***
- Я дома, - ключи со звоном упали на деревянную полку. Пока я развязывал шнурки на кедах, ответа на мое приветствие не последовало, только угнетающая тень нависла над моей головой, не сулив ничего хорошего. Приподняв голову, при этом не отрываясь от процесса расшнуровки, я посмотрел на грозный силуэт своего парня. Чонин стоял, сложив руки на груди, в своей любимой рубашке без рукавов, которая оголяла сильные бицепсы и не скрывала цветных узоров многочисленных татуировок; растрепанные волосы и по-детски надутые губы выглядели больше мило, чем устрашающе. - Ты не получил мои сообщения? – младший не давал мне пройти в глубь квартиры, преграждая проход своим телом, - почему не отвечал? - Я получил твои сообщения, не отвечал, потому что был занят. Это что допрос? – я, сложив руки у груди, копируя позу младшего, также хмуря брови, тем самым показывая недовольство от столь холодного приема. Простояв так пару минут и посверлив друг друга безмолвным взглядом, я сдался первым, ведь по сути вина лежала большей мерой на мне. - Ну, не дуйся, малыш, - сократив расстояние между нами, я, привстав на носочки, обхватил ладонями лицо своего парня, - я приготовлю для тебя пирог, как и обещал, - легко коснувшись губами к устам младшего, я ждал, когда он поцелует меня, тем самым перестав обижаться. Но Кай был бы не Каем, если бы так быстро сдался. Младший продолжал стоять как истукан, тем самым безмолвно вопя про то, что он еще чертовски зол. Ким тяжело засопел, когда мой язык стал обводить контур его сомкнутых губ, изредка кусая и оттягивая их. Кончики пальцев коснулись высветленных коротко стриженых волос на затылке младшего, не сильно оттягивая их. Столь легкие и интимные действия вызывали у парня бурю эмоций, хоть он изо всех сил старался не показывать этого. Младшего надолго не хватило, и после на первый взгляд невинных манипуляций Ким грозно зарычал, сжав меня в крепких объятиях, страстно поцеловал. Чонин жадно исследовал мой рот своим языком, до помутнения сознания целуя и не давая набрать в легкие новой порции кислорода. Его зубы до крови прикусывали мои и без того припухшие уста, тем самым доказывая право на обладание и наказывая за непослушание. Я с силой опирался о плечи младшего, отодвигая его от себя на какой-то несчастный сантиметр для глотка свежей порции воздуха. От разъединенных губ потянулась ниточка слюны, которая в секунду была вытерта большим пальцем Чонина. - А теперь пирог...? – поинтересовался я осипшим голосом, на что ответом мне послужила такая привычная полуулыбка любимых губ.***
Я выкладывал яблочную начинку на ровный слой теста в круглой форме, когда младшего дернуло ляпнуть очередную глупость. - Как там Пак Чхве поживает? – оперевшись о край стола, с наигранным спокойствием спросил он. - Вполне нормально, он сегодня спас меня от обезвоживания: я, оказывается, кошелек дома забыл, а день выдался жарким, - без задней мысли ответил я, посыпая яблоки корицей и накрывая их еще одним слоем теста. Со стороны послышался ужасающий треск; оторвав глаза от пирога, я удивленно посмотрел на Кима, который прожигал во мне очередную дыру, дрожащими руками оставляя еще одну глубокую трещину на мерной кружке. - Я просил не общаться с ним, - Чонин, откинув в сторону несчастный кусок пластмассы, опять свел брови у переносицы. - Чонин, успокойся, это ничего не значит, он просто купил мне воды, - я поставил пирог в духовку, выставляя на дисплее время и температуру приготовления блюда, - у меня сейчас совсем нет сил на твою беспричинную ревность. Облокотившись на столешницу напротив Кима, я устало посмотрел на своего парня, пытаясь вспомнить, в какой именно момент наша идиллия дала трещину и кто в этом виноват. Анализируя две последние недели, я четко понимал, что причиной всему был я, но признаться в этом совсем не хотелось. Из глубоких мыслей обратно к жизни вернуло меня белое облако муки, метко запущенное в самое лицо. Даже инстинктивно отвернув голову, я не спас одежду и часть лица от белой пыли, осевшей на мне. - Ты охринел что ли? - моя рука на автомате погрузилась в пакет с мукой и, зачерпнув побольше, я кинул ее в Чонина. Белое облако попало четко в грудь Кима, действуя на него не хуже красной тряпки на быка. Парень, окончательно разозлившись, кинулся в мою сторону...Кажется, это был первый раз, когда мы подрались.
Чонин, спустя пару секунд борьбы, окончательно успокоился, что нельзя было сказать обо мне. В меня, похоже, вселился сам демон, ибо переполняющая гамма чувств не давала взять себя в руки и успокоиться; весь шквал эмоций выплескивался на несчастного парня, который попал под горячую руку. Удерживая меня за запястья, Кай пытался увернуться от цепких пальцев, оставлявшие на татуированной коже красные полосы. После громких ругательств и пары синяков, оставленных на Киме, моя спина больно соприкоснулась с холодной стенкой холодильника, а руки с силой прижались к алюминиевой поверхности над головой. - КенСу..? – Чонин неуверенно заглянул мне в глаза, стараясь удержать нервно дергающее тело, так рьяно желавшее ударить посильнее. Холодная поверхность подействовала отрезвляюще на помутневшую голову, заставляя прийти в себя и совладать с накатившимися эмоциями. - Прости меня, - опустив веки, я почувствовал, как из глаз полились слезы, - это все университет долбаный. - Все в порядке, - Ким заботливо вытер мое лицо от слез, а после крепко прижимал к своей груди, пальцами путая и без того запутанные волосы на макушке.***
Прохладная вода, скользящая по обнаженному телу, успокаивала и приводила мысли в порядок. Я испуганно вздрогнул, когда на талию легли горячие ладони. Прижавшись спиной к груди Чонина и запрокинув голову на его плечо, я подставил лицо под поток воды, что остужал воспаленные веки. Легкие поглаживания по бедру свидетельствовали о том, что младший уже не злится; он заботливо окутывал мое тело белоснежной пеной, крепко прижимая к себе. ... Долгое время мы просто стояли под струями воды, не желая выбираться из столь комфортной и интимной обстановки. Кай водил губами по моей шее, аккуратно прикусывая места с россыпью родинок. Отстранившись, младший стал поглаживать кончиками пальцев спину, а после прильнул к ней губами, горячим языком очерчивая острые лопатки. Оперевшись ладонями о мокрый кафель, я выгнулся в пояснице, протяжно застонав от столь искусных ласк. Крепко удерживая меня за бедра, Чонин легко вошел в расслабленное и разработанное колечко мышц сразу на всю длину. Прижавшись своей грудью к моей спине, он начал медленно двигаться, четко попадая по простате и срывая с моих уст протяжные стоны, полные наслаждения. Ким ни на секунду не останавливался, продолжая неспешно вбиваться в мое тело, хаотично скользя по мокрому телу ладонями и шепча на ухо разные нежности. Цепляясь пальцами за скользкий кафель, я подавался навстречу его толчкам, желая поскорее получить долгожданную разрядку. Бесстыжая ладонь Кима обхватила мое возбуждение и сделала пару резких движений, даря один из сильнейших оргазмов. Прижимаясь разгоряченной кожей к прохладной стенке, тяжело дыша, я слышал за спиной утробный рык младшего, а после ощутил на пояснице горячие брызги чужого семени…***
Я устало прижимался к Каю, стараясь скрыться от прохладного ночного воздуха, дувшего из открытого окна. - Закрыть окно? – в полумраке поинтересовался младший. - Нет, не надо, - я удобнее уложил голову на грудь Чонина, натягивая одеяло повыше, - просто обними меня покрепче. Сверху послышался довольный смешок и в тот час же мое тело заключили в кольцо теплых рук. - Прости меня за сегодня, не знаю, что на меня нашло, - привстав, я еще раз поцеловал своего парня, вглядываясь в темноте в его блестящие глаза, - я постараюсь больше уделять времени своему любимому, хорошо? Только не злись на меня больше. - Давай на следующих выходных поедем куда-нибудь? Вдвоем? - Ким взлохматил мои влажные после душа волосы, крепко обнимая и укладывая обратно к себе на грудь. – Никаких телефонов и дел по студсовету, никаких уроков и отговорок. Только я и ты. Согласен? - Согласен, - с улыбкой на лице я засыпал, мечтая о предстоящих выходных с младшим....
Спустя неделю, все мои наивные мечты рухнули к чертям. Хотя все начиналось вполне романтично... Загородный дом где-то на берегу озера, любимый рядом, сплошные нежности и милости, которые как-то неожиданно переросли в море алкоголя, громкие звуки музыки, полный беспорядок, сломанную кровать и двух счастливых влюбленных в этом хаосе беспредела и разврата.