Странный подросток

Через полгода Мори сидел за столом и пил чай, сегодня был трудный день, но ничего, скоро его труды окупятся, усмехнулся про себя брюнет. Скоро он не будет врачом, или точнее, будет необычным врачом. — Братик, — позвала сестра брата, заметив, что он не тут, а где-то далеко, — Мори, а ты не знаешь, когда у Дазая-куна день рождения? — спросила девочка, сколько бы она спрашивала у Осаму, он не отвечал, поэтому Йосано решила узнать у брата, ведь они много общаются. — Я не знаю, — Огая раньше не интерисовал этот вопрос, а сейчас заинтересовал, а ведь правда, когда у него день рождения? Они знакомы уже почти год, и за всё это время Осаму не отмечал день рождения. Значит, в этом или в следующем месяце. — Мори, — позвала Акико. — Что? — отзвался врач. — Скажи, а вот если ты влюбишься, что делать? — спросила сестра, укладывая голову на руки. — Что ты? — Огай уставился на сестру, он явно что-то пропустил. — Братик, хватит плавать в мечтах про любовь, а, — психанула девочка. Что делать, не понимал Мори, — у тебя на лбу написано, что ты влюбился! — У меня? — тупо переспросил брюнет. — Да. — Так заметно? — спросил врач, он не понимал, как могла это заметить Акико, а если уж она заметила, то Осаму точно. Мори закрыл глаза рукой. — Братик, не расскажешь, кто предмет твоих воздыханий? — спросила девочка. Она поняла, что брат влюбился, но в кого не ясно — жаль, а то Огаю и ста лет не хватит, чтобы сказать, не верит он в любовь после Розы. Мамаша не доделанная. — Осаму, — пробубнил Мори. — Кто? — не поняла девочка. Это вообще кто? — Дазай, — пояснил врач. Сестра уставилась на брата. — А, ясно теперь, почему я резко еду к бабушке, — все пазлики в голове девочки наконец сложились. — Это не то, что ты подумала, — по взгляду девочки, Огай понял, о чём она думает, и, честно говоря, он и сам думал про то же, Мори старался выгонять такие мысли прочь, в тюрьму ему не хотелось за износилование не совершеннолетнего. — Удачи вам, — школьница встала со стула, надела рюкзак и ушла в школу. Немного посидев, Мори взял кружку и подошёл к окну. У многих рабочий день заканчивается в восемь иди девять вечера, и наша парочка не исключение. Обычный летний вечер и необычный день. — Мори-сан, — потоптавшись в гостиной, позвал шатен. — Да, — Ринтаро был на кухне, готовил ужин для сестры. Осаму зашëл в кухню, Мори стоял у холодильника, доставал овощи из морозилки. — Это вам, — отвернувшись, протянул маленький конверт подросток. — Срочно? — спросил брюнет из-за того, что руки были заняты, и сковородка уже нагрелась. — Нет, — сухо ответил подросток и быстро удалился. Огай продолжил готовить, убрав конверт в карман штанов. За маленькими рабочими и домашними делами прошëл вечер, и наступила ночь. Ринтаро сел на кровать тяжело вздохнув, скоро день X, а дел не вправарот. Рука полезла в корман, достав конверт, о котором Мори забыл. Огай распечатал его, вутри была записка. Текст был написан красивым ровным почерком, который принадлежал Дазаю. Странно, зачем ему писать письмо, мы вместе живëм, мог просто сказать, хотя сейчас не поймëшь этих подростков... Учитель стал читать и чем больше он читал, тем больше его глаза округлялись от удивления, а на лице появлялась улыбка. Дочитав записку, Огай убрал еë в тумбочку, выйдя из комнаты, он направился в комнату Осаму. Зайдя туда, он никого не обнаружил. Врач только сейчас обратил внимание, что после того, как подросток отдал письмо, он исчез. Неужели расстроился, что Мори его проигнорировал? За этой мыслью пришла ещë одна — суицид. Брюнет выбежал из комнаты. — Мори, а ты куда? — послышался сонный голос сестры. — Акико, никому не открывай, я ушëл, — бросил учитель, уже выйдя за дверь. — Ну и ладно, пойду к Дазай-куну, — решила девочка. Зайдя в комнату подростка, она никого не обнаружила. — Они что, на работу ушли? — Йосано улыбнулась, огляделась, смотря, чтобы никто не зашëл. Акико легла на кровать и запуталась с головой в одеяло. — Обожаю, когда их нет дома, — пробубнила девочка прежде, чем уснуть.

***

Подросток сидел на крыше смотря в небо. — Осаму, — позвал мужчина на что подросток никак не отреагировал. Мори пришëл на крышу дома, как он и думал, здесь нашëлся ученик. Ринтаро подошëл к Дазаю и сел рядом. Оба молчали, Мори боялся спугнуть подростка и потерять его. Шатен не читал романтических книг, не имел отношений, даже никогда не целовался, это напрягало, потому что он не знал, что делать. Молчание затянулось на минуту, четыре минуты, семь, десять... Чем дольше это продолжалось, тем больше напрягало. — Не правда ли хорошая погода? — первым нарушил тишину Огай, вопрос был идиотским, но и просто молчать было невозможно. — Да — подросток был рад, что они больше не молчат, ему не нравилась затянувшаяся тишина, но и говорить не хотелось. Будто услышав их, Бог решили смиловаться и развеять тишину, видимо, другие боги этого не одобрили. Итак серое небо окончательно потемнело, и из набежавших туч хлынул ливень. Ученик с учителем спускались вниз по лестнице, вдруг брюнет резко остановился. — Телефон, — простонал врач, смотря на дверь за ним. Когда он садился, то положил телефон рядом, чтобы тот не пострадал, не вышло. Повезëт, если он включится, хотя прошло не так много времени с начала дождя. — Придëтся идти обратно. Дверь на крышу была открыта, капли попадали на ступеньки, образовывая лужи. На одной такой луже подскальзнулся шатен, падая вниз, за ним, не удержав равновесие, упал Огай. Мори попытался встать, но на ступеньке ниже была ещë одна лужа, и он упал на подростка, который перевернулся с живота на спину. — Ау, — только и смог сказать Осаму, бедные мои рëбра, подумал шатен, — люблю этот день, и дождь, и эту лестницу — сарказм так и сочился в его голосе. Люблю. Точно, люблю, и как Огай мог забыть о своей цели. Мори придвигается ещë ближе, сводя расстояние между ними на нет, заглядывая в глаза подростка. В коньячных очах приятное тепло и растерянность. Дыхание старшего чувствуется на щипящих устах. Дазай не отстраняется, но и ничего не делает. Ринтаро завлекает ученика в нежный поцелуй. Осаму только смущённо отвечает, неловко и неопытно, но он старается и этого хватает. Губы шатена на вкус горькие, как темный шоколад. В детстве Огай терпеть не мог этот вид, и не понимал, как его ест брат. А сейчас ему очень захотелось. Они отстранились только для того чтобы вдохнуть. Старший сильней прижал подростка, он целовал требоввтельно и страстно. Осаму, прижатому к мокрой лестнеце, было неудобно, но он этого не замечал. Дождь всë также сильно лил, вся их одежда была насквозь мокрой, волосы, липнующие к голове неприятными прядками. И два возлюбленных, с бьющиемися в унисон сердцами.

***

Осаму что-то чертил в блокноте, скорей бы домой. Интересно, что сейчас делает Мори-сан? Куникида подошëл к шатену. — Дазай где отчëты, планы? — начал свою гневную тираду Доппо о том, какой Осаму бездельник. Которую, как обычно, подросток проигнорировал. — Куникида, я всë сдал директору, — сухо ответил Дазай. Уже несколько дней подросток странно себя вëл, это заметили его учителя и одноклассники, но не придали этому внимания, мало ли, что на уме у суицидника. — Дазай-сан, — позвал Рюнэске, — вот, — Акутагава протянул толстый конверт шатену. Немного посмотрев ,подросток взял его, вскрыл. Внутри было письмо, прочитав которое, он заулыбался. — Спасибо Акутагава, — поблагодарил Осаму владельца Расëмона, тот едва кивнул. В кабинет зашëл Директор, за ним шла невысокая блондинка. Рюноскэ напрягся, ведь знал вошедшую девушку, Осаму заметил это, и улыбнулся. Девушка пробежала по всем в комнате взглядом, и остановилась на парне с чëрными волосами, в школьной форме, который стоял у окна напротив, красивый. — Привет, — девушка посмотрела на источник звука, глаза расширились, а к горлу подступил ком, она хотела что-то сказать, но не могла. — Это Ичиë Хигучи, она – новый информатор, — представил блондинку Директор. В кабинет зашëл учитель химии, потирая виски, у него был усталый взгляд. — Здравствуйте, Мори-сан, — поздоровался с учителем Осаму, улыбнувшись ему. — Здравствуйте, я не опоздал? — спросил Мори, садясь рядом с подростком. — Нет, — ответил Куникила поправляя очки. — А зачем она здесь? — решил уточнить шатен. — У неë есть очень важная информация, — предположил учитель химии (ради которой он сюда и пришëл). — Да, — с небольшим заиканием ответила блондинка, отведя взгляд. — Мы вас слушаем. Девушка смотрела на подростка, который улыбался ей. От этой улыбки становилось страшно, но отступать было поздно.

***

Все уже расходились, операция назначена на следующей неделе, сейчас надо готовиться. — Хигучи-сан, — позвал шатен девушку. — Да? — робко ответила та. — Вы не хотите ничего сказать? — Нет, я уже всë сказала. — Вот и хорошо, — улыбнулся подросток. — До свидания, — поклонившись, Ичиë вышла из кабинета, а затем и из здания школы. — Еë убить ?— подал голос Рюноскэ. — Нет, — холодно ответил шатен. Он встал и подошëл к Акутагаве. Тот сглотнул, это не укрылось от проницательного взгляда подростка. Он немного притянул к себе владельца Расëмона и прошептал на ухо: "Скоро всë кончится. Ты со мной?" Ответ Осаму был известен. — Да, Дазай-сан, — без замедлений ответил Рюноскэ, он поклонился. — Убери здесь, — сказал подросток уходя из кабинета. Акутагава остался один, он поднял стулья, вымыл пол и доску, полил растения. За окном уже был вечер, в кабинет постучали. В комнату зашëл охраник. — Что вы тут так поздно? Ответом ему послужило молчанье, Акутагава взял рюкзак и вышел. Странный какой-то, подумал охраник. На следующий день (дома у Осаму и Мори) Утро было обычным, кроме одного момента, когда Акико зашла в гостиную, а Мори, схватясь за голову, странно смеялся. — Опять у него приступ сумашествия, — пробубнила девочка, уходя. Утром учитель плохо себя чувствовал, когда он понял, что заболел, то у него чуть не начался нервный тик. Скоро будет переворот и начнëтся новая жизнь, а он заболел. Губы расплылись в улыбке и он засмеялся. — Что за приступ сумашествия? — Сам посмотри, — Йосано махнула в сторону гостиной. Подросток пошëл туда, картина, что предстала перед ним была очень. Очень. Очень. —очень. Он подошëл ближе. — Я встречаюсь с сумашедшим, — сделал вывод шатен. — А я с ребëнком, — решил поддразнить Мори. Зря. — Ну так не меня в тюрьму отправят на 8 лет, — съязвил шатен в ответ. — Логично, — согласился врач. Он притянул к себе подростка, завлекая в нежный поцелуй, покусывая губы, Мори держал шатена за талию.Они бы так и стояли если бы не хлопок похожий на взрыв со стороны кухни, они быстро отстранились друг от друга. Переглянувшись с Огаем, Осаму достал пистолет, идя вперëд, за ним шëл врач со скальпелем. Из духовки шëл дым, рядом сидела Акико в своëм жëлтом фартуке, рядом лежал противинь с сломанной лапаткой. — Что случилось? Они думали, что произошло нападение, а не попытка готовить. Пока девочка приходила в себя, Осаму и Мори спрятали оружие. Йосано встала, отряхнула фартук. — Я хотела испечь пирог, — виновато ответила девочка. Она хотела удивить брата и нового друга, а вышло совсем не то, что задумывалось. — А с чем? — спросил шатен подойдя ближе. Огай уставился на него – этот мальчишка никогда не перестанет его удивлять. — С яблоками, — сказала девочка. Все-таки страный у нее друг, но это неплохо. Или плохо? — Люблю яблоки. — А что ты сделала? — Я поставила форму с пирогом в духовку и подожгла. — Странно, вроде всë правильно. — Ага, это всë спички виноваты, они бракованые! Мори уставился на сестру, видимо, не только Осаму никогда не пестанет его удивлять. Подросток схватившись за стол засмеялся, на лице врача появилась улыбка. Йосано надула губы и отвернулась в сторону. Вечером По дороге домой Мори зашëл в пикарню рядом с домом. — Братик, а у тебя есть таблетки? — как только врач зашëл в кухню задала странный вопрос Йосано. — Зачем? — Дазай-кун заболел, — ответ заинтересовал брюнета, неужели у Осаму настолько плохое здоровье, что бы заразиться так легко? — вам вместе болеть веселей будет, — все-таки, его сестра оптимист, как не смотри, подумал Огай. Когда их объявили престпупниками и стали разыскивать, она искала плюсы в этом. Выходило не очень, но это не давало Мори сдаваться, ради этой улыбкой и глаз, полных счастья, он пойдëт на всë, и убить какого-то там тирана не проблема. Огай отодвинул стул и встал. — Пойду навещу нашего больного. Акико зевнула, прикрыв рот рукой, завтра в школу, так что пора спать. — Хорошо, спокойной ночи! — Спокойной. Дазай лежал в кровати под одеялом, рядом на тумбочке стоял горячий чай с лимоном. В дверь постучали, не дождавшись ответа в комнату зашëл Мори. — Привет болеющим, — усмехнулся брюнет. — Сам такой, — не остался в долгу подросток. Осаму был готов умереть за то, что такой идиот, столько нужно сделать, а он болеет. — Я тоже на себя злюсь, — по возмущëному лицу возлюбленного Мори понял, о чëм тот думает, у него утром тоже такое было, — выздоравливай и не на что злиться будет, хотя, когда ты делаешь такое лицо, ты очень милый. Осаму повернул голову, спрятав глаза за чëлкой, но щëки предательски порозовели. Вроде умный, амбициозный, серьëзный, а иногда видëт себя как глупая школьница. — У тебя щëки порозовели. Подросток спрятал лицо в подушку. И что, он так будет лежать пока я не уйду? Подумал брюнет, самое смешное, что так и есть. Мори постоял ещë немного, и вот в его голове родился план. Врач вышел из комнаты. Подросток лëг на спину и вздохнул, но радость была не долгой. Под вопросительный взгляд подростка в комнату вернулся Мори держа какую-то коробку в руках. Старший подошëл к кровати младшего и сел рядом, Осаму сел в кровати. — Это тебе, — Огай положил на кровать коробку, в ней были несколько моти. *Моти — особое рисовое тесто, на основе которого готовят немало национальных блюд.* — Люблю сладкое, — покаялся подросток, — попьëшь со мной чай? — предложил шатен, смотря на Мори. — Да. Осаму улыбнулся, и от этой настоящей, искренней улыбки стало тепло. Огай ушëл на кухню заваривать чай, через несколько минут он вернулся с подносом, на котором стояли две кружки.