— Как же я ненавижу эту жабу! — жаловался Колин по пути к туалету Плаксы Миртл. — Я ещё никого так сильно не ненавидел, честное слово! Она такая мерзкая! Хорошо, что Дамблдор появился, а то она затащила бы тебя на отработку…
— Я бы не пошёл, — успокоил его Геланор. — Не волнуйся. Разберёмся с василиском, и я займусь её выселением.
— Ты хочешь её окаменить?
— Хм, нет… Идея, конечно, хорошая, но нет.
Геланор даже вздохнул, подумав о том, что статуя-Амбридж, застывшая в нелепой позе, могла бы украшать его кабинет в Выручай-комнате, где её никто не обнаружит. Но вероятность того, что он сможет провернуть это, не схлопотав проблем, была мала. Загадочное исчезновение представительницы министерства посреди школы вряд ли хорошо скажется на дальнейшем развитии событий.
— Боюсь, в таком случае вокруг школы опять начнут пастись дементоры, — сказал он. — А нам этого не нужно.
— Я бы лучше дементоров потерпел, чем Амбридж, — проворчал Колин.
Тут и возразить было нечего.
Когда они добрались до туалета, Миртл тут же вылетела из кабинки, стоило только открыть входную дверь. Её лицо приобрело недовольное выражение, она насупилась и выпятила нижнюю губу.
— Опять ты его притащил? — капризно спросила она, глядя на Криви. — Тебе что, скучно со мной? Зачем нам этот глупый мальчишка?
— Эй! — воскликнул оскорблённый Колин, вытаскивая палочку. Спустя секунду он сообразил, что ничего не сможет ею сделать, ведь Миртл была привидением.
— Видишь, какой дурак! — хихикнула она со злорадной усмешкой.
— Миртл, хватит, — строго сказал Геланор. — Не нравится, что я встречаюсь с Колином — никто тебя не заставляет со мной дружить. Я не стану терпеть подобные слова в его адрес.
Привидение задохнулось от возмущения, хотя это было странно, учитывая тот факт, что дышать оно не могло.
— Ты… ты… — она пыталась подобрать слова, тряся призрачными кулаками. — Ты такой же, как все мальчишки! Никому я не нужна-а-а-а!
Она с визгом нырнула в унитаз, подняв такие брызги, что Геланору пришлось наколдовать щит, чтобы их с Колином не окатило.
— Истеричка, — пробормотал Геланор себе под нос. Вой Миртл доносился откуда-то из канализационных труб. — Если там и был василиск, то теперь он точно уполз куда подальше.
Он подошёл к умывальнику. Хотя ему довелось открыть его при Колине и раньше, тот всё равно смотрел на него во все глаза, будто боялся упустить малейшее движение. Теперь-то Криви уже узнал о его способности говорить со змеями.
— Скажи, ты боялся Гарри после того, как он при всех заговорил со змеёй?
— Ну… — Колин почесал в затылке, немного растерявшись. — Если честно, да, немного. Змеиный язык звучит жутко. Я не думал, что он злодей, но это всё было так странно…
— А меня не боишься?
— Конечно, нет!
— Даже когда я говорю на змеином? — Геланор с притворным зловещием оскалился, глядя на Колина. Представил, что тот — змея, и прошипел несколько слов на парселтанге.
Криви смущённо отвёл глаза, но определённо не испугался — Геланор бы почувствовал.
— Ты… сказал, что я тебе нравлюсь?
Похоже, это было слишком предсказуемо.
— Почти угадал. Я сказал, что люблю тебя.
Колин расплылся в улыбке и хотел что-то ответить, но был прерван возмущённым воплем вновь высунувшейся Миртл.
— Вы ещё обжиматься тут начните! Как вам совесть позволяет делать это при мне? Или вы нарочно напоминаете, что я лишена человеческого тепла? Да? Нарочно?!
Геланор на пару секунд закрыл глаза, подавляя злость. Ему уже начинало казаться, что все обитатели Хогвартса сговорились обламывать ему романтику — слишком уж часто их с Колином прерывали то Снейп, то Амбридж, то ещё кто-нибудь. Пожалуй, только Дамблдор был на их стороне.
— Миртл, мы идём за василиском, хочешь с нами? — как можно более миролюбиво предложил Геланор. Она могла оказаться полезной благодаря умению мгновенно перемещаться между трубами.
— Нет! — привидение обиженно отвернулось. — Ничего я с вами не хочу!
Геланор не стал настаивать. Он протянул Колину очки и помог их закрепить, затем надел свои. Эта конструкция была удобной и, главное, с полным обзором. А ещё не грозила развалиться от малейшего сотрясения, и на неё не пришлось накладывать кучу сохраняющих чар, как на те, которые он сделал на первом курсе.
Колин тоже оценил улучшение.
— Круто! Всё так хорошо видно!
— Тогда вперёд.
Наложив амортизирующие чары, Геланор первым спрыгнул в трубу.
Первым, что попалось под ноги, был крысиный скелет. Повезло, что начисто обглоданный — даже несмотря на превосходное владение чистящими чарами, Геланор бы не порадовался гнилым останкам на подошве. Он посветил Люмосом на пол.
— Какая огромная крыса! Была… — изумился Колин. — Она не мутант?
— Вряд ли. Просто старая. Крысы растут всю жизнь. Жаль, семья Уизли была не в курсе этого факта, иначе озаботились бы тем, почему их питомец не вымахал до размеров кошки.
— Интересно, сколько лет этой? Можно проверить по кольцам на костях?
— Нет, Колин, этот метод работает только с деревьями, — с улыбкой ответил Геланор.
— О… А я видел в обычных, в смысле маггловских новостях, как где-то нашли скелет человека и по костям определили, сколько ему было, когда его застрелили. Я думал, это они по кольцам…
Геланор принялся рассказывать ему про изменение структуры костей с возрастом, стирание зубов, черепные швы и так далее.
Объяснять, тщательно и доступно, он очень любил. А особенно Колину, который всегда слушал его с открытым ртом и ловил каждое слово. Не без гордости Геланор подумал, что может стать отличным преподавателем в будущем. Правда, чего он не любил — так это тупых детишек, но мысль, что он сможет сделать их менее тупыми, удерживала этот план на будущее где-то на пятом-шестом месте, ровно после захвата министерского кресла.
Когда они зашли достаточно далеко, Геланор решил, что расстояние до входа позволяет ему применить Сонорус и не быть услышанным в школе. Тем более, парселтанг звучит так, что обычному человеку кажется невнятным шипением, которое легко принять за свист ветра или шум воды. Его волновали только Гарри и Дамблдор — единственные люди, которые могли распознать это шипение. И хотя Дамблдор не был змееустом, он определённо мог отличить парселтанг от чего-то другого и даже произнести несколько слов. Поэтому, чтобы заклинание вышло слабее обычного, Геланор наложил его левой рукой.
— Иди ко мне! — позвал он на парселтанге. Кто именно должен прийти, он решил не уточнять вслух — пусть лучше приползёт пара-тройка лишних змей, чем примчится Поттер и снова всё испортит. Да и поймёт ли василиск, что он василиск? Вряд ли змеёныш родился со знанием, как называют существ его вида.
Пока в ответ раздавался лишь отдалённый шум воды в трубах.
Подождав несколько минут, Геланор позвал ещё раз.
А потом он что-то услышал. Нет, не услышал — почувствовал. Чужой страх, но не похожий на тот, который Геланор иногда улавливал в людях. Страх у людей как бы различался оттенками, примесью эмоций, а этот был словно принципиально другим, на порядок менее сложным, более ощутимым. Животным.
— Не бойся меня, — прошипел Геланор. Колин, стоящий рядом, замер и затаил дыхание, поняв, что василиск явился на зов.
Прошло примерно с половину минуты, когда наконец прозвучал ответ.
— Кто ты?
«Я твой отец», — едва не сказал Геланор сходу. Определённо заразился каким-то невилловирусом!
Кто бы знал, что такой простой вопрос может заставить растеряться. Вот василиск — он василиск Геланора. А Геланор василиску кто? Хозяин? А если гордое существо возьмёт и укусит за такую реплику?
— Я тебя создал, — наконец сообразил он, что сказать.
— А это кто? — обеспокоенно спросил василиск, явно имея в виду Колина.
«Твой второй отец».
— Он мой… — Геланор снова задумался, не зная, на каком уровне развития находится змеёныш и насколько способен понимать человеческие взаимоотношения.
— Добыча? — предположил из тьмы василиск.
— Нет!
— Игрушка?
— Ты знаешь, что такое дружба и любовь? — без особой надежды на положительный ответ спросил Геланор.
— Это такая еда?
— Это когда существа любят быть вместе, не кусают и не обижают друг друга. Помогают друг другу и делятся едой. Понимаешь?
Змеёныш немного помолчал и ответил:
— Cложно... Я видел такое у крыс, — он снова замолк, после чего добавил. — Крыс много, а я один. Они могут друг друга не кусать и не обижать, а у меня нет кого не кусать и не обижать.
«Над его речью надо поработать», — подумал Геланор.
— Я хочу тебя увидеть. Но твой взгляд опасен, поэтому ты должен закрыть глаза.
— Я убиваю только одним глазом, — ответил василиск.
— Одним?
— Да. Я закрою его. А вы не убиваете глазами? Вы как крысы или как я?
— Ни то, ни другое. Мы люди. И нет, мы не убиваем глазами, тебе ничего не грозит.
— Тогда я выхожу, — сообщил василиск. — Но если ты меня обидишь, я открою глаз.
Геланор сжал руку Колина, молча вслушивающего в непонятный диалог.
— Отвернись на всякий случай, он выползает.
Тут Криви вдруг вскинул руку, закрывая ему ладонью обзор.
— Нет, я первым посмотрю!
— Что за глупости? — возмутился Геланор, хотя нельзя было не признать, что забота Колина приятна.
Только он хотел убрать его руку от своего лица, как Колин сам её опустил.
— Эм... Гел... Разве василиски должны так выглядеть?
Геланор несколько раз моргнул, глядя на существо перед собой.
— Что это, Мерлинова борода, за хрень?
***
Я полукровка — полулошадь, полушлюз.
(Из мемуаров одного из питомцев невнимательного разводчика гиппокампов)
Когда Геланор и Колин выбрались обратно в туалет, над отверстием в полу их поджидала Миртл, старательно делающая вид, что ей всё равно.
— О. Вы живы, — с нескрываемым разочарованием протянула она. — Как жаль. Нашли свою змеюку?
— Нашли, — коротко ответил Геланор и приказал умывальнику закрыться.
— Ну и?
— Всё прекрасно. Позже расскажу, а то нас хватятся.
— Да кому ты нужен, кроме меня? — фыркнула Миртл, скорчив презрительную рожицу. — Хотя и мне не нужен. Вот совсем!
Колин крикнул ей что-то, но его голос потонул в громком всплеске — привидение снова бросилось в унитаз, подняв брызги чуть ли не до потолка.
— Пойдём, — пробормотал Геланор, осторожно приоткрыв дверь, чтобы сперва удостовериться, что поблизости нет любопытных.
Они вышли в коридор. Урок ещё не закончился, поэтому здесь не было ни души.
— Гел, — на всякий случай всё равно понизив голос спросил Колин. — Ты расстроился?
— Честно говоря, сам не знаю...
Криви утешающе погладил его по руке.
— Ну, по крайней мере, один глаз работает.
— У него куриные лапки, Колин! — почти простонал Геланор, будучи не в силах отогнать увиденную картину. — Это ящерица с куриными лапками и с перьями на голове! Я плохо следил за яйцом, поэтому он вылупился недоразвитым. Вернее, недопревращённым...
— А по-моему, так даже лучше, — Колин слегка улыбнулся. — Он совсем не страшный.
— Не чудовище, а анекдот! Если кто-нибудь его увидит, то меня отправят не в Азкабан, а в цирк клоуном!
— Может, этот василиск особенный и у него есть способности, каких нет у обычных василисков. Может, он... не знаю, летать будет!
— Нет, летать он совершенно точно не будет, — вздохнул Геланор. — Но ты прав, мне грех жаловаться. Я хотел смертоносный взгляд — я его получил, пусть и с куриными лапами в комплекте. Насчёт яда прояснится позже, когда он подрастёт. А пока мне хватит того, что остался от предыдущего василиска.
Ему представилось, как спустя ещё одну тысячу лет какой-то умник открывает Тайную комнату и обнаруживает, что кроме почившего Ужаса Слизерина там есть ещё и Посмешище Слизерина. Хорошо, если в будущем не установят связь между этой зверюгой и Геланором...
***
Василиск, конечно, вещь серьёзная и требующая внимания, но помимо вылупившегося змеёныша Геланору предстояло озаботиться ещё кучей вещей. Во-первых, надо было спланировать тренировки с желающими обучаться и удержать контроль над всей этой толпой, а во-вторых, побег Пожирателей из тюрьмы близился.
Геланор понимал, что это его единственный шанс добраться до Лестрейнджей. Он знал, что это должно произойти в январе, однако точную дату не помнил. Надо было посильнее налегать на историю в прошлой жизни...
Параллельно следовало добраться до Кикимера и заполучить медальон, что тоже было делом не из лёгких. Геланор уже начал жалеть, что заварил всю эту кашу с тренировками и взвалил на себя дополнительные проблемы. Добрая часть никчёмных студентов-слизеринцев была ему и даром не нужна, он лишь хотел изучить поближе тех, кто может быть опасен. Но теперь отступать поздно, иначе он рискует потерять лицо.
Геланор раздумывал об этом по пути на кухню — туда он зачастил ещё с прошлого года, чтобы реализовать замысел с драконом. Надо сказать, теперь последствия не играли ему на руку — эльфы его попросту побаивались.
Пощекотав грушу на картине, он заставил двери открыться. С появлением любого ученика на кухне начиналась суета: эльфы подбегали к гостю и начинали расспрашивать, чего он желает отведать — вот куриные крылышки, сочные, идеально прожаренные, а вот пирожные с абрикосовым джемом и карамелью, а может быть, гостю понравится тушёная баранина с нежным соусом из чего-то непроизносимого?
Добби Геланор распознал по носкам и вязаной шапочке, которая смотрелась на нём весьма нелепо. Но эта одёжка оказалась весьма кстати, потому что без неё все домовики казались на одно лицо.
— Привет, Добби, — как бы мимоходом поздоровался Геланор, проходя мимо, чтобы осчастливить одного из эльфов вниманием к блюду с эклерами.
Тот приподнял висячие уши и подозрительно сощурил глаза. Скрывать эмоции домовики не умели совершенно.
— Мистер Геланор Вьен помнит Добби по имени?
— Как и мистер Добби меня, — отозвался Геланор. — Я запомнил тебя ещё на первом курсе, ты сопровождал Люциуса Малфоя.
Эльф приосанился и с достоинством заявил:
— Гарри Поттер освободил Добби.
Стоило ему произнести это, как остальные домовики попятились, словно от заразы, бросая осуждающие взгляды и перешёптываясь.
— Геланор Вьен — не друг Гарри Поттера, — щуря огромные глаза ещё сильнее, проговорил Добби. Его уши настороженно торчали, как у собаки.
— Но и не враг.
— Геланор Вьен — друг Драко Малфоя! — обвинительным тоном воскликнул эльф.
— Вот уж нет, — Геланор положил эклер обратно и скрестил руки на груди. Сладкого больше не хотелось. — Ты мыслишь не теми категориями, выясняя, чей я друг.
— Если Геланор Вьен хочет навредить Гарри Поттеру и его друзьям, Добби ему не позволит! Добби ему покажет! — домовик угрожающе сжал серые кулачки. Это могло показаться забавным, но только тому, кто не знал, какая магическая мощь сокрыта в этом маленьком тощем тельце.
— Постыдись, Добби! — пискнула какая-то домовушка.
Остальные начали нестройно вторить ей:
— Позор-то какой! Невиданная дерзость!
— Успокойся, — мрачно проговорил Геланор. — Я никому не собираюсь вредить и не надо мне ничего показывать. Спасибо за испорченный аппетит.
Отказавшись от пирожных, поднесённых чуть не плачущей от стыда домовушкой, он вышел, разочарованный и даже немного обиженный.
