Одаренные

Арсений поморщился, рассматривая адрес, наспех написанный на стикере. Не любил он такие поездки, ой как не любил. Не на поезде 17 часов телепался, и на том спасибо. Но и перелет был не самым лучшим, даже не успел выпить кофе, только вещи закинуть в отель. Мужчина снова поморщился, пряча в карман стикер и осматриваясь по сторонам. Место было прескверное, несмотря на то, что на улице стояла середина лета, двор выглядел словно безжизненным. Высокий каменный забор с облупившейся краской, сухие деревья, без единого намека на листочки, коричневая трава, а то и вообще участки грязи. Как-то вразброс торчали листья тюльпанов, маленькие, едва живые, давно отцветшие. Арсений подошел к высоким железным воротам и неуверенно помялся несколько секунд. Лучше бы поехал Паша. У него все как-то проще получалось, быстрее, не так волнительно. Нажав на кнопку звонка, Арсений снова поморщился, слушая как звонкая дрель разлетается по всему двору. Настроения не было от слова совсем, да и по ту сторону двери не сказать, чтобы торопились. Он ощущал себя будто в прошлом, лет так на 20-30, а то и все 50 назад, когда все вокруг было привычной нормой. А сейчас… все казалось диким. Железная дверь открылась с противным скрипом, и из-за нее выглянул немолодой санитар. Такой же безжизненный, как и все вокруг. Да, Паша бы тут определенно справился лучше. - Посетитель? - бросил мужчина, доставая пачку сигарет и тут же закуривая. Ни вам здрасти, ни до свидания. Сразу в лоб, чего приперлись, к кому, зачем, че в сумке вашей? - Можно и так сказать, - Арсений слабо кивнул, протягивая пропуск. Санитар, зажав сигарету между губ, выхватил бумажку и пробежался глазами по написанному, после что-то сам себе пробормотал под нос и недовольно покачал головой. - На кой хер вам Шастун? - буркнул он, возвращая пропуск Арсению и пропуская мужчину внутрь. Арсений лишь сделал глубокий вдох, игнорируя вопрос. Не вашего ума дело, так сказать. Настроение ухудшилось еще больше при виде самой лечебницы. Старое советское здание, решетки на окнах, трещины в стенах, крыша наверняка протекает. А внутри еще и неприятный больничный запах, но не обычный, помимо хлорки, медикаментов и сигаретного дыма было что-то еще, едкое и неприятное. Никакого тебе фойе или ресепшена, обратил внимание Арсений. Пройдя через две железных двери с кучей замков, его встретил только старый узкий коридор, выложенный такой же старой коричневой плиткой. Слева столовая, справа туалеты, подсобные помещения и палаты. - Арсений Сергеевич? - выплыла грузная женщина из одной из дверей. Арсений кивнул. И это Воронежская наркологическая лечебница? Вот здесь лечат наркоманов? Здесь держат 18-ти летнего Шастуна? - Пройдемте, - женщина даже не посчитала нужным представиться, просто пошла вперед. Арсений, за неимением выбора, пошел следом. Обстановка только нагнетала еще больше. Пройдя в самый конец коридора, женщина толкнула бедром одну из дверей и просунула голову в кабинет. - НатальГригоревна, Попов приехал. По Шастуну, - сказала она куда-то внутрь, и через мгновение высунулась обратно. - Заходите, - буркнула она, сразу куда-то уходя. Арсений лишь посмотрел ей вслед и толкнул дверь перед собой. Кабинет заведующей не особо отличался от остальной обстановки в больнице, разве что старый сервант из черного дерева выделялся на фоне бледных стен. За пожелтевшим от времени стеклом стоял дорогой алкоголь и коробки конфет. Скорее всего от родственников здешних жителей. - Здравствуйте, - Арсений подошел ближе к столу, за которым сидела очередная грузная женщина с серым лицом. Она посмотрела на него поверх очков, и поднялась со своего места, в ответ лишь кивая. - Забираете Антона? - тихо спросила она. - Забираю, - Арсений кивнул, протягивая ей все необходимые бумаги. - Он здесь уже два года, - зачем-то продолжает она. Как будто Арсений этого не знает, но он молчит, ожидая продолжения. - К нему никто за это время ни разу не пришел… разве что менты заглядывали, - женщина рассматривает бумаги перед собой, а после обходит стол. - Пойдем, познакомлю вас. Женщина хватает со стола какие-то документы и выходит из кабинета, не особо следя за тем, идет ли за ней Арсений. А куда ему деваться? Он идет, рассматривая все на своем пути. Они проходят очередные стальные двери. Отделение для особо буйных пациентов, догадывается Арсений. Слева старые деревянные окна с такими же старыми ржавыми решетками, справа двери в палаты, и все тот же отвратительный запах. - Ему должны были вколоть успокоительные уже, так что он не опасен, - бросает она через плечо и останавливается у нужной палаты. Арсений игнорирует. Он вообще много вещей сейчас старается игнорировать, и мерзких работников и обстановку в целом. - А бывали инциденты? - зачем-то спрашивает он, хотя знает, что не бывало. Не с тем количеством транквилизаторов, которые каждый день вводили Антону. - Нет, - женщина мотает головой. - Спокойный мальчик, - она пожимает плечами. - Хотя кто знает, что было бы, не коли мы ему успокоительные? - порывшись в карманах, она достала ключи и открыла дверь. - Шастун, к тебе посетитель, - сухо бросает она, заходя внутрь. Сердце Арсения пропускает удар, когда он видит мальчишку. Он и на живого-то не похож, словно уродливая кукла. Худой, серый, с синяками под глазами, небритый, волосы засалены, а глаза и вовсе пустые. Если бы эти самые глаза не метнулись на него, Арсений бы пошел проверять пульс мальчишки. И руки в синяках от постоянных уколов успокоительных. Антон смотрит, но не проявляет интереса. Он словно болванка, которая только и может, что следить глазами. - Это Арсений Сергеевич, Антон. Он заберет тебя отсюда в другую лечебницу, в Питер, - говорит женщина, а Арсений едва ли сдерживается, чтобы не закатить глаза. Антон игнорирует ее слова, а может просто не может как-то еще отреагировать. Он не сдвинулся ни на миллиметр, все так же сидел на своей койке, прислонившись спиной к стене. Только пустые глаза медленно рассматривали Арсения. Да и рассматривали ли? Мальчишка словно смотрел сквозь Арсения. - Он не разговаривает почти, - зачем-то говорит женщина. Антон снова игнорирует, словно говорят не о нем. Арсений не сдерживается и закатывает глаза. Он знает все это, знает. Пока летел сюда, успел перечитать дело Шастуна вдоль и поперек. Знает, что Антон не буйный, знает, что он не говорит почти, знает, что он может ходить и двигаться, знает, что он ест все, что дают. Он лишь понять не может, зачем его держат здесь. Почему таких как Антон закаливают транквилизаторами и прячут в психушках и наркодиспансерах. Знает зачем, но понять не может. Арсений подходит ближе к Антону. - Привет, Антон, - говорит он тихо, словно боясь спугнуть. Но пугать здесь давно некого, Антон уже давно не чувствует ничего кроме тупого спокойствия и пустоты, - Приятно с тобой познакомиться, - Арсений протягивает ему руку, не ожидая на самом деле ничего. Понимает, что в таком состоянии вообще мало что захочется делать, особенно контактировать с незнакомыми дядьками, которые тебя внезапно в Питер везут. С хуя ли? Хотел бы спросить Антон, но не спросит, потому что плевать. У него в голове шум и в глазах шум, и весь мир это просто шум, и сам Антон тоже шум. Антон переводит взгляд на руку Арсения, она выглядит как-то не так. Слишком яркая для этого места. Арсений слишком яркий для этого места. Антон руку игнорирует, даже и не думая сдвигаться с места. У него на самом деле все плывет, шум плывет, и если он попробует сдвинуться с места хоть на миллиметр, то его вывернет наизнанку. Поэтому он просто следит глазами за всем. Арсений не сразу убирает руку, держит ее протянутой добрую минуту, а то и две. Игнорирует женщину, которая пытается ему мягко намекнуть на то, что Антон овощ, Антон на такие жесты не способен. - Ты не против? - спрашивает Арсений. Антон смотрит на мужчину, а потом закрывает глаза на несколько секунд. Дает согласие. Садитесь, только меня не теребите, не то вырвет. Понял ли Арсений это все по одному морганию? Плевать. - Спасибо, - говорит Арсений, осторожно садясь рядом. - Вы сегодня уезжаете в Питер? - спрашивает заведующая, рассматривая папку с историей “лечения” Антона. - Я заберу его сегодня, - кивает Арсений, уходя от ответа. - Если у него есть вещи, я был бы признателен, если бы их собрали. - Антон знает, где его вещи, - говорит женщина. - Через пару часов он сможет сам их собрать. - Через пару часов я планирую здесь уже не находиться, - выдает Арсений с одной из своих фирменных улыбок. - Будьте так добры собрать его вещи. Заведующая краснеет от злости, но не решается что-то сказать, только недовольно кривится и идет к двери, чтобы выглянуть из-за нее и начать кому-то кричать в коридоре. В ответ тишина. Бросив недовольный взгляд на Арсения, она выходит из палаты со словами “сейчас вернусь”. - Не дай бог… - тяжко вздыхает Арсений себе под нос. Антон все так же сидит рядом. А что, собственно происходит? Пока что он мало что понял. Понял только, что Арсений другой. Арсению хочется верить. - Я обещаю, что место, в которое я тебя везу - намного лучше этого. Я о тебе позабочусь, - Арсений осторожно хлопает мальчишку по тощему колену, скорее даже гладит, едва касаясь. Понимает, насколько могут быть неприятными любые взаимодействия сейчас. - Обещаешь? - едва слышно бормочет Антон. Арсений удивленно вскидывает бровь, а после улыбается одной из своих самых теплых и заботливых улыбок. - Обещаю.