Горицвет

Прожив два года в столице, он так и не смог привыкнуть ни к шуму города, ни к часто меняющейся погоде, ни к здешним людям. Все было чужим, инородным и неестественным, и сам он здесь всегда чувствовал себя чужаком. По ночам он засыпал под громкие звуки проезжающих по шоссе за окном машин и болтовню торгашей из магазинов, расположенных на первом этаже дома. Для местных жителей казалось, не было никакой разницы день сейчас или ночь, жизнь кипела, как рой пчёл, не зная покоя. Леви здесь не нравилось. Это он понял сразу, как сошёл с поезда, прибывшего рано утром на вокзал Сины. Пока он ехал, то замечал, как сменялись люди вокруг него, выходившие и заходившие в поезд ближе к столице. Сам же он держал путь из самого дальнего города, скорее деревни, этой небольшой, но такой раздробленной, поделенной на группы и касты людей страны. Он бы ни за что сюда не переехал, особенно в этот безжизненный многоэтажный - из стекла и серого бетона - дом, в котором он недавно снял квартиру, но его толкало вперёд желание достичь большего, лучшего, его цели и возможности их реализации, им двигала его природа. Иногда Леви задумывался, какого было бы жить в мире, не диктующем человеку с самого рождения его роль, его действия и его судьбу только по тому, кем он родился. Сам он не мог представить себе полную свободу выбора и желаний, идя по жизни движимый внутренней силой. Несмотря на принадлежность к доминирующему виду, Леви не чувствовал в себе той уверенности и внутреннего стержня, присущего альфам. Переехав в Сину, ощущая себя неполноценным, не главенствующим, только усилилось, ведь для здешних он всегда будет второсортным, приехавшим в поисках лучшей жизни, парнем. Несмотря на должность финансиста в престижной компании, до которой он дослужился в кратчайшие сроки, Леви не мог без некоторого раздражения и зависти смотреть на лощеных красивых альф, щеголяющих в дорогих костюмах по лучшим ресторанам города. От чего-то Леви не чувствовал себя равным и заранее, в своей голове, проигрывал им по всем фронтам. Собираясь на работу, Леви придирчиво выбирал костюм, долго отглаживал и отпаривал рубашку и брюки, заученным движением завязывал галстук и чувствовал, как в этот ранний час погибал от накопившейся усталости и тотального одиночества. Ему были не знакомы тоска и грусть, вся его суть отвергала любое проявление слабости, но вместе с тем в мозгу будто завёлся таракан, грызущий изнутри голову, поселив ощущение, что он что-то упустил, что-то сделал неправильно. Эта гонка за местом под солнцем давалась ему легко, он уверенно шёл вперёд по карьерной лестнице, но она делала его пустым и ещё больше отдаляла от людей. За два года он практически не обзавёлся друзьями, а редкие попытки построить отношения ни к чему не приводили. Иногда Леви пренебрегал собственным автомобилем, оставляя его на парковке, выходил с работы поздним вечером, опрокидывал пару бокалов пива в баре рядом с офисом, и ехал домой на метро. В толпе людей, в гомоне чужих голосов и смеси запахов, он интуитивно выискивал кого-то и сам не знал, кого он ищет, кого хочет разглядеть, почуять. На утро он стыдился этой минутой слабости и в противовес проводил ночь с одноразовым партнёром, обычно бетой, реже — с доступной омегой. Утренний крепкий кофе бодрил, освежал голову и помогал настроиться на рабочий лад. Желудок неприятно ныл от голода, Леви прекрасно знал, что его редкие урывками съеденные куски пищи сложно назвать здоровым питанием, но так и не смог приучить себя к готовке. Где-то в глубине души, поддаваясь алкогольному опьянению, он позволял себе мечтать о том, как однажды холодная и необжитая квартира превратится в уютное семейное гнездо, а по вечерам его, поздно приходящего с работы, будет ждать тёплый и вкусный ужин. А ещё секс. Регулярный, чувственный и удовлетворяющий, как его животную, так и душевную составляющую, секс. — Ты неважно выглядишь. Леви оторвался от рабочего монитора и уставился на Майка. Высокий и красивый светловолосый альфа смотрел на него с сочувствием, и Леви ненавидел его за это. Этот великан даже не видел в нем соперника, не вступал с ним в споры, не пытался провоцировать, словом, не проявлял никакой скрытой агрессии, присущей альфам в общении друг с другом. — Я в порядке. А вот Леви никогда не упускал возможности его поддеть, несмотря на видимую дружбу. Особенно, в присутствии Нанабы — нежной, утонченной омеги, составляющей Майку идеальную пару. Леви ненавидел и ее тоже. За то, что был уверен, такая ему никогда не светит. Ни одна здешняя приличная семья не позволит скрепить брачным союзом свое дитя с ним - провинциальным, без рода и племени, низкорослым и щуплым альфой. Смотря на Майка и Нанабу, Леви чувствовал свою ущербность, чужое счастье его раздражало, и он инстинктивно хотел им отомстить, что-то доказать. — Что ты делаешь в обед? — Майк улыбался самой дружелюбной улыбкой и был похож на довольного лабрадора. — Не поверишь, обедаю, — Леви дернул бровью и вернулся взглядом к экрану компьютера. — Слушай, не хочешь сходить с нами в архив? Нанабе нужны какие-то книги по учёбе, а потом поедим? — Можно, — не зная, зачем он согласился, Леви кивнул. По правде говоря, идти в какой-то архив для него пустая трата времени, но отчего-то захотелось разнообразить привычный час обеденного перерыва. Может, он даже возьмёт что-то почитать… Когда они вышли из офиса, Нанаба уже ждала их, держа в руках подставку с бумажными стаканчиками. — Я взяла нам кофе! — она радостно, чуть все не уронив, протянула стакан сначала Майку, а потом Леви. — Ты вроде пьёшь американо, верно? — Я пью кофе только утром, а потом предпочитаю чай, но спасибо, — Леви против воли улыбнулся. Очарование этой девушки действовало даже на него. — Ну что, пошли? Идя по одной из центральных улиц города, Леви невольно озирался по сторонам, смотрел на красивые яркие витрины магазинов и торговых центров. Этот город завораживал его своей красотой, но одновременно казался холодным, негостеприимным. Майк держал свою спутницу за руку, часто улыбался глупой улыбкой, когда смотрел на нее и выглядел абсолютно счастливым. Леви слышал о таком, но не верил в то, что для каждого человека есть свой идеальный партнёр, свой истинный. Всё это он считал сказкой и разыгравшимися гормонами. Даже глядя на своих друзей, которые, казалось, не замечали ничего вокруг, он был уверен — это всего лишь страсть и влюблённость, игра запахов и ложные убеждения. Крупная библиотека, точнее исторический архив, встретил их запахом пыли и тусклым жёлтым светом. Леви это место показалось интересным, даже по-своему уютным. Пока Нанаба утащила Майка помочь ей с книгами, Леви медленно шёл между стеллажами, разглядывая ни о чем не говорящие ему переплёты. Он совершенно не разбирался в истории, да и никогда особо не интересовался этим. Он, не зная зачем, переходил от одного коридора к другому, как будто что-то выискивал, вот только что он мог здесь найти? Дальше, дальше и ещё дальше, Леви забрёл куда-то в глубь архива, минуя полки с книгами о войне, исторические документы, копии орденов в красивых рамах. Проходя мимо одного из бесчисленных стеллажей, он засмотрелся на старые карты и, забывшись, на полном ходу врезался в идущего навстречу человека, чётко уткнувшись лицом в чужую грудь. На фоне запахов пыли, старой бумаги и кожи, в нос ударил отчётливый аромат трав и полевых цветов. Из всего многообразия ярко выделялись васильки и горицвет. Леви замер от неожиданности и нового, совершенно непонятного ощущения в груди. — Могу я чем-то помочь вам? Мягкий низкий голос раздался над самым ухом, на плечо аккуратно легла рука. Леви поднял голову и посмотрел в глаза говорившему. Он был сильно выше Леви, почти как Майк, такой же светловолосый и голубоглазый. Издалека его вполне можно было бы принять за альфу, но его выдавали слишком мягкие черты лица, плавные движения, свойственная омегам утонченность и гибкость в теле. А ещё запах. Насыщенный терпкий запах, от которого голова шла кругом и совершенно не было желания отрываться от его груди и отходить на расстояние. — Нет, благодарю, я здесь с друзьями, — отойдя на шаг, как скороговорку проговорил Леви и разозлился на самого себя. Чего он точно не планировал, так это робеть при омеге. При очень красивом, статном, можно сказать, породистом омеге. Леви с силой сжал челюсти, он знал таких — умных и образованных, из интеллигентных и обеспеченных семей, изначально родившихся в месте и статусе, до которых таким, как Леви, надо было ползти, продираясь через нечеловеческие условия. — Если интересуетесь картографией, могу подсказать нужные вам по местности. В этой части, — он лучезарно улыбнулся и очертил ладонью в воздухе область справа от них, — Карты и старые путеводители по Элдии, а вот там, — этой же рукой он указал направо, — Карты марлийских земель. А ещё есть один из первых глобусов, хотите посмотреть? — Ну давай, — Леви пожал плечами, с ходу перейдя на «ты», скорее по привычке, нежели для того, чтобы утвердить свои позиции. — Ты здесь работаешь? — Да, кстати, я Эрвин. — Леви. Эрвин повёл его прямо по коридору, и Леви, не скрываясь его разглядывал. Теперь он не чувствовал ни витающей в воздухе пыли, ни других запахов, только запах Эрвина, который, казалось, окутал его со всех сторон. — Это очень старый глобус, он — гордость нашего архива, — Эрвин подвёл его к стоявшему в коридоре, на перекрёстке из стеллажей, большому, на старой подставке глобусу, пожелтевшему и почерневшему от времени. — Красивый, — только и нашёл что сказать Леви. — Его делали в Элдии и тогда земли марлийцев не были изучены, поэтому он сильно отличается от реального, — Эрвин осторожно, кончиками пальцев покрутил большой и тяжёлый шар. — Марлийцы никого не пускали к себе и всю информацию картографы могли получить только от путешествующих и установивших торговые связи моряков. — А, понятно… — Леви в растерянности переводил взгляд с Эрвина на глобус и обратно. Возможно, Эрвину слишком скучно целыми днями бродить по архиву, и он просто нашёл слушателя в случайно забредшим сюда Леви. Бесцельно, Леви ходил с ним между полок, отвечал невпопад и зачем-то согласился взять почитать какую-то книгу, которая по словам Эрвина очень интересная даже для тех, кто не увлекается историей. Записывая Леви в большой журнал как посетителя, взявшего на время книгу, Эрвин вложил в неё визитку. — На случай, если будут какие-то вопросы, — пояснил он, улыбнувшись. Леви молча кивнул и, пожалев, что оставил сумку в офисе, сунул увесистую книгу подмышку. Обедать они пошли в ближайшее заведение, чтобы успеть вовремя вернуться к работе. Слушая болтовню друзей, Леви поглядывал на лежавшую перед ним на столе книгу и задумчиво молчал. Встреча с Эрвином отчего-то будоражила его, но он отгонял от себя навязчивые мысли. В нем боролись два желания: завоевать, присвоить его себе и забыть, выбросить из головы, как дорогую желанную игрушку, которая ему не по карману. — О чем вы говорили? — Нанаба слегка толкнула его локтем, чтобы вывести из задумчивости. — А? — Леви, прослушавший вопрос, непонимающе посмотрел на неё. — Ну с тем работником архива, — она хитро улыбнулась, отчего вокруг сузившихся глаз набежали мелкие морщинки, а губы обнажили идеально ровный ряд верхних зубов. — Он, кажется, запал на тебя! — она снова его толкнула. — Да ни о чем, — Леви растерялся ещё больше. — Я видела, как он все крутился вокруг тебя, боялась, что он так и не решится к тебе подойти! — она засмеялась. — Вот как… Возможно ли, что Эрвин проявлял к нему интерес не как к человеку, которому можно впарить литературу (это же считай библиотека, а не книжный магазин!), а как к потенциальному партнёру? Весь рабочий день Леви иногда смотрел на лежавшую рядом с компьютером книгу и иногда брал в руки. Он не читал её, но разглядывал, перелистывая страницы. Уже дома, лёжа в кровати перед сном, он держал в пальцах визитку, которую дал ему Эрвин, с напечатанными на ней именем и номером телефона, и зачем-то поднёс её к носу, желая снова уловить приятный запах полевых цветов. Засыпая, он так и не выпустил её из рук. На утро он, кажется, совершенно забыл про свой поход в архив, оставив эту встречу во вчерашнем дне. Леви не любил привязываться ни к людям, ни к местам, ни к событиям. Он часто переезжал, менял квартиры и знакомых и такая, почти кочевая, неоседлая жизнь, стала ему привычной. Отчего-то это и казалось ему свободой, а любая связь тяготила. Про Эрвина он не вспоминал до самого вечера и, может быть, и не вспомнил, если бы рядом с кроватью не лежала книга и вложенная в нее, как закладка, визитка. Весь день его отвлекала работа, бесконечные отчёты и сметы, поток людей, но оставшись наедине с собой, Леви почувствовал порыв позвонить Эрвину и услышать его голос, чтобы он, как в тот день, рассказывал ему истории прошлого. Сев на кровать, Леви раскрыл книгу на предисловии и, неожиданно для самого себя, погрузился в чтение. — Да? — сонный, слегка растерянный голос Эрвина раздался из трубки. — Ты сказал, что я могу позвонить, если у меня возникнут вопросы. — Леви? — Эрвин слегка оживился, как будто ждал этого звонка, — Сейчас три часа ночи. — Разве? Я не смотрел на время, читал книгу, которую ты мне дал. — Что ты хотел спросить? — Я прочитал почти половину и тут написано о том, что до технического прогресса, который произошёл благодаря союзу с марлийцами, по элдийскому острову бродили титаны, а люди жили за стенами… — Да, ты разве этого не знал? — в голосе Эрвина звучало искренне удивление, как будто Леви не знал чего-то обыденного и очевидного, например, что земля круглая. — Знал, но я всегда думал, что это сказка, легенда, а здесь описывается этот период, как реальные исторические события… — Это одна из версий, мы не знаем всей правды потому, что после прогресса опять произошла война, которая снова почти уничтожила нашу страну. — А ты в это веришь? Ну, в титанов? — навевающийся сон, как рукой сняло, Леви жалел только о том, что говорил с Эрвином по телефону, а не напрямую. — Да, Леви, я в это верю. Проснулся Леви совершенно не выспавшимся — сказалось затянувшееся чтение книги и последующий телефонный разговор. Попрощавшись с Эрвином, он, погрузившись в мысли, долго бесцельно ходил по квартире, обходя по периметру комнату, коридор, прихожую и небольшую кухню, а потом начинал свой маршрут заново. Лёг в постель он только когда за окном уже рассвело. За рулём Леви помогал не уснуть двойной эспрессо, он морщился от горечи слишком крепкого кофе и в очередной раз пожалел, что не позавтракал. Работа шла плохо, во-первых, он ужасно хотел спать и не мог сконцентрироваться, а во-вторых, все его мысли занимал ночной разговор и Эрвин. Дочитывая в перерыве за обедом книгу, Леви с удивлением для себя отметил, что чтение даже такому безнадежному человеку, как он, может приносить удовольствие — никогда прежде это занятие не увлекало его настолько сильно. Перевернув последнюю страницу, Леви подумал, что вернуть книгу в архив — это хороший повод увидеться с Эрвином. Однако, в этот день зайти в библиотеку он не успел. Накативший объем работы заставил его просидеть в офисе допоздна. Леви несколько раз, отвлекаясь от компьютера, чтобы налить кофе или чай, испытывал позыв снова позвонить Эрвину, но до конца дня, он так этого и не сделал. Зайдя в бар, чтобы пропустить стаканчик и расслабиться, Леви от двух глотков почувствовал, что может уснуть прямо за барной стойкой, положив голову на гладкую деревянную поверхность. Когда на следующий день, в перерыве, Леви вошёл в здание архива, то машинально принюхался, желая уловить знакомый приятный запах. Он вдруг отметил, что практически перестал чувствовать других людей, будто его острый природных нюх притупился. Раньше мир вокруг состоял из бесчисленного множества запахов, теперь же он бесконечно воспроизводил в голове и искал только запах Эрвина, запах трав на диком поле, такой родной ему с самого детства. Эрвина он нашёл за информационной стойкой и, подойдя ближе, протянул ему книгу. — Ты был прав, она действительно интересная. — Рад, что тебе понравилось, — Эрвин, не скрывая радости, улыбнулся. — Посоветовать тебе ещё что-нибудь? — Можно, но я бы лучше послушал тебя самого, — в Леви проснулся азарт и, посещающее крайне редко его желание завладеть приглянувшимся парнем. — В каком смысле? — Эрвин слегка растерялся, его запах стал сильнее, а на щеках появился еле заметный румянец. — Как насчёт поужинать сегодня? Я заеду за тобой, во сколько ты заканчиваешь работать? — В шесть, — робкая улыбка расползлась по лицу Эрвина, и он смутился ещё сильнее. — Тогда до вечера. Леви ждал конца рабочего дня сильнее чем когда-либо. Выключив компьютер и погасив в своём кабинете свет, он буквально бежал вниз по лестнице, игнорируя лифт. Выезжая с рабочей парковки, Леви чувствовал, что испытывает легкое волнение. Он на всякий случай заранее забронировал столик в ресторане, чтобы им точно хватило места, всю дорогу до архива посматривал на себя в зеркало, дабы убедиться, что кожа лица чистая, а волосы не растрепались, достал из бардачка одеколон и нанес его на запястья и шею, чтобы от него не пахло потом. Приехав на место, он еще издалека увидел Эрвина и вышел из машины, чтобы открыть ему дверь. — Спасибо, — Эрвин смущенно улыбнулся и сел на переднее сидение. Как только Леви вернулся в салон автомобиля, то моментально почувствовал, как все пространство стало пахнуть Эрвином. Освежитель и одеколон сменились луговой травой и горицветом. Леви медленно вдохнул, невольно наслаждаясь запахом, и завел машину. Из панорамных окон уютного ресторана, расположенного на одном из последних этажей небоскреба, открывался шикарный вид на ночной город. Высокие, как это, здания, элитные жилые комплексы, яркие огни бесчисленных торговых центров и многоуровневые развязки дорог — все было, как на ладони. Леви нечасто позволял себе походы в подобные заведения, чувствуя себя здесь не к месту, но решил, что для свидания с Эрвином нужно что-то особенное. Глядя на Эрвина, который так красиво держался, вежливо общался с официантом, мило улыбался и так идеально вписывался в атмосферу этого заведения, Леви снова начал злиться. Такой, как Эрвин, был создан для романтичных свиданий в самых дорогих ресторанах города, для того чтобы отвергать бесконечных поклонников, отказывать на предложения руки и сердца от богатейших альф, чтобы выбрать свою истинную пару. Он был, как с обложки журнала, как персонаж какого-то фильма, но точно не реальный человек, сидящий за одним столом с Леви. От этого невольно сжимались челюсти и хмурились брови. — Ты давно работаешь в архиве? Почему именно там? — несмотря на то, что Леви на свиданиях изо всех сил старался избегать разговоров о работе, про Эрвина он, действительно, хотел знать больше. — Я историк по образованию, устроился еще когда учился в университете. Так там и остался, — Эрвин слегка задумался, ковыряя вилкой свой салат. — Знаешь, омегам не так-то просто найти хорошую работу. — Знаю, — Леви очень хотел бы добавить, что альфам, приехавшим из глубинки, тоже приходится нелегко, но смолчал. — Любишь историю? — Да, мой отец… — Эрвин запнулся, подбирая слова. — В общем, он тоже историк. У нас это семейное. — Мило, — Леви с ужасом понимал, что его все же настигла неловкость на первом свидании, и он не знает, как продолжить разговор. — Леви, ты хотел услышать от меня про титанов… Что именно тебе интересно? — Все, — Леви пожал плечами. — Я раньше ничего об этом не слышал. Нас в детстве пугали такими страшилками, я был уверен, что это сказка, выдумка для непослушных детей — Леви, неужели ты правда не знал об этом? — Эрвин слегка наклонил голову, в его улыбке чувствовалось снисхождение. — Часто прогуливал школу, — он тихо рассмеялся. — Я не учился в школе. В деревне, где я рос, её не было, — от собственного ледяного голоса стало неуютно. Эрвин осекся, вид его стал обеспокоенным. Он не просто понял, что Леви злится, он это почуял. — Прости… Прости, я не хотел тебя задеть. Леви посмотрел на свою тарелку и понял, что совершенно потерял аппетит. Его снова ткнули лицом в собственную безграмотность, ущербность. Конечно, Эрвин сделал это не специально, но Леви уже не мог остановить в себе закипающую ненависть. К себе, этому месту, к Эрвину и его нежному цветочному аромату, который особенно начал раздражать. — Думаю, нам пора, — сказал Леви, не терпящим возражений тоном и жестом позвал официанта. — Я отвезу тебя. В машине повисла неловкая тишина. Эрвин чувствовал себя виноватым, поэтому не торопился начать беседу, Леви же просто не знал о чем говорить. Когда они приехали, Эрвин отстегнул ремень безопасности и, вдохнув побольше воздуха, произнес: — Спасибо за вечер, Леви, я бы хотел увидеться с тобой ещё, — не дожидаясь ответа, он вышел и быстрыми шагами направился к своему дому. Леви остался наедине со своими мыслями и улетучивающимся через открытое окно запахом цветов.