***
По пустому ночному шоссе, слабо освещённому старыми фонарными столбами, проехало дорогое чёрное авто, рассекая ночную тишь рёвом мотора. Одетый с иголочки водитель в чистом свежевыглаженном костюме сидел неестественно прямо, молча направляясь по указанному маршруту. Сидящий же сзади молодой человек таким же непоколебимым спокойствием похвастаться не мог. Он был также молчалив, но вот прищуренные глаза, стреляющие золотыми молниями, и сжатые в тонкую полоску губы выдавали его гнев. "Ах ты ж мелкий поганец." - мысленно ругался Андрий, испепеляя экран телефона взглядом. - "Играться со мной вздумал?" Он уже неделю как гонялся за этим парнем по всему университету, намеренно изменяя своё расписание, чтобы подстроить встречу с изворотливым блондином. Он даже стал изменять своим привычкам и обедать в общей столовой, куда обычно захаживал Винсент после второй пары. "И ладно бы только это. Я бы ещё мог простить тебе твою чёрную неблагодарность. Но ложь!" - Андрий сильнее нахмурился и отложил телефон на сиденье, чтобы ненароком не кинуть его в окно. В один из тех редких моментов, когда ему всё же удавалось выловить Винсента и не позволить ему сразу же сбежать, он смог выяснить у того, что на этих выходных он планирует хорошенько выспаться и отдохнуть дома. Возможно, это было брошено вскользь - так быстро и неосознанно, чтобы поскорее отвязаться от навязчивого собеседника. Но старшего отчего-то не покидала мысль, что сделано это было намеренно, чтобы его обмануть. В конце концов Винс знал о запланированной вечеринке ещё с начала недели, а значит вполне себе мог решить пойти на неё задолго до той встречи с Андрием, чтобы позже разбить его надежды на совместный ужин. Да, он взломал чужой телефон. Нет, ему не стыдно. Люди, подобные ему, не знают, что такое стыд. "Ну ничего, малыш, ты ещё узнаешь, как плохо бывает тем, кто пытается меня обмануть." - мысленно пообещал златоглазый, снимая с себя жилетку, расстёгивая пару пуговиц на рубашке и слегка взлохмачивая волосы. - Жди здесь. - приказал он припарковавшемуся водителю, выходя из машины недалеко от места проведения вечеринки. Всё равно там все или почти все уже под градусом, а значит вряд ли обратят внимания на Андрия, если тот ничем не будет отличаться от других подвыпивших студентов. Юноша ходил по залу, внимательно вглядываясь в присутствующих, и даже взял в руки пластиковый стаканчик с какой-то липкой газировкой, чтобы больше слиться с толпой, когда ему на плечо опустилась чья-то крепкая ладонь. - А ты чего тут забыл? - грубо спросил шатен с вьющимися волосами. "Он один из тех парней, с которыми Винсент обычно проводит время в университете." - быстро сообразил второкурсник, оглядывая парня с головы до ног. - "Тц, ничего интересного. Типичная посредственность." - Эй, я вопрос задал, четырёхглазый. - уже агрессивнее сказал младший, давно заметивший поползновения этого парня в сторону друга, которому такое внимание явно было не по душе. - Роке, прекрати. - вдруг одёрнула его деву... Нет, постойте-ка, это был парень - второй дружок Винса. "Но почему он в пла... Хотя мне-то какое дело до его увлечений?" Назвав причину своего появления здесь, Андрий***
Утро следующего дня началось для меня рано. Очень рано - в 4 часа. Видимо, я вчера уснул раньше, чем планировал. Разлепив глаза, я первым делом взглянул на часы на прикроватной тумбе, чтобы узнать время, а уже потом зевнул, потянулся и понял, что что-то не так. Но что именно? Перекатившись на другой бок, я раскидал свои конечности по широкой кровати и осознал... "Блять, где я?" - было первой моей связной мыслью, когда я оглядывал стильное убранство большой комнаты, которая явно была мне не по карману. - Система. - прохрипел я сиплым голосом, потянувшись к кувшину с водой и заботливо оставленной на тумбочке таблетке аспирина. Каких-либо дополнительных указаний ИскИн не потребовал, просто включая окошко с записью того, что происходило вчера, пока я выуживал из больной головы размытые воспоминания. Нет, я ничего не забыл, просто ещё не всё успел вспомнить. Так что, запив таблетку водой, я начал молча наблюдать за происходящим на экране. Сев в салон автомобиля, Андрий закрыл двери и приказал водителю ехать, не называя адреса - видимо, тот был установлен заранее. Приподняв мою полулежащую на сиденье тушку, он достал из-под неё свой жилет и небрежно кинул его на соседнее место. Потянувшись к мини-бару, он достал оттуда бутылку минералки и, зажав её коленями, принялся усаживать меня более-менее ровно. Сравнительно быстро справившись с этой задачей, второкурсник открыл бутылку и помог мне выпить часть её содержимого, которое всё же немного пролилось на мою футболку, испортив принт с Микки Маусом, показывающим средний палец. Ах, какая утрата. - Что скажешь в своё оправдание, пьянь? - устало спросил старший, закрутив полупустую бутылку и откинув её к жилетке. - Скажу: "Оправдываться не обязан". - заплетающимся языком вяло ответил я, давя в себе комичное пьяное икание. - Ох ну да, разумеется. Мы же гордые. - с усмешкой произнёс он, выставив передо мной руку, когда я начал заваливаться вперёд, прикрывая ладонью рот. Из-за икания во рту снова появился тот омерзительный привкус цитрусов, вызывающий у меня желание немного подкорректировать дизайн машины изнутри. Кажется, Андрий это заметил, поэтому потянул меня за шиворот и уложил мою голову себе на колени. - Загадишь мне салон, и я заставлю тебя всю жизнь пахать на меня без зарплаты. - предупредил тот, убирая особо длинные пряди с моего лица. - О, ты будешь держать мне волосы, пока я блюю? Как это романтично. - сдавленно усмехнулся я, поудобней пристроив свою репку на чужих коленях. Нет, мне ни капли не стыдно. Всё же наглость - второе счастье. - Если не можешь сказать ничего конструктивного, прикрой рот. - ответил старший, подавив мелькнувшую на его губах улыбку. В тот же момент он потянулся к какому-то пульту, нажатие на кнопку которого приводило в действие перегородку между нашими местами и водителем. Полагаю, это для соблюдения конфиденциальности? - Если я прикрою рот, тебе будет скучно. - я зачем-то продолжал этот бессмысленный диалог, находясь где-то на грани между сном и реальностью. - Тогда попробуй рассказать что-то интересное, а не просто трепать языком. - устало и даже обречённо что ли сказал Андрий, наматывая на палец пряди моих спутанных волос. Пару минут мы проехали в молчании. Второкурсник продолжал играться с моими волосами, пока я бездумно пялился в одну точку где-то впереди себя. Уже не помню, о чём я там успел подумать, но в конце концов я всё же заговорил. - Чёрный и белый. Я всегда был окружён этими двумя цветами, сколько себя помню. Андрий удивился, даже слегка вздрогнул, но виду старался не подавать. - У тебя ахроматопсия или что-то типа того? - Нет, не в этом дело. - слабо усмехнулся я, продолжая рассказ: - "Наш дом - часть нас самих. Как в организме не должно быть ничего лишнего, так и в доме." - любил повторять отец, когда я спрашивал о других цветах. Нет, он не был скупердяем, стерегущим каждую монетку, или снобом, пытающимся вписаться в определённые стандарты. Уверен, если бы я попросил, он бы позволил мне выбрать несколько разноцветных вещей, если бы те были действительно нужными и полезными. Но я не просил - не видел смысла. Всё равно яркие вещи не привлекут его внимание. - А что на это говорила твоя мама? - Матери у меня не было. Мне было четыре года, когда я спросил почему. Отец сухо ответил, что она украла деньги, которые он дал ей на аборт, и сбежала куда-то заграницу с любовником. Меня же она подкинула ему под дверь вместе с результатами теста на отцовство. Больше мы про маму не говорили. Поняв, что затронул опасную тему, златоглазый неосознанно поджал губы, более никак не выдавая своё сожаление. - Мне жаль. - Не парься, я уже отпустил это. - вздохнул я, будучи уже не в состоянии остановить свой развязавшийся язык. - Отец не был очень богатым, но зарабатывал прилично - выше среднего уж точно. Это позволяло ему с самого раннего детства давать мне всё, что только нужно. У меня была кормилица в тот период, когда мне ещё требовалось питаться грудью. Мне давали витамины, определённые смеси и лекарства, необходимые для скорейшего роста и развития ребёнка... Помню, у меня всегда были игрушки. Их не было слишком много, так как отец ненавидел захламлять свою жилплощадь, но они у меня всегда были. Когда же я терял интерес к игрушке, он предпочитал выкидывать сломанные и жертвовать на благотворительность ещё рабочие вещи. Серьёзно, он даже на родительские собрания в школе ходил регулярно, хоть и мог себе позволить отправить вместо себя кого-то из подчинённых. - Ну надо же, прямо "образцовый родитель". - язвительно отозвался Андрий, вызывая у меня невесёлую усмешку. - Да уж, идеальный папа. - со вздохом сказал я, не замечая на себе пристального понимающего взгляда. - На самом деле он был далёк от идеала, не так ли? - Он не всегда мог быть рядом со мной, зато рядом всегда были люди. Моя нянечка, воспитатель, горничная, повар. Кто-то из них всегда был поблизости, чтобы мне не пришлось скучать и шататься без дела. Никто из них не желал мне зла, они действительно хорошо выполняли свои обязанности. Отец знал это, поэтому ему было всё равно. Ему почти всегда было всё равно. Сначала я этого не понимал. Я рисовал ему рисунки, учил стишки, делал поделки. Он благодарил меня за все подарки, говорил "Спасибо, ты хорошо постарался", а потом гладил по голове: один раз, если у него было не очень хорошее настроение, и два, если ничего плохого не случилось. Это я тоже очень хорошо помню. - И тебя никогда это не смущало? - Смущало, разумеется. "Почему папа всегда выглядит таким... Как будто... Без эмоций?" - однажды спросил я у нянечки, переговаривавшейся с нашим поваром, пока я ел. Кажется, мне было около пяти или шести. В тот день мне сказали "У него есть эмоции, просто ему трудно их выражать", "Тебе кажется", "Он просто такой человек" и ещё много-много похожих фраз, которые мне придётся слышать на протяжении всей жизни. Тогда я ещё не понимал, что все люди разные, поэтому они не могут в полной мере понять и объяснить мне мотивы и чувства отца. - А у него самого выяснить не пробовал? - "Почему ты не любишь меня?" - спросил я у него напрямую за ужином, когда мне было девять. - "Почему ты думаешь, что я тебя не люблю?" - спокойно поинтересовался он, не отрываясь от газеты. - "Я даю тебе кров, еду, одежду, все необходимые принадлежности. Если тебе чего-то хочется, просто скажи, и я дам тебе это, но при этом попрошу обосновать, почему тот или иной предмет тебе нужен. Это называется воспитание. Ты чем-то недоволен?". Он был абсолютно спокоен, давая мне возможность предъявить любые требования и жалобы. Он не вгонял меня в жёсткие рамки, но при этом не предоставлял самому себе, чтобы из меня не вышел избалованный папенькин сынок. Со стороны он казался просто идеальным родителем, к которому невозможно прикопаться. Я и сам это понимал. - "Нет, всё в порядке." - солгал тогда я, даже не подумав просить прощения. Он и сам не стал требовать извинений. Я же в ответ тактично умолчал о том, что чёткого ответа на заданный вопрос он мне так и не дал. Второкурсник, наконец, опустил светлые пряди и аккуратно, на пробу, провёл рукой по голове, пытаясь... утешить меня? - Это не твоя вина. Он... - "Он просто такой человек.", "Он не плохой, он просто не умеет любить.", "Так бывает.", "Так случается.", "Это не моя вина." - знаю, я через это проходил. - неестественно спокойно ответил я, ненадолго замолкая, чтобы собраться с силами и продолжить. - Мой хрупкий мир разлетелся на кусочки когда мне было двенадцать. Водитель забрал меня со школы и уже вёз домой, когда я попросил его отвести меня в кондитерскую на седьмой улице. Он не горел желанием нарушать наш привычный маршрут, но я пообещал, что это не отнимет много времени. - "Мы просто сделаем небольшой крюк, чтобы я мог купить кое-что к ужину." - где-то месяц назад я периодически стал находить дома чеки из этой самой кондитерской, в которых всегда фигурировал один и тот же десерт с апельсинами и лимоном. После непродолжительных уговоров и обещанной взятки в виде пары пончиков со сгущёнкой, водитель всё же сдался, хоть и предупредил, что вечером расскажет об этом отцу - это его работа. Я согласился на такие условия, по-детски лелея в сердце хрупкую надежду на то, что любимая сладость растопит сердце моего старика. Дома я никогда не видел, чтобы он ел сладкое. На самом деле я мог бы догадаться, что он не любил десерты. Даже не знаю, почему я тогда это не учёл. - Детям свойственно порой совершать необдуманные поступки в поисках родительского одобрения. - произнёс Андрий, поглаживая меня как любимого кота. Это не было каким-то изученным им научным фактом, он просто пытался меня оправдать, реабилитировать в моих же глазах. Я это ценю. - "Пожалуйста, не задерживайтесь." - попросил меня водитель, когда я побежал в сторону кондитерской. Найдя на витрине тот самый тортик с лимонным джемом в качестве начинки и украшением из апельсинов, я улыбнулся продавщице и, поздоровавшись, вежливо попросил завернуть мне пару кусочков "Цитрусового бала". Про пончики для водителя я тоже не забыл. - "Милый, напротив нас есть красивый парк." - сказала мне добрая женщина за стойкой, очарованная моей детской красотой и непосредственностью. - "Многие наши клиенты любят ходить туда на пикники, чтобы насладиться нашими десертами." - "Спасибо за совет, тётушка. Я тоже как-нибудь попробую." - ответил я, помахав ей рукой на прощание. Хах, знал бы я тогда чем это обернётся. Видимо, предчувствуя неладное, златоглазый опустил свободную руку и накрыл ею мою ладонь, незаметно пристроившуюся у него на коленке. Это такая моральная поддержка? - Передав водителю обещанное вознаграждение, я предложил ему свернуть на повороте рядом с парком. Нам всё равно надо было проехать чуть дальше, чтобы суметь развернуться, так как движение на той улице было односторонним. Он не был особо против, так что позволил мне полюбоваться парком. Мы уже почти его проехали, когда я резко закричал "Останови машину!". Испуганный мужчина тут же свернул на обочину, быстро отстёгивая ремень и выпрыгивая из машины, чтобы проверить меня. Я же оказался ещё быстрее. Выпрыгнув из автомобиля, я за доли секунды оказался у решётчатого резного забора, через прутья которого легко просматривалось всё, что находилось за ним. Сделав глубокий вдох, я снова замолк, чувствуя как затуманился взгляд, а в носу неприятно защипало. Чёрт, а ведь я думал, что уже могу рассказывать это без лишних эмоций. Быть может, это из-за выпивки? - Винс... Винсент. - до боли ласково позвал Андрий, сжимая мою ладонь и переплетая наши с ним пальцы. - Я здесь. Я с тобой. Его произнесённые полушёпотом слова заставили моё сердце болезненно сжаться. Вот чёрт, кажется, оно ещё не зачерствело. Какое разочарование. - В тот момент я и увидел их. Красивая женщина лет тридцати на вид с каштановыми волосами. Уверен, на самом деле ей было за тридцать, возможно, даже сорок, но она выглядела достаточно молодо, чтобы скрыть это. Одета она была не богато, сдержано, но выглядела очень опрятной и казалась приятной в общении. Она сидела на земле на однотонном покрывале, вероятно, предназначенном для пикников. Рядом с ней сидел мальчик - мой ровесник, на неё совершенно не похожий - скорее всего, пошёл в отца. Близкие к той женщине черты можно было заметить только тогда, когда мальчик смеялся, расплываясь в умилительной квадратной улыбке, что и делало его похожим на мать. - я сглотнул подступивший к горлу ком, с трудом шевеля языком. С каждым словом я был на шаг ближе к позорной истерике. - Он точно не был связан с моей семьёй кровью, но... Но почему тогда отец был там и... и... И выглядел таким счастливым рядом с этими людьми? Тут я не выдержал и отвернулся от происходящего на экране, вновь пропуская через себя этот паскудный момент. Тогда я... Нет, двенадцатилетний мальчик, который отчаянно жаждал родительской любви и признания, смотрел на того измазанного в креме мальчишку с ободранными коленками и пластырем на носу и не понимал, почему он так легко получал то, чего я не мог добиться годами. Я учился только на отлично, участвовал во внеклассной деятельности, остерегался дурных кампаний, помогал во всём, о чём бы меня не просили. Я работал на износ в школе и дома, чтобы банально увидеть улыбку своего отца, моего единственного родного человека, который... Не любил меня. "Он такой человек. Он не плохой, он просто не умеет любить." - успокаивал себя я, потерпев очередную неудачу. С такой мыслью жить было проще. "Это не я какой-то неправильный, а он.", "Здесь нет моей вины, просто он такой.", "Я... Я не виноват в том, что меня не любят.". Вот только, что я мог думать, когда выяснилось обратное? "Если он может любить, значит с ним всё в порядке. Но что тогда со мной?", "Выходит, он не любит меня не из-за своих проблем, а из-за того, что... я это я?", "Если он не любит меня... то это моя вина?", "Я сам виноват в том, что никому не нужен?". Я больно хлопнул себя ладонями по щекам, чтобы привести в чувство, и сделал несколько небольших глотков воды. Я из настоящего слишком устал, чтобы плакать, так что не было смысла забивать себе голову печальными мыслями о былом. А вот я из прошлого, наоборот, только разошёлся. Я ругался, кричал, плакал, периодически бил его в грудь, будучи не в состоянии контролировать свою пьяную истерику. Андрий же, как ни странно, позволял мне это, усадив на колени и прижимая меня к себе. Он стойко сносил все мои побои и обвинения, звучащие будто бы в его адрес, и с каменным лицом гладил меня по голове, успокаивающе повторяя одни и те же фразы: "Всё хорошо", "Поплачь, тебе будет легче", "Не держи эмоции в себе", "Я здесь", "Я рядом", "Я не брошу". От последней фразы что тогда, что сейчас у меня телу поползли мурашки. Странное чувство. - Но, знаешь, что самое ироничное? - с вымученным смешком сказал я, давя в себе последние всхлипы, уложив голову на чужое плечо. - Когда я вернулся, чтобы в одиночестве съесть тот чёртов торт, меня моментально стошнило от его вкуса. А отец, придя домой, вёл себя как обычно и делал вид, что ничего не произошло. Хотя я точно знал, что водитель ему обо всём рассказал. Я рвано выдохнул, пряча красное лицо за воротником его рубашки, цепляясь за парня как за последний оплот реальности. - На следующий день второго десерта в холодильнике не было. Видимо, он решил, что нечего добру пропадать, поэтому он отнёс его тому ребёнку. Чужому ребёнку, с которым его буквально не связывало ничего общего, кроме любви к одной одинокой женщине. А меня - своего родного сына, свою плоть и кровь, - он просто проигнорировал. Как обычно. После завершения истерики я просто сидел, обняв его за шею и бормоча что-то неразборчивое на японском, пока Андрий терпеливо ждал моего полного успокоения, продолжая гладить меня по голове. Я понятия не имею, что это был за прилив нежности, но, должен признать, я действительно был благодарен этому засранцу за всё, что он для меня сделал в тот вечер. - Спасибо. - прошептал я, уже ожидая, что кинопоказ от системы на этом и закончится, но нет. Видео продолжало идти, и вскоре я понял почему. Вопреки всем сопливым клише Андрий не стал нарушать законы физики и логики, поэтому не понёс вырубившегося от переутомления и алкоголя меня на ручках аки диснеевскую принцессу, а попросил своего водителя помочь водрузить меня ему на спину. На попытки водителя забрать у него ношу в моём лице блондин отреагировал взглядом убийцы. О, вот это уже тот Андрий, которого я знаю. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он не без труда открыл свою квартиру, по площади превосходящую небольшой дом, и затащил меня в спальню - я хочу верить, что гостевую, - где уложил на кровать, чтобы, наконец, встать в позу человека прямоходящего. После этого второкурсник достал из шкафа чистое одеяло, которое уложил в изножье кровати и подошёл ко мне, уже успевшему перевернуться на бочок и свернуться в позе гусенички. Сложив руки на груди и осуждающе посмотрев на мою спящую тушку, он вновь перевернул меня, чтобы снять испачканную одежду, явно непригодную для сна. Свалив мои вещи в бесформенную кучку у кровати, Андрий уложил мою голову на подушку и расправил одеяло, почему-то замешкавшись в тот момент, когда меня надо было укрывать. Мне показалось, или он действительно пробежался по моему телу взглядом? Нет, не думай об этом. Заботливо накрыв меня одеялом по плечи, он собрал вещи, чтобы, вероятно, отнести их в стирку, а затем спустя минут десять вернулся в комнату с подносом на котором стояли стеклянный кувшин с водой, стакан и выпитая мной ранее таблетка. Далее же случилось то, чего я ну никак не мог ожидать. - Знаешь, а ты и правда гораздо интереснее тех, кого я встречал раньше. - сказал он спящему мне, присаживаясь на край кровати. - Прости, что относился к тебе как к призу, а не человеку. Убрав залезшую мне в глаза прядь отросших волос, парень продолжал говорить, пока я в полнейшем шоке пялился в экран, не зная, как реагировать на происходящее. - Мой отец никогда не видел во мне человека. Я всегда был для него лишь инструментом. Я должен был быть машиной... Роботом, не имеющим изъянов. - говорил он, забравшись на кровать и облокотившись спиной о изголовье, чтобы уже привычными движениями играть с моими локонами. - Несмотря на то, что изначально он женился по расчету, как подобает всем лицам его уровня, он полюбил свою супругу - нынешнюю миссис Блоссом. Мою же мать он никогда как женщину не рассматривал. Да, он хотел её. Да, она могла дать ему то, что ему было нужно - наследника. Но он бы никогда не бросил свою жену ради неё. Не сказал бы, что мама билась в истерике, умоляя его обратить на неё внимание, но... Я же не дурак. Она работала на него тогда, работает и сейчас. И я не мог не заметить того, чего у неё никогда не было и не будет рядом с другим мужчиной. Её взгляд - взгляд полный такого искреннего обожания, которым ты никогда не посмотришь на безразличного тебе человека. До этого смотрящий вперёд невидящим взглядом молодой человек снова повернулся ко мне, касаясь не волос, а лица, спокойного и расслабленного во сне. Еле касаясь, он ласково провёл ладонью по щеке, нежно улыбаясь, когда я фыркнул, потревоженный лёгкими, как пёрышко, прикосновениями. - Он никогда не любил ни меня, ни мою мать. Он видел в нас лишь инструменты. Но в этом нет нашей вины. Я знаю это, осознаю, хоть и не могу в этом в полной мере себя убедить. - поднявшись с места, Андрий аккуратно поправил одеяло и прошептал: - Ты ни в чём не виноват. Тебя просто недолюбили. Когда он покинул комнату, деревянная дверь закрылась с тихим скрипом. Я не знаю, сколько я сидел с лицом а-ля "Что это, блять, только что было?!", но в какой-то момент окошко системы замигало, исчезая с глаз. - Доброе утро. Ну или не очень доброе. - произнёс Андрий, зайдя в комнату с блистером каких-то таблеток в руках. - Вот, это на случай, если после той не отпустило. Положив на тумбочку таблетки, он осмотрел меня и, видимо, удостоверившись, что я в порядке, наклонился, чтобы потрепать меня по голове. - А сейчас пиздуй в душ. Там на сушилке найдёшь свои шмотки. После этого он уже собирался уходить, когда я в порыве непонятного даже мне чувства окликнул его. - Андрий. - он замер в дверях, стоя ко мне спиной и ожидая, что я скажу. - Ты ни в чём не виноват. Тебя просто недолюбили. Резко вдохнув, парень впился в дверной косяк пальцами, не смея пошевелиться. В эту секунду мне было действительно жаль, что я не могу разглядеть его лица. Однако долго сокрушаться на этот счёт мне не пришлось, ведь вскоре он развернулся, подошёл ко мне, наклонился и... Поцеловал меня в лоб? В шоке уставившись на старшего, я коснулся пальцами того места, где всё ещё ощущался отпечаток его губ. - Больше никогда так не делай, паршивец. А то я ведь и влюбиться могу. - невероятно нежно сказал он мне, покидая комнату. - ...Блять. - на миллисекунду мне показалось, что моё сердце сбилось с привычного ритма. Мне показалось... Показалось.