Ганнибал: сборник

Ганнибал особенно нежен в минуты проявления своей наивысшей жестокости. Во всяком случае, Уилл ощущает это именно так. Но этот момент проявляется не сразу. Всё начинается гораздо прозаичнее. - Кто это? - вскидывается Уилл, хотя обещал вести себя спокойно. У него уже была слава странноватого типа ещё с академии, но новые люди - это ведь и новая жизнь. А Уиллу нужна была новая жизнь. Но с первой секунды их взаимодействия всё идёт не так. - Ганнибал Лектер. Психиатр, - Джек бессовестно глядит на Уилла, не испытывая и капли угрызений совести. - Он будет нас консультировать по делу. Составлять профайлы. - Как я? - Уилл напрягается. - Нет-нет, - вмешивается доктор, до этого молчавший как рыба. Однако, Уилл всей кожей содрогался от его внимательного, пронизывающего взгляда. - Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу, мистер... Доктор Лектер останавливается, будто не знает его имени. Это злит Уилла. Потому что он видит в этом подвох, а ещё насильственное воздействие на себя. Если он хочет быть угрюмым, ему позволено быть таким. Но доктор фактически требует от него манер. Уиллу не чужда вежливость. Но он ломается под давлением социальных норм. - Мистер Грэм, - отвечает он нехотя. Добавляет ещё более неохотно. - Уилл Грэм. - Уилл, - тянет Лектер с плотоядной улыбкой. У Уилла замирает сердце. Он уже знает ответ. Хотя разве сразу не было ясно? - Ты взял его, чтобы он шпионил за мной, так? - гневно обращается он к Джеку. Его тон грубоват. Не в общепринятом смысле, но, прежде всего, для него самого. И, конечно, для его непосредственного начальника - Джека Кроуфорда. Джек привык к его покорности. Может, и Уилл привык. Потому что он мгновенно стыдится своей вспышки. - Уилл, не обостряй, - предупреждает его Джек. - Ты и сам понимаешь, что это необходимо. Ещё одно напоминание, что Уилл Грэм - не такой, как все. Отчего-то больно. Может, Уилл не ожидал таких слов от Джека, который сам же всегда и поощрял его "ненормальность". - Я понимаю, - Уилл нервно делает глоток. Чай отвратный. Как, впрочем, каждый раз, как Уилл заходит в здание ФБР. - Но не надо меня анализировать. Тебе не понравится то, что ты увидишь. На проклятого доктора, ухмыляющегося - Уилл это видит краем глаза - он не смотрит принципиально. Очки защищают его, но даже мутного взора этот враг не заслуживает. - Смотрите на меня как на вашего друга, Уилл, - Лектер касается его плеча. Омерзительно. Уилл дёргает плечом. Но это и не требуется - Ганнибал был мимолётен в своём прикосновении к нему. - У меня нет друзей, - сухо произносит он, понимая, что уже всё решено. Его мнение, его желание - вновь не учитываются. Может быть, Уиллу следовало заметить это, когда Ганнибал постучался в его дом? Тогда. Хотя бы ещё тогда. Что сыграло с ним злую шутку - отсутствие солнечного света из-за плотно зашторенных окон или завтрак, принесённый в буквальном смысле в постель? А, может, это были слова, которые обласкали его измученную одиночеством неприкаянную душу. - Что это? Сосиски? - Уилл тыкает ножом в нечто мясное. Он не разбирается в блюдах. Иногда он даже не ест сутками. И уж точно не разбирается в видах мяса и способах их приготовления. - Да, - Ганнибал поддевает острием свою порцию. Возможно, он тоже не завтракал. Потому что ест с аппетитом. - Домашние. Смесь говядины и свинины. Рецепт не скажу. Тайна. Уилл слабо улыбается. Будто ему есть дело до чьих-либо сосисок. - Не претендую, - он делает вид, что кусает мясо, а сам в основном поглощает только яичницу, да и то немного. Всё же у него тошнота по утрам от вечных кошмаров и соотвественно недосыпа - такой плотный, тяжёлый завтрак не для него. Конечно, это не в укор психиатру. Откуда ему знать про проблемы или привычки профайлера. - Вкусно, - для приличия заявляет он. Ганнибал довольно улыбается. Морщинки собираются вокруг его тёмных глаз. - Спасибо. Ешь с удовольствием, Уилл. "Уилл?" Уилл поднимает голову, до этого избегая прямого столкновения взглядом. - Мы не переходили на имена, доктор Лектер, - заявляет он без колебаний. Его голос чуть хрипловат, он ещё даже не умылся. Хорошо, что они быстро сели за стол. Так Уиллу не так дискомфортно находиться рядом с доктором. Он в одних трусах-семейниках и пропотевшей футболке. Должно быть, гадкое впечатление. Уилл старается об этом не думать. Они говорят обо всём и ни о чём. Но потом как-то вдруг переходят на новое дело. Доктор Лектер выражает обеспокоенность тем, что нестабильный Уилл рискует собой. - Вы думаете, что Джек использует меня? - Уилл удивлён. Он не ожидал, что Лектер пойдёт против Кроуфорда. И было бы ради чего. Или кого. - Сможете ему это сказать в лицо? - Смогу, - Ганнибал серьёзен. - Но мне нужно ваше согласие. Речь о вас, Уилл, не обо мне. Мне нужно ваше сотрудничество. Я как ваш психиатр озабочен тем, что Джек подвергает вас опасности. Ваш несомненный талант можно использовать и по-другому. Уилл трёт подбородок. Ему неловко. Только Алана - его давняя подруга и несмелая юношеская любовь, так и неполучившая никакого развития или даже начала, вступалась за него. А тут вдруг сильный, зрелый мужчина, видный специалист сразу встал на его сторону. Мотивы Лектера смущают Уилла. Ему чудится насмешка. Но вместе с тем он знает, что её нет. И это страшит его. И притягивает также. - Джек думает, что я - маленькая фарфоровая чашка, - соглашается он в задумчивости. Горечь не удалось скрыть. Уиллу кажется, что он - вещь. Да, драгоценная, но вещь. На удивление, Ганнибал увидел это с первого взгляда. И Уиллу стыдно появляться на свет вот таким. Он не знает доктора, он не любит его, чужой человек смотрит на него, но неожиданно - Уиллу стыдно, что он - "маленькая, фарфоровая чашка". Которую достают иногда из сервиза, пользуют, а потом кладут обратно - до следующих "лучших" времён. - Я так не думаю, - свет падает из небольшой линии просвета, что образовалась, когда ветер слегка подул в чуть приоткрытое окно. Занавески слегка вздыбились и потому пропустили часть солнца в комнату. Уилл рассматривает свои волосы на руках. Тяжесть в груди как приговор. Ганнибал продолжает. - Я вижу вас мангустом. - Мангустом? - сдавленно переспрашивает Уилл. Его глаза на прежнем уровне. - Да, - Ганнибал аккуратно складывает посуду в небольшую термосумку, в которой он и принёс Уиллу еду. Доктор уже поел. В отличие от Уилла, который застыл с вилкой в процессе. - Вы - мангуст, которого я бы с удовольствием держал в спальне на случай, если туда проберётся змея. Уилл сразу забывает то чувство, охватившее его тогда столь же быстро, сколь оно вдруг покинуло его. Чувство, что он постиг впервые. "Мангуст, мангуст..." Щёки Уилла краснеют. Кто-то разглядел его дар предвидеть и вцепиться в то, что не дано другим, и не порицает это, а возносит дань уважения, восхищения. Уилл внутренне дрожит, а потом дрожит по-настоящему, осознавая, понимая, что уже тогда был расставлен капкан, и Уилл смотрел прямо на него. Он видел его, но восхищённый восхищением к себе, сознательно предпочёл этого не заметить. В тюрьме всё встаёт на свои места. Уиллу кажется, что он свободен. Всё, чего он желает - это чтобы Ганнибал Лектер оказался за решёткой. Как он сам сейчас. Но доктор переворачивает всё вверх дном своими визитами. - Здравствуй, Уилл, - Ганнибал улыбается, а за его широкой спиной в твидовом пиджаке расцветают длинные ветвистые рога. Уилл уже знает их значение и больше не вздрагивает. "Шутка" с энцефалитом была хороша, и он благодарен Лектеру отчасти за его бессердечие. Наверное, медикаментозная терапия излечила Уилла не только от воспаления мозга, но и от воспаления чувств. - Здравствуйте, доктор Лектер, - Уилл не улыбается. На такое лицемерие он не способен пойти. Но когда за Ганнибалом закрывается дверь, он легко идёт на другой шаг - сговор с санитаром, оказавшимся серийным убийцей. Мэтью в восторге от Уилла Грэма, и его даже особо не расстраивает тот факт, что Уилл не совершил ни одного из предъявленных ему преступлений. "Всё ещё впереди", - так и кричат прищуренные в ухмылке глаза санитара. Уилл отворачивается от правды, которой ему хочется избежать. Возможно, он жаждет крови. Но лишь крови Ганнибала. А тот - монстр. Значит, Уилл - прежний. Но если очередной серийный убийца желает быть с ним связанным, кто он такой, чтобы возражать? - Что я должен сделать? - Мэтью пританцовывает от возбуждения. Ему не терпится соединиться с Уиллом. Его мозг уникален. А руки ещё успеют испачкаться кровью. Да хотя бы через него. И как можно скорее. - Убей Ганнибала Лектера, - Уиллу сладко выдыхать эту фразу. Может быть, тогда ему не придётся мучить себя терзаниями на тему - "а почему я не заметил этого ещё тогда". - Почему ты не увидел меня, хотя других, незнакомых тебе, не близких, - подчёркнул доктор Лектер. - Ты видел столь отчёливо, даже не разговаривая с ними? Теперь не говори, что я в этом виноват. Ты сам меня выбрал, ты дал мне разрешение. Ганнибал перешагивает через тело Мэтью Брауна, которого он убил на глазах Уилла. Кровавые отшмётки мозгов санитара разбросаны по всей камере. Доктор вжимает Уилла в стену, обхватывает его шею красными руками. - Отпусти меня, - Уилл не умоляет, он требует. Ганнибал тихо смеётся. - Боишься меня? Бойся себя. Кровь чернеет, потому что чернеет рука. Уилл ухитряется обернуться и видит, что вместо Ганнибала перед ним стоит чёрный человек. Или не человек? Рога и копыта взрывают сознание. - Мой Уилл, - Ганнибал ласков. Он в совершенстве владеет техникой кнута и пряника. - Неужели ты думал, что я отпущу тебя? Что я когда-либо отпускал тебя? Уилл кричит и просыпается на кушетке доктора Чилтона. Он знает, отчего вновь Ганнибал в его кошмарах, но Мэтью? Похоже, чувство вины - тоже его дар. Но жалеть серийного убийцу из-за другого серийного убийцы... Что-то с Уиллом не так. Или всегда не так. - С вами всё в порядке, мистер Грэм? - настороженно спрашивает Фредерик. Но помимо беспокойства - за себя, прежде всего, в его глазах читается бурлящий восторг. Уилл его понимает. Сейчас он - идеальная игрушка для исследований. - Вы что-то увидели? - Уилл спрашивает с надеждой. - Скажем так, - осторожно замечает Фредерик. - Ваш прошлый психиатр, возможно, использовал на вас неподходящие методы лечения. Уилл тяжело дышит, а в голове у него уже созрел план. - Скажите доктору Лектеру, что я больше не принимаю его. Защитите меня от него, и я весь ваш. Доктор Чилтон расплывается в улыбке. Уилл тоже позволяет себе миг радости, не понимая или же игнорируя, что это его победоносное начало - начало его конца. И всех, кто ему помогает или поможет в будущем в попытках спастись от Ганнибала Лектера. - Ты пытаешься отгородиться от меня, Уилл? Пытаешься спрятаться? - в тёмно-карих, бездонных из-за сумрака в камере глазах напоказ выставлены голод, жадность, упрёк и...насмешка? Нет. Превосходство. Но как это может быть, когда всё так завертелось и через череду ужасных событий и невероятных поворотов Уилл и Ганнибал поменялись местами. Игра была достойной с его стороны, но у Грэма не проходит чувство, что всё было запланировано. Так много людей убито и ради чего. Или ради кого? Ради него? Бегство в никуда. Или от него. Или к нему. В любом случае, Уилл не зависит больше ни от ФБР, ни от психиатров и других докторов. Он оправдан по всем статьям, он в безопасности в своём доме, скрытом от чужих глаз. Но пишет Джек, а потом Уилл вскрывает письмо Ганнибала, и...- всё повторяется? "Он знает, что, придя сюда, я признался в своей слабости. Я чувствую то же, что и он. Я хочу тоже, что и он. Просто в другой обёртке." Уилл знает, что Ганнибал жаждет его. Он нужен ему. Уилл чувствует себя голым, беззащитным. Хорошо, что есть стекло. Стекло, что разделяет их. Что защищает его. И будет защищать, пока Ганнибал находится за ним. Да? - Хорошо живётся без меня, Уилл? - Ганнибал ведёт ладонью по стеклу. Прозрачная, но тем не менее прочная преграда должно быть раздражает его. Уилл точно бы не избежал прикосновений к себе, касаний, что поглотят его целиком, если бы не это стекло. "Ты - мой", - такой взгляд не спутает никто. "Ты - мой", - Уилла тянет ногами назад. Но он пришёл по делу. Он собран и спокоен. Он безразличен к эмоциям доктора, что сосредоточены в одном только его глубоком взгляде. - Появился кто-то интереснее меня? - Ганнибал шагает за ним. Они как две куклы, повторяют движения друг друга. Доктор идёт дальше - он втягивает носом воздух. И это до неприлия откровенно. Ослабевшие колени Уилл скрывает. Но, кажется, Ганнибал и так всё видит. Он видит его. Так почему Уилл так долго не замечал? Или предпочёл не заметить? Потому что... "Я был не фарфоровой хрупкой чашечкой, а свирепым мангустом." Приятно, правда? Быть кем-то настолько сильным, значимым. Но ложь, если сравнивать с настоящим чудовищем. На прощание Ганнибал вырезает надпись на его гробу. - Уилл, - пауза. - Ты скучал по мне? Сердце Уилла грохочет. А вскоре чуть насмешливый голос Ганнибала полностью захватывает его жизнь. - Динь-дон, Красный Дракон не мёртв, - доктор с полноценным голодом проходится по всей фигуре обречённого Уилла. "И что же ты будешь делать?" - сощуренные глаза улыбаются. В ответ Уилл закрывает свои. В то же время как стекло исчезает. Стекло, что защищало его. Стекло... Но Уилл больше не хочет смотреть. Не желает видеть ясной картины. Он сознательно не замечает очевидное. Как и тогда. Ведь только любовь слепа.