Одаренные

Антон спокоен, у них все идет согласно плану. Сегодня они без подставных оперативников. Жалости и поддержки они уже вызвали у общественности достаточно. Количество людей в Отряде Воли поражало, это не те шестьдесят человек, которые у них были в самом начале, их много, Антон даже пугался цифры, которую видел на сайте. Тысячи. Конечно, на протест выйдут не все, но желающих присоединиться было достаточно. Это мирный протест. Они не будут атаковать. Они всего лишь хотят жить как все. Антон спокоен, он курит в переулке, прячась под кепкой с капюшоном, рядом его верные друзья - Эд, Оксана и Ира. Арсений остался в школе, Арсению нужно встретить Пашу со Стасом, которые как раз сегодня возвращаются в Питер. Антон спокоен, его совершенно не волнует возвращение директоров. В конце концов, Москва - не изолированное общество, там есть телевизоры, радио, газеты и великий интернет. Слухами мир полнится. Директора наверняка знали, в чем Антон замешан. Тут уже не изменить ничего, даже если Паша со Стасом и попытаются вмешаться, у них не получится всех остановить. Не получится ведь? Хотя даже если и получится, Антон знал, что останавливать его никто не будет. Просто знал, потому был спокоен. Антон осматривает людей, проходящих мимо, он не знает всех в лицо, он не видит, кто способностями обладает, а кто нет. Людей на улицах чрезвычайно много, как и патрульных. Их сегодняшний протест не такая уж и тайна. Они готовы вести диалог, а еще у них есть крыса. Это ничего. У них только мирные намерения, поэтому они не меняют дату и время проведения митинга. Антон очень четко заявил свою позицию на одном из видео на их сайте и на других платформах, они не монстры, они просто хотят жить как все. Антон спокоен, единственное, что его раздражает - его популярность, из-за нее ему приходится прятаться, избегать людей, стараться скрыться побыстрее, если кто-то на него обращает внимание. Даже сейчас, стоя в переулке с друзьями, он не устает закатывать глаза. Он стоит, прячась под кепкой и капюшоном на фоне кирпичной стены, на которой граффити с его изображением. Эд посмеивается с этого и даже делает себе пару фоток на телефон. - Смотри, Шаст на фоне Шаста, - хихикает он. - Очень смешно, - фыркает Антон, выбрасывая окурок и отворачиваясь от проходящих мимо людей, натягивая маску на лицо. - Еще громче скажи, патрульные на той стороне улицы тебя не услышали. - Не кипятись, - Оксана улыбнулась, чуть толкая его в плечо. - Сегодня все изменится, - Ира задумчиво смотрит на площадь, чуть нахмурив брови. Ей, в отличие от Антона, совершенно не спокойно, ее что-то гложет, она нервничает и заламывает себе пальцы, кусает губы, будто ждет, что на них сейчас выскочат из-за угла. Оксана тоже переживает, но она старается виду не подавать. Сегодня и правда все изменится, их чрезвычайно много, даже удивительно, что такое количество человек скрывалось, пряталось, притворялось обычными. А сколько людей, которые заперты в больницах? Которых убили за сопротивление? Вся эта информация ведь скрыта, потому что людьми управляет страх. Обычные люди боятся того, что их истребят мутанты, уродцы, монстры, сверхлюди, а большинству хочется только жить нормально, им управлять страной и грабить банки не хочется, им хочется ходить со всеми в школу или в университет, работать на работе, ходить на свидания, заниматься чем-то обычным, как все. Антон спокоен, им ждать еще около часа пока все подтянутся. Они делают вид, что просто гуляют, стараются не привлекать к себе внимания, Антон наблюдает за всем, людей становится все больше, но это выходной, тут в выходной всегда так. Ничего необычного. Главное чтобы патрульные не начали увозить их до того, как сам протест начнется, а лучше чтобы выслушали, прислушались и не увозили никуда. Спокойствие Антона медленно сменяется тревожностью, его телефон начинает взрываться сообщениями, а площадь заполняется людьми, они собираются в толпу, начинают что-то кричать. - Мы не будем больше терпеть это! Мы будем бороться за свою свободу! - кричит в рупор высокий парень, запрыгивая на возвышенность. Толпа ему поддакивает, она растет, их действительно много, только ведет их не Антон, а какой-то самозванец и это совершенно не по плану. Антон переглядывается с друзьями, они в таком же шоке, как и он. Он заглядывает в переписку, и там совершенно невозможно что-то понять, сообщения приходят одно за одним. Антон понял лишь одно, ребят со школы в этой толпе либо нет, либо их там чрезвычайно мало. Собравшееся движение совершенно не следует плану сделать все мирно, как раз-таки наоборот, парень с рупором призывает всех к действиям. Мы можем за себя постоять. Мы сильнее. Мы лучше. Мы будем бороться и мы победим. Антон теряется, даже не замечая, как Эд хватает его за предплечье и тянет куда-то в сторону. В этом они участвовать точно не должны. Оксана уже быстро печатает в их беседу, чтобы ребята не присоединялись и уходили куда-то подальше, но ее сообщение теряется в сотне других. - Нам надо уходить, - кричит ему в ухо Эд и только после этого Антон приходит в себя. Он растерянно смотрит на Эда, кивает, только уходить уже поздно. Все знали о протесте, правительство Питера было готово к такому исходу. Антон снова смотрит на толпу, все превращается во что-то невообразимое, странное. Парень с рупором очень похож по комплекции на Антона, рост такой же. Антон кивает, что им нужно уходить, но сам с места сдвинуться не может. Это все неправильно, все не так. Это он виноват. Он наблюдает, как толпа ликует, поддакивает выкрикам парня с рупором, он в маске, от Антона точно не отличить. Патрульные не стоят в стороне, собираются вокруг, кто-то стреляет, да только толку - Антон одаренных сам научил защищаться, в группе должен быть кто-то, кто умеет создавать барьеры и Антон их видит, золотистые, синие, фиолетовые, зеленые кружки барьеров вспыхивают тут и там, отталкивая патрульных, не позволяя задеть кого-то из одаренных дротиками. Это он виноват. Это он призвал их к действию. Это он показал им, как защищаться. Антона прошибает этой мыслью и ему становится страшно. Это нужно остановить. Антон выдергивает руку из хватки Эда и вместо того, чтобы уйти со всеми, кто понимает - ничего хорошего здесь уже не будет, он кидается ближе к толпе, пробираясь через убегающих мирных жителей, через патрульных, через других одаренных. Он не слышит, что ему в спину кричат друзья. Антон не применяет силу и у него даже проскальзывает мысль о том, что как хорошо, что почти все участки кожи скрыты под слоем одежды, шанс того, что он нахватается других способностей - минимален. Он наконец подскакивает к парню с рупором, взбирается на возвышение, одергивает его на себя и выхватывает рупор. Парень удивлен и пытается сообразить, что делать. - Прекратите! - орет Антон в рупор. Да только толпа уже не слушает, и митинг превращается в самую настоящую битву. Битва за Хогвартс, блядь, даже сверкает все, будто от волшебных палочек, только это не волшебство и люди правда могут погибнуть, и все эти яркие вспышки - это барьеры, которые, может, и используются для самозащиты, но для самозащиты кого? Людей, одаренных, которые сами и атакуют патрульных. Антон снова порывается что-то заорать в рупор, но его внезапно сшибает с ног непонятной силой. Парень, уже без рупора, злобно смотрит на него сквозь щель между кепкой и маской. Антон бы засмеялся от этой ситуации, да только смеяться не хочется. Этот парень не только комплекцией на него похож, у него еще и телекинез, как и у самого Антона. Именно телекинезом его сшибли с возвышения. Он слышит вой сирен, на площадь уже съезжаются полицейские машины, не только патрульные, Антон видит и машины военных и от этого по коже неприятно проходит холодок. Вряд ли у военных будут пистолеты с дротиками. Парень спрыгивает со своего места и подходит к Антону, чтобы выхватить у него рупор. - Не лезь не в свое дело, - недовольно выдает он в лицо Антону. Он хватает рупор и снова Антона обдает волной, под силой которой он делает несколько шагов назад. Может у этого парня и телекинез, но он явно слабее Антона, или он очень хорошо контролирует свои силы и только пытается припугнуть Антона. - Это как раз-таки мое дело, - фыркает в ответ Антон. Где-то со стороны к нему прорывается Эд, он не использует свои силы, за ним бежит Ира, только и успевая укрывать их под барьером - на площади уже вовсю идет борьба между одаренными и патрульными с военными, дротики с транквилизаторами, настоящие пули, вспышки барьеров и разнообразных сил летают между ними без остановки, без права на ошибку, без возможности отдышаться. Их мирный протест закончился даже не начавшись, а вместо него - самая настоящая битва. Антон не обращает внимания на крики друзей, ни “Шаст” от Эда, ни “Антон” от Иры с Оксаной на него не действуют. Им нужно уходить, но Антон просто не может. Ему нужно что-то сделать, остановить происходящее. Антон хмуро смотрит на свою подделку напротив, не похоже, что парень растерян. Антон чувствует, как он на него давит, но сил ему и правда не достает. Подделка всего лишь подделка и Антона ему никогда не удастся скопировать. Антон сбивает парня с ног силой мысли, сам при этом даже не двигаясь, он притягивает рупор к себе и снова хочет что-то заорать в толпу. Только подделка, пусть и слабее, явно не готова к тому, чтобы его собственный план сорвали, потому быстро подрывается с места и в ход идут не сверхспособности, а обычная грубая сила. Парень хватает Антона за плечо, резко поворачивая к себе и с размаху дает кулаком в челюсть. - Ты наивный трус, если думаешь, что у нас получится мирно, - слышит он недовольный голос над ухом, пока приходит в себя. Удар действительно был неожиданным, с Антона слетела кепка, маска на лице перекосилась. Место удара неприятно ноет, а во рту привкус крови. Антон может только ошарашенно уставиться на парня напротив. Слабый, но амбиции прут через край, у него в глазах отчетливо виднеется недовольство и он даже замахивается в очередной раз, чтобы ударить Антона, который все никак не может прийти в себя, но не успевает - его, как и буквально минуту назад он сам ударил Антона, разворачивает к себе Эд и бьет кулаком по лицу. - Ты в порядке? - Оксана хватает Антона за руку, заглядывая ему в лицо. Антон только кивает в ответ, стягивая маску и сплевывая кровь на асфальт. Он в порядке, а вот их план пошел по пизде, а то, что происходит вокруг - порядком язык не повернется назвать. Антон все-таки хватает рупор, орет в него, чтобы одаренные прекратили атаковать, но его никто не слышит. Он не Паша, у него не получится управлять толпой, особенно толпой, у которой на уме одно - защитить себя, отстоять свои права, толпой, которая в самом разгаре битвы. Антон только растерянно закусывает губу. Предводитель из него так себе. Он осматривается по сторонам, понимая, что еще не упал без чувств только благодаря Ире, которая держит над ними барьер, а Эд все еще дерется с этим парнем, который выдавал себя за Антона. Все еще без способностей, избивают друг друга кулаками, словно в школьной драке. Антон подходит к ним, хватая парня за капюшон куртки, тащит на себя, силой откидывает к возвышению, на котором он стоял. - Нахуй ты это устроил? - рычит ему в лицо Антон, присаживаясь перед ним на корточки. Он срывает с парня кепку с маской, силой вдавливая его в асфальт, не давая возможности пошевелится. Он на Антона не похож совершенно, только такой же высокий и с силой телекинеза. Смотрит на Антона злобно, с разбитым лицом - Эд постарался. - Потому что ты нихуя не можешь, - сплюнул парень. Даже в таком положении огрызается, когда нет возможности сбежать или даже постоять за себя. Знает, что Антон добрый и не сделает с ним ничего. Раз не начал восстание, то и его тем более не тронет. - Блядь, - вскрикивает Ира откуда-то со стороны. Антон видит, как фиолетовое поле над ними слабеет, а сама Ира растерянно смотрит куда-то в сторону. Оксана нервно сжимает кулаки, а Эд матерится в голос. Их эмоции понять можно, они подростки, они не ожидали оказаться в эпицентре настоящей битвы, где будут не только патрульные с транквилизаторами, и даже полицейские или военные с настоящим оружием, а еще и военная техника, что будут трупы, что будет кровь. Им страшно, а вокруг крики и звуки битвы, выстрелы, падающие тела, дым то ли от дымовых шашек, то ли от того, что что-то взорвалось и горит. Они все растеряны, в этом участвовать они не собирались. Ира на грани истерики, барьер над ними то и дело подрагивает. Оксана, пусть и была на куче заданий до этого, никогда не сражалась с людьми, никогда не убивала, он стоит в ступоре, скользя перепуганными глазами по толпе. Кажется только Эд не собирается поддаваться всеобщей панике, он подскакивает к Антону, хватая его за руку. - Сделай блядь что-нибудь, - орет он, потому что иначе в такой ситуации не получится. Да и не услышит никто. Антон дергается от этого, но кивает в ответ и идет к Ире, которая в конце концов только прикрывается руками и садится на корточки, будто стараясь спрятаться, а барьер над ними - пропадает, и весь шквал пуль, дротиков и чужих сил обрушивается на них. Антон хватает ее за руку, садясь рядом, и обнимая за плечи, будто пытаясь защитить, а после вскидывает руку над головой, создавая уже свой барьер. Эд трясет Оксану за плечи, и говорит что-то, чтобы отвлечь и успокоить. Антон не слышит, Антон, как и многие, хочет, чтобы все закончилось. Что ему сделать, чтобы это закончилось? Он понятия не имеет. Он хреновый лидер и с этим всем он не справится. Им нужно продержаться, пока не появятся старшие. И как же это смешно звучит. Старшие. Паша, Стас, Арсений, Дима, Сережа, Катя, да хоть кто-нибудь из них. Они уже не дети, они должны больше понимать в этой жизни. Антон готов выслушать все лекции этого мира с “я же говорил” лишь бы они это прекратили. Антон школьник. Антон подросток. Антону восемнадцать. Антон все еще ребенок. Антон сидит на площади в самом центре битвы, где люди умирают по-настоящему, потому что он так решил. Это он виноват. По площади разносится сильная ударная волна, сбивая всех с ног, сдвигая машины и военную технику на несколько сантиметров. Эд только успевает схватить Оксану в охапку и упасть спиной на асфальт, прижимая девушку к себе. - В порядке? - спрашивает он. - Д-да, - кивает Оксана, лежа на парне. - Какого хуя? - Эд приподнимается на локтях и осматривается по сторонам. Эпицентром волны был Антон, он все так же сидит рядом с Ирой, обнимая ее за плечи. Не похоже, чтобы он понимал, что что-то сделал. Люди вокруг кажется даже не обратили внимания на то, что потеряли равновесие - их это никак не остановило, они продолжили битву. - Шаст! - орет Эд, поднимаясь. У него болит все тело от такого падения. Антон все еще держит барьер над ними, они с Ирой поднимаются и неизвестно, что Антон ей там нашептал, но похоже истерика девушки откладывается. Они вдвоем подходят к друзьям. - Блядь, ебаный пиздец, - ругается Эд, красочно описывая происходящее вокруг. - И что нам делать? - Оксана осматривается по сторонам в очередной раз и отводит взгляд, потупившись на свои ботинки. Пока Антон держит барьер, они в безопасности, но стоять вот так пока все дерутся - страшно. Принимать участие в этом не хочется, но и просто наблюдать - неправильно. Антон молчит, потому что ему вообще нечего сказать, он, как и все, не знает ответа. - Бороться, что нам делать, - бросает Эд. - Там наши сражаются. И будто в доказательство этому, рядом с барьером падает Нурлан, он морщится, но поднимается и снова бросается в гущу событий, хотя ему, честно говоря, тут делать нечего, у него активных сил, которые бы помогли ему защититься - нет. И Эд бросается за ним, потому что у него силы есть, и он не обращает внимания на руку Оксаны, которая его пытается удержать. И Антону приходится только броситься следом, потому что Эд его друг, и Антон может создать барьер и защитить их. Они не знают, сколько времени проходит еще, когда в воздухе показывается самолет - школьный самолет, на котором они летали на задания. Антон только понимает, что они все уже достаточно сильно устали, и им очень повезло, что никого из них еще не задело. А еще Антон понимает, что у него сил не хватает, каждый его толчок телекинезом все слабее, он больше не может создавать барьеры вокруг, сколько бы раз он не хватал Иру за руку. Он чувствует себя будто во сне, когда ты пытаешься бежать от опасности, но бежать не можешь. Он не замечает, как в гущу событий выливаются остальные, те, которых он так ждал. Он не слышит, как что-то орёт Паша, не видит Арсения. Антон только понимает, что все его силы закончились и он стоит обычным человеком, пока вокруг происходит одно из самых страшных событий в его жизни. И страх с паникой медленно заполняют его, заползают под кожу, заставляют его затаить и без того сбившееся дыхание. Он не может ничего сделать, даже не может пошевелиться. И он окончательно теряется, когда в одного из его одноклассников попадает пуля, а брызги крови летят в него. Антон может только подхватить ослабевшее тело на руки и испуганно смотреть, как жизнь покидает парня, имени которого он даже не помнит. Он уже видел, как люди падают на асфальт в крови, как они больше не могут подняться, но видеть это вот так вот близко, ловить кого-то, кого ты знаешь, в свои руки, смотреть, как человек умирает... Антон в оцепенении. В него буквально врезается Эд, сбивая его с ног, а над ними пролетает машина и Антон только наблюдает за её траекторией. Видит, как она летит в Иру, которая не в силах удержать барьер, как машина падает на неё. У него в ушах стоит звон, и он все ещё не помнит, как дышать. И у него все ещё нет сил, и он все ещё в чужой крови. Эд поднимается, тащит Антона за собой и что-то ему кричит, но Антон не слышит. Он смотрит на машину, которую Оксана уже с лёгкостью поднимает и откидывает в сторону. Антон тащится за Эдом следом, обходит машину и только наблюдает, пока на фоне продолжается битва, пока все кричат, пока летят пули и дротики, пока сверкают чужие барьеры. Ира жива, но она вся в слезах и подняться не может, ноги в крови. Арсений бросается к ней, осматривает её, пытаясь понять, в каком она состоянии, а Антон может только смотреть. На него никто уже не обращает внимания, ему не хватает воздуха, и он делает тяжелый вдох, у него паника. Он не этого хотел. Он во всем виноват. Он подходит к перевернутой машине и сползает по ней вниз, прижимаясь к ней спиной, и не может совладать с собой. Ему страшно. Он не этого хотел, он хотел просто жить как все. Он хотел мирный протест, просто заявить свою позицию. Антон, не зная, что делать, делает самую нелепую вещь в этой ситуации, он достает телефон из кармана и снимает блокировку, сжимает его в руке будто это самое ценное, что у него есть, на экране непрерывно появляются сообщения, видео, фотографии, людей ранят, людей убивают и он в этом виноват. Неподалёку лежит Ира, не сдерживая слез, а Дима оказывает первую помощь. Это он виноват. Это из-за него. Рядом с ней сидит Арсений, сжимает её руку, переживает за неё. Антону плохо. Антону страшно. Его взгляд цепляется за Эда, из под шапки которого на лицо сочится кровь, он сильно ударился головой, но это не мешает ему помогать другим, пока он на ногах и в сознании, он может быть полезен. Паша пытается совладать с толпой, но даже настолько сильный телепат как он не может этого сделать, не может заставить людей успокоиться. Антон сидит у машины. У него паника. Он сам не ранен. Это он виноват. Антон просто раз за разом пытается спрятаться в своих руках коленях, сжимает волосы в пальцах, сдерживаясь, чтобы не закричать от отчаяния, чтобы не зарыдать в голос. Телефон в руках продолжает взрываться оповещениями. Они проигрываются в автоматическом режиме, но Антон не слушает и не смотрит, ему и так шума хватает, криков боли, шума стрельбы. Он не слышит, как к нему кто-то обращается, он кусает губы чуть ли не до крови. У Иры нет способности регенерации, но она молодец, сквозь слезы и всхлипы, она держится, периодически создавая над ними барьер. Антон тоже мог бы создать барьер, но у Антона паника и у него в голове только одна мысль. Это он во всем виноват. Телефон только подтверждает эти мысли, а его друзьям не до него, не до его паники, там люди борются, они падают ранеными или мёртвыми, потому что Антону не захотелось просто сидеть в школе. Антону не захотелось. Он это предложил. Он это затеял. Он их всех собрал. И даже он призвал толпу атаковать. Хотя по факту не он, а кто-то, кто выдавал его за себя, слабее, но амбициознее. Антон даже имени его не знает, а этот парень лежит неподалёку и его грудь едва вздымается. Он не выживет. Это ты виноват. Антон зажмуривается, пытаясь убедить себя, что это сон, что это все неправда, но звуки не стихают, это не помогает, а телефон в руке напоминает, что это все он. Он хочет, чтобы все прекратилось. Эд внезапно хватается за чье-то плечо и оседает, он осторожно касается раны на голове, словно только сейчас замечая её, растерянно смотрит на свою кровь на пальцах. На Антона не обращают внимания. Антон не ранен. Антон напуган и ему кажется, что на него смотрят с обвинением, со злостью и жалостью. Он в очередной раз бросает взгляд на экран. Это все из-за тебя. Это ты виноват. Если бы не ты, все было бы хорошо. Трус. Это из-за тебя. Это все ты. Это ты виноват. Антон вздрагивает, когда к нему подлетает Стас, будто сейчас самое время. Он смотрит на него с яростью, а Антон только сильнее сжимается, будто ребенок. - Какого хрена ты натворил? - Стас склоняется над ним. И Антон слышит только обвинения в свою сторону и ему кажется, будто он вернулся в прошлое, в квартиру в Воронеже, где на него так же налетал отец. - Ты всего лишь выродок! Урод! - кричит ему в лицо отец. Антон может только сильнее вжаться в угол, и прикрыть лицо руками, тут же чувствуя сильный удар. Он ничтожество. Он слабак. Это все из-за него. И Антон только прячется за руками, кусая губы, ждет, когда это все закончится. От каждого удара хочется выть в голос, хочется разрыдаться, но он этого не делает, если он не будет двигаться, не будет отвечать, отец быстрее успокоится и уйдет. Лишь бы маму не трогал, думает Антон. - Оставь его! - кричит Паша. - Я говорил, что это ни к чему хорошему не приведет! И посмотри - это все из-за него. - Сейчас не время, потом проведем воспитательную беседу… - Какая нахуй воспитательная беседа? - орет в ответ Стас. Антон может только дрожать, прячась за руками, будто его сейчас ударят. Он не может ничего, он слаб. Телефон в руке продолжает вибрировать и Антон снова поднимает на него взгляд и у него внутри все холодеет, когда видит сообщение от Насти, девочки со снежной способностью. Это из-за тебя. Если до этого на него обвинения лились только от незнакомых ему людей, или от взрослых, то сейчас - это человек, которого он знает лично. Школьница, как и он. Антон поднимает взгляд на Стаса с Пашей, которые ругаются над ним, решая, что с ним следует сделать. Антон все еще слышит стальные нотки отца в их голосах и от этого по телу неприятная дрожь. Он переводит взгляд на Иру, которая вся в слезах но старается держать барьер. Это из-за Антона. Оксана перетаскивает машины, пытаясь создать безопасную зону. Это он виноват. Дима пытается помочь раненым, пытается не дать Ире упасть в обморок. Это все из-за него. Арсений, который сидит рядом с сестрой, бледный, волнующийся, он пытается изо всех сил успокоить Иру. Это все он. Эд все-таки падает, теряя сознание, он весь бледный и рядом нет никого, кто мог бы его подхватить. Антон только смотрит как друг ударяется об асфальт. И он ничего не может сделать. Он слабак, он ничтожество, он может только все портить - звучат мысли в голове голосом отца. Антон вдруг перестаёт что-либо чувствовать, а весь мир будто перестает звучать, Антона окутывает звенящая тишина. Да. Это он виноват. Он знает. Из-за него Ира не может подняться, из-за него Эд потерял сознание. Из-за него люди умирают. Он это породил, он это и... убьёт? Завершит. Антон отбрасывает телефон, поднимаясь на ноги. Паша со Стасом от него перепугано отшатываются, Оксана замирает на месте, только Дима не отвлекается от своей работы. У Антона глаза светятся золотом и он на удивление спокоен. Он больше не волнуется, не истерит. Паники больше нет. - Создай барьер и держи его как можно дольше, - Антон смотрит на Иру и выходит из-за машины. Он не слышит, что ему кричат вслед. Да это и неважно все. Он искрится золотом, которое неприятно обжигает, оно обволакивает его тело, кружится вокруг невесомой пылью. На площади настоящая битва, одарённые против солдат и патрульных. Военная техника тут и там, яркие вспышки выстрелов и защитных барьеров. Антон намного сильнее любого, сильнее всех вместе взятых одарённых и тем более сильнее обычного металлолома под управлением обычных военных. Он делает глубокий вдох и на выдохе волна огромной телекинетической силы сносит все на своём пути, машины сдвигаются с противным скрежетом, люди беспомощно падают, Ира где-то за спиной кричит от боли, сила Антона давит на барьер, пытается его сбить, добраться до тех, кто под ним. Ира чувствует это, барьер становится меньше но она изо всех сил старается оставаться в сознании и держать его до последнего. Антон осматривает разрушения, бой продолжается, люди поднимаются, шокированные, сбитые с толку, но кажется ещё более разъяренные чем раньше. В Антона летят как дротики так и пули, но золотистое сияние не пропускает к нему ничего и они просто растворяются, превращаясь в ту же золотистую пыль, которая его окутывает. Ему нужно все исправить, только у него нет такой способности. Его способности несут только разрушения. Антон и сам не замечает, как поднимается в воздух, как из него вырывается ещё больше непонятной, необъяснимой энергии. Ребята под куполом Иры только беспомощно наблюдают, а Антон будто взрывается силой, и золотая пыль кольцами Сатурна сносит все на своём пути, и Ира снова вскрикивает, не сдерживая слезы, потому что Антон давит на барьер и ей от этого физически больно. Окна в домах вокруг лопаются и осколками разлетаются по округе, машины, мусорные баки, части поврежденных зданий и памятников начинают медленно подниматься в воздух, левитируя вместе с Антоном, а Антон только поднимается выше. Оружие летит вверх, медленно превращаясь в пыль и люди тоже беспомощно барахтаются в воздухе, растворяясь мелкими золотистыми песчинками. Антон безразлично наблюдает за всем, как все вокруг него превращается в пыль. Он может разрушить весь город, всю страну, континент и даже планету, стереть в порошок и ему даже пальцами для этого щёлкать не нужно. Антон ничего не чувствует, его больше не заботят трупы, выстрелов больше нет, криков больше не слышно, только шелест золотистого сияния. Он может только разрушать. - Его нужно остановить, - ругается Паша. Он стоит у самой границы барьера, но выйти за него не может. Не потому что ему страшно, барьер Иры нельзя пересечь, он как прозрачная стена и ты можешь биться в него сколько угодно, выйти за его пределы все равно не получится. - Ну так заберись ему в голову и сделай с этим что-нибудь, - ворчит Дима, пытаясь привести Эда в сознание. - Я не могу! - говорит Паша. Он пытался, он правда пытался, только Антон в этом состоянии ему не подвластен, ещё и барьер Иры не позволяет применять способности за его пределами, но даже без барьера у Паши шансов повлиять на Антона ноль. Антон самый сильный, и эта его способность непонятно как работает и что из себя представляет. Пока что это только разрушения, а может она и несёт в себе только разрушения, может Антон и может только разрушать. Арсений знает, что не только. Сам не знает, как именно эта способность работает, но прошлой ночью она его никак не задела. Он отпускает руку Иры и подходит к границе барьера. Он может остановить Антона. Антон ему вреда не причинит, а если что-то пойдёт не так, Арсений его может просто попросить... - Выпусти меня к нему, - приказным тоном говорит он, но взгляд от Антона не отводит. Антон выглядит одновременно пугающе и очень красиво. Его окутывает золотое свечение, глаза светятся, он излучает тепло, пусть и опасное. Золото, витающее вокруг очаровывает, пугают только люди барахтающиеся в этом золоте, предметы, рассыпающиеся на мириады маленьких частиц. - Он тебя убьёт! - Паша хватает Арсения за предплечье, оттягивая на себя. - Ты в своём уме? - Кто его остановит, если не я? - Арс, блядь, комплекс спасателя сейчас не к месту. Он тебя убьёт. - Меня он не убьёт. Выпусти меня, - повторяет он, поворачиваясь к Ире. - Нет, Арс, - она мотает головой, у неё сил почти не осталось. - Он сам просил... - Выпусти меня, - он не хочет этого делать, но заглядывает в глаза, приказывает, и Ира сдаётся. Он ступает вперёд и в грудь тут же прилетает очередная волна энергии от Антона. Ира поднимает барьер сразу же, но им всем неприятно достается, хотя больше всего, конечно же, Арсению. Антон его не видит, просто наблюдая за всем с высоты. У него нет эмоций и нет чувств, и его ничего сейчас не волнует, он чувствует только силу и это все, чему хочется отдаться. Арсению сложно и больно, его в воздух к остальным не поднимает, его только накрывает одна энергетическая волна за другой, он чувствует, как у него внутри все медленно разрывается, как по костям идут трещины. Может он просчитался? Может Антон и правда убьёт его? - Антон, - зовёт он, делая шаг за шагом, прилагая невероятное количество усилий. Каждое движение отдаётся болью. Он так долго не продержится, а Антон все ещё где-то в небе, не видит и не слышит его. - Шаст, - повторяет Арсений попытку, старается говорить громче, но говорить вообще становится больно, во рту неприятный привкус металла - кровь. - Антош, хватит... У него не получается дойти, он едва стоит на ногах, и теперь все усилия уходят лишь на то, чтобы оставаться в сознании. Антон смотрит вниз, замечает его и его лицо совершенно не меняется. Он не спускается к нему, все так же левитирует, а вокруг все так же происходят разрушения, все дезинтегрируется в пыль. Антон уже хочет отвести взгляд, как в его голове что-то щёлкает. Это ведь Арсений. Его Арсений. И он его любит. Арсений в него верил, он говорил, что Антон никогда не сделает никому больно, он будет защищать. Но разве это похоже на защиту? Антон хмурится, в голове слишком много мыслей, слишком много воспоминаний, слишком много Арсения, который постоянно рядом и который постоянно поддерживает. Антон, который себя не контролирует, который ничего не ощущает, у которого больше не осталось никаких чувств, хмурится только сильнее. Он осознает, что он - самый сильный человек на планете, он может уничтожить все вокруг, он может сжечь планету, взорвать ее на множество маленьких кусочков, он сама вселенная, он может раствориться в космическую пыль и прекратить все страдания одним усилием мысли. Где-то в глубине души, на задворках сознания, роятся воспоминания, только теперь на него не кричит отец, Антон не вжимается в угол комнаты, закрываясь руками. Антон не ничтожество, Антон может не только разрушать. Антон наблюдает со своего угла, как его мама, его дорогая любимая мама встает между ним и отцом, стараясь защитить его от гнева мужчины. Отец замахивается, а Антон понимает, что не может на это смотреть, не хочет на это смотреть. Его сила впервые проявляется таким образом - комната заливается золотистым светом, а отец все-таки ударяет маму по лицу, отчего та летит на пол. Антон едва успевает подскочить к ней, подхватить на руки, не давая упасть. Его захлестывает ярость. Она такого отношения не заслуживает. Антон поднимает взгляд золотистых глаз на отца и сила буквально вырывается из него. - Пошел вон! - кричит Антон, силой мысли толкая отца в грудь. Он не может сопротивляться этой силе и только летит спиной в дверь, которая под напором Антона слетает с петель. Его несет прямо ко входной двери, которая со свистом распахивается и ударяется о стену в подъезде, а он сам оказывается за пределами квартиры, не в силах двинуться или даже пошевелиться. И его впервые охватывает страх, потому что Антон - опасен, Антон совсем не беззащитный школьник, и возвращаться в квартиру, к такому Антону, ему не хочется - убьет. Антон обеспокоено переводит взгляд на маму. - Прости, я… Я не хотел, я не специально, мам… Я никогда не хотел быть таким… - Ты мой защитник, - мама ему слегка улыбается, касаясь рукой щеки. - Все хорошо. - Ты не злишься на меня? - Нет, конечно, Антош, - она осторожно поднимается с его помощью. - Я ведь монстр, мам, я… - Какой же ты монстр? Ты мой сын, - она осматривается по сторонам, наблюдая за золотистыми разводами в воздухе. - Красиво. А дверь поставить на место надо будет. - Я поставлю. Прости меня. Я просто не мог смотреть, как он… - Антош, - она перебивает его. - Ты ни в чем не виноват. И ты не монстр, запомни. Она подходит к нему, все еще искрящимся золотом, оно ее совершенно не задевает и не причиняет ей вреда, скорее даже бережно окутывает, словно стараясь высосать из нее боль, залечить все раны. Мама улыбается ему и в ее глазах совершенно нет страха, она встает чуть на носочки, и целует Антона в лоб, слегка ероша волосы. - Я люблю тебя, сынок. Каким бы ты ни был. Антон обнимает ее в порыве чувств, прижимается к ней. Он не монстр. Он защищал ее. Она его любит.

____

Антон тяжело дышит, осматриваясь по сторонам. Несмотря на то, что он с Ильей - шансов сбежать у них мало. Парней, с которыми они влезли в драку гораздо больше, человек семь, а их только двое, еще и забежали в тупой переулок. Пока Антон вертит головой, он не замечает, как Илью прижимают к стене трое крупных парней, избивая. Остальные пытаются зажать Антона, сбежать у него не получится при всем желании, да и Илью он не оставит. Сегодня явно не их день. Антон уже почти смирился с их участью - изобьют в подворотне, не в первый и не в последний раз. И он уже морально готов к тому, что сейчас будет валяться в грязи, в крови и в синяках, может даже с переломами, когда замечает нож в руках одного из тех, кто избивал Илью. - Да вы ахуели, суки! - кричит Антон. Он Илье не признавался, что у него есть силы, ему проблем и дома с этими силами хватало. Сейчас же был явно не тот момент, когда нужно думать о том, что скажет Илья. Между жизнью друга и вечным презрением с его стороны, Антон выбирает второе. Ярость в нем плещется, замещая собой другие чувства вроде страха и сомнений. Антон снова чувствует как кончики пальцев начинает покалывать от тепла, а темный переулок заливается теплым светом. Он сшибает парней перед собой ударной волной золотистой пыли, трое других только удивленно оборачиваются на Антона. - Макар, вали отсюда! - кричит Антон. Он не особо соображает, что делает, представляет, как в руках появляются энергетические шары и швыряет их в оцепеневших обидчиков. Илья тоже не может сдвинуться с места, только ошарашенно наблюдает, как Антон раскидывает парней по сторонам. - Да не тупи ты блядь! - фырчит Антон, подскакивая к другу. Он хватает Илью за руку и выбегает из переулка, таща его за собой будто тот не двухметровый пацан под сто килограмм, а маленькая принцесска. Антон не знает, сколько они бегут и даже не знает куда, но погони за ними очевидно нет. Остановившись в переулке, похожем на тот, из которого они сбежали, Антон согнулся пополам, стараясь отдышаться. Илья, как и он сам, согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух. - Ахуеть, это же просто… пиздец, Шаст, - Илья наконец разгибается и смотрит на друга. Антон только как-то горбится, ожидая, что на него сейчас посыпется ругань, а может Илья его даже ударит. Антону кажется, что должно произойти что-то плохое. - И давно ты так можешь? - Давненько… - бормочет Антон, прислоняясь спиной к стене. - И какого хрена ты молчал? Сколько мы с тобой пиздюлей нахватались, а ты ведь мог просто вот это… - Ты… тебя это не пугает? - Это было ахуенно! - Мой отец так не думает… - Антон немного морщится. - Ты только что спас наши задницы! Они идут домой к Илье, который продолжает восхищаться силами Антона, и он просит Антона показать, что тот еще умеет. Антон дергает головой, отгоняя воспоминания. Он может не только разрушать. Он может использовать эти силы, чтобы защищать. И пока это осознание оседает у него в голове, пока чувства в нем просыпаются, снова превращая Антона в того Антона, которым он всегда был, он наблюдает за Арсением и сердце от этого болезненно сжимается. Рядом нет мамы и Ильи, но есть Арсений. Он с самого начала твердил, что Антон - не монстр, не убийца, что он может только защищать. Арсений падает на колени, у него по подбородку тоненькой струйкой течёт кровь изо рта. И Антона от этого снова дёргает. Снова щёлкает в голове. Это он виноват. Это он сделал с Арсением. Арсений ему верил, Арсений в него верил, а он... Антон спускается вниз, подбегает, подхватывает парня на руки, прижимает к себе, ему хочется что-то сказать, да только сказать нечего. Антон не понимает, что он продолжает излучать энергию, только энергия больше не разрушает, она окутывает приятным теплом, уютом, не лечит только. Всё вокруг медленно опускается вниз, не падает, а осторожно занимает свободное место на площади. - Арс, Арс... я не хотел, я не мог... это не я, Арс... - бормочет Антон. - Красиво, - Арсений чуть улыбается, заглядывая в золотистые глаза. - Арс, не теряй сознание, слышишь? Я не хотел, я просто... - Все хорошо, - пытается успокоить подростка Арсений. У него на самом деле в этих объятиях ничего не болит больше, странное чувство эйфории, смешанное с осознанием, что он вот-вот отключится. У него рот полон собственной крови, у него кости переломаны, внутренние органы повреждены. Он это чувствует, но боли нет, она прошла. - Не умирай только, Арс... - Антон заглядывает в голубые глаза, а Арсений только чуть кивает, улыбаясь. - Арс, - Антон всхлипывает, ему хочется прижаться ближе, обнять, забрать все ранения себе, но у него нет такой силы. Арсений теряет сознание, потому что его организм не выдерживает. - Арс! - Антон срывается на крик. Очередная волна энергии вырывается из него и барьер Иры сносит к чертям, а после все стихает. Небо разъясняется, золото исчезает, остаются только разрушения вокруг и люди, которые остались в живых, шокировано сидят на площади, не в силах больше драться, не в силах вообще что либо делать. Антон поджимает дрожащие губы, пелена слез застилает глаза. Это он виноват. Из-за него Арсений может умереть. Он только что чуть не разрушил весь город. И Антон убеждается только в одном - он монстр. Его не зря закрыли в больнице, ему не зря кололи транквилизаторы. Он монстр, а монстров нужно держать взаперти. Антон успокаивается неожиданно быстро. Неподалёку стоит их школьный самолёт и Антон с помощью телекинеза помогает перенести всех раненных на его борт. Его заметно все сторонятся, у него все ещё глаза светятся золотом, хотя самого энергия больше не окутывает. - Присмотри за Арсом, - просит Антон Диму, садясь за штурвал самолёта. - Ты же не умеешь управлять... - начинает Дима, но тут же замолкает, хватаясь за сиденье, в котором сидит Антон. Антону не нужно знать, как управлять самолётом, чтобы поднять его в воздух. Антон сильный мутант, ему силы мысли достаточно. Самолёт со скрежетом поднимается и летит в направлении школы. Антон не говорит ни с кем, да с ним и не стремятся сейчас говорить, он безразлично наблюдает за небом за окном, подперев голову рукой. Антон тонет в ненависти к себе, обвиняет себя во всем произошедшем, во всех смертях. По прилете в школу, он помогает перенести раненных в медпункт. Ему страшно узнавать, что с Арсением, с Эдом или с Ирой. Ему кажется, что лучше оставаться в неведении, чем узнать, что он их убил. Пока все заняты оказанием помощи раненным, Антон пробирается в один из медкабинетов, кусая губы. У него дрожат руки, но он точно уверен в том, что собирается сделать. Он ходит по кабинету, открывая ящик за ящиком, нервно перебирая попадающиеся бутылочки, разбрасывая все вокруг. И когда он находит то, что искал - вокруг царит полнейший беспорядок. Антон хватает шприц с транквилизаторами, запрыгивает на ближайшую койку и затягивает жгут на предплечье. В фильмах всегда вводят лекарства именно так, да и ему в больнице их вводили так два года. Закусив губу, Антон вводит иглу в вену и медленно выдавливает все содержимое шприца, после чего стягивает жгут и откидывается на стену, погружаясь в шум. Так будет лучше для всех.

***

С событий на площади прошло несколько месяцев. Паша стоит в палате Арсения, рассматривая его умиротворенное лицо. Аппараты поддержания жизни отключили несколько часов назад. Мужчина тяжко вздыхает, бросая задумчивый взгляд на снегопад за окном. Пытается вспомнить сколько раз они обсуждали, что комплекс спасателя ни до чего хорошего не доведет, сколько раз они спорили, что однажды для Арсения наступит момент, когда все закончится. - Хренов суицидник, - ругается Паша себе под нос. - А я говорил…