***
Знакомый номер, по которому не звонили уже больше недели, набрался автоматически. Прошел только один гудок, прежде чем трубку подняли, и на другом конце провода заговорил низкий мужской голос. — Сэди? Ты в порядке? — Дин, привет. Я ... — девушка шла по улице, раздумывая о том, как бы начать разговор с человеком, который пытался заменить ей семью, а она от этого отказалась. — Прости меня, я была не права. Ты и Сэм — вы лучшее, что есть у меня в жизни. И я не должна была говорить все то, что сказала ... — Брось, — в голосе старшего Винчестера не было и капли раздраженности. — Я не в обиде и, разумеется, понимаю, что маленькая девочка выросла, и все такое. Но давай договоримся, еще раз ты пропадаешь и перестаешь отвечать на наши с Сэмом звонки, я тебе жопу надеру. Сэди рассмеялась. — Ладно, капитан. — Так по какому поводу звонок? Или просто совесть замучила? — Вообще-то, и то, и другое. У нас тут завелось нечто по имени азема. Кас сказал, что это демон, который питается человеческой кровью. Уже есть четыре жертвы, одна из которых сейчас отдыхает в морге. — Ты сама в порядке? Сэди улыбнулась — она скучала по излишней заботе братьев. — Я — да, а вот моя соседка, Лидия нет. Ее покусали. — И ты звонишь мне потому, что хочешь сообщить, что справишься сама? — В этот раз слишком многое поставлено на кон, — Сэди глубоко вздохнула. — И я бы не отказалась от вашей помощи, как бы мне не хотелось в этом признаваться. — Сэмми, — крикнул Дин куда-то в сторону. — Открывай шампанское, Сэди решила попросить о помощи! — Придурок, — рассмеялась девушка и нажала на "отбой". Она знала, что завтра братья уже будут в городе.***
Братья Винчестеры и Сэди со Стайлзом сидели в одной из забегаловок, которых было полным-полно в городе — еда не самого высокого уровня, как и обслуживание. Дин, скрестив руки на груди, сначала долго смотрел на Стилински, который умудрился напроситься пойти вместе с Сэди, а потом, наконец, перевел взгляд на сестру. — Значит, начнем с того, что, в следующий раз ты, все-таки, сначала звонишь мне, а потом вызываешь Кастиэля. Во-вторых, не понимаю, почему эта жопа с крыльями так и не смог объяснить вам, как убить эту тварь. А в-третьих, — Дин снова перевел взгляд на Стайлза и указал на него пальцем, — это кто вообще? Сэм поджал губы, пытаясь сдержать улыбку. — Это Стайлз, мой друг и — только не ори, Дин! — напарник. Стилински протянул руку, чтобы обменяться рукопожатиями, но встретившись с хмурым взглядом старшего Винчестера, перевел ее в сторону второго брата. — Сэм, очень приятно, — младший Винчестер был более сговорчив, и, в отличие от Дина, руку Стилински все-таки пожал. — Не помню, чтобы разрешал тебе выбрать в общежитии самого щуплого и, вероятно, заносчивого, парня, и посвятить его в наши дела, — Дин откинулся на спинку сиденья, которая тут же неприятно захрустело. — Прекращай, Дин! — буркнул Сэм, толкая его в бок. — Так, а ты когда это успел с этим Скайлзом в Фейсбуке зафрендиться? — Стайлзом, вообще-то, — поправил Стилински, но снова наткнувшись на суровое выражение лица мужчины, опустил глаза вниз. — Хотя, Скайлз пойдет. Скайлз — отлично! Подошедшая к столику официантка смерила всех недовольным взглядом. — Заказывать что-нибудь будете? — Не сейчас, милочка, — буркнул Дин. — Чтобы сидеть, нужно хоть что-нибудь заказать, — не меняя безразличного тона, ответила женщина. — Я же сказал, ... — Я буду кофе, — одновременно произнесли Сэм и Стайлз, на что Сэди не смогла сдержать улыбки. — Три кофе, пожалуйста, — произнесла она. — И валерьянки для моего любимого папочки. Дин закатил глаза и снова скрестил руки на груди — Я тут кое-что нарыл, пока мы ехали сюда, — Сэм начал копошиться в своей сумке, а затем выудил оттуда ноутбук. — Азема — это суринамский злой демон. Согласно мифам, это вампир, которого умертвили не обычным способом обезглавливания, а, например, пытались сжечь, или, как бы глупо это не звучало, заколоть кольями. Такие вампиры становятся демонами, и, оставаясь в том же теле, в котором их когда-то убили, начинают стареть. Чтобы хоть как-то поддерживать в себе жизнь, они пьют человеческую кровь, но при этом не убивают свою жертву сразу, а смакуют ее, возвращаясь к ней снова и снова. Правда, они те еще гурманы — пьют только сладкую кровь, без какой-либо горчинки. Стайлз передернул плечами. — Что, не очень приятно, да, недотрога? — парировал Дин. — Это объясняет тот факт, что он не вернулся за Мелиссой и Уолтом, которых мы со Стайлзом навещали в психбольнице, — задумчиво произнесла Сэди, ставя локти на стол и кладя подбородок на кулаки. — Именно, — согласно кивнул Сэм, продолжив рассказ. — Как я уже сказал, они находятся в том же теле, но только тогда, когда не выходят на охоту. Ибо тогда они начинают перемещаться в другое, более подготовленное и молодое тело, словно демон, но не в виде черной дымки, а в виде ... — Красного мерцающего шара, — закончил Стайлз. — Верно! — снова кивнул Сэм, и Сэди заметила, что его совершенно не раздражало присутствие Стилински. — Убить азему, в принципе, довольно просто — нужно лишь посолить и поджечь ее первоначальную оболочку, которую она прячет, в то время как сама ищет себе тело, пригодное для охоты. Но и тут не обошлось без подвоха ... Подошедшая с подносом официантка заставила Сэма замолчать. Женщина немолодых лет поставила на стол три чашки с кофе, кувшин со сливками и медленной походкой удалилась прочь, бросив на прощание раздраженный взгляд точно на Дина, на что тот лишь фыркнул. — Так вот, — дождавшись, когда официантка скроется за стойкой, продолжил Сэм. — Подвох заключается в том, что поджигать нужно именно тогда, когда азема еще не достигла своей конечной цели, а иначе тот бедолага, в котором она окажется, может умереть. Сэди откинулась на спинку диванчика, тяжело вздохнув. — Ну почему нельзя обойтись без этих подвохов хоть раз в жизни? — Но есть и хорошая новость, — Сэм начал убирать лэптоп обратно в сумку. — С того момента, как азема полностью прикончит одну из жертв, должна пройти неделя, прежде чем она приступит к выпиванию другой. — Странно тогда, зачем она Лидию укусила, если к тому моменту еще не до конца выпила Мэгги, — Стайлз озвучил вопрос, который крутился и у Сэди в голове. — Людей понять можно, нечисть — нет, — произнес Дин уже без той раздражительности в голосе.***
— Мне кажется, я не очень понравился Дину, — буркнул Стайлз, пиная очередной маленький камушек по пути. Оставив Винчестеров в кафе, которое находилось в нескольких шагах от мотеля, где те остановились, Сэди и Стайлз решили прогуляться до общежития пешком, несмотря на то, что расстояние до него измерялось пятью остановками на автобусе. — Интересно, и с чего ты это взял? — рассмеялась девушка, отчего Стайлз, фыркнув, слегка толкнул ее в плечо. — Видимо, он уж очень сильно о тебе заботится. — Он, как и любой родитель, просто боится, что я свяжусь не с теми, с кем стоило бы. А ты еще и парень, плюс ко всему. Он будет готов всадить тебе пулю прямо в сердце, если ты только подумаешь о том, чтобы прикоснуться ко мне. Да и, к тому же, он помнит, что было с моей первой и единственной школьной подругой... Кто знает, что скрывается за твоими этими карими глазами ... А вдруг, ты тоже монстр? — Ну, если только макаронный, — Стайлз смешно скривил губы и издал какой-то непонятный звук, отдаленно напоминающий рык. Сэди остановилась на месте. — Стилински, у меня так случится заворот кишок! Твое это лицо ... — девушка громко хохотала. Стайлз остановился рядом, запихнул руки в карманы и улыбнулся, глядя на то, как смеется девушка, которая ему не безразлична. После того, как его бросила Лидия, он думал, что больше никогда не сможет полюбить. Он думал, что проживет остаток своей жизни, посвятив себя чему угодно, кроме любви. Думал, что любовь — это лишь результат боли, которую человек должен испытывать каждый раз, когда снова и снова натыкается на холод в глазах того, кого готов носить на руках. Он думал, что любовь — это лишь один из тех самых призраков, на которых охотится Сэди и ее семья. Но сейчас Стайлз наконец понял, что настоящая любовь — это та дрожь в коленках, которую ты чувствуешь через прикосновения к ее плечу, это то, что ты видишь в ее глубоких, словно океан, глазах, это то, что ты слышишь внутри себя, где-то в районе сердца, когда она произносит твое имя. И все это Стайлз осознал именно в тот момент, когда бежал через мокрое поле в сторону общежития, боясь, что не успеет; когда несся по коридору, не зная, с чем столкнется за поворотом; когда увидел ее, стоящую и дрожащую, словно лист под осенним ветром; когда прижал ее к себе, пытаясь забрать весь ее страх, который отражался в глазах. Именно тогда Стайлз осознал и принял то, что, вероятно, чувствовал уже давно: он влюбился. Снова. Стайлз Стилински — счастливчик, потому что в этот раз он влюбился в свою лучшую подругу. Сэди выпрямилась и театрально смахнула ненастоящие слезы с щек, а затем накрутила локон каштановых волос на палец и задумчиво подняла брови, глядя на Стайлза. — У тебя такое выражение лица сейчас, словно ты задумал какую-то пакость. Стилински несколько раз мотнул головой, возвращаясь из своих мыслей. — Просто вспомнил, что давно не ходил в кино, а там сейчас парочка интересных картин идет. — Если мы не убьем азему, тут тоже, знаешь ли, еще тот ужастик закрутится, — парировала девушка. — Но у нас же есть еще целая неделя свободного времени! — Неет, дружок, у нас есть лишь неделя на то, чтобы подготовиться, — девушка засунула руки в карман кожаной куртки. Автобус, неожиданно проехавший рядом, заставил ребят вздрогнуть от неожиданности. — Побежали, может успеем до того момента, как он подъедет к остановке! — воскликнула Сэди и дернулась было вперед, но чья-то рука схватила ее за рукав куртки и притянула к себе. Девушка развернулась и по инерции двинулась вперед, впечатываясь в стоящего Стайлза, который и потянул ее обратно. — Ты чего? — как-то неестественно тихо произнесла Сэди. Находиться в такой близости со Стилински ей было довольно тяжело, учитывая все то, что девушка в этот момент чувствовала. — Ты уверен, что если будешь тормозить нас таким образом, мы успеем на автобус? — Я твердо уверен только в одной вещи, — ответил Стайлз таким же полушепотом, не отрывая взгляда своих очаровательных карих глаз от глаз подруги. — Всегда нужно признаваться в любви тому, кого любишь. — Это, кажется, из фильма "Господин Никто"... — Я знаю, что ты считаешь, будто бы твоя сила в одиночестве. Так же я знаю, что ты презираешь любого вида отношения с людьми, и я до сих пор удивляюсь, почему ты не вышибла мне мозги своей береттой. А еще я знаю, что не хотел бы через недели, месяцы, а, может, и годы сидеть и жалеть о том, что когда-то не смог сказать тебе: ты делаешь меня счастливее с каждым гребаным днем. Все, что для меня сейчас имеет значение — это ты. И я очень рад, что ты пришла в мою жизнь. Сэди молча прикусила нижнюю губу, слегка прищурив взгляд. — А это из какого фильма? ... — Из того, который называется "Мне кажется, что я люблю тебя — Норма Сингер". — Ох. Не смотрела. Хороший? — Могу показать трейлер, — произнес Стайлз, улыбнувшись. Он аккуратно притянул девушку к себе за подбородок и поцеловал ее настолько нежно, насколько это вообще было возможно.***
комната девочек — Он меня поцеловал, — прямо в дверном проеме произнесла Сэди, из-за чего, от неожиданности, подскочила и Эллисон, и Лидия. Увидев девушку и осознав, что та сказала, Арджент безразлично пожала плечами и снова вернулась к своему делу — протиранию стрел и проверке тетивы лука. Мартин же наоборот подлетела к Сэди, втащила ее в комнату и захлопнула за ее спиной дверь. — Рассказывай, — потребовала она. — Я уже все сказала, — девушка стянула с себя кожаную куртку и кинула ее на стул. Затем, задержавшись рукой за кровать, она сняла кроссовки и уже собиралась было забраться на свою койку и рухнуть носом в подушку, как Лидия рукой перегородила ей путь к лестнице. — Сэди! Нельзя так просто входить в комнату со словами "он меня поцеловал", а потом спокойно заваливаться спать! — Но я устала, — протянула девушка. — Я тебя не пущу, ты же знаешь, — с этими словами Лидия спиной уперлась в лестницу, скрестив руки на груди. Сэди тяжело вздохнула. — Мы сидели с моими братьями в кафе, обсуждали кое-что по поводу той дряни, что оставила тебе этот след на шее. Затем, я уговорила их не подвозить нас, и Стайлз предложил забить на транспорт вообще и пройтись пешком. Потом, когда я увидела остановку и подъезжающий к ней автобус, я предложила все-таки проехать, потому что устала. Но за место этого он притянул меня к себе, сказал, что он благодарен судьбе за то, что я появилась в его жизни и поцеловал, а потом подъехали мои любимые и дорогие братья, которые, по доброте душевной, все-таки решили нас подвести, чёрт их побери. И, в итоге, всю дорогу я ехала рядом с недовольным до чертиков Дином, а Стайлз сзади вместе с Сэмом, который все время лыбился, переводя взгляд то на меня, то на Стилински. Все. Спасибо за внимание, а теперь пусти меня в кровать. Лидия сделала шаг в сторону, пропуская Сэди. — Вот я тебе поражаюсь, Винчестер, — вдруг произнесла Эллисон. — Правда, на свое же удивление, в хорошем смысле. Ты о таких вещах, как любовь и смерть, говоришь с таким безучастным выражением лица, словно тебя заставили пересказать самую занудную историю в мире. — Это ты меня как бы тонко пытаешься обозвать бесчувственной сволочью? — усмехнулась Сэди, залезая на свою койку. Эллисон улыбнулась. — Вообще-то, нет, просто хотела сказать, что это круто, в какой-то степени. Но твой вариант мне больше нравится. Стоило только Сэди положить голову на подушку, как справа от нее появились голова и плечи Лидии и ее недовольный взгляд. Девушка перекинулась через деревянную балку кровати и увидела табуретку, на которой стояла Мартин, снова скрестившая руки на груди. — У нас был договор! — воскликнула Сэди, убирая подушку из-под головы и накрывая ей лицо. — Ты чего-то недоговариваешь, по глазам вижу! ... Точнее, видела, пока ты их подушкой не прикрыла. Винчестер почувствовала, как подруга убирает импровизированную защиту прочь, позволяя свету лампочки попасть на глаза, и затем повернулась на бок, лицом к Лидии. — Он сказал, что любит меня. Лицо Лидии вытянулось, а Эллисон, которой, казалось, бы совершенно безразличен разговор, выронила одну из своих стрел из рук на пол. — Что? — одновременно произнесли девушки, на что Сэди лишь поджала губы. — Не рановато ли такими словами разбрасываться? — Ну да, ты права, наверное, ему стоило подождать лет эдак десять, — фыркнула Сэди, уже собираясь отворачиваться лицом к стенке, как рука Лидии опустилась на ее плечо, останавливая порывистое движение. — Прости, просто ... Это прозвучало как-то неожиданно. — Да не то слово, — снова подала голос Эллисон. Сэди заправила длинную каштановую прядь за ухо, а затем перевела взгляд с Лидии на дверь, в которую вошла буквально несколько минут назад. — Если бы вы только могли видеть, как его янтарные глаза блестели, когда он произносил эти слова, то мне не нужно было бы ничего вам объяснять. Сэди перевела взгляд на девушек, на каждую по очереди, начав с Эллисон. Та на секунду подняла взгляд перед собой и просто уставилась в стену, прикусив нижнюю губу, а затем снова принялась разглядывать свой лук. Сэди заметила, что девушка уже не выглядела такой веселой и уверенной, погрузившись куда-то глубоко в свои мысли ... Или даже воспоминания. Затем Винчестер взглянула на Лидию. Та, казалось, не находила слов, чтобы ответить, хотя очень пыталась, о чем говорили хмурые складочки на ее лбу. Не произнося ни звука, Мартин слезла с табуретки и, поставив ее на место, проследовала в ванную, где, закрыв за собой дверь, присела на край ванны. Она думала о том, что навряд ли сможет когда-нибудь сказать что-то подобное о Джексоне. Нет, она знала, что он любил ее, но он практически никогда не произносил это вслух, отнекиваясь тем, что то, что очевидно, необязательно озвучивать. в этот же момент в комнате мальчиков — Я поцеловал ее, — Стайлз, влетевший в комнату, был так взволнован и одновременно растерян, что выглядел так, словно переборщил с дозой адерола раз в пять. Скотт, отжимающийся в этот момент, резким движением поднялся. — Парень, ты мужик! — воскликнул он, хлопая друга по плечу. — А еще я сказал, что люблю ее. Улыбка Скотта слегка померкла и переменилась в, скорее, что-то больше похожее на снисхождение. — Что, прости? Стайлз присел на край кровати и запустил руки в волосы. — Я сказал, что люблю ее, — повторил он, подняв глаза на Скотта. Тот сел напротив и принялся постукивать пальцами по своим коленкам. Наступило неловкое молчание. МакКолл не знал, как объяснить другу, что тот явно торопится, ведь только недавно единственной его любовью была Лидия, причем на протяжении долгих лет. А Стайлз, в свою очередь, не знал, как объяснить тому, что ничуть не жалеет о сказанном и, более того, именно это и чувствует. — Лидия была моей болью. Я лишь отдавал, ничего не получая взамен. А с Сэди все по—другому. Я чувствую ее тепло, понимаешь, вот здесь, — с этими словами парень постучал себя куда-то в середину груди, ближе к левой стороне. — Я — твой лучший друг, Стайлз, и я всегда поддержу тебя, какую бы глупость ты не собрался совершить. Просто пообещай мне, что в этот раз ... — Все будет нормально, Скотт. Мне кажется, это действительно что-то из того, что ... — Не объясняй мне ничего. Лучше просто иди к ней и еще раз ее поцелуй. Стайлз удивленно приподнял бровь — и с каких это пор его друг рассуждает так взросло? — Роуз, чувак, — словно отвечая на немой вопрос, произнес Скотт, довольно улыбнувшись.***
Стайлз стоял напротив двери в комнату Сэди, переминаясь с ноги на ногу. Это все напоминало ему тот вечер, когда Лидия внезапно позвонила и попросила его приехать. В этот же день он впервые ее поцеловал, почувствовав лишь горечь безразличия и тяжесть разбитого сердца вперемешку с солоноватым привкусом слез. Несколько часов назад он поцеловал Сэди, не чувствуя совершенно ничего потому, что у него перехватило дыхание и перестало биться сердце на все те несколько секунд, которые казались бесконечностью. Такого не было даже тогда, когда он смотрел на Лидию или прикасался к ней. Зато сейчас, когда он только в мыслях произносил имя Сэди, все вокруг начинало казаться ярче. Стайлз положил ладонь на ручку, готовый опустить ее для того, чтобы открыть дверь, но вдруг кто-то сделал это быстрее его и резко дернул дверь, отчего Стайлз получил прямо косяком в лицо. Сэди вышла из комнаты и, обнаружив в коридоре Стилински, держащегося за нос, охнула, приложив руку ко рту. — Прости, пожалуйста! — искренне воскликнула девушка, пытаясь сдержать улыбку. — Ты в порядке? — Если не считать того, что мой нос сейчас застрял где-то в мозгу, то все окей, — буркнул Стилински, но в его голосе не было ни раздражения, ни злости. Он осторожно убрал руку от лица, демонстрируя девушке разбитый нос. — Ты дверь открывала или штангу толкала? — спросил он, когда Сэди, взяв его за руку и доведя до подоконника, аккуратно развернула его лицо на свет и принялась вытирать капельки крови платком, который достала из сумки. — А ты чего там под дверью стоял? Сэди старалась не причинять Стайлзу боль, проводя тканью по небольшой красной ссадине, но, несмотря на довольно легкие прикосновения, парень все равно жмурился. — Я хотел, вообще-то, тебя увидеть. — Виделись уже сегодня. — Может, я соскучился. Сэди опустила руку с платком и взглянула на это счастливое разбитое лицо напротив. — Паршиво выглядишь, Стилински, — присвистнула она. — Я тебе больше скажу — меня девчонка побила! Сэди рассмеялась, а затем почувствовала, как Стайлз касается ее ладони и медленно переплетает их пальцы. — Хочешь, угадаю, о чем ты думаешь? Сэди повела плечами. — Ну попробуй. Стайлз прищурился, делая вид, словно пытается проникнуть девушке в голову. Она же, в этот момент, вытерла очередной кровавый подтек под его носом, но уже подушечкой большого пальца вместо платка. — Ты думаешь о том, что я самый неотесанный дурак из всех неотесанных дураков, которые только есть в мире. — Почти, — произнесла девушка, медленно наклоняясь к лицу Стайлза. Она остановилась в тот момент, когда между губами ребят оставалось непростительно маленькое расстояние. — Я думаю, что славно, что этот самый неотесанный дурак из всех неотесанных дураков сейчас рядом со мной. Стайлз стал тем, кто уничтожил оставшееся расстояние, подаваясь вперед и превращая его в мягкий поцелуй. В этот момент он снова подумал о том, что, несмотря на солоноватый привкус крови на губах и жжении в переносице, этот поцелуй был намного ярче, чем все дни, проведенные с Лидией, вместе взятые.