглядит и какую боль приносит Гермионе. Он вроде слушал меня, либо просто делал вид, что слушал. Но когда мы с ней говорили о тебе... Я призывал ее слушать сердце. — Как ты собираешься оправдываться перед ней? Поттер опустил глаза, потирая виски. — Надеюсь, что к Рону придет озарение, и он сможет отпустить ее сам. Потому что если я расскажу Гермионе, она никогда его не простит. — Что, блять??? Ты не собираешься говорить ей? До каких пор?? Пока она не нарожает этому увальню кучу рыжих детишек? — я схватил его за мантию и сильно встряхнул, надеясь, что остатки мозгов встанут на место. — Твой интерес здесь только в Гермионе, а я между двух огней. Ещё один страдалец. Ох уж эти Гриффиндорцы. Мозгов нет. Вместо них чувство вины и долга. Блять. Поттер был спокойным и это пугало. Потому что во мне напротив бурлило все и поднималось вновь волной, когда я представлял, что эти уроды ей врут. — Он издевается над ней, Поттер, тебе срать на это? Она выполняет его приказы, как собачка, стоит ему только упомянуть имя сестрички. Поттер закрыл глаза и тяжело вздохнул. А еще я только что осознал, что он потерял свою девушку. И понял, что не пережил бы потерять свою. Гермиона (время бала) Рон был рядом весь вечер. А я шла сюда с мыслью, насладиться балом. Волшебной атмосферой праздника. Драко в смокинге и его дурацкими шуточками. Все мои мысли возвращались к нему, даже когда я увидела его в компании бывшей. Я старалась подумать о том, что это только для их родителей. Они наводили такой ужас, что я сама побоялась бы злить подобных людей. Но ведь их никто не заставлял трогать друг друга и так мило шептаться. Да. Я пришла сюда с твердой уверенностью, что готова отдать Малфою все. Я продумала миллион раз, что именно скажу Рону и как я это сделаю. Но бравада куда-то ушла, когда я увидела это счастливое семейство. Он же сам сказал, стоит лишь надеть этот браслет, он тут же найдет меня в любой части замка. Вдруг они сейчас же покинут бал вместе и больше не вернутся в школу? Я была уверена, что его отец вполне способен на такую подлость, лишь бы все было так, как он хочет. Драко так редко рассказывал мне о нем, но я чувствовала, как тяжела для него эта тема и мне не нужно было слов, и без них было понятно, как несладко ему пришлось в детстве. Я встретилась глазами с Тео, он так же прожигал этих двоих тяжелым взглядом, полным безнадежности. Я узнаю его из тысячи. Драко полностью предложил мне себя, дал свободу выбора, и это было самым ценным для меня. А вдруг я и ему сделаю больно? Почему мне кажется, что всем рядом со мной плохо? А если любишь человека, разве можно делать ему больно? Тяжелые вдохи и не менее тяжелые выдохи сегодня властвовали над моим телом. Я же сама, находилась там словно гость зашедший на мгновение. Мои мысли были так далеко, а сама я желала оказаться тенью, чтобы услышать, что Драко не флиртует с Элли при родителях, что они не обсуждают их свадьбу, что там не играют свадебные колокола! Я ему верю. Он бы не стал. Он бы не предал меня. У него было много шансов сделать это, но он всегда поступал, как настоящий мужчина. Удивительно только то, что он ни капли не был похож в этом вопросе на своего отца, и я чрезвычайно была этому рада. Сквозь всю толпу, увидеть бы его глаза на одну секунду, мне хватит этого, чтобы понять, как у них там обстоят дела. Но я не могла найти его. Там где раньше находилась их компания, осталась стоять только семейка Сандрес, вечно недовольные и горделивые. Но впервые Элли показалась мне какой-то другой. На ней было прекрасное платье, не из тех нарядов в ее духе, что кричали о внутренней неудовлетворенности, нет. Ничего подобного. Оказалось очевидным, что рядом со своими родителями она больше не смотрится в гармоничном ансамбле, она была там сейчас, как глоток свежего воздуха, а для них, полагаю, как кость в горле. Потому что мать и отчим осматривали ее с головы до ног с неприкрытой враждебностью и даже отвращением. Но был человек, который заставлял ее улыбаться, что выглядело еще нелепей. На нее смотрел Нотт. Он не боялся делать это. Не стыдился выразить глазами все то, что она и так знала. Думаю эти двое, друг для друга поразительная находка. Когда объявили очередной медленный танец, Нотт стремительным шагом помчался в сторону Сандерс, как будто боясь, что может не успеть, и поклонившись родителям, взял ее за руку. А мои танцы сегодня все были похожи на стихийное бедствие. То самое чувство, когда настраиваешься на приятный вечер, а получаешь партнера, который наступает тебе на ноги и винит в этом тебя же. Последние несколько часов до бала, я размышляла и раздумывала, как именно сказать все Рону с минимальным ущербом. Но всякий раз мне вспоминались его ужасные выходки и слова, брошенные в мой адрес и в адрес Драко. Это тяжело. Это опустошает. И теперь полное надежд сердце, снова билось о пустые стенки ожиданий. Как получалось у этого человека так искусно сводить меня с ума? Ведь даже если это все сейчас сделано специально, то с чего я решила, будто это может когда-то измениться? Не похоже, что ему там очень плохо. Он даже ни разу не взглянул на меня. Так зачем я не спускаю с него глаз? — Герми, я уже два раза наступил тебе на ногу, а ты даже ничего мне не сказала, — улыбнулся Рон. А я уже просто не чувствовала свои ноги. Да и мыслями находилась сейчас в другой части зала. — Да? Я просто неважно себя чувствую, — пробубнила я. Придя с ним на бал, я не думала, что окажусь в плену и жестких тисках. — Расслабься, Гермиона, ты ведешь себя так, словно мы незнакомцы в переулке. Я не могла сосредоточиться на его словах и разговорах о квиддиче, даже на его ногах, что своевольно оттаптывали мои. Черт, мне не интересно вообще ни одна из тем, что он пытается завести. Я настолько потеряна, как сильно мне хочется выйти из зала, открыть окно в гостиной и дышать, просто дышать. Словно ставни золотой клетки раскрываются для меня и позволяют сделать желанный глоток свободы. Мне хочется даже не любви. Больше всего на свете мне хочется свободы. — Тебя злит все, что связано со мной. Ты все делаешь наперекор. Я так хотел увидеть тебя в голубом платье, а ты словно специально злишь меня. Пришла сюда обмотанная слизеринским флагом. Считаешь это нормально? — Ты только что назвал мой наряд флагом? — я не сдерживалась и весь ком собравшийся в груди, на эти вечные нелепые и неуместные реплики, я выбросила в него. — Нет, я назвал его слизеринским. Это здесь было главным! Рон подобрался слишком близко, и в нос ударил запах его резкого древесного одеколона. — Я вижу все, что происходит, не думай, что если ты умнейшая ведьма своего времени, я не могу сложить два плюс два. Ты ищешь его. Хотя он открыто заявил всем с кем он на этом балу. Ты надела его цвет в знак глубокой сердечной привязанности? А этот браслет? — он небрежно схватил руку, на которой звякнул подарок Драко. — Это тоже для него? Какой-то знак? Возьми меня на Астрономической башне в полночь? — я попыталась вставить хоть слово, но он рукой показ, что лучше этого не делать. — Только у тебя ничего не выйдет. Потому что ты от меня не уйдешь, Гермиона. Ни сегодня, никогда. Я задрожала. По-настоящему, от страха закружилась голова. Это было похоже на настоящую угрозу от человека, которого я любила всем сердцем. Но моей вины в этом также много. Я пудрила ему мозги, я встречалась с ним из жалости. Мерлин, это самое последнее, что можно сделать для человека. Страх сжался во мне подобно куче спутанных нитей, что создавали крепкий узел, где-то в районе солнечного сплетения. Почему меня так сильно пугали его глаза? Я никогда не видела Рона таким. — Герм, прости, — пылко захрипел Рон, хватая мои руки в свои, судорожно их сжимая. Я так хотела их вытащить и так боялась сделать это. Ноги стали ватными, ужас и непонимание происходящего заполнили мою голову и тело. — Позволите пригласить вашу даму на танец? — с сальной улыбкой к нам подошел Люциус Малфой. У меня он поинтересоваться не подумал? Хочу ли я стоять рядом с ним, не говоря уже о танце. — Полно бояться, я вас не укушу, но думаю, нам есть что обсудить, мисс Грейнджер. — Все нормально, Рон. Я сделала шаг к Люциусу, но почувствовала железную хватку на своей талии. — Я сказал тебе, что ты никуда от меня не уйдешь. — Мистер Уизли, у вас жар? Мне кажется нужно позвать мадам Помфри. — Засуньте свое мнение себе куда подальше! Я не позволю танцевать с ней. Хватит и того, что ваш выродок трогает то, что принадлежит мне. — Я так понимаю, разговор не заладился? Ну да ладно, не особо важно. Мисс Грейнджер, во-первых, хочу выразить вам свое признание, за то, что развлекали Драко до свадьбы. После у бедняжки не будет других вариантов. А второе, вы знаете, я узнал об одном интересном случае. Хотите послушать? — А у меня есть выбор? — И то верно. Так вот. Жила одна Гриффиндорка, которая была для всех примером и всегда поступала правильно. У нее был возлюбленный и человек, с которым она встречалась, забавно, не находите? Продолжу, — я окаменела, а Рон стал настольно бледен, словно ему не хватало кислорода. — Она не любила эти отношения и тяготилась ими, но они были нужны ей, чтобы сдержать слово, данное умирающей подруге. На этом месте меня особенно пробирает на слезу. Потому что все во что верила Гриффиндорка, был лишь плод больной фантазии ее парня. Забавно, да? — Что вы сказали? Да я вас! – Рон накинулся на Люциуса, но тот резко отошел. — Ну же, мисс Грейнджер, ваше мозги все так переоценивают? Помочь вам сложить два и два? Что происходит? Это паника? — Вы хотите сказать… — Что Рон Уизли подло воспользовался вашей любовью к Джинни Уизли? О да. Именно это. Но рассказываю все это не для того, чтобы дать зеленый свет вашим отношениям с Драко. Он уже одной ногой в браке и вы это не в силах изменить. Я рассказал, потому что ни один из ваших ухажеров, сам не сподобился бы на правду. И все же не стоит быть такой доверчивой. Всего доброго, мисс Грейнджер. — Стойте! Вы сказали, ни один из? Значит... — Конечно, мисс Грейнджер, Драко давно в курсе. Тревога окутала меня с ног до головы и закрыв глаза я почувствовала себя в чем-то очень теплом и мягком. Надеюсь, все это был один нелепый сон. Надеюсь, утром я проснусь, и все это окажется неправдой. — Грейнджер? Давай же! Открой глаза, — шептал взволнованный мужской голос рядом с моим лицом. Я слышу, просто у меня нет сил. Совсем не осталось сил.