***
— Я все же думаю, ты сын Сам-знаешь-кого, — сказал Колин, поглаживая довольных Кварка и Долорес. На его руках пушистики расслаблялись и подставляли свои лохматые спинки для почесывания, а от Геланора шарахались, как будто тот собирался их съесть. — А как я тогда смог взять Пророчество? — Может, защитные чары не сработали? Учитывая то, как халатно министерство относилось к сохранности бесценных артефактов, это было бы неудивительно. Ведь стоило толкнуть стеллаж и сдвинуть хрустальные шары не магией, а с помощью всепроникающей и беспощадной гравитации, как любой скатившийся с места шар оказывался совершенно беззащитен. Геланор помнил, как легко Колин швырнул в Петтигрю один такой шар с накренившегося стеллажа. А тем, чтобы обезопасить хрупкий хрусталь от падения, никто в министерстве не озаботился. Наложили бы на пол смягчающие чары — и проблема решена! Или сделали бы мягкий пол, как в психушке. — Чья тупость тебя бесит? — поинтересовался Колин, положив голову ему на плечо. — Ты читаешь мои мысли? Криви тихо рассмеялся. — Нет, я читаю твоё выражение лица. — Я надеялся, что у меня не лицо, а каменная маска, — вздохнул Геланор, убирая лезущую в рот прядь волос Колина. — Ты не думал отрастить волосы ниже плеч? — У тебя несколько каменных масок. В основном, маска «Какие же вы все идиоты», маска «Я вас всех убью» и маска «Я занят интересной книгой». Сейчас я вижу первую. Так кто тебя бесит? — Министерство. Кучка кретинов, ни один из которых не знает свое дело. Реформировать бы там всё и реформировать, но мне кажется, что карьера министра не для меня. Так что насчёт волос? — Зачем мне длинные волосы? — фыркнул Колин. — Я буду похож на девчонку! И из тебя вышел бы прекрасный министр. — Нет, ты будешь похож на самого себя с длинными волосами. Не спорю, если я стану министром, эта страна взлетит. — На воздух? — До небес. В плане всестороннего прогресса. Но эта должность требует слишком большой отдачи, а проводить все время в кабинете я не готов. Не хочу заниматься бюрократической ерундой и всякими мелочами. Будет удобно, если я просто в любой момент смогу прийти в министерство и приказать им выпустить новую реформу или внести поправку, а они послушно все выполнят безо всяких заседаний и волокит. — Кажется, такую должность ещё не придумали, — хмыкнул Колин. — Какое упущение. Надо придумать. — Верховный… — Криви вдохновенно поднял руку, но застопорился, не придумав сходу название должности. — Вершитель. Геланор усмехнулся, думая про себя, что это звучит уж точно лучше, чем «Тёмный Лорд».***
Геланор вспомнил про существование Билли и её загадочной проблемы, только когда оказался с ней в паре на уроке Защиты. Что бы с ней ни происходило, это явно отражалось на её успеваемости. Аркор проиграла ему три дуэли подряд, и каждая длилась менее, чем минуту. — Как дела с дисциплиной на Пуффендуе? — издалека начал Геланор, в четвёртый раз рисуя нового человечка. — Как обычно, — отозвалась Аркор. — Как обычно — это хорошо или плохо? — Как обычно — это нормально. — Что для пуффендуйца норма, то для слизеринца кошмар, — пробормотал Геланор. Билли фыркнула. — Кто бы говорил. Слышала я про ваши зелья из-под крана. Примечательно, что пока ты не стал старостой, такого не было. — Я не виноват, что первый курс такой отбитый, — проворчал Геланор, который слышал это замечание уже не в первый раз. — Зато у нас отличная успеваемость, в отличие от вас. — Вьен, с тех, как ты начал играть в героя, ваша успеваемость — это несколько изумрудов на дне часов под конец года. Геланор мог бы возразить, что оценки студентов и баллы факультета — это две очень разные вещи, но решил не распыляться на разъяснение истин пуффендуйцам, которые никогда не славились особым умом. — Ты совсем скатилась по учёбе, Билли, — шепнул он. — У тебя и раньше с ней были сложности, но в Защите ты всегда неплохо разбиралась. А сейчас? Проиграла мне с первого же заклинания. — Ну так радуйся, что ты лучше, — огрызнулась Аркор. — Тебе же это бальзам на душу. «А может, к чёрту её?» — с досадой подумал Геланор. Его оскорбляло такое отношение Билли, и он искренне не понимал, почему она считает его столь жалким человеком, который самоутверждается за счёт не самых успешных сверстников. «Я решил, что дам ей три шанса, — напомнил он себе. — Это второй». — Очень надеюсь, что не найду тебя в один прекрасный день с перерезанными венами в туалете, — проворчал он. — Если я такой плохой, обратись за помощью к кому-нибудь хорошему. Ты не справляешься сама, Билли. Аркор резко стукнула чернильницей по парте, от чего весь класс обернулся на звук. — Не знаю, сколько раз тебе повторять, Вьен, — прошипела сказала она, порывистыми движениями складывая вещи в сумку, — но сделай одолжение — отъебись от меня. Она схватила сумку в охапку и пересела за свободную парту в соседнем ряду, не обращая внимания на удивлённые взгляды однокурсников. — Элеонора, пересядь к Вильгемине, когда вы с Розой закончите, — спокойно попросил Дамблдор, даже не нахмурившись. — А ты, Геланор, сядь на место Элеоноры. — Да, профессор. Геланор бросил испытующий взгляд на директора, стараясь понять, заметил ли тот, что с Билли что-то происходит. Сложно было определить — с одной стороны, Дамблдор всегда отличался исключительной наблюдательностью, а с другой, порой никак её не проявлял. Взять хотя бы весь тот бардак с дневником-крестражем или давний арест Сириуса, прошлогодние издевательства Амбридж над учениками… Он не мог не замечать все эти вещи — Геланор был в этом уверен — но почему-то предпочитал игнорировать часть из них по каким-то своим причинам. Может, в помощи непримечательной студентке просто нет никакой выгоды, как и в возможном оправдании Блэка пятнадцать лет назад? Как и в спасении Уокеров этим летом, для которого Дамблдору требовалось всего-то шевельнуть пальцем. Но он этого не сделал. «Смерть моей семьи ему была даже выгодна, — подумал Геланор, пряча от директора помрачневший взгляд. — Во-первых, я постоянно под присмотром, во-вторых, моя ненависть к Волан-де-Морту сильнее, и шансы, что я вдруг перейду на его сторону, стремятся к нулю». Элеонора с Розой завершили свою дуэль, и Гамп пересела к Аркор — последняя выглядела уже почти спокойной, хотя глаза поблескивали от сдерживаемых слёз.***
Геланор смотрел на Подменник и ему казалось, что Подменник уже смотрит на него в ответ. Он понимал, что использовать его прямо в спальне — не очень хорошая мысль, однако и идти в Выручай-комнату после отбоя — тоже. Сегодня была не его очередь патрулировать коридоры, а значит, он стал бы обычным нарушителем. Староста всё-таки должен подавать пример другим или хотя бы делать вид, что подаёт. Со всеми этими делами, свалившимися на него с получением значка, визитами к Мегхарни, изучением чёрной-чёрной книги, он совсем забыл про с виду безобидный, но, тем не менее, многообещающий Подменник. «Да ладно, ничего такого не случится», — подумал он и повернул рукоятку. — Блять! — вскричал Харпер. — Что такое? — спросил Геланор, сразу представив, как у Джонатана поменялись местами задница и голова. — Что у меня делают твои конспекты?! Не то, чтобы Геланору было очень интересно, что читает его однокурсник перед сном, но он все же заглянул в ящик своего стола, где хранились конспекты и учебники. Пары свитков там ожидаемо не оказалось, зато оказался журнал «Сочные ведьмочки за 40». — Мерзость, — поморщился он. Кинув журнал обратно Харперу, Геланор забрался на кровать и снова уставился на Подменник, наблюдая, как медленно вращается рукоятка в форме ключа. Он уже терял надежду на то, что сможет разгадать алгоритм выбора предметов просто поворачивая ключик. А может, там и не подразумевалось никакого алгоритма. Разве не мог Подменник быть всего лишь детской игрушкой, в который не заложено хоть как-то слушаться? Геланор вздохнул и убрал шкатулку под кровать. Наверно, стоило смириться с тем, что в одиночку он не разберётся. — Не осуждай, — невпопад проворчал Харпер, хотя Геланор несколько минут не произносил ни слова. — Что? — Читаю что хочу! Не осуждай! — Да я не осуждаю, — пожал плечами Геланор. — Читай что хочешь. — И не рассказывай никому. — Ладно. Харпер как-то тревожно заворочался в своей кровати, и Геланор почувствовал что-то, похожее на укол совести. Не стоило все-таки экспериментировать с Подменником прямо в спальне. — Геронтофилия не такая уж и страшная девиация, — добавил он немного погодя. — Вот если бы там были ведьмочки до десяти, я бы начал беспокоиться. — Заткнись, Вьен, — простонал Харпер. Геланор замолчал, но ненадолго, хотя понимал, что лучше бы последовать мольбе Харпера и заткнуться за весь вечер. — Джонатан, твоя девушка — Макгонагалл? — Не смешно, — проворчал тот. — Стебль? Вектор? Бербидж? Харпер с нествойственной ему мудростью пытался игнорировать слова Геланора, либо просто не знал, что ответить. — Миссис Норрис? А может, та престарелая домовушка с кухни, у которой уши доросли до колен? — Ну хватит! — со злостью гаркнул Харпер, отдернув полог своей кровати. — Ещё одно слово, и я… — Мадам Паддифут? Харпер с рыком выскочил из кровати, выхватывая волшебную палочку. А спустя две минуты он уже парил под потолком, то и дело стукаясь затылком о каменный свод. Геланор не спешил опускать его обратно, всерьёз раздумывая, не оставить ли его так на всю ночь.***
— Ничегошеньки не понимаю, — вздохнул Колин, глядя на страницы чёрной-черной книги. Смотрели они оба в прямом смысле одним глазком, потому что на две пары линз денег не хватило, да и смысла особого не было. Поэтому они надели по одной линзе и принялись изучать книгу так. Было не очень удобно, но уж точно лучше, чем вообще без линз. — Почти все тут основано на рунах. Вот тут ритуал для пленения привидений. Ни один предмет и ни одно заклинание, известные обывателям не способны воздействовать на призрака, но вот этот ритуал… Если, конечно, верить книге. Геланор перевернул страницу. — Хм… Не совсем понял, но кажется, эти чары способны вызвать призрак только что умершего человека. Ненадолго вроде бы… — Я помню, что ты рассказывал про какого-то медиума, который мог так делать. — Может, это его чары, — без уверенности сказал Геланор. Призыв привидения над свежим трупом его не слишком интересовал, очень уж эта штука была специфичной. Он неспешно пролистал до конца главы о призраках, давая Колину как следует разглядеть все написанное и начерченное. Начерченного было даже больше чем написанного: автор использовал сложнейшие рунические формулы, причём выводил одну из другой, подобно математическим формулам. Геланор даже понятия не имел, что так можно. — Попрошу Снейпа заменить мне Прорицания на Руны, — пробормотал он. — Хотя ничего он мне, конечно, не разрешит. Я сделал ошибку, не выбрав Руны на третьем курсе. — Ты же все равно сам их изучаешь, — не понял Криви. — Стыдно признать, но Руны достаточно сложны даже для меня, и помощь преподавателя мне бы не помешала, — ответил Геланор, сам удивившись, как легко признал перед Колином, что чего-то не понимает. Раньше он ни за что бы не сказал ему из гордости и нежелания показаться не таким умным, но теперь почему-то это его совершенно не волновало. — Они очень сложные, — согласно закивал Колин. — Я видел, как Гермиона как-то плакала над ними в библиотеке. Только не говори никому. Глядя на эти жутчайшие формулы, Геланор и сам не прочь был заплакать. — А тут, — он перевернул очередную страницу, — ритуал создания инферналов — Как Инферно? — Вроде бы… Кажется, это для того, чтобы поднять сразу нескольких инферналов. Вот тут печать, в ней, кажется, формула, описывающая площадь, на которой будет действовать ритуал… — Охренеть, как ты это все понимаешь? — Колин обвел пальцем начерченный на странице рунический круг. — Для меня это как китайский… Вот что, например, означает эта черточка? Самая простая руна на этом рисунке. — Это и не руна, — объяснил Геланор. — Это и есть черточка, ею перечеркивают контур рунического круга на страницах книг, иначе он сработает. — Кошмар какой… Колин осторожным движением вынул линзу и положил её обратно в контейнер. — Я не против, если ты будешь изучать её сам. Все равно я ничего не понимаю. — Уверен? Это темнейшая магия из всего, что я видел и о чем читал. Криви вздохнул, по его виду было понятно, что он сильно не одобряет изучение такой магии в принципе, что вместе, что нет. Однако он не просил Геланора отказаться от знаний. — Уверен, конечно. Я тебе доверяю и знаю, что ты не будешь использовать её в дурных целях. Геланор сжал его руку, без слов давая понять, как ценит это. Тот сжал его ладонь в ответ и придвинулся ближе. — Только на Миртл не экспериментируй, — добавил он. — Я не собирался, — улыбнулся Геланор, мысленно перечеркивая выстроившийся было план интересного эксперимента. — Но ты же её не любишь. — Да не то, чтобы… — Криви отвёл глаза. — Она же наша подруга, хоть и ужасно бесит. Слушай, давай потренируем вызов Патронуса. У нас же есть время до отбоя? — Давай, — согласился Геланор, хотя, честно говоря, уже был почти уверен, что телесный Патронус у Колина не получится. Он не знал, от чего зависит наличие формы Патронуса — точно не от качества воспоминаний, если верить книгам, но, возможно, от силы и мастерства волшебника. А может, это вообще было что-то генетическое. Но Колин так упорно тренировал это заклинание, надеясь, что его Патронус обретёт форму, что Геланор не хотел его разочаровывать и прекращать занятия.***
В ночь на четверг Геланору снова снилась какая-то дрянь. Вернее, не снилась, а виделась, потому что дрянью был Рон, маячивший перед Гарри, в голове которого Геланор находился. Уизли с довольным видом хомячил конфеты из внушительной коробки, и Геланор от всей души пожелал ему скорейшего диабета. — Охренеть, какая у неё задница, Гарри, охренеть просто! — с набитым ртом говорил Рон. — Когда мы остались наедине… — он сделал паузу, чтобы прожевать крупную мармеладку. — Она что, разделась? — изумился Гарри. — Почти, — Рон проглотил мармеладку, чудом не подавившись. — Почти. Она наклонилась, чтобы разжечь камин, причём так… так… Её юбка была такой облегающей… Она точно сделала это специально. Поттер промычал что-то неопределённое. — Что, не веришь? Да я голову на отрез даю, Лаванда на что-то намекает. На Это Самое, понял? Иначе зачем ей наклоняться, если есть волшебная палочка? — М-м, — чуть более определённо подтвердил Гарри. Рон таким ответом оказался неудовлетворён — Да что с тобой, дружище? После того разговора с Сириусом ты сам не свой. «Что ещё за разговор с Сириусом?» — подумал Геланор, стараясь сделать это потише, чтобы не выдать своего присутствия. Гарри в ответ только вздохнул. — Да ничего, все нормально. Я просто о сеансах Мегхарни думаю. — Как всегда, — фыркнул Рон, презрительно сморщив лицо. — Не знай я тебя, подумал бы, что ты заразился от Вьена гейством и влюбился в этого Магшмарни. — Гомосексуальность не заразна, Рон. И нет в ней ничего плохого. Уизли раскрыл рот так широко, что чуть не выронил полупережеванную сладкую массу себе на колени. — Чего? Ты со Вьеном теперь подружился, что ли? — Да не подружился я с ним! — вспылил Поттер. — Я хочу сказать, ты можешь ненавидеть Вьена, но его ориентация-то причём? По той же логике ты должен ненавидеть всех, у кого волнистые волосы или серые глаза, например. — Приятель, да ты чего? Гомики же мерзкие! Они в жопу того! Фу! Даже говорить об этом противно. Рон с отвращением отодвинул от себя коробку со сладостями, как будто обнаружил в ней двух геев, которые «в жопу того». Гарри покачал головой. — Я слышал, что это миф и не все геи так делают. — Слышал он, — проворчал Уизли. — От Вьена слышал? Вообще не понимаю, почему ты его защищаешь. Сегодня он для тебя не такой уж плохой, а завтра вы уже лучшие друзья? — Никакие мы не друзья! — огрызнулся Гарри. — Забудь! Расскажи лучше про Лаванду. Про Лаванду и её задницу Геланор слушать не хотел, поэтому небольшим усилием выбрался из головы Поттера. «Волан-де-Морта приятнее видеть, чем Рона», — резюмировал он про себя. Остаток ночи выдался спокойным. Геланор больше не попал ни во чью голову и спал своим сном, гоняя карликовых кентавров по распятому скелету великана. Каждый раз, когда мини-кентавра удавалось загнать в глазницу черепа, вокруг вспыхивали фейерверки и апплодировала толпа зрителей во главе с Людо Бэгменом. Утром он встал в хорошем настроении и даже не проклял Харпера, который спросонья разлил графин с водой на его учебники. Учебники, конечно, удалось спасти — просушивающее заклинание специально для бумаги было очень полезной штукой, но всё-таки Джонатану определённо стоило быть менее расхлябанным. — Ещё раз подойдёшь к моему столу, и я не просто вычту баллы, но и снова подвешу тебя под потолком, — пообещал Геланор. Неспешно собравшись, он направился на завтрак. По пути в гостиной ему попался Драко, которому он вежливо кивнул и пожелал доброго утра. Тот явно хотел ретироваться, но на прямое обращение все-таки пришлось ответить. «Сложно с ним», — мысленно вздохнул Геланор. Однако сложности с Драко очень скоро показались ему ничем. Выйдя в коридор, он сразу заметил рыжую голову — чёртов Уизли зачем-то спустился в подземелья, прямо к гостиной Слизерина и кого-то здесь караулил. Впрочем, понятно кого. — Вьен! — взревел Уизли и ринулся к нему со скоростью и грацией бешеного носорога. Геланор схватился за палочку, но не успел произнести заклинание — Уизли налетел на него раньше, схватил за отвороты мантии так, что ткань затрещала, и поцеловал.