Одаренные

Арсений не привык нарушать обещания, поэтому тут же взялся его исполнять. Антона не тревожит, видит, что тот не в состоянии сейчас как-то взаимодействовать, поэтому и не проявляет свое недовольство при нем. А недовольства в нем сейчас много. Несмотря на то, что все знали о его приезде, никто даже и не подумал о том, что можно подготовиться. Документы о выписке? Нет, мы не сделали, Арсений Сергеевич. Подождите пару часиков, мы в процессе. Вот вещи Антона, да, это все. Если вы не знали, нам его сразу из участка привезли, так что это все, что у него есть. Другая одежда? Нет, только эта. Вот вам успокоительные для Антона на время перелета, колоть в вену. Нельзя, чтоб он сильно отходил от них, иначе… Арсений злился, бесился и хотел бы себе позволить начать орать и крыть всех матом, но мог позволить себе только жестче обращаться с персоналом. С другой стороны оно и к лучшему, что заняло это все пару часов. Антон чуть пришел в себя, двигаться было не так проблемно. Шума стало меньше. Арсений даже за одеждой нормальной съездить успел, и Антон теперь был одет почти с иголочки, только кофта большая для его тощего тела, и штаны коротковаты. Выходя из больницы, Арсений на ходу заказывал такси. Не к самому входу, а подальше, лишь бы не торчать перед этим отвратительным зданием. За свою недолгую жизнь он лишь дважды практиковал “переселение буйных пациентов” в Питер. Первый раз он ездил в Зеленоград, там было все намного проще, хотя и “пациент” сложнее, а во второй раз во Львов. Что там, что там - все так же хуево. Те же старые больницы, такое же скотское отношение. Словно это не люди, не подростки, а монстры, которых нужно закрыть. Антон молча шатался рядом, другим словом его походку было не описать. Он не сразу заметил, как Арсений остановился, вследствие чего произошло столкновение. - Все хорошо? - Арсений осторожно придержал парня за плечи, а Антон лишь моргнул. Да, все хорошо. Не надо париться. Он сделал маленький шаг назад, чтобы отстраниться от мужчины. Арсений посмотрел на наручные часы, после чего бросил сумку с вещами и документами себе под ноги. Повертев в руках пакет с успокоительными, Арсений просто бросил его в урну. Не будет он ничего Антону колоть. Он изучил его вдоль и поперек, и еще двоих до него, и еще тех ребят, которых Паша и Стас привозили. Успокоительные не нужны, они отупляют, они делают из ребят овощей. Хотя, конечно, Паша и Стас с ним бы не согласились. Но Арсению было насрать. Он поехал за Антоном, и нет здесь ни Паши, ни Стаса, чтоб сказать ему, что он не прав. Антон слегка нахмурился. За два года он точно выучил, сколько раз в день ему это должны колоть, и вот теперь Арсений просто выкинул это все в урну. Вместе с инструкциями заведующей. И заведующую туда же засунул бы, будь его воля. - Хватит с тебя, - бросил Арсений, заметив взгляд Антона. Хватит так хватит, Антон спорить не будет. Хотел бы расспросить больше о том, кто вообще такой Арсений, и куда его везут, но все это шум. Это неважно. Арсений достал сигареты из заднего кармана и закурил. Такси все еще было где-то в пути, ярко светило солнышко. Антон неуверенно коснулся плеча мужчины. - Можно? - тихо спросил он, бросая взгляд на сигарету. - Нет, - Арсений покачал головой, но протянул пачку и дал зажигалку. - Нельзя. Но я великий слепой, - он тяжко вздохнул, выпуская дым из легких. А Антон дважды спрашивать не стал, раз дают, значит бери и не выебывайся. Говорить ему не хотелось, да и Арсений не давил. Все тело ломило, было больно двигаться, руки дрожали и сигарета грозилась вот-вот выпасть, но Антон героически продолжал сжимать ее в пальцах, гипнотизируя фильтр. Докурить он не успел, так как такси подъехало к ним. Арсений ловко выхватил сигарету из его пальцев и кинул под ноги, не до того сейчас, чтоб не сорить на улицах. Он открыл дверь машины, пропуская парня вперед, а после сел рядом. - Нормально? - поинтересовался он у Антона. Антон только прикрыл глаза, слабо качнув головой. Нормально ему не было примерно никогда, а сейчас и подавно. Тут и транквилизаторы в крови, и непривычные долгие прогулки по свежему воздуху, и две затяжки каких-то ебуче крепких сигарет. С непривычки было вообще ненормально, дайте пакетик, куда блевать, а лучше сразу гробик, куда умирать. - Жуй, - сказал Арсений, вкладывая в ладонь парня две подушечки орбита. Как в рекламе. Антон закинул жвачку в рот и снова закрыл глаза, лишь бы не качало, и лишь бы шум не шумел, не фонил и не расплывался. Антон не синхронизировался с шумом, Антону было плохо. Антон еще не соображал, что происходит. Антон понял только то, что Арсений вроде как хороший. Он цветной в этом сером мире. И он обещал заботиться. Пока что его накачанному сознанию этого хватало. Арсений устало потер глаза. Сегодня ни в какой Питер они не полетят. Не в таком состоянии Антона. Сегодня у него в планах заплыв в ванной, вкусный ужин и крепкий сон. И никаких самолетов.

***

Это было определенно правильным решением - никуда не лететь в этот день. Неправильным решением было дать Антону покурить. Антона в такси разморило и расстрясло, никакая жвачка ему не помогла, даже две подушечки. Его мутило, ему было плохо, для его тела, которое два года просуществовало на успокоительных в тесных четырех стенах и прогулках по 15 минут в день, 10 из которых он просто сидел на лавке во дворе, это был стресс. Суровые российские дороги в сумме с суровым воронежским водителем выливались в не очень хорошее состояние Арсения, и очень хуевое состояние Антона. Арсений едва успел дотащить мальчишку до своего номера в отеле и открыть перед ним дверь в ванную. Антон просто рухнул на колени, склоняясь над унитазом и выблевывая весь тот невкусный завтрак, которым его успели накормить. Он не заметил в какой момент к нему подошел Арсений и присел рядом с бутылкой воды в руках. - Лучше? - тихо спросил он. Антон даже не поднял головы. Мог бы что-то сказать, сказал бы. Нихуя не лучше. Но блевать было больше нечем, и, тихо заскулив от боли, Антон попытался подняться. Не получилось, ноги не держали, коленки болели, руки дрожали, сознание плыло. Крепкие горячие руки успели его подхватить, а после усадить на коврик у ванной. Антон откинул голову назад и стукнулся затылком о кафель, у него не было сил даже выругаться, только скулить, как побитая собака или потерявшийся щенок. - Все хорошо, - Арсений присел рядом с ним и поднес бутылку с водой к его губам. - Вот так, давай, пей… И Антон послушно пил, пока не закончилась вода. А вместе с водой и силы, и все снова превратилось в шум. Он не хотел больше двигаться, не хотел ничего, не хотел даже дышать, и тогда он задерживал дыхание на какое-то время. И это время было для него самым спокойным, эти 10, 15, 20 секунд, которые он мог не дышать. Антон даже не наблюдал за Арсением, который то входил, то выходил из ванной, то что-то вытирал, то что-то убирал, то что-то приносил, иногда даже что-то говорил, но Антон не слышал. Антон старался не дышать. Арсений дал ему время прийти в себя. Хотя волнение захлестывало его с головой. - Ты в порядке? - Антон не отвечает. Арсений начинает переживать, подходит ближе, чтобы проверить пульс. Антон делает вдох, и Арсений останавливается и делает вдох с Антоном. В порядке. Дышит, значит живой. Просто нужно время, чтобы прийти в себя. - Ты как? - снова спрашивает Арсений. Антон не реагирует. Паника начинает медленно закрадываться под кожу Арсения, Антон делает вдох. Живой. - Антон, ты со мной? - Арсений заглядывает в ванную. Дышит, значит живой. Арсений не отходит далеко от ванной комнаты, постоянно поглядывая на парня. Это ломка от того, что не вводят успокоительное? Это реакция на поездку? Это действие успокоительных? Что за хрень вообще происходит? Арсений уже протоптал заметную дорожку по пушистому ковру в их номере - от ванной до мини холодильника с водой. Туда и обратно. Антон не дышит и чувствует спокойствие. Арсений заглядывает в ванную, ждет вдоха. Дышит, значит живой.

***

- Антош? - тихо зовет Арсений. Антон хмурится. Кто такой Антош? Пытается сфокусироваться на лице напротив, а там лишь два синих океана, таких ярких, таких глубоких, таких волнительных. Антон моргает. - Антош? - снова зовет Арсений, слегка касаясь горячей рукой щеки парня. Антон льнет к теплу и прикрывает глаза. Это он Антош, да. Его трясет от холода, и он тянется к руке Арсения, она такая теплая. Наверное потом ему будет стыдно, но сейчас есть только шум, холод, апатия и такая теплая рука, к которой хочется прижаться. Наверное потом… когда действие транквилизаторов пройдут. Арсений поджимает губы, наблюдая за парнем. Он жалкий. Худой. Грязный. Измотанный. Измученный. - Раздеться сможешь? - тихо спрашивает Арсений. - М-м… - мычит Антон. Он честно не может пошевелиться. Арсений тяжко вздыхает и аккуратно начинает раздевать парня сам. Не в первый раз ему мыть взрослых парней, но с Антоном дела обстоят иначе. Антон в состоянии куда хуже чем другие ребята, которых Арсению приходилось забирать. Антон высокий и худой, и если в нем есть хотя бы 45-50 килограмм, то это… ужасно на самом деле. Лишь бы не меньше, думает Арсений, стягивая с безвольного Антона футболку. Он жутко боится увидеть только кости обтянутые кожей, но к его удивлению тело Антона не выглядит изможденным. Не настолько ужасно, насколько он себе успел представить. Антон вроде как понимает, что происходит. Но ему плевать? Да, наверное так. В больнице с ним примерно так и обращались: раздевайся, мой жопу, одевайся. И все смотрят, никакой приватности. Да и Антону плевать, он живет как в тумане. Арсений раздевает парня до трусов и, подняв на руки, сажает в ванную, что-то бормоча себе под нос. - Вот так. Сейчас помоемся, покушаем, поспим и потом все остальное, да, Антош? Антон согласно моргает. Антош да, Антош на все согласен. У Антош нет сил. Арсений открывает воду, проверяет, чтоб была нормальной температуры, и, закатав рукава, устало начинает вымывать парня. Спина, грудь, длинные руки и ноги, засаленные волосы. Антон зажмуривает глаза, когда Арсений смывает пену с волос. - Блядь, - вскрикивает Антон, когда вместо привычной теплой воды, на него начинает литься ледяная. Он хватается руками за бортики ванной и туманность на время пропадает. - Прости, - Арсений тут же закрывает воду, нахмурившись. - Это не я, - спешит сказать он в свое оправдание. - Ты как? Антон тяжело дышит, убирая с лица прилипшие волосы и остатки воды. - Как… овощ, - выдает Антон. - Дальше сам справишься? Я принесу чистые вещи. Антон зажмуривается, пытаясь отогнать шум и туманность. Получается плохо, сознание словно ускользает от него. Ему больно. Ему холодно. Он не хочет этого. Он все еще тормозит. - Антош? - А… да… я щас… да… иди, - Антон кивает и тянется к краникам на ванной, проверяя куда делась горячая вода. Антош не соображает, Антош потерялся. Ему страшно. Дернув головой, Антон снова заскулил, теперь уже от атаковавшей его мигрени. Но он справляется, находит горячую воду, стаскивает трусы и моется дальше сам. - Антон, я зайду? - слышится из-за приоткрытой двери в ванную. - Угу, - Антон прижимает коленки к груди. - Я подойду, чтобы помочь тебе вылезти, - говорит Арсений, перекладывая вещи на полку. - Угу, - Антон согласно кивает. То ли еще не соображает, то ли не видит смысла спорить. Поднимается с помощью Арсения и осторожно вылезает из ванной, стараясь не смотреть на мужчину. Вроде как не стыдно, за два года привык. Арсений дает ему полотенце. - Стоишь? - Стою, - Антон согласно кивает, обматывая бедра полотенцем. - Вода привела в чувства? - Ага, - парень снова кивает. - Хорошо, протяни руки вперед, - командует Арсений. Антон протягивает, смотрит как они дрожат и поспешно складывает на груди. - Одевайся пока, и жди тут. Надо тебя побрить. Антон послушно выполняет сказанное и смотрит на себя в зеркало. Ему совершенно не нравится то, что он там видит. Большие уши, синяки под глазами и впалые щеки, еще и щетина, которая пока еще непонятно как растет, там кусок, здесь кусок. Арсений возвращается к нему с набором для бритья и пока он там старается привести лицо Антона в порядок, Антон его в наглую рассматривает. Или не совсем в наглую, шум еще есть. Ощущения как будто у тебя мышца онемела и ты пытаешься привести ее в чувства движениями, только эта мышца - мозг, и ты пытаешься сообразить самого себя. Как ты себя вел два года назад, как разговаривал. Мысли путаются, голова болит, а Арсений красивый. На фоне Антона красивый. И глаза голубые, и улыбка голливудская. - А ты кто? - внезапно спрашивает Антон. Словно вот только сейчас до него дошло, что мужчина перед ним - незнакомый дядька из Питера. Некий Арсений Сергеевич. Куда-то его забирает, непонятно зачем и почему. Но обещает заботиться. И хочется верить, что и правда позаботится. И улыбнулся он так, когда давал обещание, что на вранье не похоже. - Арсений Сергеевич Попов, я из школы для одаренных детей? - Арсений на секунду хмурится. - Сколько существует это место, а название так и не придумали нормального… - Для психов? - Для одаренных детей. Таких как ты, Антош, - Арсений пожимает плечами, вытирая лицо Антона. - Ну вот и все. Привели тебя в порядок, теперь можно и покушать. - Для психов, значит, - Антон кивает. - Да почему для психов? - Ну вы меня откуда забрали? - Из наркодиспансера. - А, - Антон поджимает губы. Он в подробности не вдавался. Его закрыли и закрыли, вкололи транков, и сиди как овощ. - Для наркоманов? Арсений молча посмотрел на Антона, пытаясь всем своим видом передать “ты серьезно, блядь?” Но потом лишь закатывает глаза, вспоминая двух других своих подопечных. Лешу и Эдика. Для дебилов школа, а не для одаренных детей судя по всему. - Антош, - начинает Арс, и Антон понимает, сейчас с ним будут разговаривать, как с дебилом. Арсений потирает виски, думая, как бы это все преподнести. Вот если бы здесь был Паша, он бы справился. Арсений так не мог, у Арсения не было козырей, с которых можно было бы зайти. - Насколько я понимаю, ты можешь двигать предметы силой мысли, так? Пойдем в комнату, сядем и там поговорим. Закажем еды, тебе нужно поесть. - А вы что умеете? - Я ничего не умею, - Арсений пожимает плечами. - Скажем так, у меня нет активных сил, но я не восприимчив к телепатии или иллюзиям, или другим действиям, которые могут как-то повлиять на мой мозг. Проще говоря, меня не наебешь и мысли мои не прочтешь. Но вот к другим способностям у меня иммунитета нет. Поэтому если ты решишь швырнуть в меня чем-то с помощью телекинеза, то тут уж мне придется надеяться только на свои инстинкты. - Преподаватель вы так себе, - хихикает Антон. Он пытается притянуть к себе меню силой мысли, но только притягивает мигрень и пошатывания, после чего резко садится на кровать. - Телекинез из меня тоже так себе… - бормочет он. - Не напрягайся, еще слишком рано. Хочешь чаю? Антон кивает. - Зеленого, с медом. - Хорошо, зеленого с медом, - Арсений кивает в ответ.