***
Пятнадцать часов назад…
– А давайте в бутылочку? – пьяно хихикнув, предлагает Роджер. В барабанщике уже плескалась бутылка водки и полторы бутылки виски (и останавливаться на этом он был явно не намерен), а значит, пришло время идиотских затей, за которые утром всем будет стыдно. – Ты дурак? – Джон, хоть и смотрел на него расфокусированным взором, всё же сохранил какую-никакую трезвость мыслей. – Мы ж мужики. – И что? – Тейлор, кажется, всерьёз загорелся идеей и отступать не планировал. – Мы семья. – Это не значит, что можно целоваться между собой взасос, очнись, – встрял Брайан, взывая к здравому смыслу друга. – Ой-ой, какие мы правильные. Скучно с вами, доктор Мэй, – Тейлор сделал ещё глоток виски прямо из горла и обратился к сидевшему рядом Фредди: – А ты что скажешь? Фред, хоть и выпил ненамного меньше Роджера, казался самым трезвым из всей компании. Может, дело было в том, что Меркьюри в принципе редко пьянел до потери памяти. Вокалист спокойно закурил сигарету и затянулся, медленно выпуская изо рта дым. – Не думаю, что это хорошая идея, Роджи, – ответил он, немного помолчав. – Ты что же, не хочешь меня целовать? – барабанщик улыбнулся до того развязно, что Меркьюри тут же захотелось не только поцеловать, но и хорошенько отодрать паршивца. – Совсем-совсем не хочешь? Роджер подсел ещё ближе к Фредди, так, что расстояния между ними почти не осталось. Меркьюри беспокойно облизнул губы, призывая на помощь всю свою выдержку. А барабанщик как назло уже опалял горячим дыханием его шею. Внизу живота начал закручиваться неприятный узел. Блядский Тейлор! Родж кладёт подбородок Фредди на плечо и заглядывает в кофейные глаза своими мутными то ли от алкоголя, то ли от возбуждения (а может, от всего вместе) глазами. Ещё немного – и малыш узнает, что такое грубый, жаркий секс. И Меркьюри даже не посмотрит, что здесь есть свидетели… – Брось, Родж, не придуривайся, – голос Брайана пронзил их слишком уж интимную атмосферу, подобно молнии, и заставил Роджера увеличить расстояние между ним и вокалистом. – Сам же наутро от стыда сгоришь. Фредди облегчённо выдохнул, когда жаркое дыхание перестало обжигать его шею. – Да и что ты потом своей Мелине скажешь? Что целовался с мужиками? – добавил Дикки. – Да нет ника… – хотел было сказать Тейлор, но получил ощутимый пинок в бок от Фредди и замолк на полуслове. Мэй смерил его подозрительным взглядом: – Чего нет? – Нет никаких проблем, – ответил за Роджера Меркьюри. – Наша Лиззи просто перебрала и сейчас несёт совершенный бред, о котором завтра и не вспомнит. – Угу, – промычал гитарист, всё ещё не спуская глаз с раскрасневшегося от алкоголя (или не только?) барабанщика. – Ещё как перебрала. – Чуть ли не до потери ориентации, – Джон хихикнул и поднялся с кресла. – Слушайте, с вами, конечно, весело, но меня Вероника ждёт. И она, в отличии от девушки Роджа, мне голову оторвёт за такое времяпрепровождение. Так что, я домой. Когда за Диконом закрылась дверь, а гитарист-астрофизик уснул прямо в кресле в обнимку с почти опустевшей бутылкой виски, Роджер, спотыкаясь, побрёл на кухню, куда только что удалился Фредди. – Ну и почему ты не захотел со мной целоваться? – Тейлор зашёл в комнату с явным намерением устроить Меркьюри скандал. – Или всё уже, не привлекаю? – Что за глупости, Роджер? – Фредди уселся на небольшой диван, закинув ногу на ногу. – Как ты мог такое подумать? – А что такое? Как объяснить твоё поведение? – барабанщик был явно не в духе. – Тише, прошу тебя, – шикнул Меркьюри. – Или хочешь, чтобы Брай услышал? – Они всё равно рано или поздно узнают, – ответил Роджер, подходя ближе и нагло усаживаясь прямо на колени к Фреду, обхватывая его за шею обеими руками. – Хочешь, чтобы они узнали так? – Фредди улыбнулся. – Пойдём и огорошим Мэя фактом, что спим вместе? – А как ты планируешь это сделать? – Тейлор фыркнул. – Явно не так, – Меркьюри задумчиво перебирал длинные пряди барабанщика, пропуская их между пальцами. – Начнём с того, что Брай нам может просто не поверить. Подумает, что мы напились и дебильно его разыгрываем. И вообще, ты уверен, что наутро не пожалеешь об этом признании? Тейлор молчал. Он был не уверен. – То-то же, – правильно истолковал его мысли вокалист. – Поцелуй меня прямо сейчас, – неожиданно попросил Роджер. Ему было важно знать, что отношения между ними никак не изменились по приезде из Америки. Меркьюри цокнул языком и притворно закатил глаза, но всё же притянул Тейлора ближе, вовлекая в страстный поцелуй, покусывая горькие от алкоголя губы. – Ты переживаешь по пустякам, – прошептал Фредди, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. – Я люблю тебя больше всего на свете. Ничто этого не изменит. Роджер потёрся носом о шею парса, вдыхая головокружительный аромат его кожи и понимая, что совершенно теряет контроль над собой. Он прошёлся влажными поцелуями по шее, вынуждая Меркьюри откинуть голову чуть назад, покусывал и облизывал смуглую кожу. – Роджи, остановись… – Меркьюри шумно дышал, с трудом заставляя ворочаться прилипший к нёбу язык. Но Тейлор, «утопивший» остатки стыда в алкоголе, и не думал прислушиваться к сбивчивым просьбам вокалиста. Он, по-кошачьи урча, исследовал предоставленное пространство губами, зубами и языком, в то время как руки, забравшись под рубашку партнёра, беспардонно лапали стройное тело. – Блять, Роджер! – выругался Фредди, за что получил ощутимый укус. – Молчи, – барабанщик царапнул его живот и вернулся к своему занятию. И Фредди, беспомощно рыкнув, сдался. Тейлор, осознав свою победу, тут же избавил вокалиста от рубашки и выбросил её куда-то в темноту. Поцелуи перешли на грудь и неумолимо спускались ниже. Сидеть на коленях у Фредди Роджеру становилось всё неудобнее. Он поёрзал на внушительном бугре, ощущая жар возбуждения Фредди даже через ткань и довольно ухмыляясь. Меркьюри в ответ что-то сдавленно прохрипел. И Роджер принял это за руководство к действию. Он тихо сполз на пол и с жаром потёрся щекой о пах вокалиста, кожей ощущая скользкую атласную ткань. Фредди потрясённо открыл глаза, только сейчас начиная осознавать, как далеко зашёл барабанщик и что он собирается сделать. – Роджер… – язык всё ещё плохо слушался, в горле пересохло. – Ты ведь не собираешься…? – Ох, заткнись, – и без того хриплый от природы голос Тейлора из-за возбуждения стал ещё более хриплым, что, надо сказать, не на шутку возбуждало вокалиста. С тихим «вжик» расстегнулась молния на брюках, и Роджер тут же по-хозяйски стянул с любовника штаны. Фредди протестующе замычал, но не смог проглотить стон удовольствия, когда маленькая ручка барабанщика обхватила возбуждённый, горячий ствол. Тейлор плотоядно облизнулся, всё ещё не зная, впрочем, с чего нужно начинать. Подобного опыта у блондина, естественно, никогда не было. Решив действовать по наитию, парень слегка приподнялся и аккуратно прошёлся языком по головке члена, слизывая капельку предэякулята и, услышав со стороны Фредди тихое «ох», осмелел, вбирая в рот головку и старательно её посасывая. Эта старательность вкупе с неопытностью барабанщика, заводила Меркьюри настолько, что хотелось намотать светлые волосы на кулак и грубо всадить член в девственный рот. Трахнуть так, чтобы слёзы из глаз полились… Едва сдерживая свои порывы, Фред зарылся пальцами в мягкие локоны, поглаживая затылок Роджера и постанывая от накатывающего наслаждения. Тейлор, получив такое явное одобрение со стороны Меркьюри, насадился чуть глубже, и активнее задвигал головой, получая какой-то необъяснимый кайф от всего происходящего. Его собственный член пульсировал и ныл от возбуждения, но сейчас его волновало только удовольствие Фредди. Увлёкшись процессом, Тейлор вобрал член ещё глубже и неминуемо закашлялся, когда головка коснулась горла. – Тише, не переусердствуй, малыш… – Фред мягко потянул его за волосы назад, вынуждая отстраниться. Тейлор, понимающе замычав, вернулся к своему занятию, действуя уже более размеренно и осторожно, обводя языком каждую выступающую венку. Вокалист едва мог сдерживать громкие стоны, клокотавшие в груди. Роджер был прекрасен. Просто восхитителен в своей невинности и неопытности. – До чего же ты хорошенький, Роджи… – промурлыкал Фредди сквозь душившие его стоны. Роджер смотрел на него снизу-вверх своими большими голубыми глазами и, пошло причмокивая, вбирал в рот пульсировавший от возбуждения ствол. По подбородку у него текла слюна, но сейчас это не особо волновало. Меркьюри закусил собственный кулак, подавляя звуки, рвущиеся из горла и, чувствуя, что скоро взорвётся, мягко оттянул от себя Тейлора. – Хватит. Я не хочу закончить так, – прохрипел вокалист, «пожирая» Роджера тёмными глазами. – «Иди сюда, куколка…» Парень охотно поднялся на ноги – и даже охнуть не успел, как оказался полулежащим на диване. Фредди быстро расправился с одеждой барабанщика, а дальше… Дальше Роджера ждал такой мастер-класс по минету, от которого тот едва не потерял сознание. Меркьюри не щадил: брал сразу и на всю длину, наращивая темп, запуская головку в горло, попутно массируя пальцем колечко ануса, заставляя Роджера захлёбываться собственными стонами и до крови кусать губы. Откуда-то появилась смазка, которую вокалист тут же набрал на пальцы, обильно промазывая между двух половинок и вставляя палец внутрь, поглаживая стенки. Роджер тихонько ойкнул. Второй палец скользнул в жаркое нутро, растягивая и подготавливая. Нащупав простату, Меркьюри принялся гладить чувствительный бугорок, надавливать на него, заставляя Тейлора извиваться и жалобно скулить. Барабанщик подавался то вперёд, ко рту, то назад, к ласкавшим изнутри пальцам, словно не в силах определиться, где ему лучше. Хорошо было везде. Удовольствие разливалось по всему телу, от кончиков пальцев на ногах, до макушки. И вдруг Фредди прервался, резко разворачивая его спиной к себе, и, подхватив под живот, поставил на четвереньки. На сей раз в Тейлора вошли уже три пальца. Барабанщик пискнул. Собственный член стоял колом и требовал к себе внимания, обильно истекая естественной смазкой. Тейлор тёк, как девчонка. И сейчас его это не смущало. Из глаз брызнули слёзы, когда обжигающе-горячий агрегат Меркьюри пронзил тело Роджера. Он сипло выдохнул и тихо выругался, цепляясь за подлокотник дивана непослушными пальцами. Боль, смешиваясь с невероятным удовольствием, создавала контраст, от которого у Тейлора начинали трястись конечности. Он подался навстречу Фредди, развязно отставив зад. Меркьюри крепко сжал белые ягодицы, быстрее врезаясь в прекрасное тело. Роджер едва не взвизгнул, ощутив, как член с каждым движением попадает точно по простате, буквально вбивается в чувствительную точку, как дротик попадает в «десятку» во время игры в дартс. Фредди резко зажал барабанщику рот ладонью и, продолжая наращивать темп, наклонился над его ухом. – Роджи, моя сладкая булочка, – мурлыкал он, целуя шею и чувствительную кожу за ухом. Тейлор был на грани. Перед глазами уже «плясали» яркие пятна, а член нестерпимо пульсировал. Фред двигался быстро, рвано и нетерпеливо, шепча на ухо пошлости и приближая разрядку. – Давай, – прошептал вокалист, захватывая губами его мочку. – Кончи для меня, малыш… Кончай… Эта полупросьба-полуприказ стала последней каплей. Тейлор, крупно дрожа и кусая пальцы, всё ещё зажимавшие его рот, излился прямо на кожаную обивку дивана. – Какой хороший мальчик… – услышал Родж прежде, чем горячее семя наполнило его изнутри. Пару минут он просто лежал на животе, наслаждаясь этой усталостью. Глаза слипались, а тело наполнилось приятной тяжестью. Фредди бережно обтёр парня мокрым полотенцем и, заботливо завернув в тёплый махровый халат, отнёс в гостиную. «Откуда в нём столько силы?» – мысль промелькнула в помутневшем сознании Роджера и тут же погасла. Он провалился в забытьё.***
– Что происходит? – спросил проснувшийся от шороха Мэй. Он был немного потрясён картиной, представшей перед его глазами: Фредди нёс на руках расслабленного и, видимо, очень счастливого Роджера, доверчиво прижимавшегося к его груди. – Ничего. Он просто уснул на кухне за столом. Не хочу, чтобы утром у него болела ещё и спина, – ответил Меркьюри, аккуратно укладывая свою ношу на диван. Брайан недоверчиво нахмурился, но всё же кивнул, отгоняя ненужные подозрения и предпочитая думать, что странные звуки, доносившиеся с кухни, ему просто приснились...