Лорд Наоборот

Вечером гостиная Слизерина была полна народу. Здесь собрался почти весь факультет, за исключением первого и второго курсов, которых старшие спровадили спать (в восемь вечера — почему бы и нет?). Студенты расселись по диванам и креслам, ведя себя довольно непринуждённо — кто-то болтал, кто-то читал книгу, как будто они не собрались специально и это был всего лишь один из множества будничных вечеров. Геланор окинул взглядом собравшихся и негромко кашлянул. Все тотчас же замолкли и выжидающе уставились на него. В тишине послышалось чавканье Крэбба, который склонился над тарелкой с пирожными, стоящей у него на коленях. — Спасибо всем присутствующим, — начал Геланор, глядя на Крэбба. Малфой раздражённо пнул ногу своего телохранителя, и тот вскинул голову. Его щеки были измазаны кремом. — Зачем я собрал вас здесь, вы знаете. А теперь у меня вопрос к вам. Кто вы такие? Кто-то хмыкнул, несколько студентов скептически подняли брови. — Очевидно, слизеринцы, — пожал плечами Малфой. — Волшебники, — сказала Элеонора, понявшая, что имеет в виду Геланор. — Именно. Вы волшебники. И, к моему большому сожалению, плохие. По комнате пронёсся возмущённый гул, и Геланор поднял руки, призывая к спокойствию. — Тишина, пожалуйста! Да, я сказал, что вы — большинство из вас — плохие волшебники. Потому что учат нас из рук вон плохо. Я прекрасно понимаю политику министерства, которое боится обучать всех подряд могущественной магии, стремясь укрепить власть. И этим они подвергают себя и нас большой опасности. Если вдруг какой-то сильный колдун решит захватить кресло министра или вообще всех поработить, как вы будете с ним бороться? Чистящими и левитирущими чарами? Измените ему цвет волос и наколдуете чашку чая? — Да кто станет захватывать власть? — фыркнул кто-то из студентов. — Ты же не начнёшь рассказывать поттеровскую сказку про Сам-знаешь-кого? — Да хотя бы я, — с усмешкой ответил Геланор. — Правда, ребята, вы все такие слабые, что так и проситесь в плен и рабство. Я, конечно, не хочу быть тираном, но зарекаться не буду. Однако и без меня над нами может нависнуть угроза. Половина из вас знает, что сейчас кое-что — не стану вдаваться в конкретику — происходит. Другая половина узнает, когда придёт время. Так или иначе, если начнётся война, на какой бы стороне вы ни оказались, вы будете пешками. Те, кого такое положение устраивает, могут сразу покинуть это помещение. Геланор замолчал, оценивая настроение товарищей по факультету. Пока они не казались вдохновленными, но слушали внимательно. — Я предлагаю вам учиться настоящей магии. Здесь даже не важны причины. Я даю вам шанс стать сильными колдунами, а как и где это вам пригодится — ваше дело. Пожалуй, я все сказал. Вопросы? — Да, — подняла руку черноволосая девушка по имени Эмилия. А может, Эстелия. Геланор не очень хорошо помнил имена старшекурсников. — С чего ты взял, что сам можешь считаться сильным магом и учить нас? — Спросите у Уоррингтона. Или вы забыли, как я в одиночку справился с десятком из вас, теми, кто рискнул на меня напасть? Впрочем, один случай не показатель. Помните василиска? Сириуса Блэка? Турнир, в конце-то концов? Кстати говоря, кто-то из вас умеет так? Он достал палочку и отработанным уверенным движением взмахнул. — Экспекто Патронум! Серебристый медоед воспарил над его головой. — Если этого недостаточно, можете вызвать меня на дуэль и удостовериться на собственном опыте. Постараюсь вас не калечить. Нет желающих? Желающих не было, все сидели на месте, глазея на Патронуса. — Это барсук? — наконец спросил Харпер. — Это медоед. — А почему не змея? — поинтересовался Малфой, пытающийся сохранять невозмутимый вид. Но Геланор чувствовал исходящие от него — навряд ли настоящий страх — но беспокойство и тревовожность, смешанные с долей злости. Или зависти? Сложно было определить. Геланор посмотрел на него как на идиота. «И почему мне кажется, что если ты когда-нибудь и сумеешь призвать Патронуса, то он окажется блохой?» — Да, почему не змея? — поддержала однокурсника Гринграсс. — Патронус Салазара Слизерина был змеей, и если ты его наследник… — Серьёзно, вас интересует только форма моего Патронуса? — раздражённо огрызнулся Геланор. — Если вы продолжите мыслить в том же духе, тренировать вас — пустая трата сил и времени. Лучше сразу поработить. Слизеринцы оскорбленно загудели, приняли гордые позы, показывая, что ни в какое рабство сдаваться не намерены. Крэбб, пользуясь тем, что поднялся шум, вернулся к поеданию пирожных. Геланор подождал, пока они успокоятся — а всерьёз ругаться с ним, очевидно, никто не собирался. — Против медоеда я ничего не имею. Прекрасное животное. — заявил Малфой и растянул губы в подобии улыбки. — Но змея была бы лучше, — зачем-то вставил Гойл. Геланор редко чувствовал ярость, которую сложно было бы сдержать, и гордился тем, что может считаться достаточно хладнокровным человеком, но теперь повод для гордости растаял. Впрочем, не совсем, потому что он сотворил заклинание без единой эмоции на лице. Гойл с хлопком превратился в на редкость отвратительную змею и шмякнулся на пол. — Кому ещё не достаёт змей? — спокойно спросил Геланор. Ярость исчезла, словно он израсходовал всю её на заклинание, и сменилась чувством удовлетворения и самодовольством — ему вновь удалась сложная трансфигурация позвоночного! Такое может даже не каждый семикурсник, что уж говорить о четверокурсниках. Заклинание продержалось недолго, и уже через минуту Гойл сидел с осоловелым видом посреди гостиной. В момент, когда он превращался обратно в человека, Геланор легонько взмахнул палочкой, чтобы создать видимость, будто это произошло по его инициативе. — Теперь, когда вы убедились в моей силе, перейдём к другим вопросам. Уверен, они у вас есть. Забини чуть ленивым жестом приподнял руку — явно старался показать, что считает себя на одном уровне с Геланором. — Зачем ты предлагаешь занятия другим факультетам? Ладно Когтевран, даже Пуффендуй, но Гриффиндор? Зачем нам эти кретины? — Во-первых, не нам, а мне. Во-вторых, я смотрю куда дальше, чем на период наших школьных лет. Если на факультете, который вы считаете вражеским, есть хоть один человек с потенциалом, оно того стоит. — Да кто там может быть с потенциалом? — Чушь какая-то! Слизеринцы все, как один, скривились, зафыркали, с таким видом, будто кто-то взорвал навозную бомбу. — Ребята, ребята! — Геланор повысил голос. — Вы неправильно понимаете ситуацию. Забини откинулся на спинку кресла, приняв нарочито расслабленную позу, но перед этим покосился на Малфоя, ища поддержки. — Так объясни нам, — проговорил он с такой претензией в голосе, что Геланор едва не расхохотался. — Повторюсь, вы неправильно понимаете ситуацию. У вас сложилось впечатление, будто мы сейчас планируем, как и с кем вести наши занятия. Это не так. Вы не решаете ничего, кроме того, принимать в этом участие или нет. Всё решаю я, а вы либо участвуете на моих условиях, либо не участвуете вообще. Произнося эти слова, он с огромным удовольствием наблюдал, как Блейз напрягается, ерзает в кресле и его поза становится всё менее и менее уверенной. «Как же легко ими управлять, Мерлин всемогущий…» — Я не прошу у вас мгновенного ответа. Подумайте. Но постарайтесь думать не слишком громко — некоторые преподаватели могут не одобрить те заклинания, которым я собираюсь вас обучать. Услышав намёк на чёрную магию, некоторые слизеринцы оживились, начали переглядываться. Геланор ощутил, как нарастает их волнение. Кто-то из них по-настоящему испугался, но в гостиной было слишком много людей, чтобы понять, кто именно.

***

Геланор ожидал услышать от Колина расспросы об итогах собрания со слизеринцами, но про это тот и словом не обмолвился и сразу, даже не поздоровавшись, заявил: — Идём его искать! — И тебе доброе утро, — вздохнул Геланор. — Кого искать, Волан-де-Морта? Колин тут же смутился. — Ой, прости! Я такой невежливый… Доброе утро! — Да ладно, не переживай из-за ерунды. Так кого искать? — Ну… — Криви огляделся по сторонам и прошептал ему на ухо: — Того-кого-ты-вывел! Нельзя сказать, будто Геланор не ожидал, что Колин изъявит желание спуститься с ним в Тайную комнату, но не утром же вместо урока заклинаний! Впрочем, почему бы и нет? — Хорошо, — немного подумав, согласился он. — У меня есть несколько пар очков, так что мы оба будем в безопасности. Колин подпрыгнул от радости и повис у него на шее, навалившись чуть ли не всем весом, от чего они оба едва не упали — но спасибо прочно припаянным к полу статуям, за которые можно ухватиться. — Фу, гомики… А-а-а-а-а-а-а! Геланор спрятал палочку, с усмешкой глядя вслед скользящему по наколдованной ледяной дорожке пуффендуйцу, которого не учили держать язык за зубами. — Кто колдует в коридорах? — завопил невесть откуда взявшийся Филч, и Геланор с Колином поспешили ретироваться, чтобы не быть пойманными. Первым делом нужно было заглянуть в Выручай-комнату, чтобы взять зеркальные очки. Пришлось немного подождать, потому что сейчас было именно то время, когда студенты снуют по коридорам, спеша успеть на урок. — У меня есть отвар мандрагоры на случай, если василиск нас окаменит, — сказал Геланор, доставая из своего шкафа с зельями флакон с багряной жидкостью. Колин с восхищением оглядел его запасы. — Ого! Как у тебя много всего! А что это? — Осторожнее! — воскликнул Геланор, заметив, что Криви потянулся к тёмно-фиолетовому флакону. — Это крысорасчленяющее. — Правда? — изумился тот. — Я о таком не слышал. — Такого и не было, пока я его не сварил. — Ничего себе! — в восторге вскричал Колин. — Ты изобретаешь новые зелья! А оно только крыс расчленяет? — И тут же он поёжился, представив его действие. — Жуть какая… — Да, зрелище не из приятных, — согласился Геланор. — Я его больше ни на ком не испытывал. Хотя можно попробовать плеснуть в лицо Волан-де-Морту. Колин аккуратно поставил флакон на место и наклонился к нижней полке, заставленной одинаковыми пузырьками, на этот раз не трогая руками. — А тут что? — Веритасерум. Сыворотка правды. — Так много! — Она настаивается очень долго. Рациональнее сварить сразу несколько десятков порций. У меня вообще много разных полезных зелий: противоядия, яды… — А это что, сделано из кости? — Здесь яд василиска. Я нацедил его из зубов того, которого мы убили. Разъедает всё, кроме, собственно, василиска. — Поэтому ты и сделал флакон из кости! — догадался Колин. — Ты носишь похожий перстень… О… — Да, — кивнул Геланор. — В нём тоже яд. На всякий случай. — А не опасно? — Только для того, кто попробует на меня напасть. — Расскажешь потом о своих зельях? — попросил Криви. — Мне так интересно! Если бы Снейп, записавший Колина в число бездарей, увидел, как светятся сейчас его глаза при виде всех этих отваров, он бы точно проверил кровь на галлюциногены. Геланор достал две пары зеркальных очков, концепция которых появилась в некоторой степени благодаря Криви — именно его фотоаппарат натолкнул Геланора на эту мысль. — А если василиск окаменит нас обоих, кто нас спасёт? Вообще-то Геланор, собираясь спускаться один, надеялся на то, что Миртл приведёт помощь, или, в крайнем случае, Колин начнёт его искать, но теперь Колин сам был с ним, и вручать судьбу их обоих в руки Миртл казалось уже не такой здравой идеей. — Я сделаю вот так, — сказал Геланор, доставая обе палочки. Взмахом он заставил отвар мандрагоры воспарить в воздух в виде двух водяных сфер, словно в невесомости, а затем наколдовал вокруг них ледяные оболочки. Левый шар получился не столь аккуратным, как правый — несмотря на долгие тренировки, двухпалочковую магию нужно было ещё оттачивать и оттачивать. Геланор наложил ещё пару заклятий, создал для шариков по ленте, чтобы их можно было подвесить, и отдал правый Колину, а левый взял себе. — Они даже не холодные! — удивился тот. — Магия. Чары развеются часов через шесть. Если мы окаменеем, шарики растают сами собой и зелье исцелит нас. Надевай. Повесив самодельный кулон на шею, Геланор запоздало подумал, что их следовало сделать плоскими — шары нелепо выпирали под их рубашками, будто они только что ограбили новогоднюю ёлку. «Ну и ладно, кто смотрит?» — подумал он. Но всё-таки попытался прикрыть выпуклость галстуком.

***

Уже прозвенел звонок, так что в коридорах почти никого не было. Только иногда где-то слышался топот учеников, опаздывающих на занятия. Пользуясь отсутствием бесчисленных любопытных глаз, Геланор взял Колина за руку. Тот сжал его ладонь и придвинулся ближе, так, что они соприкоснулись плечами. Несколько секунд он шёл, не отрывая глаз от Геланора, а потом вдруг остановился и потянулся к нему, собираясь поцеловать в щёку. — Кхе-кхе. Из соседнего коридора, который они только что миновали, выплыла, словно розовое облачко концентрированной мерзости, Долорес Амбридж. — Удачно я вас встретила, мистер Вьен! Вчера вы не явились на отработку. Позвольте узнать, почему? Геланор закатил глаза, призывая всё своё терпение, чтобы не использовать перстень. — У меня были дела поважнее. Я плевал в потолок. — Так не пойдёт, мой дорогой, — Амбридж осуждающе покачала головой, от чего бантики на её голове затряслись. — Если вы хотите учиться в школе, вы должны соблюдать правила и слушаться преподавателей. Учтите, что пока вы меня игнорируете, срок ваших отработок удваивается, а рано или поздно вам придётся одуматься. Либо... — Либо вы уйдёте из Хогвартса и все мои отработки просто сгорят, — нагло улыбнулся Геланор. Амбридж расплылась в ответной улыбке. — Да что вы говорите, дорогуша. — А вы не слышали про мой дар предвидения? Жаба пошевелила короткими пальцами, поправляя кружевной воротник. Выражение её лица стало хищным, а концентрация отвратительности возросла в несколько раз. — Знаете, как мы поступим, мистер Вье... — Доброе утро, профессор Амбридж, Геланор, Колин, — из того же коридора возник директор. Весь его беззаботный вид говорил о том, что он оказался здесь совершенно случайно и не ожидал встречи, однако Дамблдор остановился, не собираясь просто проходить мимо. — Простите, если прерываю вас. Я намеревался поговорить с Геланором вечером, но раз уж мы так удачно встретились... — Вообще-то... — визгливо начала Амбридж. — С удовольствием, профессор, — перебил её Геланор. — Я, конечно, спешил, но на разговор с вами у меня всегда найдется время. Дамблдор добродушно кивнул, не обращая никакого внимания на недовольство Амбридж. — Прекрасно. Я хотел сказать, что получил рецензии от международной комиссии. Они в восторге от твоего научного труда. Мнения касательно предмета исследования расходятся, но, тем не менее, все согласны, что для юноши твоего возраста это впечатляющая работа, которая представляет несомненную теоретическую ценность. С твоего согласия, они хотели бы издать её. — Правда? — Геланор так обрадовался, что перестал обращать внимание на Амбридж, чьё лицо позеленело от злости. — Конечно, я согласен! — Потребуется твоя подпись. Зайди, пожалуйста, вечером ко мне в кабинет. И я бы хотел обсудить с тобой ещё пару вещей. — Хорошо, профессор. — Замечательно, — Дамблдор погладил бороду и сцепил руки за спиной. — Просто превосходно. Сегодня, в целом, отличный день, не так ли? Он слегка поклонился на прощание и зашагал дальше по коридору, мурлыкая что-то под нос. Геланор ехидно посмотрел на Амбридж. — Не так уж легко от меня избавиться, профессор. Школам невыгодно разбрасываться такими блестящими студентами, как я. А теперь прошу извинить и нас, мы пойдём плевать в потолок. Амбридж позеленела ещё больше, став почти неотличимой от настоящей жабы. — Поздравляю! — воскликнул Колин, едва они миновали лестничный пролёт, скрывшись от преподавательницы. — Твою работу оценили по заслугам, это так здорово! Дашь почитать? Я, наверное, мало пойму, но мне всё равно интересно! — Спасибо, — улыбнулся Геланор. — Похоже, моя научная карьера и правда началась замечательно. — Интересно, о чём Дамблдор хочет с тобой поговорить? О новом исследовании? — Очень может быть, — Геланору сейчас не хотелось ломать голову по этому поводу. — Давай поторопимся, василиск и так уже меня заждался.

***

Дамблдор: Мальчик мой, ты всё больше и больше напоминаешь Тома. Геланор: Да не, бред какой-то, с чего вы взяли? Дамблдор: Ты собираешь последователей, чтобы обучать их запретной магии. Геланор: Всё назло Амбридж. Дамблдор: Ты выращиваешь василиска. Геланор: Я думаю об экологии. Это краснокнижное существо. Дамблдор: Ты расколол душу, в конце-то концов! Геланор: https://i.ytimg.com/vi/iXXLtYIJ0Es/maxresdefault.jpg