Лорд Наоборот

В качестве места для исполнения плана Геланор выбрал собственную комнату. Впрочем, собственной её вряд ли можно было назвать, ведь в ней обитал ещё и Харпер, но выставить его вон было проще простого. Если бы Геланор предложил Малфою прогуляться в Выручай-комнату или какой-то другой секретный закуток, тот бы точно заподозрил неладное, а приглашение в спальню ничего особо опасного не сулило. Действовать он решил вечером, только не слишком поздно, потому что даже очень настойчиво выставленный Харпер обязан был вернуться до отбоя. Семь часов показалось идеальным временем. Малфой опять сидел за странными шахматами, на этот раз в компании Панси. Паркинсон быстро проиграла и почти обиженно ушла, сославшись на «более важные дела, чем эта дурацкая игрушка». Драко махнул Крэббу, намереваясь выиграть следующую партию у него. Тот радостно подскочил вместе с креслом, в котором застряла его не в меру разжиревшая задница. Гойл где-то шлялся, а без своей второй половинки Крэбб скучал, раздражал всех присутствующих в гостиной шумными вздохами и только и ждал, пока на него обратят внимание. — Привет, Драко. Есть дело, — сказал Геланор, подсев к Малфою до того, как Крэбб отодрался от кресла. — Слушаю, — недовольно отозвался тот. — Во-первых, как называются эти шахматы? — Квиддичные шахматы. Такие нигде не достанешь, это изобретение нидерландской чемпионки по волшебным шахматам и её мужа — игрока в квиддич. Отец купил их мне в подарок ещё в прошлом году, а получил я только на той неделе из-за бумажной волокиты. — Чемпионку с мужем или шахматы? — уточнил Геланор. Знал он эту «бумажную волокиту» — скорее всего, несчастную коробку с игрой, посланную Пожирателю Смерти аврорат изучал полгода, чтобы удостовериться, что эта не какая-то тёмная дрянь. Малфой посмотрел на него прямо-таки со снейповской усталостью. — Как бы то ни было, поговорить я хотел не об этом. Ты разбираешься в артефактах? — В какой-то степени, — осторожно ответил Драко. — В какой-то степени мы все разбираемся. Но что-то мне подсказывает, что твоя осведомленность в этой теме больше моей. Я знаю, что Малфои всегда были любителями артефактов. Вспомнить хотя бы ту статью про изъятый у вас артефакт в виде вазы, в котором никто не смог разобраться. Драко заметно запрягся, его глаза забегали, как будто он боялся, что из камина вот-вот выскочат авроры и начнут его допрашивать. — Ума не приложу, зачем вазе горлышко, меняющее длину и ширину и наращивающее выпуклые и вогнутые ободочки по всей длине. А почему донышко заколдовано Исчезательными чарами? Вы в эту вазу фантики от конфет выбрасывали? — Ты об этом со мной хотел поговорить? — рыкнул Малфой. — Вообще-то нет. У меня есть артефакт, к которому, к сожалению, не прилагается инструкции. Я подумал, что если кто-то и может мне с ним помочь, так это ты. — И зачем мне тебе помогать? — Доказать свою полезность на будущее. Когда ты поймёшь, что на стороне Волан-де-Морта тебя ждут только страдания, а на стороне Дамблдора тебе не рады, останется только моя сторона, где никого не пытают и не закармливают моралью и лимонными дольками. — Хм, — неопределённо промычал Драко и ненадолго задумался. — Хорошо, я взгляну на твой артефакт. Но не потому что я чего-то там хочу от твоей стороны. Во мне проснулся научный интерес. — Как скажешь, — ухмыльнулся Геланор. — Пойдём, покажу. Драко оглянулся на своего телохранителя, немного опасаясь идти в одиночку. — Я же не убью тебя прямо в общежитии. Но лишние глаза мне ни к чему. — Я об этом и не думал, — зло огрызнулся Малфой и последовал за ним. Когда они вошли в спальню, тревога Драко начала ощущаться сильнее. Геланор повернулся к нему спиной, чтобы открыть сундук, но был уверен, что тот держит руку на палочке. Подменник был спрятан где-то ближе ко дну, и, пока Геланор пытался его нащупать под стопкой одежды, Малфой подошёл ближе. — Это что, медаль? Геланор мысленно выругался. Он совсем забыл, что она валяется на самом верху. — Да так, турнир по шашкам выиграл, — сказал он, поспешно прикрывая ее аккуратно сложенным жилетом. — Нет, я знаю эту медаль, — Малфой опустился на корточки рядом и, откинув жилет, взял награду в руки. — «Присуждается Геланору Вьену за заслуги перед школой»? Ты что, издеваешься?! Ты получил награду и никому не сказал? — А обязан был? — Разумеется! Это же высшая награда для студента и гордость для всего факультета! Ты должен был показать её всем! — А я полагаю, что это моё дело, а не факультета. Не хочу и не показываю. Малфой растерял все слова от возмущения. Некоторое время он скрипел мозгами, подбирая подходящую фразу, но в голове у него, видимо, вертелись одни маты. Положив медаль на место, он вздохнул. — Я тебя правда не понимаю, Вьен. Любой был бы счастлив получить эту награду. Весь факультет гордился бы тобой. А ты просто взял и спрятал её в сундук? — Ага, просто взял и спрятал, — Геланор встал, держа Подменник в руках. — Вот артефакт, о котором я говорил. Он меняет вещи местами, но я так и не понял, как управлять выбором. Драко осторожно постучал по шкатулке палочкой и, убедившись, что та не представляет явной угрозы, взял в руки. Он внимательно осмотрел корпус, провел пальцем по резьбе, потом попросил лупу и принялся разглядывать ключик. — По твоему описанию, похоже на детскую игрушку. Но работа слишком тонкая и сложная для такой ерунды. Корпус из древесины умнини… Никто не делает игрушки из такой дорогой породы. Надпись сделана дешёвой краской, странно… А тут не просто узор. Похоже на шрифт для незрячих. Пойдём в библиотеку, надо его расшифровать. Геланор криво ухмыльнулся. Он с некоторой завистью признал, что ему все же есть чему поучиться у Малфоя, в котором теперь и правда проснулся научный интерес. Знания последнего, конечно, были обусловлены тем, что он с детства имел дело с артефактами и разбирался в дорогих породах дерева, потому что его семья могла себе позволить разбрасываться деньгами на ненужную роскошь. А вот по поводу шрифта оправданий не нашлось. Может, у Драко был слепой родственник или друг? — Пойдём, — согласился Геланор. «Дожили, иду в библиотеку с Малфоем…» Оставалась только понадеяться, что навстречу не попадётся Гриффиндор всем составом и не возненавидит его с новой силой.

***

Выяснилось, что книги для расшифровки шрифта Брайля — или как он назывался у волшебников? — найти не так-то просто. Геланор полагал, что они должны быть в разделе языков, но там не было ничего похожего, даром только потратили полчаса. В итоге Малфой подумал, что искать лучше среди медицинских пособий, и оказался прав. Там был не только справочник с сопоставлением символов, но и обычные учебники, целиком написанные этим шрифтом. — Вообще это некорректно, — проворчал Геланор. — Такие книги должны находиться в общих отделах, а не на полке с энциклопедиями о болезнях и патологиях. — По-твоему, слепота — не патология? — возразил Драко. — Патология, конечно. Но подобное отношение ведёт к стигматизации и создаёт нездоровую атмосферу. — Слепые и так нездоровы. — И им лишний раз напоминают об этом, причём таким дурацким способом. Шрифт это шрифт, а не способ лечения или что-то такое. Приходишь в библиотеку почитать Зельеварение или любовный роман, а тебя направляют к полке с патологиями. Ты же инвалид и книжки у тебя инвалидские, вот и сиди в своём углу для инвалидов. — Если так посмотреть, ты прав, — согласился Малфой, хотя Геланор ожидал, что тот будет спорить либо из принципа, либо из типично чистокровной тупости. Они решили даже не уносить справочник с собой, а просто скопировали нужную информацию на пергамент — было всего-то полстранички алфавита. Когда Геланор направился к полке, чтобы положить книгу на место, то краем глаза заметил Колина, который тотчас скрылся за стеллажом. Криви знал, что Геланор собирается допросить Малфоя этим вечером, и, похоже, так сильно беспокоился, что все время прятался где-то неподалёку от гостиной, а потом проследил за ними до библиотеки. Не то, чтобы это действительно мешало, но все же казалось ненужным риском. Вдруг Драко заметит и что-то заподозрит? — Идём обратно, — кивнул он Малфою. В гостиную они вернулись под несколько удивлённые взгляды однокурсников Драко, знавших, что тот не жалует, а точнее, побаивается Геланора. Зато тревога, исходившая поначалу от Малфоя, прошла, и в спальню тот проследовал без опасений. Сверяясь с листком, они одновременно принялись разбирать надпись. — «Вор зрения?» — непонимающе спросил Геланор. — Эта штука ослепляет людей? Вернее, раньше ослепляла. — Нет, — покачал головой Драко. — То есть технически, да — она, наверное, ослепляла людей, но суть её была не в этом. — А в том, чтобы вернуть зрение слепому человеку? Но её переделали, я прав? — Похоже на то. Она… меняла глаза слепого и зрячего, видимо? Странно, но логично, учитывая то, что глазные протезы изобрели в начале этого века, а твоему Подменнику лет двести. И всё верно, его немного изменили. — Хорошо сохранился для двухста лет, — изумленно пробормотал Геланор. — Очень качественная работа, раз чары не выветрились. Но сейчас это и правда бесполезная вещь. Если проблема в глазах, их можно заменить протезами, и не будет никакой нужды воровать чужие. — Наверное, поэтому его и переделали в детскую игрушку. Артефакт явно был из тех, что считаются тёмными. А ещё такие предметы должны быть привязаны к определённому владельцу хотя бы какое-то время, — Малфой снова принялся ощупывать корпус шкатулки. — Если я не ошибаюсь… Ага! С громким щелчком дно шкатулки вдруг отодвинулось, открыв нечто, похожее на миниатюрную зубастую пасть. Отверстие диаметром с сантиметр, неглубокое и сплошь утыканное совсем короткими, но острыми иголочками, казалось слегка пугающим. — Ты должен напоить его своей кровью, чтобы управлять, — объявил Драко. Геланор наложил несколько диагностирующих заклинаний. Яда на иголках не было, никакие тёмные чары не детектировались, но это ещё не означало, что Подменник был безопасным. — Я, пожалуй, пока воздержусь. Спасибо, Драко. Ты и правда здорово помог. Твои познания в артефакторике заслуживают восхищения. Малфой надулся от гордости, разве что павлиний хвост из штанов не выпустил. — В благодарность позволь угостить тебя огневиски, — сказал Геланор, доставая бутылку из-под стола. Это была уже третья, которую он тайком принес на этой неделе — первые две вылакал Харпер, и даже проклятие прямо в тупую рожу его не остановило. — Это нарушение, — тут же забеспокоился Драко. — Мы никому не скажем. — В школе запрещено пить, а мы ещё не достигли совершеннолетия. — Да кому не пофиг? И вообще я считаю, что пить можно уже после достижения возраста согласия. Типа для секса мы уже достаточно взрослые, а для алкоголя ещё нет? — Я с тобой сексом заниматься не собираюсь, — почему-то ощетинился Малфой, отступая на шаг. — Я и не предлагаю. Это был просто пример. Хорошо, что разговор происходил в спальне, куда нет доступа гриффиндорцам, иначе Колин сошёл бы с ума, услышав, о чем подумал Драко, и вскоре допрашивать было бы уже некого. — Проверь, если хочешь, она не отравлена. Но если ты считаешь, что не дорос, не буду настаивать. Могу налить тебе тыквенный сок. Уязвленный Малфой и правда наложил диагностирующее заклинание, но бутылка виски была чиста, как помыслы домового эльфа. — Уж извини за недоверие, — пробормотал Малфой, проверяя ещё и стаканы. — И я лучше наколдую свой. Геланор пожал плечами и разлил огневиски по стаканам. После этого он надел обратно на горлышко крышку-колпачок и поставил огневиски на стол. Бутылка все это время была на виду. А вот крышка нет, и теперь едва ли можно было догадаться, что он подменил крышку на точно такую же внешне, но с миниатюрным тайным поддоном, который открывался после несложного движения пальцем — спасибо Реддлу за идею — и выливал несколько капель Веритасерума. Может быть, Геланор и перемудрил, но эта штука определённо работала — он предварительно проверял её водой и акварельной краской. — Ты обучался артефакторике? — поинтересовался он у Малфоя. Надо было поддерживать разговор, а не молча сидеть. — Не то, чтобы прямо обучался. У нас много артефактов, отец рассказывал о принципах их работы. Я читал редкие книги. Разумеется, я знаю об артефактах куда больше, чем те, у кого их нет. — Что скажешь об амулетах Бартона? Я пытался выяснить, что они из себя представляют, но так ни к чему не пришёл, кроме того, что они защитные. — Половина из них безделушки, — уверенно сказал Малфой. — В духе Трелони, какая-то эзотерика с недоказанной эффективностью. — Из разряда памяти воды и управления космическими энергиями с помощью медитаций? — Хуже. Я узнал символы на одном из его колец — это амулет «материнская защита», а создают его, держа золото трое суток в зелье с менструальной кровью и грудным молоком. «Надеюсь, материнская защита Гарри действительно из магических контрактов, а не эта хрень», — подумал Геланор. — Какое же дерьмо в голове у некоторых… — По крайней мере, ты зря опасался, что его побрякушки могут вступить в конфликт с чарами замка. Геланор подлил виски себе и Драко. По его расчётам, количество Веритасерума должно было стать достаточным, когда Малфой выпьет хотя бы полстакана. — Так всё-таки что за вазу у вас отобрал аврорат? Драко осушил стакан в несколько глотков и потянулся к бутылке, чтобы снова наполнить стакан. — Я не знаю, для чего она нужна. Она принадлежит моему отцу. Я помню, что однажды зашёл к нему и увидел что-то, что не должен был видеть. Отец стёр мне память. Что ж, сыворотка определённо начала действовать. Геланор проверил, в порядке ли Заглушающие чары, и на всякий случай наложил Гоменум Ревелио, чтобы убедиться, что в спальне больше никого нет. Он наклонился вперёд, внимательно следя за слегка помутневшими глазами Драко и на всякий случай держа палочку наготове. — Что тебе поручил Волан-де-Морт? — Волан-де-Морт ничего мне не поручал, — ровным голосом ответил Малфой. — Не может быть, — прошипел Геланор. Наверно, стоит иначе сформулировать вопрос, чтобы не оставить никакого пространства для уклонения от ответа. — Ты собираешься провести Пожирателей в школу? — Нет. — Как это нет?! — Геланор начал приходить ярость, ему захотелось ударить Драко. Неужели он как-то обходит действие Веритасерума? Малфой тупо смотрел на него, изредка моргая. — Волан-де-Морт ждёт от тебя каких-то действий? — Думаю, да. Он хочет, чтобы я принял Метку. — Ты ещё не принял её? — Нет. — Но собираешься принять? — Я не знаю. Я не хочу. Геланор обхватил голову руками. Малфой действительно не при чем? Такого просто не могло быть! — Ты знаешь, что Пожиратели хотят проникнуть в Хогвартс? Кто им помогает изнутри? — Я ничего не знаю об этом. Тёмный Лорд надеется убить Дамблдора к концу этого года, но у меня нет никакой информации о его плане. — Ты не чинил Исчезательный шкаф? — Нет. — Не устроил засорение дыбоволосным зельем и красителем? — Нет. — Знаешь или хотя бы предполагаешь, кто это был? — Кто-то из слизеринцев. Скорее всего. — А точнее? — Не знаю. — Кто стёр память Десме Херт? Кто велел ей идти в Запретный лес? — Не знаю. — Черт! — Геланор пнул ножку стола, от чего подсвечник и бутылка закачались. Да что за хрень? Малфой просто выпал из уравнения, а на его месте теперь неизвестно кто? — Волан-де-Морт сейчас живёт в твоём доме? — Нет. — А у кого? — Не знаю. — Тебе известно хоть что-то о его планах? Чем он сейчас занимается? — Он давно не показывается никому, кроме узкого круга людей, которым доверяет. Мне неизвестно, кто входит в этот круг, кроме Снейпа и моей тёти Беллатрисы. Я полагаю, что с ним что-то не так. Возможно, проклятие. «Ну конечно, так он и рассказал всем, что его тело разваливается, — подумал Геланор. — Неудивительно, что он прячется». — Я слышал, что сперва у него было много планов: захват министерства, убийство Дамблдора и Поттера, подчинение Хогвартса… Но теперь все выглядит так, как будто он выжидает. — А что насчёт крестража? Чаша Пенелопы Пуффендуй? Что-нибудь о ней знаешь? — Нет, — покачал головой Драко. Действовие Веритасерума уже должно было подходить к концу. Можно было бы подлить ещё, но вопросы закончились, учитывая то, что Малфой ни на что не мог ответить хоть каплей полезной информации. Геланор наставил на него палочку. — Обливиэйт.

***

Колин ждал почти у самого входа в гостиную — всего-то спрятался в нише ближе к концу коридора и делал вид, что не замечает косых взглядов подходящих мимо слизеринцев. И куда только делись его шпионские способности? — Я подумал, что нет ничего подозрительного, я же сюда часто прихожу, — тут же принялся оправдываться Криви, едва Геланор приблизился к нему. — Да, ничего страшного. Пойдём. Он взял Колина под руку, чтобы увести подальше от шастающих туда-сюда студентов. — Это был не Малфой. — Что?! А кто тогда? — Не знаю. Судя по всему, он вообще не при делах и не владеет никакой информацией. — Тогда это мог быть любой из слизеринцев! — Вот и Малфой так сказал. Криви нахмурился и тяжело вздохнул. Вид у него был какой-то уж слишком понурым, даже учитывая провал в выяснении планов Пожирателей. — Выходит, зря старались с допросом. — Отрицательный результат тоже результат, — утешил его Геланор. Колин снова вздохнул. — Что-то случилось? — Да нет, — пожал тот плечами. — Ничего. — Не похоже. Тебя что-то тревожит. — Ладно, возможно, меня выбесил Малфой, — пробормотал Колин, не поднимая глаз. — Когда я шёл за вами в библиотеку, то услышал, как девчонки назвали вас парочкой и сказали, что Малфой тебе подходит больше, чем я. — Это те когтевранки, которые в своих пошлых мыслишках переженили всю школу, потому что у них нет собственной личной жизни? Они последние, к кому ты должен прислушиваться. Пусть себе болтают, что хотят. Ты же знаешь, что я люблю тебя. — Да… Наверно… Геланор остановился. — Что ещё за «наверно», Колин? Ты серьёзно засомневался в моих чувствах из-за дурацких сплетен? Криви упорно смотрел на пол. Он выглядел пристыженным, и Геланор испугался, что его слова прозвучали слишком резко и обвиняюще. — Прости, я не хотел говорить так грубо… — Нет, это ты прости! — перебил Колин. — Я знаю, как это все глупо. Я не имел в виду, что не доверяю тебе или что-то такое. Я просто… часто думаю, что я недостаточно умный и интересный и что тебе станет скучно со мной. — А кто умный? — презрительно фыркнул Геланор. — Малфой? Если бы мне не было с тобой интересно, я бы в тебя не влюбился и не стремился бы проводить с тобой все свободное время. Колин кивнул, но голову так и не поднял, что-то высматривая на полу. Из-за его печального вида Геланору хотелось найти тех дебильных девчонок и как следует отпинать, наплевав на то, что они девчонки. — Просто я… я… так стараюсь не быть никчемным, — сбивчиво заговорил Криви. — Я должен помогать тебе, а я только обуза! Планы придумывать не умею, в бою ты меня считаешь бесполезным и даже не берёшь, когда сам идёшь на что-то опасное. Ты все придумаешь и делаешь сам, а я… от меня никакого толка… — Неправда, я вовсе не считаю тебя бесполезным! — воскликнул Геланор. Желание отпинать девчонок стало ещё сильнее. И Малфоя заодно. И вообще всех, кто попадётся под руку. — Нет, считаешь. Потому что так и есть. — Чёрт… — Геланор нервно пригладил волосы, теперь и сам чувствуя ещё и неловкость помимо злости. — Кажется, это то, о чем говорил мне Гарри. Слушай, Колин… Знаю, как это выглядит, когда я вляпываюсь во что-то опасное без тебя. Но дело не в том, что я тебе не доверяю или считаю слабым. Я боюсь за тебя. Умереть может каждый: и сильный, и слабый, и тренированный аврор, и школьник. Я не думаю, что ты слабее меня в бою. Но ты можешь погибнуть. И я могу погибнуть, но своей жизнью я готов рискнуть, а твоей нет. Если что-то случится, я не смогу жить без тебя. В глазах Колина проступили слезы. Он взял Геланора за руки, больше не пряча взгляд. — Гел… Пойми, я чувствую то же самое. Я тоже не смогу без тебя жить. Если я потеряю тебя… нет, даже подумать об этом не могу! Но если нам придётся сражаться с Пожирателями, я хочу, чтобы мы были рядом. У меня такое же право рисковать собственной жизнью, как и у тебя. Может, мы оба хотели бы спрятать друг друга где-то в безопасности, но если это невозможно, то и сражаться мы будем вместе! Геланор молча кивнул. Слова Колина звучали правильно и возразить тут было не на что. Он понимал, что во всех этих вляпываниях в опасности всегда есть куча нюансов: например, он не мог побежать за Криви, чтобы вместе с ним отправиться спасать Херт, потому что счёт шёл на минуты. И наверняка случится ещё тысяча подобных ситуаций. Но в целом… да, в целом Колин абсолютно прав. — Извини, — пробормотал Криви, утерев слезы рукавом. — Такую драму развел из-за этого Малфоя. Я знаю, что он тебе ни капельки не подходит. Может, я и бесполезный, но Малфой вообще антиполезный. — Антиполезный, — с улыбкой повторил Геланор. — Мне нравится слово. И оно точно описывает Драко. А ты совсем не бесполезный. Кто меня от боггарта спас? Кто Рону морду набил? Кто постоянно меня поддерживает? Колин улыбнулся в ответ. Если Геланор и правда хорошо читал его настоящее настроение по глазам и мимике, то мог сказать, что теперь с ним все в порядке, а глупых девчонок можно простить и не пинать.

***

Со всей глубиной задаться вопросом «Если не Малфой, то кто?» они не успели. Поразмыслить было о чем, однако едва они начали перебирать самых подозрительных слизеринцев ещё по пути к Выручай-комнате, как Геланора окликнул знакомый голос. — Вьен! Постой! — Привет, Гарри, — Геланор обернулся, быстренько сделав как можно менее недружелюбное лицо, чтобы Поттер не понял, как он невовремя со своим чем бы то ни было. — Привет. Как дела, Колин? Вьен, Дамблдор велел тебя найти. Идём на сеанс. — Сегодня? Послезавтра же собирались. — Видимо, у Мегхарни появилось окошко для нас, — пожал плечами Поттер. — Пошли? Дамблдор просил поторопиться. — Ладно, — вздохнул Геланор. — Колин, завтра во всем разберёмся, хорошо? — Да, конечно. Удачи! Обняв Криви на прощание, Геланор пошёл за Поттером. Сеансы были важны — это бесспорно. Раз уж время выбирает сам Мегхарни исходя из каких-то своих серо-зелено-инсектоидных причин, остаётся только подчиниться и приходить, когда он позовет. Интересно, как Дамблдор поддерживает связь со своим странным приятелем? Не по телефону же звонит? Впрочем, это не было важно. В отличие от загадочного типа, который помогал Пожирателям. «Может, рассказать Гарри? — подумал Геланор, покосившись на Поттера, который тяжело дышал, запыхавшись беготни по лестницам. — Есть шанс, что он принесёт пользу. Вдруг у него есть важная информация, о которой мне неизвестно. А ещё у него есть Рон, который будет вставлять мне палки в колеса… И Гермиона, которая решит, что злодей — я. Да и если сам Гарри проявит какую-то инициативу, то потом всем миром придётся разгребать…» Немного посомневавшись, Геланор решил, что в итоге ему лучше подождать. Рассказать он всегда успеет — а пока оставит этот вариант на крайний случай, если не справится сам. Вернее, если он и Колин не справятся сами.