Сорвав ставшие ненужными очки, Геланор бросился за колонну, предварительно со всей силы ударив по морде василиска незаконченным копьём-костью, которое не причинило ему никакого вреда.
Змей, казалось, безошибочно различал шаги на слух и устремился за Гарри.
— Бейте в глаза и пасть! — закричал Геланор, обращая внимание гриффиндорцев на слабые места монстра. К несчастью, это привлекло и василиска — он повернул голову и сделал резкий выпад, влетев бронированным чешуёй носом в колонну. Геланор едва успел отскочить, как она рухнула, рассыпавшись на крупные куски.
— Вингардиум Левиоса!
Жаль, что ему не под силу было использовать заклятия невербально и приходилось так рисковать, выдавая голосом своё местоположение. Он поднял в воздух обломки и швырнул на змея. Тот яростно зашипел, однако видимых повреждений не получил.
— Эванеско василиск! — заорал Колин, и Геланор чуть не пробил себе лоб фейспалмом. Эванеско василиск?! Это же надо додуматься! А что не сразу «Акцио Дамблдор» или «Акцио весь Визенгамот»? Жаль, что нельзя применять заклинания к нематериальным вещам, потому что «Эванеско тупость Криви» очень бы пригодилось.
Змей повернулся в сторону мальчишки и стрелой бросился на него.
— Ступефай! — выкрикнул Поттер, отвлекая на себя внимание. Проклятие отскочило от чешуи, но василиск замешкался, дав Колину уйти из-под удара. Геланор схватил Криви за шкирку и прошипел не хуже Реддла:
— Сейчас самое время бежать за Дамблдором!
Отшвырнув его от себя, он снова поднял в воздух тяжёлые камни. Палочка в руке начала недовольно вибрировать, протестуя против такой нагрузки. Помянув Поттера нехорошим словом, Геланор направил камни в пасть чудовища. Он уже не думал о том, чтобы убить его. Ему нужен был только зуб.
Однако зверюга оказалась куда прочнее, чем положено даже при таких размерах. Обломки колонны рассекли её дёсны, заставив клыки окраситься кровью, но большего результата не достигли. Оглянувшись на Криви, Геланор увидел, что тот даже не собирается бежать за помощью, а только швыряется бесполезными заклятиями по всей длине змеиной шкуры, пытаясь отвлечь внимание василиска от Гарри. Однако монстр раздражённо махнул хвостом в его сторону, чуть не обрушив ещё одну колонну, и устремился к Поттеру. Мельком Геланор заметил, как Уизли шибанул заклятием сам себя и отлетел к стене. Он опять принялся левитировать камни, на этот раз палочка уже с силой задрожала и нагрелась, как перегруженный электроприбор. Гарри каким-то чудом увернулся от нескольких выпадов змея, который загнал его в угол, и кинулся к отверстию трубы, уходящей в стену.
— Куда, идиот? — закричал Геланор. — В трубах у него преимущество!
Он прицелился в морду василиска.
— Бомбарда!
И тут его палочка не выдержала, затряслась, забилась, раскалившись, как металл на солнцепёке, и вдруг взорвалась. Руку, плечо, бедро и правую щёку обожгло болью. Как будто ошпарило кипятком.
— Да чтоб тебя! — в сердцах прошипел Геланор. В сумке у него были припасены лечебные зелья, но доставать и наносить их не было времени. И где только носит дамблдорову курицу?
Василиск находился в секунде от того, чтобы нырнуть в трубу вслед за Гарри, где у того не было пространства для маневров. Внезапно Колин выбежал из-за колонны и пнул хвост монстра.
— Иди сюда, ты, тупая ящерица!
— Это ты тупая ящерица! — вскричал Геланор, с ужасом глядя, как василиск обращает окровавленную морду к Криви. Колин попятился, собираясь бежать, но поскользнулся на мокром полу и упал. Змей разинул пасть и отклонился назад, чтобы с силой сделать смертельный бросок.
«Зато буду видеть фестралов», — пронеслась в голове Геланора отвлечённая мысль. Но в этот раз, вопреки обыкновению, тело действовало быстрее, чем мозг. Он метнулся вперёд, наперерез василиску, чтобы отбросить Колина. Они оба проехались по скользкому полу всего на какой-то метр, но змей промахнулся и грохнул зубастой мордой в каменную плитку, чудом не попав в ногу Геланора. Это было чертовски больно — хватать мальчишку обожжённой рукой и падать на неё же.
— Дай свою палочку, — на удивление спокойно приказал Геланор. Теперь он чувствовал только злость, а не страх, и злость ему прекрасно удавалось скрывать. Прежде, чем Криви сообразил, что от него требуется, василиск собрался нанести новый удар, но тут в его голову влетел камень — Поттер наконец-то соизволил вылезти из трубы.
— Гарри, ты спас меня! — восторженно запищал Колин, бросаясь к нему.
Кажется, Геланор впервые за обе жизни полноценно прочувствовал, что значит ярость. На его лице это почти никак не отразилось, только уголки губ поползли вверх в убийственной усмешке. Ярость словно заполняла всё его тело спокойным, но властным потоком, изгоняя все эмоции и чувства и оставляя лишь желание уничтожить. Он не сомневался, что если бы у него была волшебная палочка, он бы испепелил василиска одним ударом. Вот только ни Криви, ни Поттер свои отдавать не собирались, а с инвалидкой Рона лучше было не связываться… О, Мерлин! Геланор проклял бы собственную тупость, если бы в его душе осталось немного места для досады. Здесь же был ещё Локонс! А у Локонса была палочка!
Он бросился к неподвижному телу преподавателя, пользуясь тем, что василиск пытается прикончить Поттера и Криви. Быстро обшарив его карманы, он нащупал палочку. В руку она легла совсем неудобно и начала было артачиться, но Геланор с силой сжал рукоятку, игнорируя боль в обожжённой ладони.
«Я тебе побрыкаюсь, мразь», — мысленно процедил он, и палочка покорилась. Он навёл её на василиска.
«Гарри тебя спас, да, Колин? Гарри тебя спас?!»
Одно за другим, его заклинания полетели в змея. Палочка Локонса была отличного качества и точно не собиралась взрываться в руках. Однако Геланор сильно переоценил свои возможности: минуту назад ему казалось, что он способен уничтожить монстра, однако ему удалось лишь его дезориентировать. Впрочем, это тоже было весьма неплохо. Через секунду к нему присоединились Поттер с Криви, и змей забился под градом проклятий. Оглушённый и ослеплённый василиск метался, ударяясь о колонны и руша их, он не слышал, что приказывает ему Реддл, и совершенно обезумел. Он разинул пасть, рыча от боли, и в этот момент Гарри послал взрывное заклятие ему прямо в глотку.
Геланору показалось, что подземелье рушится. Грохот стоял неимоверный, когда длинное змеиное тело в агонии билось о пол и стены, ломало одну за другой серые мраморные колонны, обрушивая куски камней, от падения которых поднимались густые клубы пыли. Он едва успевал отбивать летящие на него обломки и не видел, что происходит с гриффиндорцами. Впрочем, они его уже не сильно волновали. Пусть хоть подохнут под обвалом все втроём, и Локонс вместе с ними. Однако сквозь вздымающуюся пыль он всё-таки успел заметить, что как раз-таки место возле статуи, где валялся преподаватель, безопасно — туда не долетали обломки колонн. Геланор бросился в этом направлении. Дважды его чуть не раздавил хвост обезумевшей рептилии, но он сумел выбраться. Возле неподвижного тела Локонса стоял Реддл и нечитаемым взглядом смотрел на разразившееся перед ним бедствием.
— Моя очередь задавать вопросы, Волан-де-Морт, — сказал Геланор, увидев, что тот ещё не обрёл плотность, хотя контуры его фигуры стали менее расплывчатыми.
Том медленно повернул голову к нему. В его глазах горели красные искры.
— Как именно ты создаёшь крестражи?
Он заметил, что зрачки Реддла расширились, когда тот наклонился к нему, глядя в лицо.
— Ты спрашиваешь меня о крестражах? — прошептал Том и вдруг расхохотался, как безумный, закрыв лицо рукой с судорожно скрюченными пальцами. — Ты! Ты! Конечно же!
«Совсем сбрендил», — мрачно подумал Геланор.
— Предложил бы воды, но ты бесплотный, — произнёс он, всё ещё надеясь, что Реддл вступит в контакт. Однако тот, казалось, забыл о его присутствии и смеялся, смеялся, смеялся…
Василиск тяжело рухнул на землю и затих, только хвост его конвульсивно подёргивался. Весь пол теперь был залит не водой, а чёрной кровью рептилии. Сердце Геланора вновь сжалось, когда он увидел развороченную пасть. Это зрелище как будто встряхнуло его, вытягивая из пустоты, в которой не было места ничему человеческому, кроме силы и ярости. От внезапно накатившей тревоги перехватило дыхание.
— Гарри! Рон, Колин!
— Мы живы! — ответил голос, и Геланор вздохнул с облегчением. Поттер держал щитовые чары, которые уберегли всех троих.
«Слава Мерлину…»
Ему стало тошно от самого себя. Ещё минуту назад ему было совсем плевать, погибнут они или нет. Трое глупых, безмозглых, но ни в чём не повинных мальчишек. А потом чувство вины исчезло, так же резко, как и пришло.
«Что ещё за эмоциональные скачки?» — укорил себя Геланор, встряхнув головой.
Его взгляд упал на дневник, так и лежащий на полу, будто выброшенная тетрадка. Он поднял глаза на Реддла и усмехнулся.
— Ты был для меня бесполезен.
Геланор быстрым движением схватил дневник и бросился к мёртвому василиску, даже не зная, пытается его остановить Том или нет. Задержав дыхание, чтобы не чувствовать неприятный запах, он с размаху насадил крестраж на зуб змея.
За его спиной раздался дикий вопль.
Чернила хлынули из тетрадки, смешиваясь с кровью монстра, а Реддл корчился и кричал, будто его сжигали заживо. А потом замер на мгновение, остекленевшими глазами глядя перед собой, и исчез. Растворился в воздухе, словно его и не было.
Локонс застонал и пошевелился — конечно же, первым делом он ощупал причёску, которая, надо сказать, выглядела ужасающе. Очевидно, он осветлял волосы каким-то зельем, и теперь они были выжжены и похожи на мочалку. Бедняга медленно сел, с ужасом рассматривая остатки краски на кончиках пальцев и пока ещё лишь смутно осознавая, во что превратилась его некогда шикарная шевелюра. Его взгляд упал на мёртвого василиска, из-под которого растекались ручьи тёмной крови, потом на четверых ребят, молча смотревших на него.
— О, мальчики… Я… я убил монстра!
— Ебитесь вы кентавром, профессор, — искренне и с чувством сказал Рон.
***
Хуюциус!
(Профессор Поцелуй, бессмертная классика)
Выбирались они в полном молчании. Никому, за исключением Локонса, не хотелось говорить, а тот был под заклятием немоты и, на всякий случай, со связанными руками. Преодолеть последний участок трубы, слишком уж круто ведущий вверх, было невероятно сложно, но всё-таки они, тяжело дыша, наконец вылезли и вытащили за собой профессора, сразу же грубо швырнув его на холодный пол. Прямо под ноги только что зашедшего Снейпа, за которым следовал чуть ли не весь преподавательский состав — не было только мадам Трюк, предсказательницы и ещё парочки профессоров. Завершал процессию Дамблдор с фениксом на плече.
На лицах преподавателей было прямо-таки написано желание повторить недавние слова Рона. Дамблдор сверкнул голубыми глазами поверх очков-половинок и предложил последовать в его кабинет таким тоном, как будто они встретились на улице холодным зимним вечером.
Разговор выдался на редкость неуклюжим. Поначалу Геланор пытался по-человечески, чётко и ясно, рассказать директору о том, что произошло, но после того, как Поттер перебил его в седьмой раз за минуту, махнул рукой и предоставил герою магического мира высказаться первым, а сам принялся безо всякого стеснения поглощать лимонные дольки, а потом нагло попросил себе чаю.
Спасибо, Снейп быстро сходил в свой кабинет и принёс различные заживляющие зелья самого высшего сорта — все четверо были в ссадинах и ушибах, а у Геланора вся рука от кончиков пальцев до плеча покраснела и покрылась волдырями. Однако после компресса он перестал чувствовать боль.
Выслушав Гарри и уточнив некоторые моменты у остальных, Дамблдор что-то негромко сказал Макгонагалл. Та кивнула и вышла. Через пять минут она вернулась с перепуганной Джинни Уизли. Увидев покорёженный дневник, она разрыдалась и рассказала всю историю: как нашла его в одной из книг, как начала общаться с Томом и как он подчинил её своей воле.
Дамблдор ласково покивал ей и выпроводил, прописав чашку горячего какао, а преподавателям сплавил Локонса, всё ещё пытавшегося что-то доказать. Когда в кабинете не осталось никого из взрослых, кроме него самого, он вновь окинул ребят внимательным взглядом.
— Мистер Уизли, отведите мистера Криви в больничное крыло, — попросил директор.
— Не стоит, я в порядке, — пролепетал тот, но Дамблдор повторил свою просьбу чуть более настойчиво. Этого хватило, чтобы мальчишки подчинились.
Повисло молчание. Гарри смотрел на Дамблдора, Дамблдор смотрел на одинокую лимонную дольку, оставшуюся в вазе, а Геланор смотрел на чаинки на дне чашки, чувствуя, что очень хочет спать.
— Что будет с Локонсом, профессор? — наконец спросил Геланор, когда ему надоело сидеть в тишине.
— Судьбу Златопуста решит суд, — ответил директор. — Но полагаю, его ждёт Азкабан.
Геланор почувствовал себя чуточку довольнее.
— Я в честь него назвал жабу, — невпопад сообщил он. — Такая же напыщенная, самодовольная и тупая как пробка.
Дамблдор улыбнулся. Его улыбка была доброй, даже слишком — для такой-то ситуации. Впрочем, Геланор его прекрасно понимал — он сам в таких случаях улыбался… Хотя нет, он выражал негативные эмоции улыбкой, а старик скрывал их за ней. Ну да разница невелика.
Директор снова погрузился в молчание, задумчиво вертя в руках дневник и посматривая то на Гарри, то на Геланора, будто ждал вопроса.
— Это ведь тёмная магия, да? — спросил Геланор, прикинувшись, будто мало что понимает в делах Реддла.
— Очень тёмная, — согласился Дамблдор. — Тёмный Лорд использовал на нём чудовищные по своей сути чары. Но теперь он не опасен.
— Дневник или Волан-де-Морт? — уточнил Гарри.
Старик не ответил.
Вдруг дверь распахнулась, да с такой силой, что оба мальчика вздрогнули от неожиданности. На пороге стоял бледный от злости Люциус Малфой, а из-за полы его роскошной мантии выглядывал маленький домовик, весь перемотанный бинтами, на которых проступали коричневые пятна крови. Геланор с любопытством разглядывал Добби. Раньше он никогда не видел живых домовых эльфов: французская популяция этих существ была практически полностью истреблена ещё в прошлых веках.
— Я прибыл в школу, чтобы расследовать нападения, однако, как мне сообщили, вы уже уничтожили монстра? — с ненавистью процедил Малфой-старший.
— Именно так, Люциус.
— И кто же преступник?
— Как и раньше, — улыбнулся Дамблдор. — Тёмный Лорд. На этот раз он действовал через посредника. С помощью этой интересной вещицы.
Добби за спиной хозяина старательно делал знаки Поттеру, кивая и указывая глазами то на Малфоя, то на дневник. Потребовалось не менее пяти минут, прежде чем до Гарри наконец дошло, что домовик пытается сказать. Дамблдор тем временем довёл Люциуса буквально до белого каления намеками о его, Малфоя, роли в этом деле, целью которого было уничтожить Артура Уизли.
Злой и бледный как инфернал Люциус вылетел за дверь, яростно стуча тростью по гулкому полу, а Добби едва поспевал семенить за ним. Поттер заерзал и вдруг подскочил.
— Профессор, можно я верну дневник мистеру Малфою?
— Конечно, Гарри, — безо всякого удивления кивнул Дамблдор и протянул ему тетрадку.
Когда тот выбежал из кабинета, директор наклонился вперёд, внимательно глядя на Геланора.
— Мне нужно серьёзно поговорить с тобой, мой мальчик.
