Молчание козлят

За ночь проведённую в одиночестве Сяо понял многое. Будучи в абсолютной тишине и отдыхе от уведомлений ночью, которые утром скопились бы в огромную стопку сообщений с пересланными записями с пабликов, видео и прочего, мальчик лежал в полном отрыве от мира и его задела одна мысль. Что если Венти просто устал от того, что Сяо постоянно игнорирует его? Он никогда не улыбался ему…удивительно, что он вовсе остался с ним до этого времени. Вернее оставался… После того, как их мать исчезла, Сяо совсем забыл, что такое радоваться маленьким мелочам. Его рацион состоял из однообразного риса, и лишь редко он позволял себе добавлять какие-то добавки в блюдо, считая это каким-то ужасным ответвлением, «влиянием с Запада», или в какой стороне находится эта Снежная. Со времён знакомства с Чайлдом Сяо всё чаще мог замечать в тарелке отца разные, ранее неизведанные им добавки по типу «майенеза», «кипчупа» или как оно там называется. Сяо особо не слушал его во время таких разговоров, поэтому ему было абсолютно без разницы как данная смесь называлась правильно. Сяо совсем отошёл от того, чтобы проявлять к кому-то знаки внимания, поэтому…поэтому может стоит заговорить хотя бы раз? Ещё разок. Никто не посмеет его отругать или высмеять за это, верно? Сяо садится на кровати, чуть хмурясь. Прокашливается глубоко в кулак, после чего ощупывает горло. Начинает издавать звуки, но…это тяжело! Это действительно тяжело, чёрт возьми! Он ужасается сам от себя. Столько раз он слышал Венти, мальчик тараторит без умолку, а ему сложно сказать всего пару слов…видно его голосовые связки вовсе отвыкли напрягаться, словно атрофировались. Стоит только немного потренироваться, и возможно у него выйдет?.. *** Утро встречает Чжун Ли яркими лучами солнца, которые оглаживали его лицо мягким светом. Мужчина ёжится совсем немного, кое-как просыпаясь и уже скоро садится на кровати. Чайлд рядом медленно переворачивался набок, однако почувствовал холод рядом и тут же открыл глаза, словно и не спал вовсе. Смотрит на него и привстаёт на локте. — Наш ответственный папочка уже встал с первыми лучами солнца? Надо же… — он протягивает руку, хватая за локоть и утягивая на себя. — Полежи со мной ещё немного, не хочу вставать… — Ты можешь отлежаться ещё, но я уже выспался, — он с улыбкой выпускает руку из хватки и встаёт, вертя головой по сторонам. Чуть спутанные волосы сзади поддавались такту, но скоро уже послушно лежали на спине. — Слушай, ты же сегодня хотел пройтись, да? Почему бы мне не накрасить тебя? Ты всегда делаешь какой-то макияж, так что… Мужчина тихо смеётся, однако кивает. — Конечно, ты можешь это сделать. Тогда…я сделаю нам всем завтрак, и тогда будем заниматься мной? Тарталья тут же соглашается, но наотрез отказывается вставать. Чжун Ли лишь прикрывает ладонью свою улыбку и вскоре уже идёт в ванную. *** Сяо встаёт сам, без будильника или отца. Горло немного болело после ночного «представления» самому себе, но сдаваться он не хотел. Первый шаг к проявлению внимания наверняка будет диалог, а если у Сяо с этим особые проблемы, ему нужно заняться этим в первую очередь. Он заправляет кровать как можно скорее и уже выходит из комнаты. Дверь в спальню отца и того к кому внимание он всё-таки должен проявить хотя бы раз не была закрыта, поэтому ему стоило бы как можно быстрее поздороваться с ними, если не хочет снова оказаться дома один прямо в эту секунду. Чжун Ли оповестил Тарталью о том, что хочет на завтрак булочки, поэтому попросил его остаться дома и сварить Сяо рис. Тарталья был только за, поэтому на кухне на данный момент находился лишь он и два стакана кофе, а так же медленно остывающий чай. Сяо заходит бесшумно, смотрит на кофе и замечает рядом чашку чая. Значит он наверняка для отца. Он знает, что Чжун Ли никогда особо кофе не жаловал, говоря, что это убийство для организма, «и гораздо лучше будет пить чёрный чай нежели эту гадость», они часто в шутку спорили с матерью по этой причине, так что наверняка Тарталья сделал это для него. Зачем правда, и как угадал, что это любимый кофе мальчика, он ещё не знал, но он уже сделал два больших глотка. Холодная жидкость тут же окатила его, пока мужчина продолжал что-то напряжённо читать в телефоне. Видно Сяо и правда призрак, раз его совсем не замечают… Скоро чашка была выпита, и он с громким стуком поставил её на стол. Аякс вздрогнул, тут же оборачиваясь к источнику звука. Сяо смотрел на него большими пустыми глазами, а старший только надеялся, как бы его не убили за то, что ребёнок взял кофе. И не важно, что это не его вина. И не важно, что этот кофе стоял тут не для него. И не важно, что чай всё так же продолжал стоять на столе рядышком. Сяо едва прокашлялся, после чего лишь попытался сделать как можно более радостное выражение лица. — Вкусный кофе. — Т-ты… — Тарталья тут же впал в осадок. — ТЫ РАЗГОВАРИВАЕШЬ! Сяо вздрогнул от такого громкого звука и отодвинулся подальше от перепуга. Тарталья, всё ещё не веря собственным ушам, схватил пустую чашку из-под кофе и посмотрел внутрь. Обычный кофе со льдом, ничего криминального. — Разве…разве странно? — Сяо поглядел на него чуть обижено. Тарталья задался немым вопросом. Сяо не особо понравилось, что ему нужно дальше разговаривать. — Разве странно, что я…разговариваю? — Да ты ни разу ещё не говорил! Прям вот никогда! Чувак, ты наконец проглотил воду! Сяо не понял его реплики про воду (наверняка какая-то пословица), но на всякий случай нервно посмеялся. Больше внимания. Больше эмоций. Пока что его брови неуверенно скакали по своей области, пытаясь понять, как правильно функционировать. — Нихуя себе, этот ребёнок правда заговорил… Ха-ха, чёрт, Сяо! — Первая реплика была на родном языке Тартальи, поэтому мальчик схмурился ещё больше. — Я обязан рассказать об этом Чжун Ли… Как тебе кофе хоть? Понравился? Мальчик смотрит на него с лёгким испугом. Так много с ним ещё не разговаривали, требуя ответа, поэтому он продолжал бояться его, но всё же закивал. Руки он держал внизу, чтобы невзначай не начать общаться на языке жестов с ним. Дело привычки, но Тарталья может понять не так. Совсем скоро перед ним стоит новая чашка кофе со льдом (Тарталья уже сладко представлял, как его душат руки мужа от такой порции кофеина в теле его сына), а сам парень принялся расспрашивать его обо всём. Он отвечал односложно, но вскоре уже привык разговаривать. Горло продолжало болеть, но холодный кофе тут же затмевал боль, пусть и ненадолго, буквально до следующего глотка. Видно, Чайлду не стоило вычитывать те статьи про воспитание. Оно само как-то. *** Чжун Ли уже сидел на стульчике перед зеркалом, пока Чайлд старательно выбирает тени, которыми он будет мучить красить его. Выбор остановился на тех же цветах, что всегда присутствовали на нём: оранжевый и красный. Ничего сверх не было, поэтому он был точно не против. — Так что, какую кисточку мне брать? — Бери поменьше, ты и так у нас везде слишком большой. Кисточки тебе не хватает… — Хорошо, возьму поменьше. Кстати, я уже говорил? Сяо… Его прерывает как раз-таки входящий мальчик. Стучит тихо, и если Чайлд поворачивается к нему сразу же с улыбкой, Чжун Ли только безразлично сверлит его взглядом. Он снова съёживается. Проходит вперёд, и спрашивает лишь. — Чем…чем вы занимаетесь? Чжун Ли с интересом вскидывает брови. Тарталья пищит от данной картины. А Сяо просто хочет провалиться. Может стоило помолчать ещё немного… — Ты наконец-то заговорил? Тарталья хочет меня накрасить, если тебе конечно интересно узнавать что-то о нас двоих. — Сяо от этого лишь снова уводит взгляд в сторону. — Ладно, не суть. Что ты хотел, милый? Тарталья откладывает в сторону кисточку и палетку теней, заинтересованно смотря на парня. Тот лишь неловко мнётся у двери, держа руки сзади. Хочется сбежать и снова ни с кем не говорить. — Я…просто хотел узнать чем вы занимаетесь и всего. Как вижу…макияж. У тебя…у тебя получается, Тарталья? — Мальчик поднимает на него голову, и едва улыбается, видя кивок. — Да! Твой отец разрешил мне накрасить его, поэтому я собираюсь сделать это достаточно хорошо, чтобы не получить по балде. — Он смеётся громко, и снова наклоняется к нему. — Может мне следует и тебя накрасить? Сяо вновь мнётся, однако вскоре присаживается на кровать, ожидая своего часа. Тарталья понял и без слов, поэтому уже совсем скоро Сяо сидел с…довольно-таки странным макияжем. Над ним старались сразу оба, и было видно, у кого опыта больше: с одной стороны стрелка еле-еле ползла вверх, с другой же была длинная, словно проведена одной попыткой. На деле так и было, и Чжун Ли тогда крепко взял его за подбородок, заставляя смотреть лишь на себя. Такого близкого контакта у него с отцом ещё не было, да и не смотрел он на него так долго. А тут… Тарталья сам был очень рад тому, что что-то в их отношениях налаживается. Он помнит, как поначалу его любимый был в смущении, пусть и не от того, что ему «приходится переживать эти телячьи нежности с твоей стороны, Аякс», а от того, что разговор с сыном придётся провести. Разговора не было, оно произошло как-то само. Чжун Ли только сейчас понял, что, возможно, это и послужило таким раздором между мальчишкой и парнем. Он…просто разучился разговаривать с собственным сыном. Поэтому пока Венти изучал разновидности жертвоприношений и количество таких с составом различных животных, Сяо с удивлением отмечал, что играет его отец очень даже не дурно для его лет, а за это иногда получал по макушке. Чжун Ли совсем не старый, как его любят называть! Просто теперь ему нужно больше времени для освоения в чём-либо, и Сяо за этот разговор это понял. *** — Итого…мы имеем…около дохуллиона различных стрёмных вещей. — Венти сидел в комнате уже один, но всё в той же шапочке. Перед ним была огромная доска с разными надписями, во рту у него то и дело был колпачок от маркера, а надписей было всё больше, и каждая из них была ещё хуже в представлении. А ведь люди действительно способны на это… Сяо писать он боялся прямо сейчас, да и не до него было, его милый телефон с котиками на заставке превратился в кладезь ужасных пыток человечества и прочих неверных вещей, которые делали люди повыше, считая, что «мы имеем право». Венти это не нравилось пиздец как, но с этим он ничего поделать не мог. Люди уже давно стали грязными… Венти действительно не мог понять множества вещей, поэтому по истечению довольно длительного промежутка времени он отложил телефон в сторону и немного размял шею. Плохо, от такого количества слишком невесёлой информации ему чертовски плохо, поэтому он лишь встаёт напротив зеркала и уже показывал самому себе жесты, составляя предложения. Он оставил всех на ночёвку, почти что слёзно прося друзей остаться с ним и научить ещё парой жестов. Ну…правда из друзей у него была там лишь Люмин, но если Люмин пригласила Альбедо, который с собой захватил Сахарозу под мышку, то почему бы и нет? Зато у него было больше времени поболтать с новыми людьми! Выдавая каждому по пижаме, Венти то и дело ловил на себе подозрительные взгляды, и он даже не понимал, от чего. В его черепушку даже не думала лететь мысль о том, что он проговорился про труп самым тупым способом, однако что в этом такого? — Скажи мне, Венти, — отвлекается Альбедо единожды, — про что ты говорил тогда? Мальчик поднимает на него глупый взгляд. — Не дури, — отмахивается тот сразу, ты же знаешь о чём я. Девушек в тот момент в комнате не было, поэтому спустя пару неловких секунд он подполз к парню ближе. — Мы…мы с моим другом нашли рисунок козы, и она…она наверняка связана с жертвоприношениями! Это звучит бредово, я понимаю, но почему бы лучше не потратить время и убедиться, что всё это просто подростковые шашни, чем жить с осознанием, что, возможно, ты убил своим безразличием сотни людей? Венти смотрел на него тогда как котёнок, да и логика в словах парня была. Альбедо слегка нахмурился, обдумывая полученную информацию. К тому времени уже обе девушки показались на горизонте, поэтому он отпрянул от этой идеи и решил обдумать её уже ночью, когда они все уснут. Сейчас же Венти старательно выписывал в воздухе слова связанные с оказанием помощи или чего-то подобного, по типу «донеси меня», «мне помочь?» или прочее. Почему-то он подозревал, что он должен будет больше просить у него помощи, ведь обычно лазил повсюду без него ведь его просто не слышали. А если он будет обращаться к нему так, чтобы его понимали… Венти ловит краем глаза новое сообщение от Сяо. Просматривает его, а там фотография парня…с накрашенными глазами? Стрелки подведены, а тени лежат чертовски ровно. Венти всматривается в обстановку вокруг и на душе так и теплеет от этого, пусть он и был в спальне Сяо всего несколько раз, но уже хорошо запомнил тот уют, что преследовал его в комнате. Хотелось бы ему снова оказаться в его обители, но, кажется, пока что ему не дано сделать этого. До тех пор, пока они не сделают всё, что в их силах, чтобы узнать про тот клан побольше, он не должен думать об отдыхе, поэтому уже скоро он откладывает телефон, утыкаясь взглядом в блокнот, где и были записаны все жесты. *** бесит. бесит до безобразия. бесит, бесит, бесит, Сяо уже устал! Он откидывает телефон с утробным рыком, который от долгого молчания продёр горло достаточно хорошо изнутри. Парень тут же хватается за него и чуть шипит сам на себя за неконтролируемую злость, но такой игнор реально раздражает! Он не выходит с ним на связь всё это время и Сяо действительно думал, что дружба окончена, поэтому он только и может думать о том, что сейчас Венти попросту не заслуживает на его гнев. О, нет, Сяо точно не разозлится на него. Стереть макияж? Много чести. К тому же его папа действительно брал его тогда нежно за подбородок, ему нравились те касания и иногда он даже покрывался мурашками от этого. Сяо за столь долгое молчание с собственным отцом полностью отвык от прикосновений, потому это было для него действительно словно новым открытием. Даже Тарталья, положивший тогда ему ладонь на щеку, не рушил идиллию, возможно Сяо стоит пересмотреть своё отношение к нему? Сейчас у него много мыслей, настолько, что оттуда совсем вылетает то самое, про дурацкую козу на стенах заброшенного здания. Сейчас его гораздо больше привлекают размышления о собственном отце, нежели о Венти или о чём-нибудь ещё. Сейчас он немножечко занят, но скоро наверняка снова попытает удачу и напишет ему какое-то глупое сообщение, но точно не в этот момент. *** Утро встретило мужчину солнцем, что било из окна напротив. Волосы закрывали почти всё его лицо: этой ночью Тарталья был достаточно активным, вечно крутясь в кровати (и Чжун Ли резко начал понимать семейные пары, которые спят раздельно) и ему пришлось как можно скорее прятать свои волосы на свою сторону, иначе он был очень близок к тому, чтобы полностью лишиться всех так долго отращиваемых волос. Мужчина привстаёт на локтях, тут же встречаясь взглядом с мужем и едва хмыкает. В руке у него был телефон. — Ты неважно выглядишь. Что-то плохое прочитал? — Чжун подползает к нему чуть ближе и заглядывает в телефон, тут же ойкая и уводя взгляд. Ему стоит соблюдать правила приличия, конечно, но это не было основной причиной. Чайлд отвернул телефон с тихим стоном. — Поползли слухи про какую-то секту с рисунками козы…почему людям не живётся спокойно? — Может, кто-то всё ещё верит в дьявола? — мужчина смеётся и вскоре уже легко обнимает его, валя к себе на грудь. — Зачем смотришь без цензуры? — Кто же знал, что там так красиво покажут метку этой козы на животе того парня. — Тарталья легко жмёт плечами, хмыкая, — пока не загрузилось, я думал это краска. — Ага, а кишки вывернутые наружу — сосиски? — Ты отвратительный. Чжун едва смеётся и уже скоро начинает новый день. На удивление Сяо просыпается без какой-либо тоски, а спокойный голос сверху «Просыпайся, я приготовлю что-то новое для тебя» даже придал какого-то уюта для него. Чжун Ли на кухне возится долгое время, пока Тарталья рядом продолжает зачитывать новости. Сонный Сяо, у которого голова всё ещё помнит тепло подушки, слушал его крайне лениво. — И по показаниям очевидцев, данная секта ворует по обычаю юношей с любыми отклонениями во внешности… — Тарталья лениво отпивает кофе, пока Чжун хмыкает совсем недовольно. Слышится тихое «Идиоты.» — Пока что не ясно, какие именно признаки их интересуют, так как среди похищенных были и парни с пирсингом, так и просто с длинными волосами…следствие всё ещё ведётся. — Он жмёт плечами и хмурится. — Сяо, давай мы будем забирать тебя со школы? — Что? — Он поднимает взгляд на «отца» и только головой мотает, — не стоит. Я могу за себя постоять, и если что…то им же хуже будет. — Погоди, — отвлекаясь от плиты прерывает того мужчина, — у тебя же есть тот друг, Венти? Он не выглядит особо хорошо подготовленным к дракам, поэтому давай я буду забирать и его и тебя заодно? Ты же наверняка беспокоишься о нём… В чём-то (во всём) его отец был прав, но Сяо только слегка прикусывает себе язык. Не желает говорить о Венти сейчас. Тарталья заинтересованно глядит на него, подпирая голову ладонью. Сейчас, когда парень отказался носить футболку, его татуировки на плечах щекотали глаз обоих китайцев, ведь там было написано «Голубой дракон», и все учтиво промолчали, что он, вообще-то, рыжий. — Я…спрошу у него, как будет время. — Сяо едва кивает сам себе и уже отворачивает голову. Вскоре перед его лицом поставили тарелку с миндальным тофу и он недоверчиво посмотрел на папу. Тот, поправляя кимоно, лишь хмыкнул с неким презрением. — Это в честь чего? — В честь того, что ты наконец заговорил. Я думал, что потерял тебя, однако ты решил поговорить с нами ещё немного…считай это платой за разговоры. — Платишь мне, чтобы я разговаривал? — Можно сказать и так. — Он едва качает головой, однако Сяо тофу принимает с большой охотой и даже благодарит его совсем тихо. По окончанию он услышал уведомление, и даже не доев свою порцию «сдулся» со стула. Чжун Ли тут же встал на охоту тофу от Тартальи, который то и дело пытался с воровать недоеденный кусок. «я закончил со всем. пожалуйста, если можешь то приди сегодня ко мне» Он откладывает телефон медленно, словно с трепетом каким-то. Прийти к нему… Сяо так долго этого ждал. Он возвращается на кухню, когда Чжун уже довольно таки нервно отмахивал мужа от уже успевшего остыть куска. Тофу тут же полетел в его рот, а сам Сяо уже отсалютовал им обоим, успешно свалив с дома. — Как думаешь… — неуверенно начал Тарталья, проводя ладонью по ключицам, — нам стоило…предупредить его, что он…ну…в пижаме вышел?.. — Дети порой такие неугомонные, — Чжун чуть мотает головой, — что ему это так-то ни к чему. *** — Почему ты чёрт возьми молчал всё это время?! — Подожди, ты умеешь разговаривать?! — Я первый спросил! — Ты меня обманывал! — Говнюк, знаешь как я испугался, что ты меня бросил?! — Сяо резко притягивает его к себе за шиворот, шипя прямо в лицо, словно какой-то зверь, пока Венти что-то со страхом пытался оспорить. Он зря учил всё это время языковой жест?.. Будучи прижатым к нему мальчик только и может, что глотать воздух как можно больше. — Никакого ответа столь долгое время, я действительно думал, что ты меня бросил! Сяо слегка встряхивает его, как ненужную тряпку. Венти тут же издаёт писк и жмурит глаза. Сам парень, отойдя от шока, всё же отпускает его и отходит подальше. Сейчас, когда его руки были свободны, Сяо то и дело изображал жестами всё, что он говорил (он бы делал это и ранее, однако автор решил по какой-то причине упомянуть об этом лишь сейчас). — Ты… Почему тебя не было так долго? — рука остаётся на уровне сказанных слов. Венти смотрит на парня. Значит не солгал, но всё равно внутри что-то болит. — Ты идиот, Сяо. Я ради тебя учил язык жестов, и потерял столько времени впустую… Почему ты не мог сказать мне, что это не нужно? Ни голосовое записать, ни чего ещё… — А почему же ты тогда решил полностью отречься от меня и не просить помощи с языком жестов? Венти кусает щеку изнутри. Неприятно. — Ты бы продолжал молчать…идиот. идиот. идиот. Терпеть тебя не могу. — он отворачивается от парня, опуская голову ниже. Сяо, вздрагивая, понимая, что скоро он может потерять его теперь насовсем, если не попытается сделать что либо. Страх сковывал его внутри, он теперь действительно не мог сказать ни слова. Парень слегка тянет его на себя, заставляя обратить внимание. Руки плавно передают суть сказанного. «Мой папа беспокоится о тебе. Пожалуйста, давай уезжать со школы вместе.» — Что ты такое говоришь?.. С чего я должен ехать с тобой вместе? «Воруют только парней нашего возраста с какими-либо отличиями во внешности. Мы подходим. Папа будет забирать нас.» — Твой отец беспокоится о моей безопасности? «Да.» — Ты… — Венти моментально краснеет ушами и прикрывает рукой лицо, отводя взгляд. Сяо ловит каждое движение парня. — Ты невыносим…я согласен. однако ты не должен был молчать, словно я не близкий друг. — слышится тихий всхлип, — неужели я и вовсе для тебя не друг, что ты никогда не позволял мне обнять тебя, а теперь и вовсе признаёшься, что на самом деле не глухонемой? — Ты бы мог понять, что я не глухой, если бы вспомнил как часто я оттягивал тебя от едущих на тебя машин. Венти виновато прикрывает глаза, опуская голову. Будь у него кошачьи или собачьи уши, они уже были бы прижаты к волосам. Вскоре Сяо уже легко убирает его руку и смотрит на него долго, словно находя в себе силы сделать что-то очень важное. Венти поднимает на него взгляд, смотря словно любопытный котёнок. Ладони неуверенно обхватывают его плечи, а шёпот звучит у самого уха. — Венти… Венти, я… Если ты не против, прошу, — он сжимает его в объятьях всё сильнее — давай вместе сделаем что-нибудь с этой сектой. Ты и я. Друзья. Парень чувствует дрожание Сяо, обнимает его в ответ, пока не слышит всхлипы, только теперь он реально плачет. Венти чувствует, как слёзы капают на его толстовку и он лишь сильнее сжимает его в руках, пока его лучший друг продолжает терять авторитет перед ним с каждым новым тихим «Венти, прости». Венти уже простил. Венти уже готов пойти с ним в секту, доверив свою жизнь.