Утраченная мощь (2.0)

Дверь в спальню приоткрылась. Штаты осторожно заглянул внутрь, расслабился, заметив, что Федерация спит. Эти несколько дней она была совсем тихой и задумчивой. Совсем не выходила из комнаты, хотя от еды больше не отказывалась. Вела себя скромно, не просила внимания, хотя временами он замечал, насколько сильно ей хочется ласки. Она думала. Решала, как поступить. Он не мешал, приходя только чтобы позвать её поесть и иногда поговорить и поластиться, если видел, что она не против. Его убеждения явно оказали эффект, пропала излишняя нервозность, девушка больше не заикалась про смерть, а тупое отчаяние сменилось на тяжёлые вздохи и боль во взгляде. Она больше не была совсем одна, но пока не знала, лучше от этого, или хуже. Он тихонько подошёл к изголовью, сел рядом, вслушиваясь около минуты в её дыхание, протянул руку, мягко погладил по голове. «Какой я всё-таки болван… Плохая, очень плохая идея влюбляться в неё, теперь я буду не так беспристрастен. Теперь я не смогу помогать ей просто так, я буду делать это из желания обезопасить любимую, не смогу её отпустить, если она вдруг захочет уйти» — девушка кажется очень спокойной. Всё ещё худенькая и бледная, со множеством шрамов, с кошмарами и искалеченной психикой. Она нравилась ему даже такой, нравилась так сильно, что сердце стучало быстрее стоило просто подойти ближе, прикоснуться. — «Я испытываю влечение. Я совершил ошибку… Рано, слишком рано. Мне придётся подождать, прежде чем она сможет открыться мне. Долго, очень долго ждать. Впрочем, почему бы мне тоже не ответить ей нежной, наивной любовью. Тем более, что она сейчас беременна и вряд ли думает о чём-то кроме этого, она слишком потрясена, чтобы заметить ухаживания и ответить на них. Всё равно, когда она поймёт мои чувства. Её чувства важнее для меня сейчас». Даже после этого решения, мало что изменилось. Штаты и сам понимал, что и раньше вёл себя так же, нежно и деликатно заботясь о ней. Когда нужно было мог крепко прижать, когда нужно — отпустить, оставить в покое. Веки девушки чуть дрогнули, она приоткрыла глаза. — Sorry… — выдохнул парень, медленно отстранился. — Я не думал, что разбужу тебя. Спи, я лучше пойду. — Нет, я проснулась сама… — она приподнялась, села, растерянно смотря на него. Америка вернулся на прежнее место, с чуткой заботой поправил съехавшую лямку майки-безрукавки. Взгляд был внимательным и ласковым. — Я… Знаешь, я много думала в последнее время и, кажется, я решила. — Правда? Я рад. Что же ты решила? — отводит глаза. На пару секунд она затихает, подбирая слова. — Я решила, что отдамся твоей воле. Ты очень добр ко мне, даже слишком добр… Поэтому я подумала, что могу доверить тебе то, что осталось от моего сердца и души. — Мне так приятно это слышать. — он сдерживался, говоря вполголоса, но глаза выдавали его радость, эмоционально блестели. Она неловко улыбнулась. — Мне было бы очень грустно, если бы ты решила, что смерть лучше. Можно мне… Можно тебя обнять?.. Кивает, немного удивлённо смотря снизу вверх. Он сладко улыбается, притягивает её к себе, садит на колени. Россия тянется в ответ, стискивает тонкие руки вокруг его шеи, льнёт всем телом почти до подрагивания, трепеща от сильных чувств. Америка чуть небрежно прижимает её к себе, прикрывает глаза, чувствуя себя необычайно спокойно. Теперь ему больше не о чем переживать. Из всех возможных вариантов того, что славянка могла себе надумать, она выбрала самый безопасный и заметно облегчающий ему жизнь. Она, наконец, сделала шаг навстречу.

***

Доверять было сложно. Федерация изо всех сил старалась, но даже несмотря на это, чувствовала, что всё ещё боится. Одно дело сказать, другое — сделать. Тем не менее, она уже смогла первой начать трапезу, не дожидаясь Штатов, не получая его разрешения. Это чувство было очень странным, ежесекундно казалось, что ещё немного и прилетит по голове, но ничего не происходило. Руки чуть подрагивали от напряжения, Россия старалась не отводить взгляд от тарелки, но невольно коротко косилась на сидящего рядом Америку. Тот, в свою очередь, делал вид, что не замечает всего этого, хотя нет-нет, да и обернётся мельком. — Спасибо за еду. — она уверенно поднялась, взяла в руки свою тарелку, направилась к раковине. «Сама моет? Не ожидал такого» — парень заинтересованно посмотрел ей в спину. — «Да, пожалуй всё даже лучше, чем я предполагал». — Скажи… я должна вести себя так?.. — Да, пожалуй именно чего-то такого я ожидал. Просто постарайся не бояться, хорошо? Всё остальное не так важно. Не зацикливайся на деталях. Спать он продолжал отдельно. В этот раз девушка вдруг почувствовала, что боится оставаться одна. США стал последней причиной, по которой она всё ещё собиралась жить дальше, оставаясь наедине с собой она замечала, что в голову лезли всякие мысли. Пальцы до дрожи сжались на подушке, но РФ не осмелилась встать и пойти к нему. «Ненавижу… Ненавижу… Лучше бы он умер внутри меня из-за болезни… Но он не виноват?.. Не виноват же?.. Не имеет значения… Не важно, почему это случилось, не важно кто в этой истории жертва… Я хочу избавиться от него» — холодный пот выступил на лбу. Она беспокойно ворочалась, чувствуя нарастающую тревожность. — «Я хочу сделать аборт, я хочу, чтобы он умер, я хочу, чтобы случился выкидыш, чтобы он умер от интоксикации, от температуры, от недостатка питания… Это ужасно… Я желаю ему смерти, даже когда у него ещё не было жизни… Я всё равно ненавижу его… Как же сложно…». Пальцы опустились к животику, вдруг с силой сжали кожу. Она сделала себе больно, но всё равно не отпустила. Это не могло нанести ни малейшего урона плоду, но она всё равно не отпускала, заметив, что от боли уходят мысли. Становится чуть легче. Её разбудил звук закрывшейся двери. Широкая ладонь потрепала её по голове, погладила. Сквозь веки пробивался солнечный свет. — Доброе утро. Уже одиннадцать, ты заспалась. Что-то случилось? — Я… — она рывком села. Штаты мягко поддержал её под спину, присел на кровать, облокотив её на себя. — Мм… — глаза всё ещё слипались, хотелось спать. Парень вдруг заметил, что она как-то странно держит одну руку, подвинул её, невольно сдвинув майку. Заметил красные следы от ногтей на нежной коже животика. Поджал губы, но не подал виду. — Прости, просто… Мне не спалось сегодня, ничего такого. Я чувствую себя разбитой… — Ничего страшного. Уверена, что всё в порядке? — Федерация клюёт носом, опускает голову к его груди, прикрывая глаза. Он осторожно просовывает ладонь ниже, поглаживает место со следами от ногтей, во взгляде застыла нотка лёгкого напряжения. — Хорошо… Поспишь ещё, или завтракать пойдём? Спать хотелось ещё долго. Даже под вечер она никак не взбодрилась, с трудом двигая ослабевшими конечностями. Америка был как никогда заботлив, всё время находился рядом и поддерживал в случае чего. Он догадался, что именно мешало ей уснуть, но всё равно не поднял эту тему. — Я могу полежать с тобой сегодня, если хочешь… — тишина. Он вздыхает, поднимается. Славянка уже спит, беспокойным, тревожным сном. — Хорошо… Сладких снов, my sweetie. Спокойствие не длилось долго. Девушка проснулась, резко села, пытаясь отдышаться. Ей приснилось что-то очень неприятное, но сейчас она уже не могла вспомнить, что это было. В груди всё сжалось, будто кто-то сдавил невидимой огромной рукой. Сердце бешено колотилось. Она огляделась. Комната тонула в темноте, только из окна пробивался тусклый лунный свет. Россия вздрогнула, быстро подтянула одеяло, свесившееся к полу. Она чувствовала странный, иррациональный, но очень сильный страх. Кровь стучала в ушах. Мысли путались, от ужаса выступил холодный пот, спазмы мешали вдохнуть. Федерация поняла, что не сможет сейчас позвать на помощь, даже если захочет. Постепенно она приходила в себя. Очень медленно. Дыхание успокоилось, за ним сердцебиение, невыносимый ужас перестал сопровождать каждое движение. Очень хотелось спать, но не получалось из-за напряжения. Сжавшаяся в комочек девушка медленно вытянула ноги, разогнулась. Всё ещё было страшно, но уже не так сильно. Она начала смутно припоминать то, что ей приснилось. В голове стало тяжело, к горлу подкатил новый ком. РФ тут же попыталась больше не думать об этом, но ничего не вышло. Слёзы невольно выступили на глазах, она без сил откинулась на подушку. Рука неосознанно потянулась к животу, сжалась как вчера, но в этот раз боль не принесла облегчения. Пальцы ногтями впились в кожу в эмоциональном порыве, стиснули с силой. Она не думала о том, что оставит след. Она сейчас вообще не хотела ни о чём думать. Россия внезапно поняла, что ещё немного и просто впадёт в истерику. Сделав над собой нечеловеческое усилие, она поднялась, едва не плача от охватившего её ужаса, медленно поплелась в сторону выхода. К США, скорее к США. Если он сейчас не успокоит, не приласкает, то будет плохо. Она не знала, что сделает, но чувствовала, что произойдёт что-то плохое. Даже если он разозлится, накричит, это будет лучше, чем остаться наедине с тем, что она вспомнила. Выбравшись в тёмный коридор, маленькими шажочками, не переставая уговаривая себя держаться, на время забыть про страх, она пошла дальше. Коленки дрожали, руки тоже, дыхание перехватывало, от чего оно было неровным, сбивчивым. Ощущение того, что на неё в любой момент может что-то накинуться было ужасным. Когда вдруг раздались какие-то звуки и тёмное пятно вдруг выплыло из-за угла, она замерла, сильно вздрогнула всем телом, чувствуя, как дыбом встают все волоски. Голос пропал, она почувствовала это, когда попыталась что-то прошептать. — Russia?.. Ч-что ты делаешь тут? Ты должна спать сейчас. — Штаты быстро подошёл к ней, пытаясь понять, что произошло. В темноте он не сразу разглядел её. Он проснулся от каких-то звуков, но не ожидал, что она встанет и сама куда-то пойдёт. Хрупкая фигурка вдруг содрогнулась, она сжалась, тихо, тоненько заплакала, прислонившись к стене. — А… Э… Что же… Ну, ну, я уже рядом… Не надо так бояться. Он уверенно приблизился, подхватил её на руки, прижав к груди. Она продолжала дрожать и плакать, как-то задушенно и надрывно. Немного неловко спросонья он положил её обратно на кровать, лёг рядом, чувствуя растерянность, смущение и толику страха. «Я её так напугал?.. Вот же дурень, надо было телефон взять, чтобы светить, тогда ничего не было бы… Моя беззащитная малышка, должно быть ей приснился кошмар, она встала, хотела сама ко мне пойти, а в итоге очень сильно перепугалась» — она продолжала захлёбываться в слезах, мёртвой хваткой вцепившись в его футболку. Парень обвил её тело руками, крепко сжал, тесно-тесно прижав к себе. — «Поменьше стресса, да?.. Она чуть инфаркт не схватила. Боже… Мне стоило серьёзнее к этому отнестись, она вся дрожит». Нежный поцелуй в темечко, лоб, он вдруг потёрся носом о её нос, пригладил волосы, убрав растрепавшиеся прядки с личика. Её всё ещё била мелкая дрожь, всхлипы пробивались через рваное дыхание. — Я с тобой, я рядом… Я никуда не уйду. Расслабься. — он погладил судорожно сжатые мышцы пресса. Она вдруг резко обмякла в его руках, навалилась неподвижным грузом. — Вот так, моя маленькая, вот так… Я не сделаю тебе больно. Не бойся. — его ладони начали гладить плечики, спину, бока, очень осторожно, но уверенно. — Ты хочешь спать, верно? Ну, ну… Я защищаю тебя. Ничего плохого больше не случится. Ты вся дрожишь… Что произошло? — Хозяин… Хозяин… Я… Й-я… — она с трудом подбирала слова, цеплялась, продолжая плакать, пусть уже не непрерывно, делая паузы. — Прости… Я не смогла… Мне так плохо… — Знаю. Слушай внимательно. Глубокий вдох. Выдох… Вдох. Посмотри мне в лицо. Давай, прямо в глаза. Выдох… Вдох. Я с тобой. Я держу тебя, так крепко, как только могу. Тебе нечего тут бояться. Это мой дом, в нём нет ничего, что навредит тебе. Я больше никуда не уйду, с этого момента я буду всё время рядом. — она заметно расслабляется. Слова помогают, паника уходит. Он невольно улыбается. — И не зови меня хозяином. Я твой защитник. Почти семья теперь. — Прости… Само вырвалось… — Я не сержусь. Легче? — Да… Спасибо… Мне было так страшно… Я не смогла бы выдержать сама, в моей груди будто что-то лопнуло… Я думала, что мне будет больно… — Тише… Давай спать? — она охотно прикрыла глаза, устроившись у него под боком, уткнулась лицом в его грудь. Америка не удержался, придвинул корпус славянки чуть поближе к себе, зажмурился, зарывшись ладонью в её волосы на затылке, поглаживая. — Спи спокойно. Всё будет хорошо. Россия очень быстро отключилась. Нервное перенапряжение дало свой результат. Он лежал, продолжая гладить, задумчиво смотря перед собой. Его ошибкой было переоценивать её моральное состояние. Хотя она и стала самостоятельнее, это не отменяло её психической неустойчивости, любая мелочь могла стать началом истерики. Сейчас РФ притихла, её веки были закрыты, мышцы расслабленны. Оказавшись в его объятиях, она перестала чувствовать опасность, задремала, трогательно стискивая руки вокруг его корпуса. Черты лица разгладились, только дыхание всё ещё не успокоилось окончательно, судорожные вздохи ещё несколько минут мучили её. Только теперь США позволил расслабиться и себе. Клонило в сон. Он тоже очень устал, но не подавал виду. Пальцы скользнули чуть ниже пупка, когда у него невольно разжались и опустились руки, он вдруг резко открыл полузакрытые глаза, уже готовясь уснуть. Самыми подушечками он почувствовал шероховатость, которой там не должно было быть. Напрягшись, он снова пришёл в себя, ещё раз провёл по тому участку кожи. Вместо гладкой и мягкой поверхности тела под пальцами были какие-то неровные следы. «Разберусь с утра» — решил он, снова бессильно опускаясь на подушку. — «А то сейчас придётся её будить. Да и я сам уже едва держусь, как же слипаются глаза…». Она проснулась первой. Несколько минут лежала, приходя в себя и о чём-то думая. Руки Америки всё ещё приобнимали её, слабо и безвольно — он спокойно спал, не среагировав на копошение под боком. В груди вдруг сладко потянуло, девушка ощутила, что переполнена нежными чувствами к нему, которым нужно было дать выход прямо сейчас. Неловко, неуверенно, она потянулась к его лицу, прижалась переносицей к щеке, чуть подрагивая от напряжения, в такой позе было неудобно держаться дольше нескольких секунд. Устав, вдруг отстранилась, уткнулась лицом в шею, касаясь макушкой его челюсти, притихла, стиснув руки на плечах парня. Он пошевелился, мягко приобнял чуть непослушными руками. Кадык дёрнулся, Штаты сглотнул слюну, она почувствовала его движение, завороженно притихла. — Good morning. Надеюсь, тебе было удобно лежать сегодня. — чуть хрипловатый, сонный голос. Федерация невольно улыбнулась, утвердительно хмыкнула. Хотя поначалу она не была уверена и побаивалась, сейчас страх того, что он ответит грубо на её действия, оттолкнёт, вдруг прошёл. Нежность, которой он отвечал на её нежность, вызывала комок тепла в груди и под рёбрами, она чувствовала странную лёгкость. Вдруг что-то вспомнив, отстранился, приподнялся. Взъерошенные после сна волосы небрежно торчали в разные стороны, делая его внешний вид немного нелепым. — Можно я посмотрю? Вот так… — он задрал майку, невольно дрогнул. На нижней части животика было несколько красных полос, местами выступила и уже засохла кровь, образовав бурую корку, на которую он и наткнулся не так давно пальцами. Заметив его взгляд, девушка притихла, виновато отвела глаза. — Больше не делай себе больно, ладно?.. Я всё понимаю, но мне тяжело видеть, что ты вредишь себе. — Прости… Я просто не смогла справиться… Только так у меня получилось прийти в чувство, больше не думать об этом… Мне было очень тревожно, в голове мутнело, а когда я делала так, становилось немного легче… «Как же я ошибался, оставляя её в одиночестве ночью» — Америка прижал её к груди, смотря перед собой. — «Пока не до соблюдения личных границ. Только я могу помочь ей справиться с этим, если меня не будет рядом, всё пойдёт прахом». После этого разговора стало легче. Теперь он был уверен, что сможет контролировать ситуацию и уже знал, как лучше будет вести себя с ней. РФ была очень отзывчивой на ласку, не чувствовала дискомфорта от постоянного контакта, поведением скорее напоминала ребёнка, поэтому можно было не опасаться спугнуть её своей настойчивостью. Это больше была не та Россия, которую он помнил, её характер будто бы был пересоздан практически с нуля. Для того, чтобы перестать дёргаться от любой мелочи, ей понадобилось около недели. Америка заставлял её действовать на своё усмотрение, довольно жёстко, но не перегибая. Это явно пошло на пользу. Как-то раз они даже поспорили, девушка, правда, практически сразу попыталась с ним согласиться, но даже такой небольшой инцидент о многом говорил. — США?.. — М?.. Он приоткрыл глаз, чувствуя, что почти уснул. Славянка ёрзала под боком, всё никак не могла устроиться. — Мне неудобно лежать на животе… — он открыл второй глаз, приподнял голову, пытаясь понять, что происходит. Федерация поджала губы, чувствуя себя как-то неловко. — Прости, может, мне не стоило это говорить… — Дурашка… — он повернулся, прижал её спиной к себе, приобнял. — Твой животик уже стал чуть больше, неудивительно, что тебе неудобно. Придётся пока потерпеть, с этим ничего не поделаешь. — Ладно… Она расслабилась, чувство полной безопасности в его объятиях было очень приятным. Несмотря на это, где-то внутри зашевелилось беспокойство. Она старалась не думать о том, что происходит с её телом, это каждый раз приносило только боль. Беременность, и правда, стала уже куда более заметной, теперь даже со стороны было видно, что округлившийся животик не сочетается с худощавым телосложением. США ни разу не сказал ничего об этом, но она и сама заметила. Через некоторое время это уже нельзя будет не замечать. Уже сейчас девушка чувствовала, что стала слабее и устаёт быстрее, чем раньше. Она провозилась ещё немного, наконец смогла лечь удобно. Засыпать она стала легко, парень всё время теперь был рядом, поэтому нервничать больше не приходилось. Если вдруг и становилось тревожно, она утыкалась лицом в его тёплое тело, прижималась тесно-тесно и всё проходило. Он говорил, что все плохие мысли, всё беспокойство она пусть оставляет на него. Он один будет с этим разбираться, а её задача — просто продолжать жить.