Зависимость

      Лес. Летние ночи могут опустить градус до одного, отчего тело морозило, а кости ломило; наступать было так больно, что при каждом шаге пронзала неимоверная боль, от которой хотелось кричать.       Через тьму молодой человек еле пробирался сквозь деревья, постоянно натыкаясь лицом на ветки или паутину; ноги давно были обожжены крапивой, по которой он ступал босыми ногами, руки кололись о кору деревьев; но останавливаться нельзя, иначе его опять поместят в подвал.       Брюнет был готов упасть без сознания и погрузиться в сон — отдышка не давала ему продолжать свой путь; но если он остановится, то больше никогда не увидит такое красивое ночное небо, как сейчас.       Издалека он слышал крики Мясника, бегущего за ним. Этот психопат держал в обеих руках пистолеты, которыми палил в совершенно разные места: мог попасть в спину, а потом даже не похоронить труп, оставив его на всеобщее обозрение. Да, выход из этой ситуации в любом случае будет нехорошим, но если спастись получится — уже неплохо.       Но именно из-за того, что он спасётся, на его плечи вновь ляжет гора осознания того, что он в который раз не смог поймать этого человека.       За две недели до того, как Леви оказался в этом лесу, он был отправлен из Канады обратно домой на расследование дела Мясника — они же родственники… Но шеф не предусмотрел, что тот самый Мясник ненавидит парня и не будет его слушать, а попытается сразу же убить.       На удивление Аккермана, когда тот попал в ловушку, Кенни не сразу с ним расправился. Он мучал его, резал ножом конечности, но не убивал. Парень пробыл в подвале неделю с хвостиком, а когда удача подвернулась на его сторону — он сбежал. К сожалению, психопат теперь его преследует. Он не знал, где сейчас находится, ведь был впервые в этом лесу спустя десять лет — до цивилизации, предположительно, бежать ещё около километра.       В памяти он проворачивал, сколько времени лежал в багажнике, когда его отвозили в центр леса, но не мог сопоставить время из-за помутнений перед глазами.       Леви безумно устал, не ел и не пил около трёх дней, сон не давался толком из-за Мясника, который каждый раз приходил поиздеваться над племянником так невовремя, ноги начинали подкашиваться, но останавливаться ни в коем случае нельзя. Кажется, тело согрелось из-за такой активности, но дрожь всё равно покрывала его тело каждый раз, когда он пытался забыть те пытки в подземелье.       Луна находилась ровно над ним, освещая путь. Когда облака спасительно разбегались, свет становился сильнее, позволяя видеть больше подробностей. Иногда оборачиваясь, парень видел всё ещё бегущий силуэт. Выстрелы иногда прекращались, когда мужчина перезаряжал магазин.       Горло предательски тянуло, глотать вырабатывающиеся слюни было сложнее с каждой минутой, желание пить становилось сильнее. Он начинал запинаться всё чаще. Минут двадцать этой беготни сделали из него какого-то хлюпика, хотя физическая подготовка на высоте. Работа с полицией давалась ему всегда легко — его как лучшего детектива отделения уважали почти все, но… Начальник подумал, что не надо отправлять помощь на расследование, ведь Аккерман справится сам. Это было огромной ошибкой.       Леви не знал, что уже неделю считается мёртвым, что его коллеги провели похороны три дня назад: в гробу лежали цветы, тело ведь так и не нашли. Его мать впала в депрессию от известия о «смерти» сына.       «Надо спастись. Я слишком много о нём узнал, чтобы умирать», — пронеслось у парня в голове.       Ещё пять минут. Кенни начинал отставать, но стрелять не переставал. Он уже потратил так много пуль, но всё ради чего? Ради простого запугивания? Нет, кажется, в этом было что-то более весомое. Может, он призывал кого-то?       Мозги больше не переваривали информацию, Леви поддавался инстинктам, хотел рухнуть на землю и просто умереть от переутомления и обезвоживания.       Он не знал, кто услышал его мольбы о нехватке воды, но начался ливень. Сначала падали одиночные капли, а затем всё усилилось и одежда промокла моментально. По пути он набирал ладонями воду и хлебал её как можно больше. Эта вода спасительно будила его, сон вновь бесследно пропал, одежда приятно прилипала к телу. Кажется, это его первое принятие душа спустя столько дней. Комфортное ощущение очищения проходило по всем его клеточкам тела. Теперь хотелось просто лечь на размякшую землю и чувствовать эти покалывания от бьющихся о кожу каплей. Сдаться.       Он старался не поддаваться своим желаниям и продолжал бежать, выпивая всё больше и больше воды. Рубашку пришлось снять и на всякий случай повязать на пояс, чтобы потом не появляться на людях в этом полуобнажённом виде. Он не знал, почему задумался сейчас о приличии, когда на кону его жизнь.       Наконец, после получасовой пробежки вдоль деревьев, сквозь шум дождя он услышал звуки дороги, несущихся машин и голоса людей. Кенни скрылся окончательно, но Леви продолжал бежать со всех ног к месту, где мог найти своё спасение. Сейчас нужно было попасть в первое же отделение полиции и передать информацию о Мяснике в Канаду, сказать, что детектив жив и почти здоров.       Трасса горела жёлтыми фонарями, освещая местность, а дождь всё не прекращался. Леви выбежал к пустующей остановке, паре магазинам и закрывающемуся прилавку с клубникой. На него смотрели продавцы. Один из них решил подойти, открывая зонт по пути.       — Молодой человек, всё хорошо?       — Нет, мне срочно нужно попасть в полицейское отделение. Мясник где-то рядом, лучше уходите отсюда. Он может напасть, — из последних сил сказал брюнет и упал без сознания на землю. Его почти поймал мужчина, но не успел словить.       Леви очнулся уже на кровати в какой-то светлой комнате. Радовало, что не на полу в полумраке подвальной сырости и вони, приколотый руками к каменной стене, почти мёртвый.       — Проснулся, — услышал он откуда-то издалека. В комнату зашёл какой-то высокий мужчина с блондинистыми прилизанными назад волосами.       — А?.. — Аккерман приоткрыл глаза и посмотрел на то, что его окружало.       Простая комната, не обставленная какими-либо предметами. Обычная тумбочка, кровать, окно, серые занавески и стол, перед которым сидела какая-то черноволосая девушка и смотрела на лежачего.       — Назови своё имя. Мистер Грин сказал нам что-то про Мясника. Ты видел его? — к нему подсел этот мужчина.       — Эрвин, ты чего?.. По нему видно, что сбежал. Не повезло вам... Ребята, пусть человек сначала проснётся, потом мы его накормим. Одни кожа да кости. Бедный парень, — услышал Леви из дверного проёма какую-то женщину азиатской внешности.       — Агата, благодарю, конечно, за помощь и звонок, но ты не могла бы выйти? — спросил её Смит.       — Нет. Не уйду, пока вы не отстанете от парня. Ему нужен отдых и еда.       — Но не зря он просил полицию вызвать из последних сил… — отрезала девушка тоже азиатской внешности, встала со стула и направилась к выходу, — Эрвин, пойдём. А вы, — она посмотрела на Леви, — вниз спускаться будете — не грохнитесь, у нас там одна ступенька сломалась.       И ушла вместе с блондином.       Тело ломило, но радовало то, что он впервые за долгое время ощутил спокойствие и свободу. Он мог поесть, отдохнуть и позвонить. Нет, это не всё, что он теперь мог делать, освободившись из плена Кенни.       Полежав ещё несколько минут, Аккерман попытался встать, но это давалось с огромным трудом. Хотелось кричать от боли в спине и ногах. Неужели, он проспал так много, что боль такая сильная?.. Ещё и ступни невыносимо колются. Ветки и камни, которые втыкались в его босые ноги почти на каждом шаге, давали о себе знать.       Брюнет посмотрел на свои исцарапанные и изрезанные руки. Шрамы точно останутся.       Он подошёл к двери и, выйдя за неё, осмотрелся.       «Нихрена…» — пронеслось у него в голове.       Комната показала ему лишь малую часть того, что скрывала за собой дверь. Это был частный дом в стиле ампир — нынче дорогой, особенно для США. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Оттуда доносились тихие голоса, свет горел везде, даже там, где людей не было. Это подавало какую-то надежду на отсутствие Кенни поблизости.       Он начал спускаться по лестнице, помня о предупреждении. Да, последняя ступенька была выломлена, хотя сделана из кварца. Как это вышло-то вообще?..       Он повернул за угол и увидел людей, сидящих за столом. Они обратили внимание на Аккермана.       — Вы пришли! Как хорошо! Садитесь и ешьте! — сказала… Агата, вроде. Он кивнул и присел к даме.       — Как я здесь оказался? — уже смог спросить он. Не на удивление, его голос хрипел. Горло болело невыносимо. Да уж, ночная пробежка по летнему морозу — не лучшее решение, но особого выбора не было.       — Простудился? Эмилька, принеси сюда коробку с лекарствами! — крикнула женщина девушке, что стояла у угла, из-за которого вышел Леви. Она кивнула и испарилась из виду.       — Ты упал, а человек, которому ты сказал про Кенни, остановил первую попавшуюся машину, в которой эти дамы ехали в отпуск, — Эрвин остановился и иронично посмотрел на Микасу, — Кстати, похоже, твой отпуск переносится. Будешь нянчиться с ним, — обратился он к ней.       — Что не может не радовать, — наигранно улыбнулась она.       — Эрвин, я не могу ей позволить вернуться в отделение так быстро! — грозно сказала Агата.       — Вы из полиции? — с надеждой спросил Леви, остановив разжевывание пищи.       — Да, слушай дальше, — ответил Смит, но был перебит, когда парень подавился едой.       — Мне надо вам срочно сказать о Мяснике! Вы же знаете его? — уже повысил тот голос.       — Всё-таки ты опять не ошиблась, — пробубнила старшая Аккерман своей дочери.       — Кенни Аккерман держал меня в плену более недели. Он приносит своих жертв в лес, я, скорее всего, смогу сказать его местоположение. Эта беготня по лесу была именно ради информации о том, где он меня хранил.       — Как ты выбрался оттуда? И как попал? — спросила Микаса.       — Не начинай расследование, — отрезал Эрвин.       — Ну уж нет. Я его поймала себе на голову — я и буду спрашивать. Что ты знал о Кенни до того, как попал к нему? — тоже отрешённо сказала Микаса.       — Что? А… Кенни — мой дядя.       Повисла тишина.       — Но… Как? — девушка выгнула бровь и всмотрелась в лицо брюнета.       — Детка, это вполне возможно, — тихо сказала Агата.       — И как же?! Я его за всю жизнь не видела ни разу! Он врёт! — Аккерман посмотрела на Смита.       — Что? Нет, я правда жил с этим психопатом лет десять назад, а потом бежал, когда увидел его настоящего! — он уже повысил голос. — Что значит «я вру»?       — Микаса тоже жила с Кенни, тоже увидела его в деле и скрылась от него десять лет назад, — ответил Эрвин, — И у меня вопрос к вам обоим. Если этот молодой человек не врёт, то почему ты не помнишь его, если вы жили под одной крышей? Тебе же двадцать пять?       — Двадцать шесть, — Леви посмотрел на Микасу.       — Я не видела ваше лицо до сегодняшнего дня. Он врёт, его не было там.       — Детка, остановись. Он вполне может быть племянником Кенни, — остановила поток мыслей Микасы Агата.       — Ну, и как же?       — Скажи, твою мать зовут… Кушель, да? Я правильно помню имя родной сестры Кенни? — женщина посмотрела на Леви. Он кивнул.       — Да, это моя мать. После смерти отца, она отправила меня жить с этим психопатом, а сама исчезла на долгое время. Потом, когда я вернулся, она удивилась, когда узнала подробнее о своём брате — съехала со мной в Канаду. Мне срочно надо позвонить своим!       — Кому?       — В своё отделение, — ответил брюнет.       — Твоё имя и фамилия? — спросила Микаса.       — Леви Аккерман.       — Тоже Аккерман, — кивнула женщина. — Я Агата, как и ты Аккерман, это моя дочь — Микаса. Её отец — приёмный брат Кенни.       — Интересно, что мир так тесен. Никогда бы не подумал, что у матери были приёмные братья или сёстры. Ну, что ж, я рад, что нашёл своих так называемых родственников…       Когда Леви отключился рядом с дорогой, мужчина, что спросил у него, всё ли хорошо, остановил первую попавшуюся машину. Это Аккерманы с Эреном ехали в аэропорт, но когда мужчина пересказал их диалог, девушка села за руль вместо матери и помчалась домой, попутно звоня Эрвину, рассказывая о том, что нашла выжившую жертву Мясника. Они привезли его домой и встретили Смита. Часа три парень пролежал в обмороке.       — Вводи номер, — девушка подала ему телефон, — Ты же помнишь его, надеюсь?       — Да, да. Спасибо, — уже набирая контакт, ответил Аккерман.       Диалог продлился около часа, они говорили по громкой связи, потому что, помимо Леви, Эрвин также вёл беседу с Микасой с ребятами из Канады. Расследование, кажется, не остановится. Это лишь начало, продвигающее застоявшуюся «воду» дальше.