Жёлтая пресса

— Этот дом я давно на тебя оформил. Так что можешь не искать себе жильё. Я съеду к концу недели, — говорит напоследок Намджун и уходит. Намджун продолжает работать на два фронта. С одной стороны Чимин, а со второй — Тэхён. По правде, ему уже надоело прикидываться другом всю жизнь, играть роли в собственных проектах, быть детективом в своей же семье и сыщиком, чтобы наконец-то выйти на контакт с Тэхёном. Единственную роль, которую он с радостью принял — это роль отца и мужа. Но, всему приходит конец. Вот и сейчас, выйдя из дома, он направляется в больницу. Ещё вчера Намджун связался с врачом, который вёл беременность Чимина. Он хочет сам узнать правду, если другие её не предоставляют. Слушать версию Чимина нет желания. По крайней, сейчас он точно не готов. Как-бы там не было, но обманутый ты однажды, потом начинаешь с осторожностью относиться к людям. Вот и сейчас, он боится снова услышать неправду, поэтому решает разобраться со всем в одиночку. Намджун подъезжает к маленькой, но современной, а главное, к частной клинике и сразу же направляется внутрь. На ресепшене работник уже осведомлён о личной встрече глав. врача, по этому, без лишних вопросов, проводит посетителя к нужной двери. — Добрый вечер, Чон Чонгук! — Намджун пожимает руку сорока пятилетнему омеге. — Здравствуйте, Ким Намджун! А я всё ждал, когда же мы встретимся. — улыбается Чон и приглашает присесть. — Неужели ждали? — Намджун изображает удивление. Даже не старается казаться вежливым. — Я всегда знал, что рано или поздно, правда раскроется. Жаль только, что таким грязным способом, — врач же наоборот, настроен позитивно. Ему в радость, перестать терзать себя каждый вечер за содеянное. — Хорошо… Вы знаете с какой целью я пришёл. Рассказывайте, — даже не просит, а приказывает Намджун. Он и так в последнее время нервозный, поэтому сразу хочет приступить к делу. — А что рассказывать… История у Вас грустная. Вы же помните, как сильно Пак Чимин пострадал? — Чонгук сидит расслабленно, даже прокручивается в кресле. Игнорирует дерганья второго. — Конечно помню, я же и помог ему, — грубо отвечает Нам. Ему кажется, что его пытаются выставить дураком. Сам же не понимает, что таким является. — Были ли Вы осведомлены задержкой течки у омеги? — Чон прикрывает глаза, и начинает отбивать пальцами, какой-то свой, придуманный на ходу ритм, по ручке кресла. Испытывает терпение. — Был. Понимал, что из-за гормонов и  прочих медицинских препоратов, — такое пренебрежение заставляет Нама доходить до пика злости. Ярость, как огонь, внутри уже пылает, только вот Чонгук сейчас окатит его водой, правдой обезоружит. Сразу приведёт в чувства. Наконец-то откроет глаза на всё происходящее. — А знали ли вы, что Ваш бывший муж бесплоден? — резко открывает глаза врач и смотрит со всей серьёзностью. Намджун аж теряется. Нет, он предполагал этот вариант, но всё-же надеялся услышать что-то такое, что заставит его злиться, а не… сожалеть? — Догадывался… — Вот, что я Вам скажу. Я не знаю, что Пак замышлял с другим врачом, какие договорённости у них были, но свою часть работы я выполнил. Диагноз я не разглашал — врачебная тайна. Но спустя время, когда меня попросили, якобы вести беременность омеги, осмотреть потом ребёнка и соврать, что лично принимал роды, я хотел сразу же заявить обо всём… Понимаете, в то время у моей семьи были проблемы, нужны были деньги…— пытается оправдать свои действия Чонгук. — Чимин так вовремя предложил такой вариант сделки. Я не мог отказаться… Лишь потом понял, на что подписался. Я и вправду сожалею, — видно, что он переживает. А ведь и вправду, никто даже не знает, сколько раз Чон репетировал эти слова, как часто хотел во всём сознаться. И вот наконец-то смог. Намджун наклоняется вперёд, кладёт локти на свои колени, а ладонями прикрывает лицо. Тяжело вздыхает. Осмысливает информацию. — Иногда мне кажется, что все вокруг актёры, всё лишь виртуальность, а я простой зритель, — тяжело вздыхает и направляется к выходу. — Надеюсь, у Вашей семьи сейчас всё хорошо. — Намджун кланяется напоследок, врач повторяет то же самое и двери в его кабинет теперь будут навсегда закрыты для семьи Кимов. Когда Намджун ушёл, Чонгук сразу открывает свои заметки, находит давно сохранённые контакты и отправляет их. После кладёт телефон и тихо начинает плакать. Наконец-то ком в горле расплёлся. Дышать становится легче. Даже не пугает, что на этом карьера может закончиться, знает, что Намджун так не поступит. Это лишь их с Чимином проблема, что они не смогли договориться друг с другом. Намджун сидит в машине и всё пытается усвоить, уже подтвержденную, информацию. Вспоминает, что могло подтолкнуть Чимина соврать. Вопрос о том, почему тот сразу не признался, возвращается. Увидев в сообщении новый адрес, он собирается ехать туда уже не с миром. Его настигнет стадия злости и отрицания. Он не понимает, какой нормальный человек мог совершить подобное с ребёнком. Радует лишь то, что Дони повезло с родителями. Попались бы какие-то извращенцы и даже думать становиться страшно о последствиях. Если Чонгуку он ничего не может сделать, сам ведь когда-то помог раскрутиться до такой больницы, ведь как он думал когда-то, врач помог его счастью родится. С другим же он будет жесток. Достаточно весело наблюдать за двумя реалиями в один день. В этот раз Намджун подъезжает к многоэтажной городской больнице. В коридорах балаган, все куда-то бегают, спешат помочь. На ресепшене Наму задают кучу вопросов, узнают с какой целью тот пришёл к Чон Хосоку, есть ли у него запись и всё в этом роде. И лишь в конце, поняв кто перед ними стоит, ему говорят этаж и номер кабинета. Намджун заходит даже не стуча. Испуганный врач, что нёс к, противоположному от его стола, шкафу важные документы, рассыпает их. — Твою мать! — выругивается Хосок и поворачивается к посетителю. — Почему Вы не стучитесь! — негодует двадцатилетний альфа. Видимо интерн. Уж слишком молод, чтобы иметь в свои года личный кабинет. Это Намджун ещё не знает, что врач почти живёт в больнице и место выделили, не просто так. Заслужил. — Это ты мне сейчас объяснишь, какого чёрта отвозишь детей к, неизвестным тебе, людям. Многих так уже успел впарить?! — Намджун подбегает к худощавому парню, хватает того за воротник и, в прямом смысле, выплевывает слова в лицо. Ему омерзительно даже находиться с ним в одном помещении. — Впарить? О чем вы говорите? Подождите, такое было всего раз и всё не так, как вы только что выразились. Неужели вы… — до Хосока пришло озарение. — Узнал! — Намджун отталкивает врача, что тот аж летит в медицинскую ширму. Сам не падает, лишь её роняет. Грохот заставляет обоих испугаться. — Не ушибся? — испугавшись спрашивает Намджун. Он, конечно, был жёстко настроен, но не собирался марать руки. — Нет, — грубо отвечает Чон. Теперь и он зол. Ведь не понимает, почему на него налетели с обвинениями. — Так, я всё понял. Вы же Ким Намджун? — чтобы удостовериться, спрашивает глупый вопрос. В ответ кивок. — Ваш муж Ким Чимин? — Пак Чимин, — исправляет второго. — Да мне плевать, хоть Пак, хоть Ким, — хмыкает в ответ. — Вы видимо не знаете, чем я занимаюсь. Знакомьтесь, Чон Хосок, — показывает на себя. — Я занимаюсь тем, что подкинутых в больницу детей пристраиваю в семьи. К сожалению, существует ещё много идиотов, которые не понимают, к чему приводит незащищённый секс. В итоге, нам таких выброшенных на улицу детей по несколько раз на неделю приносят, мы их лечим и ищем семью. Если сами не находим, отдаём уже в другое учреждение. Чимин, будем звать его так, попросил меня, немного больше чем за полгода, заранее сообщить о подкидыше. И да, я не отдаю детей не проверенным людям, — с признанием смотрит Хосок. — Чимина все знают, он популярный, если уже и заявил публике о пополнение, значит ничего плохого не сделает. И да, меня вообще не волновало, что он всем врал. Раз он пошёл на такие меры, значит и взял за это ответственность. Мне главное было, чтобы ребёнок жил в тепле и добре. И я был уверен, что Вы его этим обеспечите. Остальное, Ваши проблемы. Я не считаю себя виноватым. Это вы глупец, который… — последние, что успевает сказать Чон, как его перебивает ворвавшийся и запыхавшийся другой интерн. — Хосок! Там новый ребёнок. Дело срочное, — быстро говорит второй врач. Намджун  поворачивает голову к нему и смотрит со всей злостью. Нет, ну серьёзно, что за бардак в больнице. Второму же вообще всё равно на Намджуна. Он привык к этим, метущимся молниями, взглядов богачей. Сейчас главное другое. — Без меня никак? — враз становиться серьёзным Хосок. — Тяжелый случай. Недоношенный, плюс проблемы с дыханием, — молодой парень так и машет руками, прося поторопится. Хосок и Намджун смотрят друг на друга, но первый не теряя больше ни минуты выбегает с кабинета. Его ждут, а сидеть и решать не касающиеся его проблемы, нет времени. Намджун ударяет себя по лбу, ведь начинает понимать, как сильно сглупил. Он присаживается и собирает документы, что по его же вине были упущены. Ставит на место ширму и видит за ней дорожную сумку. Только сейчас он заметил схожесть второго врача с самим собой. Когда-то он также горел делом и готов был жертвовать собой, чтобы получить хороший результат. Намджун подходит к столу, берет лист бумаги, написав коротко «7418. Каждый месяц проценты от продаж будут начисляться. Ты лучше знаешь, куда их применить», кладёт рядом карту.   Возвращаясь, он только сейчас понимает, чем же отличаются больницы. В одной из них представлена красивая картинка, где существует всего один «бог» и то, которому помогли добиться этой славы. Во второй же — каждый ценен, врачи помогают всем, но никто не хочет помочь им.   И это снова доказывает, что люди делают выводы лишь с того, что им преподнесли, не пытаются даже углубиться, наконец-то узнать, что находится за светом в том конце туннеля.   Если выйдя из первого здания, Намджун готов был разрыдаться, то сейчас, он просто сожалеет, что не узнал всё раньше. Поспешил с выводами.  ................................................................................. Вернулся Намджун домой вечером. Зайдя в дом, он не нашёл Чимина. Может это и к лучшему. Тишина в доме помогает громче и чётче размышлять у себя в голове. Как и обещал, Намджун съедет из дома к концу недели. Собирая вещи, он понимает, что обязан поговорить с Чимином. Вспоминает, что тот хотел всё рассказать. Но его жёстко перебили, не желали даже просто выслушать.   А сейчас готовы. Ведь бывает так, что сначала легче узнать всё от других людей, а потом услышать то же самое, но от родных. Так ты понимаешь: кто соврал, где прикрашена ситуация и выводы становится легче сделать.   Как-бы тяжело не было, но волнение за омегу к полуночи нарастает. В последнее время Намджун вёл себя по-свински. Он и понятия не имеет, что всё время испытывал Чимин. Ко всему прочему пугает ещё то, что омеги до сих пор нет дома. Разные мысли начинают лезть в голову.   Собравшись, Намджун всё-же решает позвонить. В этот раз, он переступит через свою гордость.  — Да… — неуверенно отвечает Чимин. Из-за сомнений, даже проверяет, тот ли человек ему звонит.   — Сделаешь чай. Я…скоро подойду. — говорит Намджун. Ему сложно признать вину, поэтому решает воспользоваться весьма странным способом. На первый взгляд может показаться, что тот делает вид будто ничего не изменилось, хотя это далеко не так.   — Ч-что? — рефлекторно спрашивает Пак. Он понимает, к чему была сказана выше фраза. Но не её он ожидал уж точно. Намджун слышит, как голос у собеседника дрожит. Значит недавно плакал. — Чимин… Давай поговорим. Как раньше… Ты ведь помнишь?   — Х-хорошо. — Спасибо… — облегченно выдыхает Намджун. Он понимал, что Чимин не злопамятный и вряд-ли бы возненавидел его. И это вселяет надежду.   [Love Is Gone (feat. Dylan Matt)] Спустя час Чимин возвращается домой. Всё это время Намджун не мог найти себе место. Ходил вокруг да около.  Встречаясь взглядами они друг другу ничего не говорят, оба молча направляются на кухню. Чимин замечает измученное состояние альфы. Возникает ощущение будто тот не спал дня три, а потом узнал о смерти близких. Намджун же видит опухшее лицо омеги, лёгкий румянец и отчего-то спокойный взгляд. Он проходится взглядом по телу омеги, отмечает про себя, как был глуп, раз не замечал идеальность второго. Никаких изменений, которые должны были произойти, не наблюдались. Вот так он был ослеплен. Но от любви ли?  Чимин садится за барную стойку и следит за, ставшим напротив него, альфой.   — Чай или может что-нибудь покрепче? —спрашивает Нам, поднимая взгляд.   — Я буду чай. У Юнги уже успел выпить вина, — отчего-то улыбается Чимин, вспоминая, как сам выпил почти всю бутылку. — Если ты не хочешь, может налить себе…   —  Я буду чай, — резко говорит Намджун и ставит греться чайник. — Подожди, у Юнги? — удивляясь спрашивает. В ответ лишь кивок, с той же самой улыбкой. — У вас что-то с ним или…? — сам не верит, что говорит. Абсурд ведь.  — Я просто решил ему всё высказать, а он выслушал меня. Ничего такого, Намджун. — улыбается ещё шире Чимин.  — Давно мы так не сидели, — усмехается Намджун и ставит перед ними две чашки. Сам садится напротив. Ощущение будто они вернулись в былые времена, где были ещё так юны и глупы. Это сейчас легко рассуждать, а тогда всё было иначе.  — Да… — вздыхает Чимин. — Это была наша  примирительная традиция, когда начались проблемы в бытовухе, — вспоминает, как при первом переезде и совместной жизни, у двоих было много разногласий. Но именно этот жест, в виде чаепития, помогал им. Укреплял их отношения.  — Чимин, давай будем честны. Мы заигрались, — с грустью в голосе делает вывод Намжун.   — Согласен, — Чимин подтверждает слова лёгким кивком головы и делает первый глоток горячего напитка.  — С самого начала мы не должны были переходить черту.   — Мы привыкли друг к другу. Было трудно и даже не хотелось думать о ком-то другом. Зачем, если всё устраивает? — они смотрят в глаза друг другу и видят перед собой не бывших, даже не возлюбленных — это чувство забылось уже давным-давно. Они видят перед собой поддержку, друга, как и тогда при знакомстве.   — Я считаю, что мы не правильно поступили, что решили жить вместе. Да, у меня было чувство влюбленности какое-то время, но это быстро заменилось привычкой. Поцелуи, секс, радость от знания, что дома тебя ждут, что ты не один проходишь тяжёлые этапы в жизни, что радость с тобой разделяют, хорошая репутация — это всё заставляло закрывать глаза. Честно, у меня не было даже мысли расходиться, а после новости о ребёнке, так вообще. Может быть потом, встретившись с другим, я бы задумался. Но было бы слишком поздно. Поэтому я рад, что всё произошло именно сейчас, — признаётся в своих чувствах Намджун, смотря прямо в глаза Паку.   — Ты же сейчас говоришь о Тэхёне? — искренне улыбается Чимин.   — Как ты узнал? — недоумевает Нам.   — Хахах, Намджун. Только слепой не заметит изменения человека, после его встречи с истинным. К тому же, ваши запахи преобразились. Я это заметил сразу же, просто сначала не мог понять, что и к чему. Не хотел верить в происходящее, — звонко смеётся Пак. Намджун же хмуриться, вспоминает свои слова, где обвинял, что у того гордости нет. Но Чимин не обращает на это внимание, ведь давно простил.  — А где он? Они же живут с Юнги. Ты его видел? Или он был не дома? — как-бы невзначай интересуется.   — Насколько я знаю, он поехал к морю. — пожимает плечами Чимин. — Намджун, мои родители после той ситуации, продолжали обвинять меня во всём. Их радовали только наши с тобой отношения, — Пак вмиг становится серьёзным и отвечает на не озвученные вопросы. Слезы уже выплаканы, поэтому говорить об этом легко. С этим помог ему Юнги. — Насчёт ребёнка… Ты в тот момент часто затрагивал тему отцовства и я решил соврать… Соглашусь, это было максимально глупо. Я боялся и не хотел упасть даже в твоих глазах. Чонгуку заплатил, Хосока нашёл в интернете и решил, почему бы и нет. Стоит рискнуть. Спасти ребёнка — это же не плохое дело. Я… Я только сейчас понял, что сотворил. Ужасно поступил. Но я не мог. Понимаешь? Не мог… — с чистым сожалением признается Чимин. — Прости меня.   — Дурак, я тоже давно тебя простил. Ситуация, конечно, не из приятных, но все мы делаем ошибки… Сейчас главное вылезти из этого дерьма, — улыбается Намджун и бьёт друга в плечо.   — Что будем делать дальше? — облегчённо улыбается Чимин. Хоть он и совершил ошибку, искать выход из неё придётся всем. И ничего в этом плохого нет. Близкие для того и нужны, чтобы быть опорой и помогать друг другу. Проблема одного — проблема всех. Безоговорочно.   — Нуу, я завтра поеду к Тэхёну. Он же помог, сделать проблему масштабной, чтобы все увидели, узнали, — в шуточной форме закатывает глаза Намджун. — Поговорю насчёт будущего интервью, которое ты ему дашь и расскажешь обо всём, —Намджун, хоть и  смеётся, но буквально ставит перед фактом второго. Даёт понять, что другого выхода нет. Чимин с его позицией соглашается. — Я тоже там буду и поддержу тебя. Юнги в это впутывать не будем. Парень молодой, пусть его не трогают. Ахх да, вещи я уже начал собирать, как и обещал, скоро съеду. Уверен, всё будет хорошо, — попивая чай, говорит Намджун. Не так всё и смертельно, главное пройти этот этап.   — А какие дальше у тебя планы на Тэхёна? Он ведь тебе нравится, — Чимину и впрямь интересно наблюдать за этой парой. Своими же вопросами, он даёт согласие на их отношения. Хотя, вряд ли бы просили его разрешение, но мнение близкого человека обязательно учли.  — Не знаю… Буду действовать постепенно. Не хочу торопиться. Честно, я переживаю, как школьник перед первой свиданкой, — Намджун с Чимином смеются. Давно они не испытывали такого чувства. От предвкушения аж узел внизу живота появляется.  — Давай, не опусти свой шанс, — Чимин даёт ответочку и тоже бьёт того в плечо.  — Не упущу, — выдыхает Намджун. Наконец-то спокойствие пришло и к нему. Стоит ли хоть теперь ожидать от жизни истинного счастья? Будет ли оно у Намджуна? Дадут ли ему шанс?