Когда лето медленно сменяется зимой

*** Жизнь шла своим чередом. За неделю Чонун более менее обжился на новом месте. Свой багаж на следующий день после приезда он нашёл у порога похожей на чулан комнатушки, которую ему выделили на первое время. Уже за завтраком Донхи рассказал, как они с Хекджэ на цыпочках тащили поклажу по узким коридорам, стараясь при этом не разбудить весь дом. Особенно кузнецу понравился эпизод, в котором чемодан упал прямо на ногу его товарища и тот изо всех сил пытался сдержаться и не покрыть всех богов благим матом во весь голос. Последнего, кстати, после вечера в баре Чонун толком и не видел, а вот общения с местными бандитами ему хватало. Хотя вряд ли это можно было назвать общением, скорее наблюдением во время работы. В разговоры их он старался не влезать, слишком уж быстро воровская компания выходила из себя, но больше минусов у них в общем-то и не было, даже наоборот, от того, что кто-нибудь из банды постоянно ошивался рядом, Чонуну были одни плюсы. Во-первых помогали что-нибудь найти в закромах кладовки, а во-вторых приструняли уж слишком недовольных какой-нибудь мелочью клиентов (а с практически нулевым знанием английского у Чонуна с этим были проблемы, большинство местных корейцев отказались от родного языка или не могли выдать ничего кроме приветствия). Ему даже казалось, что о нём уж слишком заботятся, учитывая что он тут в общем и целом чужой человек, но того, что сам успел привязаться к бандитам отрицать не мог. Сам городок был хоть и небольшой, но очень шумный, разительное отличие от огромного Пусана, где все люди постоянно спешат и ненавидят друг друга, а выйдешь из порта и нырнёшь в узенькие покрытые туманом улочки, и всё как затихает, сразу напрягаешься на подсознательном уровне, даже побирающим нищим страшно лишний раз попасться на глаза кому не следует. Возможно потому сейчас так сложно вписаться в эту новую жизнь, с одной стороны бурно кипящую по утрам или ближе к ужину, а с другой тягучую и медленную, когда выбираешься в лес, собрать каких-нибудь травок для бара или сидишь в ожидании редких клиентов в сиесту. Но, сказать честно, клиенты были редкими и в обычное время. Добрая часть города предпочитала скромненькую кафешку на другом конце города из-за репутации владельцев. Но постоянные посетители всё же были, в основном не интересующиеся жизнью города шахтёры, сутками пропадающие на вредном предприятии, или хозяева соседних ферм, проездом останавливающиеся в городке, например Енун, близкий друг Чонсу и Хичоля. Ещё частенько пропустить стаканчик другой заходил хозяин соседней цирюльни Рёук, Чонун довольно быстро нашёл с ним общий язык и в перерывы между работой забегал к нему сыграть партейку в карты и полакомится кофе. Время от времени к ним присоединялся Кюхен, поначалу изображая на лице выражение вселенской скуки, за что получал от парикмахера и вскоре уже начал участвовать в разговорах. В общем сложилось всё не так плохо, как могло бы, но период тоски по тихой родине и семье не заставил себя долго ждать. А ещё сложно было привыкнуть к вечной жаре и огромным кусачим мухам, от которых, в отличие от остальных насекомых, не спасал никакой дым. ----- Сегодня должны были вернуться главный шериф Чхве Шивон и его помощник Ли Донхэ (подноготную которых со слов бандитов Чонун уже знал от а до я), по этому поводу собирались закатить гулянку. Горожане, а особенно дамы, во всю суетились и приводили себя в порядок. Чонуну с одной стороны хотелось посмотреть как гуляют американцы, но с другой шума за последнюю неделю ему хватало по горло и посидеть денёк в тишине без перепалок клиентов лишним бы не было. К "счастью" планы на вечер за него уже составила компашка недовольных, которой нужна была "жилетка для слёз". Негласных страдальцев было немного, всего лишь банда Чонсу и заметно погрустневший Кюхен. Чем не довольны уголовники Чонун догадывался, но вот что в их баре забыл второй шериф? —Кюхен, слушай... —Иш, они слишком быстро вернулись! —Ну да наверное, но они же твои коллеги, нет? —Иш, я не хочу об этом говорить... —Чтож тут непонятного? Теперь ему придётся изображать ответственного слугу закона ещё старательней, а значит никаких вечерних гулянок со вчерашним каторжниками, —пояснил Хичоль, немного усмехнувшись, но вскоре опять взгрустнув,— Но нас теперь тоже возьмут в ежовые рукавицы, так что готовься. —Очень интересно, к чему это мне готовиться? —А ты брат уголовника. —Правильно, пропадать так вместе, —вмешался Донхи, при этом хозяйничая за стойкой, что-то разыскивая, —Вот она! Я запрятал на ближайшие поминки, бутылочка настоящего монастырского кагора! —Есть кого поминать? —Нашу свободную жизнь! —выкрикнул Чонсу, уползая под лавку, —Сейчас я тут закусь найду. —Моей свободной жизни вроде ничего не угрожает. —Э не, братан, как говорится, с кем поведёшься от того и наберешься. А, и сгоняй за скатертью в подсобку, сейчас все благородненько оформим. —Когда-нибудь меня в вашей подсобке ящиками засыпит и новые поминки устраивать придётся. —Ну я же обещал, что мы её на днях разберём! —С каждым разом звучит всё менее убедительно. —Чонун, ну хватит нудеть, потом с мелочами разберёмся. —Как горох об стену, честное слово... Оставив соображающих скромный обед анонимных алкоголиков, Чонун потопал в подсобку. Был он в ней уже раз в двадцатый, но так и не запомнил где что лежит, поэтому приходилось тратить на поиски минимум минут по пять. Когда он наконец-то нашёл что-то более менее напоминающее скатерть, входная дверь громко хлопнула и по бару прокатился весёлый гогот нескольких мужичков, наверное решивших опрокинуть пару стаканчиков перед основным торжеством. Перепугавшись как бы и без того нервные хозяева бара не наговорили чего не вовремя заскочившим клиентам, Чонун поспешил в зал, но не успел, Хичоль уже начал качать свои права: —Улепетывайте отсюда, мы закаты! —Как это закрыты, у вас на двери вывеска не сменена! —Вам говорят закрыты, значит закрыты, —пока что спокойно вставил Кюхен. —О, шериф, а к вам у нас было несколько вопросиков, не слишком ли тесно вы общаетесь с этой... компанией? На их сторону всё-таки решили перемкнуть? —Сам понял, что выдал? —неожиданно для Чонуна разозлился Чонсу и встал в боевую позу. Ну всё, ситуация патовая, пора вмешиваться: —Так, так, так, господа, спокойствие! Шерифы не успели вернуться, а вы уже беспорядки устраиваете! —Кто это устраивает?! Это ваши бешеные всё, а мы вообще очень мирные, а главное к тебе, новичок. —Вы что, ещё и на Чонуна полезли? Да он же святой! —Пока что не полезли, между прочим. Мы по делу, а не за вашей паршивой выпивкой. —Она не паршивая! —категорическое неприятие критики было одним из неприятных качеств хозяина бара, и если его в чем-то упрекали, он практически мгновенно выходил из себя. Но будем честны, выпивку он и правда из экономии разбавлял водой. —Опять нарываешься? —Да я вас в одиночку- Что-что, а спорить Хичоль мог бесконечно, но в том, что он справится с тремя бугаями, Чонун сомневался. —Что за дело? —Ух, и гнусный у тебя братец. —Что есть, то есть. —Не понял... —Пойдёмте скорее, —кое-как избежав драки Чонун практически вытолкал мужичков из бара и выскочил сам, под аккомпанемент криков Хичоля о том, что только что было разбито сразу четыре сердца. После нескольких часов в тёмном баре яркий дневной свет сильно бил в глаза, но когда блики сошли перед Чонуном предстала довольно-таки интересная картина: все дома поселения, конечно кроме их чуток мрачноватого на общем фоне бара, были украшены бумажными фонариками и флагами у кого штатов (с заранее пририсованной отвечающей за Неваду звездой), а у кого уже двадцать лет назад чужой пустынному народу Испании. Смотрелось такое сочетание, честно сказать, странновато. —Ну как, похоже на корейские улицы по праздникам? Нас-то там никогда не было, но обычаи как никак чтить нужно. Похоже определённо не было, но мужички выглядели крайне гордыми результатом и расстраивать их Чонуну не хотелось, поэтому он изобразил восторг и для вида дал парочку советов. Оценкой компашка осталась довольна, поэтому отпустила молодого, вдобавок выдав один из оставшихся лишними фонариков. В бар возвращаться не хотелось, потому быстренько примотав подарок к вывеске, чтобы к знакомцам не нагрянули ещё какие недовольные патриоты, Чонун решил ненадолго заглянуть к Рёуку. Цирюльня, как и их бар, выбивалась из общего колорита, над дверью только из вежливости был приделан испанский флаг, на этом патриотизм знакомого заканчивался. На веранде, где цирюльник обычно проводил всё свободное время, его не оказалось, так что Чонун предположил что товарищ дождался первых за неделю клиентов. Чтобы удостовериться он заглянул внутрь через стекло витрины и действительно обнаружил там трех девушек, две из которых уже обзавелись пышными прическами викторианской эпохи, а над последней сейчас как раз колдовал Рёук, премило с ней воркуя. Решив не мешаться, Чонун без разрешения уселся за столик на веранде. К его радости, сервиз и кофейник с кипячёной водой уже были выставлены, видимо до прихода девушек хозяин собирался немного почаевничать. Тут же на веранде, в сундуке у стола хранился молотый кофе и чайные листья, всю жизнь считавшиеся Чонуном величайшим деликатесом, поэтому так полюбившиеся сейчас. Можно было позволить себе пойти во все тяжкие и наслаждаться напитками на полную, Рёук знал местечко, где их выращивали и благодаря природному обаянию и небольшой услуге хозяину плантациий каждый месяц получал небольшую дозу контробанды, которую в одиночку чисто физически прикончить не мог. Чонун уже умело заварил кофе. На фоне шумели люди. Некоторые обсуждали крайнюю нищету их городочка, что лучше было бы уйти на вахту в шахты, чем не пойми зачем вылизывать улицы ради собственных же шерифов. Другие наоборот обрадовались подвернувшемуся выходному и возможности побыть с семьёй. Про себя Чонун отметил, что все довольные были либо молодожёнам, либо наоборот просиживающими весь день в одиночестве стариками, сейчас расказывающими истории из своего не столь насыщенного прошлого занимающимся косметическим ремонтом мужичкам, которые их впрочем и не слушали, только иногда выкрикивали, что их чуть не пришибло молотком или неудачно прибитой несколько лет назад доской из-за того, что сбоку постоянно бубнят. Раздался звон колокольчика, из цирюльни выпорхнули о чем-то своём щебечущие девушки в ярких платьях, со вплетенными в рюши на руковах и подоле лентами под цвет флага штатов. За ними вышел Реук, иногда вставляя в их разговор едкие, но не обидные комментарии. Заметив Чонуна, девушки вежливо кивнули в знак приветствия, Реук же только легонько хмыкнул и, распрощавшись с посетительницами, сам устроился на веранде, плеснув себе заваренный гостем кофе. С лица сразу сошло приветливое выражение лица. —Что-то ты сегодня не в духе. —А чему радоваться? Опять развели фарс на пустом месте, —глотнул кофе, на лице отразилось ещё большее недовольство, кружку сразу отставил куда подальше, —Мы даже независимость так не праздновали, хотя что там праздновать, ничего же не поменялось, —закинул листья чая в заварник, не забыв отметить, что Чонун как всегда кофе заварил отвратный, —Ну мормоны разве что не лезут, хотя не вижу в них ничего плохого, была у меня парочка знакомых из Юта. —Когда, кстати, основное действо твоего фарса? —Вечером. Хотя шерифы с минуты на минуту приедут, черт бы их побрал. —Да вы все сговорились. Тебе они чем не угодили? —Да ничем. Просто слишком шебутные, раздражают. —Тогда тебе в бар, там подпольное собрание недовольных. —Они не многим лучше. —Хоть кто-нибудь в городе тебя устраивает? —Много кто, пол города наберётся. —Например? —Ну ты пока что, хотя звоночки были. Кюхен иногда. Хм... Кто ещё... Лесник наверное. —Пол города не набирается. —Ну что ты к словам придираешься. —Второй раз за день меня в придирках обвиняют. —Значит пора задуматься. Спустя несколько глотков кофе, вокруг всё зашумело как будто с удвоенной силой. —О, слышишь? Кажется едут. —Нужно выйти наверное. —Да не надо никуда идти, вон участок, напротив нас. —У вас тут как на пяточке. —А то, удобно, всё рядом. В начале дороги замаячили два силуэта всадников, самые участливые горожане кинулись прямо к лошадям, своеобразным хороводом сопровождая шерифов до участки, наперебой сыпя вопросами: —Ну как там, какие новости от президента? —Выделили нам денег на буры? —Какие буры, кому это интересно! Когда уже нас нормальным штатом признают? —Уважаемые, спокойствие, все новости сообщим вечером, ве-че-ром, а пока что попрошу разойтись. Реук в новостях заинтересован совершенно не был, только лениво оглянулся на шумиху, недовольно пробурчав что-то под нос. Тем временем шерифы доехали до участка. Донхэ остался привязывать лошадей и разбираться с горожанами, что получалось не ахти как, а Шивон поспешил к бару бандитов. —Тебе Кю временные документики выдал? —А должен был? —Значит забыл. Тогда давай в бар, шериф явно по твою душу. ----- После ухода Чонуна атмосфера в баре стала ещё мрачнее, сгруппировавшиеся вокруг одноместного столика страдальцы едва ли перекинулись парой фраз, каждый думал о своём, и с каждой новой рюмкой лица делались всё мрачнее и мрачнее, оставалось только догадываться насколько грандиозные планы порушило возвращение шерифов. Тут в дверь постучали и не дождавшись ответа смело распахнули. —Почему не встречаем? В проходе, строго выпрямившись и скрестив руки за спиной, расположился высокий мужчина с выдающимися бровями, которые он перекатывал волной в ожидании ответа. Но отвечать ему явно никто не собирался, бандиты поникли пуще прежнего, а Кюхен просто гипнотизировал взглядом выпивку, делая вид, что его в баре вовсе нет. Но когда пауза уж слишком затянулась залпом выпил стакан и как мог прошипел: —Вы как-то рановато притащились. —Кюхен-а, ты как всегда темнее тучи, ничего другого я и не ожидал. Смотрю у вас застолье какое-то. —Ага. —И мне явно не рады. —Двойное попадание. —Понятно всё с вами, но можете расслабиться, я пока только за неким Ким Чонуном. —Своих не выдаём! —А что, грешки какие есть? —Не слушайте их, никаких грешков, Чонун окликнул шерифа, подбегая к бару, тот обернулся и вежливо кивнул: —Значит я к вам? —Так точно. —Вернулся! Предатель!— что Чонун, что Шивон выкрики из бара решили игнорировать. —Ну тогда давайте за мной, нужно буквально пару бумажек заполнить на временное жительство, у нас в конце концов цивилизованное общество. —Да? А я не знал,— подметил временный заместитель шерифа всё тем же шипяшим голосом. —Кюхен-а... —Пойдёмте, пойдёмте, дайте им времени в себя придти. —Тут вы правы, ну вперёд. *** Конура шерифов расположилась в с виду неприметном домике, который раньше был каким-нибудь покерным клубом или складом. В помещении царил едкий запах табака и полумрак, всё было заставлено широкими длинными комодами, настолько забитыми уголовным делами, что их корешки торчали из щелей ящичков. Некоторые бумаги слетели на пол, там же расположился склад оружия и конфискованных вещей. У окна, наполовину перекрывая его, водрузили платяной шкаф, из приоткрытых створок которого выглядывали носы нескольких пар запасных сапог. Посреди рабочего хаоса гордо расположился громоздкий стол, на крышку которого были навалены гусиные перья, чистые или исписанные быстрым неразборчивым почерком чутка мятые листы бумаги и две пепельницы, забитые окурками до отказа. Дополняли композицию засохшие пятна туши, кое где перебравшиеся на пол. —Проходите, располагайтесь... Где-нибудь где есть место. Извиняюсь за беспорядок, такое бывает, если Кюхена на долго за главного оставить. —А кажется педантом. —В общем им и является, но если попадается какое сложное дело то всё, вокруг себя ничего не замечает. Из соседней комнатки, дверь в которую Чонун изначально не заметил из-за перегораживающей её вешалки, вылетел Донхэ, кротко поздоровался с гостем и быстро выскочил на улицу. —Мда, этикету моим работничкам ещё учиться и учиться... Так, мне нужно во всех этих бумажках найти нужные, так что придётся подождать. Чонун понимающе хмыкнул и уселся на стоящий поодаль стул, рядом с которым пристроился небольшой столик, видимо для помощника шерифа, но из него в отсутствие хозяина сделали обеденное место, так как сейчас он был завален грязной посудой, пустыми бутылками и окурками. Мысленно Чонун пожелал шерифам сил и терпения, а Кюхену быстрых ног. От нечего делать гость решил поразглядывать висевшую прямо напротив доску с портретами разыскиваемых преступников На Чонуна уставилось множество физиономий, одна перекошеннее другой, сказать честно, увидь он кого-нибудь из героев портретов на улице вряд-ли узнал бы, уж больно карикатурные изображения. Но за один портрет глаз неосознанно зацепился. Автор даже не пытался прорисовывать лицо, нарисовал только чёрные тени на месте глаз, а всё остальное закрыл клетчатым шейным платком и шляпой с широкими полями, из под которой свисали длинные светлые пряди, переходящие в кожаную куртку с нашивками. У Чонуна в голове сразу всплыл Хекджэ, тот сам сознавался, что иногда помогал местной банде, так что его вполне могли разыскивать. Но после прочтения списка преступлений идею сразу же захотелось выкинуть из головы, за преступником числилось пятьдесят жерт на территориях Невады, Калифорнии и Юта. —А... Кто это? Шивон поднял голову от ящика с бумагами и вопросительно изогнул брови: —Это-то? Сам не знаю. Не просто же так тут весит, а не на виселице, не думаете? Чонун потупил взгляд, да вопрос действительно идиотский. —Да ладно, не обижайтесь. Это—кошмар местных банд, ну, был в свое время. Мои тюремные подопечные говорят, что он выкосил многих их товарищей. Они кстати этот портретик прямо в камере и сообразили. Неплохо получилось да? Со стилем. —Может ваши подопечные его придумали? —Может и придумали. Законники им тоже не охотно верят, да и описанию подходит любой сельский человек, так что никто его толком и не ищет, даже вознаграждение не назначили. Но мы с Кю видели их глаза, когда они эти байки травили, —на секунду замолчал, внимательнее вглядываясь в содержимое ящика, —Так вот, страх у них в глазах был самый настоящий, не думаю что даже самый искусный лжец сможет такой повторить. Но напомню, я не индейский шаман, чтобы истории рассказывать и по глазкам гадать, а исполнитель закона, так что будем надеяться, что на небесах сами всех рассудят, и перейдём к делу, тем более что документики я таки нашёл,— Шивон довольно вскинул подбородок и с находкой вернулся к столу, жестом приглашая Чонуна подойти. За время поисков шериф умудрился привести рабочее место в идеальный порядок, все ненужные перья и листы были аккуратными стопочками сложены на пол. Теперь из под завала показалась лакированная столешница, с нанесенной на неё картой мира, удивившей Чонуна разрезанной на двое Евразией и гордо перенесёнными в центр Америками. На поверхности стола шериф оставил только чернильницу с оккуратно подстриженным пером, резак для бумаги и стопку чистых листов, в добавок к натюрморту прибавились потёртая Библия и новенькая шкатулка для печати из соснового дерева, купленная не более чем месяц назад. —Вообще, если бы не эти выборы с их проверками, можно было бы и без этого разрешения обойтись, но имеем что имеем. Шериф протянул Чонуну два идентичных бланка, проблем с заполнением которых не возникло, даже его ломаного английского хватало, чтобы расшифровать базовые имя фамилия, место и год рождения, официальное гражданство, причину приезда и пройденные порты. —Опа, стойте! —Что такое? —У вас там этот, как его,ну в общем император не вводил запрет на выезд? —Вводил. Я успел последним кораблём уехать. —Опа, тогда могут возникнуть проблемы, так что вместо Пусана лучше какой-нибудь Кобе или там Владивосток вписать, всё равно проверить никто не сможет. Выбрав более привычный слуху Кобе, Чонун ещё раз пробежался по заполненным бланкам, проверяя на наличие ошибок и вопросительно глянул на шерифа. —Ещё внизу странички где-нибудь черканите автограф. Получив подпись, Шивон проштамповал оба документа поблескивающей печатью, после чего отдал копию Чонуну. —Если нагрянет проверка удостоверенице им сунте и всё, проблем возникнуть не должно. Ну а если возникнут, отправляйте ко мне. —Понятно —Ну и отлично, всё пока. —Спасибо, до свидания. —Да не за что. ----- На улице его уже поджидал Рёук: —О, наконец-то вышел. Смотри, шерифы всё-таки что-то хорошее с собой привезли! —цирюльник указал в сторону гор, над ними возвышалось грозовое облако, образующее клона вершин каменного хребта, —Не слабый будет дождичек, ой не слабый, индейцы потом целую неделю плясать будут, не меньше. —Надо же... —Чувствую вечерочком отлично погуляем. —Я по дождям уже успел соскучился, а дома терпеть не мог. —А что, у вас там частые дожди? —Постоянные. —Хм, даже завидно... Я что тебя жду-то, решил в бар всё же заглянуть, так что пойдём, нальёшь чего по дружбе, не одному же мне постоянно проставляться. —Я не против, главное с Хичолем договориться. Довольный Рёук кивнул, закинул руки в карманы и развалистой походкой зашагал в сторону бара. Чонун пошёл за ним, но в голове снова всплыл замеченный в офисе плакат. Может расспросить Реука, он постоянно за всеми следит, что-нибудь странное заметил бы, к тому же язык за зубами держать умеет и о расспросах Чонуна никому не расскажет, если конечно у него не будет от этого какой-нибудь личной выгоды, что вряд ли. —А... Как ты относишься к Ли Хекджэ? —Это ты хочешь продолжить разговор про уважаемых людей нашего небольшого общества? Разочарую, я к нему никак не отношусь. Знаю что такой есть, на этом всё, —вот тебе и слежка, —А ты его откуда знаешь? Не припомню чтобы вы хоть раз виделись,— ну вот, нарвался на встречный огонь. —Да так, ребята рассказывали. —Хм... Не думал что они им интересуются. —Просто в бар давно не заходит, вот и волнуются. —Ну-ну, пусть и дальше волнуются, он уже пол года как уехал и возвращаться видать не собирается. —Да ты что,— может у них тут не один Хекджэ? —А что тут удивительного? Типичный пустоголовый бабник, такие только и мечтают о каком-нибудь Нью-йорке и модном салоне. Ну точно не один, описание от товарища совсем не вязалось ни с Хекджэ из леса, ни с пугающим плакатом. —Мы же про одного человека говорим? —Мне то откуда знать? Наверное про одного, по крайней мере я других не знаю. Либо Рёук слишком предвзято относится к знакомому, либо его обманули и во второй раз присвоив чужое имя. Теперь подозрений ещё больше, да и если вспомнить, знакомец знал как обращаться с оружием не понаслышке. Но ещё рано кого-то обвинять, может просто череда совпадений и с плакатом спокойно может выйти осечка, даже шериф сказал, что под описание подойдёт любой ковбой с соседней фермы. —Эй! Ты где витаешь? Чонун и не заметил, что успел обогнать Рёука и чуть не пройти мимо бара, теперь цирюльник недовольно стоял у двери уперев руки в боки. —Извини, задумался. —Мда, мыслительная работа это не твоё. Так угощать будешь или нет? —Буду, заходи. Но не могу ручаться за сожителей. —Ну их всегда можно просто игнорировать.