За забором

Когда-то за забором, окружавшим родовое поместье семьи де Леттенхоф, жил ведьмак. Впервые Юлиан осознал его присутствие в четыре года — довольно поздно, учитывая, что ведьмак жил по соседству почти весь год: очень редко зимой, иногда — весной, но всегда летом. Рубил дрова, стриг шерсть с овец или тренировал своих лошадей. То были привычные ежедневные заботы слуг, и Юлиану потребовалось время, чтобы понять, что этого человека здесь быть не должно. — Потому что он другой, — ответила ему мать, когда Юлиан спросил, отчего так. — Он нам чужак. — Он не из Леттенхофа? — Он не один из нас, Юлиан. Он истребитель чудовищ, а не человек, как мы. Мутант. Земли ведьмака не всегда принадлежали ему. Изначально ими владел двоюродный дядя Юлиана — Карл. Ведьмаку, как рассказывали Юлиану, земли перешли по Праву Неожиданности в роковой летний день, когда тот спас его отца, графа де Леттенхофа, на большаке от бандитов. За несколько дней до этого дядюшка Карл скончался от старости, оставив графу свою долю семейного имущества, чтобы тот распорядился им, как ему вздумается. («Тебе повезло, что это не ты оказался Неожиданностью, — однажды сказал Юлиану его кузен Феррант, — потому что когда граф вернулся домой с ведьмаком, с которым нужно было расплатиться, ты уже был в животе у своей мамы»). — Мы можем сходить с ним поздороваться? — спросил однажды Юлиан, глядя из-за вынесенного на задний двор стола, как ведьмак помечает своих овец краской. Мать и его тётушки устроили чаепитие на свежем воздухе, и Юлиан играл, сидя на траве. — Нет, — резко ответила мать, мигом забыв, что только что смеялась над шуткой одной из своих сестёр. — Оставь его в покое, Юлиан. И никогда не заговаривай с ведьмаком. — Почему? — Потому что я так сказала. Не смей к нему приближаться, слышишь меня? Не смей. — Да, матушка. — Не вздумай меня ослушаться, Юлиан. — Хорошо, матушка. Когда Юлиану исполнилось шесть лет, он отправился к ведьмаку. — Привет! Он подпрыгнул, пытаясь забраться на забор, чтобы как следует рассмотреть своего соседа, но перекладины были слишком высоко от земли. Ведьмак оторвался от чистки высокого чёрного жеребца, которого Юлиан втайне называл Полуночником — за то, что тот исчезал из виду всякий раз, как наступало время ложиться спать, а слуги гасили все масляные лампы, и как бы Юлиан ни всматривался в окно спальни, он никак не мог его разглядеть. Несколько раз он рисовал Полуночника с красными глазами, но перестал, едва понял, что тогда взрослые решат, будто этот конь таит в себе зло. Ведьмак уставился на Юлиана, потом перевёл взгляд на Полуночника и снова посмотрел на Юлиана, и выглядел он при этом слегка испуганным. Но прежде чем он успел сказать хоть слово, один из слуг снял его с забора и унёс назад в поместье. Спустя две недели Юлиан повторил попытку. — Привет! Я — Юлиан! Ведьмак на него даже не взглянул. — Не стоит тебе здесь бродить, маленький лорд. — Это ещё почему? — Я уверен, что твоя мать тебе запретила. — Нет, не запретила, — соврал Юлиан. — Она говорит, что я всегда могу заводить новых друзей! Ведьмак усмехнулся. — Даже с ведьмаком? — Ошобе… особ… — Особенно. — Да! С ведьмаком. — Правда? — Правда! На этот раз Юлиан, уже начавший учиться на собственных ошибках, намного ловчее вскарабкался вверх по забору, подтянулся и заглянул за него, чудом балансируя на нижней перекладине. — А что ты делаешь? — спросил он у ведьмака. — Стригу шерсть с овец. — А что ты с ней будешь делать? — Продам семье, которая пошьёт из неё одежду. — А потом купишь себе сахарную вату? — Это так ты обычно тратишь свои деньги? Юлиан кивнул. — На днях матушка не заметила, что дала мне большой кошель с монетами вместо маленького, и я купил целую кучу! — он хихикнул. Ведьмак рассмеялся. — А где твоя мать сейчас, маленький лорд? — Легла отдохнуть. Она сказала, что из-за моей сестры она себя сегодня плохо чувствует. — Из-за твоей сестры? — Угу, — кивнул Юлиан. — Могу я открыть тебе один секрет? — Думаю, да. Юлиан перегнулся через забор, насколько мог дотянуться, прикрыл рот ладошкой и прошептал: — Я думаю, что моя сестра на самом деле червежук. — И что же такое червежук? — Это такое чудище! Это жук и червяк, и от него тебя всё время тошнит. Ты никогда его не видел? — Не только не видел, но и уверен, что их не существует, маленький лорд. А где твоя сестра? — Матушка говорит, что она появится здесь на будущий год, а пока она у неё в животе. Ведьмак рассмеялся. — Твоя сестра не червежук, маленький лорд, она просто растёт в животе у твоей матери. Твоя матушка беременна. — Ага, я знаю. И всё равно она червежук. Ведьмак улыбался — к разочарованию Юлиана самой обычной улыбкой: зубы у него были такие же, как у людей, и никаких тебе страшных клыков. — С чего ты вообще решил, что это сестра, а не брат? Юлиан пожал плечами. — Мама сказала, что так чувствует. — А нянька твоя где? — Я сказал ей, что собираюсь подремать вместе с мамой! — Юлиан снова захихикал. — Могу я открыть тебе ещё один секрет? — Думаю, да. На этот раз ведьмак сам чуть наклонился к забору и расхохотался ещё громче, когда Юлиан сказал ему, что Маргарет и Бартек целуются за конюшнями, когда думают, что их никто не видит. — В самом деле? Целуются? — Да! Я их уже дважды за этим ловил! Маргарет сказала, что они просто разговаривали, но я-то знаю, что такое целоваться. Матушка и отец всё время это делают. — Тогда тебе следует рассказать об этом графу и графине. — Ну уж нет. Каждый раз, когда я их ловлю, Маргарет даёт мне на ужин на один кусок сладкого пирога больше. Ведьмак загоготал: — Да, маленький лорд, ты истинный сын своего отца. — Конечно, я его сын! — Юлиан гордо улыбнулся. — Матушка даже говорит, что мы с ним одинаково упрямые. — Мастер Юлиан! — донёсся из-за его спины голос Маргарет, со всех ног бежавшей к ним. — Вам нельзя сюда, мастер Юлиан! Слезайте сию же секунду! Прежде чем Маргарет подхватила его на руки, Юлиан успел повернуться к ведьмаку и помахать ему на прощанье: — Пока, — сказал он, и ведьмак помахал в ответ. Это была совсем короткая встреча, но она зародила в Юлиане убеждённость, которую он осознает лишь много лет спустя: люди глубоко заблуждаются в истинной природе ведьмаков. («Ведьмаки крадут детей, чтобы приготовить из них суп, когда голодны», — так всегда говорил Юлиану его кузен, но он никогда ему не верил, даже до первой встречи с ведьмаком). С того дня это превратилось в традицию: Юлиан находил любой предлог, чтобы улизнуть из-под присмотра нянек, забирался на забор и болтал с ведьмаком. Поначалу сделать это было непросто: его любопытство вызвало в доме совершенный переполох, никогда не случавшийся прежде, и слугам велели ежечасно следить, чтобы он не прокрался к забору. Но в конце лета ведьмак исчез и объявился лишь следующей весной. Когда родилась его сестра Антуанетта, Юлиан очень быстро понял, что появление второго ребёнка в семье означало меньше внимания, но больше свободы. Теперь всякий раз, когда его сосед-ведьмак был дома, Юлиан часами разговаривал с ним, усевшись верхом на заборе, разделявшем их земли. Ведьмак рассказывал о ведьмачьих школах, о чудовищах, с которыми ему доводилось биться. Как выяснилось, кроме земли в Леттенхофе, у него был и другой дом, в котором он вырос («Я не могу рассказать тебе, где он находится, — сказал ведьмак Юлиану, когда тот попросился в гости. — Потому что это тайна. Потому что иногда люди, узнав, где находится дом ведьмаков, могут сотворить дурные вещи»). А ещё у ведьмака тоже были братья. Юлиан, в свою очередь, рассказал историю своего рода, начиная с пра-пра-пра-дядюшки, который помог какому-то древнему королю в какой-то войне и был одарён им этими землями и титулом, и заканчивая своим очень странным дальним родственником, который играл на очень странном инструменте — Юлиан слышал его всего один раз, но пришёл в восторг от того, как тот звучал. Он рассказывал ведьмаку последние придворные сплетни, которые обсуждали родители, а он сумел подслушать, хотя никогда не понимал ни их смысла, ни их привлекательности. А ещё он всегда делился сладкими пирогами и пирожными, потому что — и это он тоже понял достаточно быстро — в хорошей компании они казались вкуснее, чем если есть их в одиночестве. Однажды, когда Юлиану было уже восемь лет, ведьмак принёс ему подарок. — Это лютня, — сказал он. — Инструмент, на котором играет твой дальний родич. Теперь ты тоже можешь научиться. И даже сможешь сочинять песни. — Спасибо! Жизнь в Леттенхофе протекала спокойно, и ближайшие к нему земли на несколько лет были избавлены от чудовищ. Летом Юлиан слушал рассказы ведьмака об охотах и битвах, о снятых проклятьях и спасённых девицах. Зимой он записывал эти истории, немного приукрашивая, чтобы когда он будет пересказывать их своим домашним, они звучали красивее и романтичнее. Шли годы, и в конце концов ведьмак перестал появляться. Шли годы, и Юлиан отправился учиться в Оксенфурт. А спустя несколько десятков лет, когда владелец соседней земли так и не объявился, виконт де Леттенхоф оформил права наследования, и все вздохнули с облегчением. В любом случае, эта собственность больше никому не была нужна. Он хранил эти земли — под своим именем, но не считая их по-настоящему своими; платил работникам, чтобы те обрабатывали землю и поддерживали в хорошем состоянии дом, с опозданием понимая, как же тяжело было заботиться о таком большом участке земли в одиночку. Он больше никогда не видел своего соседа-ведьмака. Но когда на пути ему повстречался другой, Лютик был точно уверен в двух вещах: этого ведьмака он точно никогда не потеряет и будет заботиться о нём так, как того заслуживает любой из них.