For the Heart

Тишина приняла самую приятную форму. Часы настукивали свой привычный ритм, где-то снаружи шумел океан. Матросы уже не сновали по палубе — был объявлен отбой. Время бежало быстро и тормозить не планировало. За первой бутылкой незаметно последовала вторая, потом третья, потом они выпросили у дежурного моряка на палубе пару галет, взамен на четвёртую, и сами вскрыли пятую — спокойствие, витающее в воздухе, создавало доверительную атмосферу. Макгрегор давно перебрался со своего табурета на кровать к Уильяму — они пару раз выпили на брудершафт и сейчас тихо переговаривались на совершенно отстраненные темы. Пятая бутылка заканчивалась. Часы показывали четыре тридцать утра. Макгрегор расфокусированным взглядом пялился в стену напротив. Корабль уже не качало так сильно — их судно спокойно и тихо скользило по воде. — Так вот, и я, — Уильям вздохнул, — Я говорю, не нужно меня, понимаешь, увольнять, я вот, — он потряс головой и посмотрел на свои руки, — Я вот, может, могу автоматы перезаряжать, ну подумаешь, нога, подумаешь! Макгрегор часто-часто согласно закивал и нахмурился. Оглядел мужчину с ног до головы, медленно моргнул. — Можешь, — выдал наконец и потряс головой. — А я вот не могу, я не умею, — он тяжело вздохнул и грустно уставился на свои коленки. — Не умеешь? Как так вышло? — Уильям поднял голову, глядя на него и положил руку на плечо. — Я, знаешь, — Макгрегор вздохнул и наклонился к руке Уильяма, покоящейся на его плече, — Знаешь, не люблю это дело. Пушки эти, автоматы… — Макгрегор зажмурился, — Это все по части Лили, это она у нас, — он глупо хихикнул, — Она у нас. Макгрегор протяжно зевнул. Уильям подхватил. На часах было четыре сорок пять. — У нас, кажется, оставались ещё галеты, — Макгрегор потянулся рукой к столу, в надежде нашарить печенье вслепую, но не достал и до края — упал обратно на кровать. Она жалобно заскрипела под его весом. Уильям, чья рука крепко держалась за плечо Макгрегора, помог ему снова сесть. Сейчас особенно ярко была видна разница в их росте — мистер Эттингер, не отличавшийся слишком выдающимся телосложением, возвышался над Хоутоном почти на голову — чтобы видеть лицо Уильяма, Макгрегору приходилось слегка задирать подбородок — и ему совсем не составило труда притянуть мужчину обратно. — Ты съел последнюю десять минут назад, — Уильям был уверен, что так оно и происходило — однако, последняя галета была съедена около двух часов ночи, почти сразу, как она попала мужчинам в руки. Ход времени был совершенно полностью забыт. — А я, знаешь, — Макгрегор чихнул, — Не отказался бы от ещё одной, — он поник плечами и тяжело вздохнул. Уильям поднял руку с его плеча и потрепал по волосам, подхватывая вздох. — Ну, у нас есть ещё целая бутылка ликера, я думаю, до утра мы справимся, — мистер Эттингер навалился на стену, — Часов до пяти точно, а там, — он взглянул на часы. Стрелки стояли ровно на четырёх часах пятидесяти девяти минутах. — Господи. Макгрегор поднял голову тоже. На осознание у него ушли несколько долгих секунд. — Уже пять утра. — Уже пять утра. Мужчины, не сговариваясь, встали с кровати. Макгрегор на ходу выискивал глазами галстук и застегивал пуговицы на рубашке. Скоро должен был быть объявлен подъем, а значит, матросы снова бы засновали по палубе, и их бы обязательно, обязательно кто-нибудь заметил — выходить из одноместной каюты рано утром в таком виде было в определенной степени опасно. Особенно Макгрегору, на котором, пока ещё, висело настоящее преступление. К тому же, Лили, не встретив его в каюте, могла бы устроить ему хороший нагоняй, и этого он уж точно не хотел. Часы, не отставая ни на секунду, пробили пять часов. Макгрегор, поправляя растрёпанные волосы, искал левую запонку, укатившуюся под стол ещё в третьем часу. — А я тебе, знаешь, говорил, что лучше искать прямо сразу, — Уильям поднял палец к небу и наставительно похлопал Макгрегора по плечу. Макгрегор же нервно шарил по полу левой рукой, часто моргая. Часы отбивали все ту же мелодию, но сейчас это раздражало, а не успокаивало. — Ее нет, — Макгрегор поднялся и рвано выдохнул, — Я потерял свою любимую запонку. За дверями каюты послышались шаги. Матросы просыпались. Уильям прищурился, глядя на мужчину, и почесал в затылке. — Да, знаешь, досадная… — договорить он не успел. — Я пойду, — Макгрегор резко перебил мистера Эттингера, засовывая в карман все никак не желавший прилично затягиваться галстук, — Я пойду прямо сейчас, извини, Уильям, мне нужно идти. Мужчина не успел вставить и слова, — только поднял руку в странном жесте, — когда двери каюты захлопнулись. Макгрегор сбежал. Часы показывали десять минут шестого.