меня не будет

– я просил меня не трогать! сонхун резко отталкивает от себя пьяного парня, от чего тот влетает спиной в перила и громко шипит. его выражение лица меняется за считанные мгновения, что сонхун подрывается с места к выходу. отчётливый звук рвущейся рубашки сзади немного пугает, ведь падать со второго этажа на асфальт по чужой вине ну совсем не хотелось, поэтому пак оборачивается, секунда – кровь незнакомца хлещет из носа, и он снова упирается в перила. сонхун от этого вида дёргается и выходит с балкона, закрыв за собой дверь. надо будет узнать, в курсе ли чонвон, что в его окружении есть такие отмороженные люди. однако все вечеринки, которые устраивал чонвон ещё со средней школы, всегда этим заканчиваются. никакого удовольствия. влитый алкоголь совершенно не спасает ситуацию, ведь даже не расслабляет и не даёт свободу действиям и словам. чонвон говорит, что сонхун с кислой рожей здесь не нужен и пусть найдёт себе компанию. но как найти компанию, если каждый в этой тусовке вызывает отвращение до противной тошноты; как можно так просто взять и стать частью массы молодёжи, у которой никаких проблем и ветер в голове. возможно, сонхун просто драматизирует, приукрашая своё внутреннее состояние. он сам не знает, чего хочет: быть здесь, как в своей тарелке, или уйти, чтобы провести время наедине с собой. загонять себя не в его стиле, ему ещё учиться, поступать в университет и формировать характер, который обязан быть твёрдым и независимым. поэтому сонхун решает прислушаться к совету чонвона и направляется в гостиную. из-за смеха содержимое красного пластикового стаканчика расплескивается по сторонам, а сам ещё и умудряется сидеть в телефоне, который спустя пару секунд убирается в задний карман светлых джинсов. горчичная клетчатая рубашка расстёгнута на несколько пуговиц сверху, от чего взгляд, хочешь не хочешь, упадёт на выпирающие ключицы и широкую шею. сонхун проходит мимо, чтобы подлить себе спиртного и оглядывается на шумного парня. надо просто попытаться. пусть они и шутят про вещи, про которые шутить кажется неуместным; говорят о том, чего ему искренне не понять; ведут себя слишком непринуждённо. но сонхун кладёт руку на плечо, выдавливая улыбку в ответ на более яркую и широкую. однако уже минут десять сонхун не может влиться в их диалог: зачем вообще смешивают корейский язык с английским? – тебе здесь нравится? – спрашивает тот, кто в клетчатой рубашке, которую уже несколько человек старались застегнуть. имя сонхун, честно, не запомнил, хоть оно и звучало не раз. странно, что ответ затягивается, но он ждёт спокойно. правда видно, что мысли где-то не здесь. – нет, – отвечает без лжи, и это словно возвращает того на землю. он просто кивает, поднимая брови, а после улыбается. – мне тоже, – выдаёт совершенно неожиданно, – и зачем ты здесь? – сонхун смотрит на переливающиеся огни в его каштановых взлохмаченных волосах и устало вздыхает, давая понять, что отвечать не собирается, – тут люди весёлые, но, кажется, все лицемерят. а после этот парень снова вливается в разговор с заразительным смехом, словно подтверждая свои слова – здесь все лицемеры. сонхун пристально наблюдает за ним со стороны, не моргая, ловит все естественные плавные движения и быструю глубокую английскую речь. он минуту анализирует слова парня и всё же приходит к выводу – не хочет окружать себя пустыми людьми. под их влиянием легко потерять себя. нет, такое не для сонхуна. пробраться к выходу через пьяных людей оказалось трудной задачей. слух сосредотачивается не на музыке и не на криках окружающих, а на обычных разговорах, суть которых составляют сплетни. – говорят, чонвон в конце месяца снова устроит вечеринку, – ещё бы нет, ведь хэллоуинская ночь одна из главных событий осени. джейк удерживается за сонхуна взглядом, пока не врезается в человека, который не возмущается, а с улыбкой здоровается. – извини, мне идти надо, – ответная улыбка делает всё за него. – а ты не слышал, – джейк отходит только на пару шагов и уже заостряет внимание на ранее прерванном им разговоре, – хисына всё же выпустили из-под ареста. точно отец постарался. после для джейка эта тема осталась за спиной, ведь сейчас куда важнее не потерять из виду спину сонхуна. он так целенаправленно идёт за ним, словно тот оставил что-то важное. может, так и есть, просто джейк ещё не придумал. – джейк, подожди, – сонхун пропадает на улице, когда кто-то хватает за руку. сейчас все будто против того, чтобы джейк выходил из дома. он даже не успевает выдавить свою улыбку и оборачивается с нечитаемым взглядом. – чонвон, – он опускает чужую руку, только секундно смотрит в ответ, – давай в следующий раз, – и оставляет его одного, исчезая за дверью дома. на улице уже стемнело, а октябрьский ветер пробирается под рубашку, которая порвана на спине. вспоминая ту ситуацию на балконе, сонхун невольно морщится, и, не желая мёрзнуть, он заправляет рубашку в джинсы, закрывая доступ ветру к его оголённой пояснице. – значит, твоё решение – это сбежать? – знакомый голос за спиной вынуждает обернуться. – мне оставаться к теми, чьи имена даже не знаю? – получается вопросом на вопрос и довольно резко. сонхун губами извиняется и сразу сглатывает, избегая взглядом парня. – меня зовут шим джеюн, но для всех я джейк, – совершенно беззаботно, дружелюбно, тепло. сонхун прочищает горло, словно все мысли сейчас чуть не озвучил. он открывает рот, чтобы ответить, но его опережают: – теперь останешься? слишком наивно получается. тухлый номер таким образом останавливать сонхуна. он вообще не знает джейка, а джейк его, так к чему эта клоунада? странно, в глазах напротив прямота, нет ни капли развязности; на щеках отсутствует румянец, который есть у всех в доме чонвона. тот, что, не пил вовсе? – ты не пил? зачем останавливаешь? моё имя даже не узнаешь? джейк в очередной раз показывает свою широкую улыбку, не торопясь отвечать на волну вопросов от сонхуна. – я из параллельного класса, сонхун, – в шутку обиженно качает головой, но улавливает лёгкое удивление на лице напротив. – и я не пью. у меня аллергия на алкоголь. сонхун не знает с чего удивляется сильнее: что джейк по своей натуре такой живой и яркий или что он обратился к нему по имени. хотя чего утаивать – большая часть школы знакома с ним (но не сонхун с ней), к тому же хороший друг чонвона – самого популярного, пусть только недавно перешедшего в старшую школу. под ветром сонхун снова ёжится и уже жалеет, что не взял с собой ветровку. будто прочитав мысли, джейк оборачивается к дому. – не уверен, что теперь найду мою джинсовую куртку, – неловко смеётся, потирая ладонью шею, а потом удерживает на лице только лёгкую улыбку, – пойдём к остановке, чтобы не окоченеть? – я пешком добирался, поэтому денег не брал, – признаётся сонхун, словно сейчас в чём-то виноват. они идут через дворы, чтобы ветер не обдувал так сильно. джейк не провожает, просто им в одну сторону, и не нарушает их молчание. промолчал, кстати, и про деньги на проезд – хватило бы на двоих. сонхун смотрит вперёд, ловя взглядом срывающиеся с деревьев последние листья, в то время как джейк с неприятным звуком наступает на них. – понимаешь, сонхун, – джейк всё же заговаривает, когда ветер стихает, и пинает камень, чуть не влетевший в машину. – веселье же не заключается в классных вечеринках, большой компании и литрах алкоголя, – останавливается, пытаясь подобрать слова, – я хочу сказать, что тебе не надо пытать себя и приходить в такие места каждый раз. сонхун останавливается тоже, неуверенно, но согласно кивая. джейк говорит очевидность, но от него эта очевидность приобретает иное восприятие. и его сонхун послать почему-то не может. ведь джейк словно глоток свежего воздуха после горькой духоты в доме чонвона. временами его не понять: быстрый переход на английский или невнятные мысли вслух, но после этого он выдаст такие вещи, с которыми сонхун соглашается, думая, что только он жил с этими взглядами. – когда ты веселился по-настоящему? – этот вопрос застаёт врасплох. – когда я зависал в видеоиграх, – шесть лет назад, – когда играл в баскетбол, – и сломал правую руку, – когда просто нахожусь с близкими людьми, – сам хмыкает на это: назвал одноклассников, с которыми из общего только страдание по математике. джейк внимательно слушает, а с каждым сказанным словом листьев летит под ноги ещё больше. он почему-то сравнивает их с сонхуном: все его дни, как эти листья, – желтеют, срываются и оказываются затоптанными. и брать на себя какую-то ответственность джейку не хочется, но сонхун в первый раз ему улыбается и благодарит за проведённое время. сонхун в первый раз поступает опрометчиво.