Killing butterflies

      Мегуми будет честен с собой поэтому примет тот факт, что та банка пива вышла за его пределы. Об этом говорит легкое головокружение, заплетающийся язык, раздраженное настроение и желание сделать эдакое детское, глупое. Но благодаря сильным генам и слишком покладистому характеру он держится изо всех сил и тихо ступает по тротуару, который кажется ему очередным испытанием. Он жалеет, что не взял такси, не поехал с друзьями, а решил освежить голову перед тем как вернуться домой. Не дай бог отец увидит его в таком состоянии. Не дай бог Цумики. Хуже будет, если Цумики, да, будет просто ужасно. Вот только эта идея оказалась провальной, ибо Мегуми до сих пор не может спокойно идти. Может, он уже и не такой раздраженный, но ватные ноги и пьяные глаза сами скажут всё за себя. Поэтому Мегуми решает посидеть в попутном магазине, который, к его удаче, работает круглосуточно и попить кофе, чтобы окончательно убить свое состояние, но хоть перебьет перегар. Ему остается надеяться лишь на кофе. В кармане звенят гроши, он успел забыть куда спустил все деньги, а главное на что. Неужели только на алкоголь? Отец будет недоволен, Мегуми это точно знает. Тоджи ненавидел, когда Мегуми тратил деньги на всякую хрень (несмотря на то, что сам погряз в азартных играх). Но Мегуми студент, он молод, а то пиво было слишком вкусным. Мегуми входит в магазин под приветствие кассирши, споткнувшись о порог. Девушка проводила смущенного парня до самой стойки и подбежала к нему, когда он тихо позвал. Девушка за стойкой принимает его мелочь, этого еле хватило на самый дешёвый, маленький стаканчик, правда сейчас Мегуми ничего не колышет — он садится за столик, чуть не запнувшись об стул. В маленьком помещении совсем никого нет, ничего удивительного в такое-то время, вот только для мозга Мегуми эта вещь необъяснима на данный момент. Девушка, очень уставшая, но за заказ берётся с удовольствием, видимо, заскучала от безделья. Фушигуро завидует её трудолюбию, в такое время он только и может что спать и иногда веселиться с друзьями.       Он ненавидит то, что делает и чем занимается. Потому что делает не то, что хочет и занимается не тем, что любит. Он ненавидит сложные, бестолковые вычисления, но почему-то пошел на инженера. Ему нравятся животные, он бы пошел на ветеринара, но почему-то посчитал это лишь детской мечтой и не больше. Теперь это казалось уже не такой дурацкой идеей, но было довольно поздно отступать, да и не в его духе это. Мегуми просто запутался и не может всё никак выпутаться. Девушка сломанным голосом подзывает Мегуми забрать свой кофе, видимо, табло ожидания над кассой не работало поздним вечером. Парень не заметил ещё одного посетителя, занявшего очередь. Поэтому когда развернулся с намерением быстрого отступления, он наткнулся на широкую грудь позади себя. Кофе обожгло через черный худи. Кипяток разлился по всей груди Мегуми и ещё чьей-то. Так нелепо и глупо просрать свои последние деньги и даже капли не попробовать. Обиднее всего из-за того, что больно. Ткань плотно прилегала к груди, все начало жечься и чесаться. Человек, с которым Мегуми столкнулся и не пискнул, только недовольно осмотрел свою белую футболку, на которой красовалось уродливое, тёмное пятно, и посмотрел на Фушигуро, которого скрючило от неприятных ощущений. Пальцы на руках горели из-за неостывшей ткани, но по-другому нельзя, нужно было отодрать плотно прилегающую кофту от воспаленой кожи. Девчушка за столом тыкает салфетками в лицо парням, старается оттереть пятно сначала на белой ткани, потом на тёмной, посматривая на злобное лицо Фушигуро. Она не понимает, что дело даже не в ожоге, а в горечи от просранного кофе. Мегуми обидно до скрежета. Поэтому отмахивается от вежливой руки посетителя, самостоятельно встаёт и уходит из магазина, проигнорировав вопросы от девушки и от парня. «Блять, блять, блять…»       Может, его и оставили без кофе, зато взбодрили так отлично. Теперь осталось лишь добраться домой и объяснить Цумики почему он задержался у Итадори. Конечно, он не скажет правды, он не хочет слушать двухчасовое наставление вместо сна, а завтра его ждет три пары и совместный проект с Зенин-сэнпай. Очередной день, очередная бытовуха. Фушигуро хочет куда-нибудь съездить, вот только ни времени, ни денег нет. А от этого и желание улетучивается и остается только сидеть ровно на заднице, изредка вставая за едой и в туалет. Заебался. Заебался. Заебался. Ноги начинают ныть, когда Фушигуро находится у своего дома. Сотня домов и несколько кварталов были позади, а ему плохо стало прямо на пороге собственного дома. — Блять. Сил хватает лишь на то, чтобы сползти по грязной стенке на лестницу и от души плюхнуться. Такое падение дало в голову очередной разряд, Фушигуро зажмурился от нахлынувшей темноты в глазах. С какого момента его жизнь превратилась в сущий ад? В его жизни всё слишком стабильно, все слишком тихо и правильно. Мегуми никогда не курил, запах сигарет бросает его в нескончаемый кашель. Не пил до совершеннолетия и думал лишь о том, как бы оправдать собственные надежды, которые навесил на него отец.       «Если не будешь усердно трудиться, то станешь таким как я» Говорил Тоджи сыну, когда он приносил со слезами на глазах плохие оценки. Он все время говорил о себе, как об ужасном человеке, но Мегуми всегда было скорее жаль отца. Он не злился на отца, когда тот бросил его у матери Цумики и ушел. Не злился и на маму Цумики за то, что и та их покинула. Ему было плевать. Потому что кроме той фразы он от него ничего не слышал, ничему не учил и вообще делал вид будто Мегуми не существует. Поэтому когда у Тоджи и матери Цумики отобрали родительские права, Фушигуро ничуть не удивился. Наоборот, он ждал этого, знал, что это произойдёт. Единственная причина сильного недовольства Мегуми на отца — опекун в лице Годжо Сатору. Этот парень с удовольствием принял роль псевдо-отца и все время надеялся на то, что ему перепадёт услышать от Мегуми желанное «отец». Он обойдётся. Но с Годжо было не плохо, даже хорошо, не считая его ужасный характер. Мать Цумики вовсе пропала, а Тоджи остался в Японии и иногда заходит к ним в гости.       Из-за кофе на одежде стало зябло, мокрое пятно липло, видимо, та девушка добавила сахар в кофе — Мегуми не помнил, просил ли он его. На улице совсем тихо, квартал не из людных, далёкий от городского шума и его цивилизации. Зато дешёвая аренда и никакого постороннего шума за окном, кроме собачьего лая. Рай, который не все оценят. Единственный минус — плохая репутация, но и это не страшно, если запирать всегда входную дверь и смотреть кому её открываешь. А так да, рай, не иначе. Смешно из-за того, что за все годы жизни здесь он даже не напоролся на драку. Приходилось выбивать дерьмо гандонам в школе по трём простым причинам: ради справедливости, чтобы преподать урок и, совсем капельку, для того чтобы скрасить скучные учебные будни. И то с постоянными драками пришлось завязать, ибо бить уже стало некого, а Фушигуро просто так бить не будет. Мегуми не смирился с мыслью что его жизнь слишком скучная. О ней он впервые задумался, когда поступил на первый курс. Первая совместная ночёвка, куча народу и куча рассказов о подростковых проделках, о первой любви, поцелуе, сексе. Об ошибках молодости в виде сигарет, алкоголя и карманничества. На этой общей исповеди Фушигуро сидел молча. Потому что не было никаких историй, никакой любви, никаких банальных друзей. Лишь учеба, противный дом, сон, учеба, редкие драки. Именно тогда Фушигуро понял, что за теми ребятами он не угонится. Их жизни разные и ему в такой жизни места нет. Поэтому ровно полгода он просидел за первой партой, ни с кем не разговаривал и делал вид, что его не существует. Прямо как отец. Ровно до того момента, пока не появился Юджи. Он и раньше был, но юноша был слишком тихим чтобы привлекать к себе внимание такого человека как Итадори Юджи. Яркий, эмоциональный, порой ветреный, но столь прекрасно молодой. Воплощение той юношеской силы, о которой мечтал Фушигуро. Наверное, поэтому вскоре они оба спелись и стали друзьями. Разные по разуму, но схожие по духу. Благодаря Юджи в жизни Мегуми появилась и Кугисаки, ходячая бомба замедленного действия. Но зато говорить о том, что дружишь с такой девушкой — значит иметь стальные нервы и яйца. Поистине волевая девушка, делающая людей вокруг себя такими же сильными как она. С ней ничего не страшно. Мегуми думает, что если бы не они, он бы не узнал вкус алкоголя. Не потому что они те самые люди, которые плохо влияют на пай-сыночка, а потому что Мегуми был просто не заинтересован в этом до такой степени, что приходилось уговаривать часами, а то и днями на пару стаканов спиртного. С ними его скучная жизнь заиграла двумя звонкими нотами.       Мегуми вырвала из приятных мыслей соседская собака, залаявшая слишком неожиданно. Он сидит здесь около пяти минут, не таится как грабитель и просто думает о своём, а глупый пёс своенравится, хотя до этого был всегда тихим и ленивым псом. Но он лает, рычит за соседским забором и не утихает, напрягает своим бесконечным рыком и рявканьем. Фушигуро здесь один, сидит на крылечке дома, среди безлюдного переулка, пока собака угрожающе визжит куда-то в сторону. Мегуми напрягается. Соседский пёс находится на противоположном конце забора и рычит вовсе не на него. На пустую улицу. Ведь кроме Мегуми здесь некому быть. Детский страх сковал юношеское сердце. Улица слабо освещена, но парню уже кажутся тени на поворотах, следующие за ним силуэты и настырные взгляды. Ему кажется, что он задыхается, когда видит на дороге чью-то мелкую, пробегающую тень. Он лихорадочно зажмуривается, хотя истеричный голос в сознании говорит, что это действие обычно бывает фатальным в фильмах. Мегуми отсчитывает быстрые три секунды и валит всю вину на свое пьяное воображение. Просто пьяный глюк. Но когда глаза открылись и приспособились вновь к полумраку, сердце Мегуми сделало крутой такой переворот. В груди беспокойно заныло. За поворотом все ещё висела бесформенная тень. Висела именно там где стоял галдёж пса. Именно там, за углом, где можно было бы следить за Фушигуро исподтишка, если бы не глупая шавка. — К-кто… — Мегуми поднимается на ватных ногах, не отрывая взгляда с поворота. Казалось, если хоть моргнёт, произойдёт что-то ужасное. — Мегуми! — по его спине прошла волна ветра. — Что ты тут делаешь? Из распахнутой двери показалась старшая сестра. За её спиной горел жёлтый свет, яркий настолько, что полностью осветил улицу перед Фушигуро. — Ты чего сидишь тут? — из её рта вывалился клубок пара. На улице стояла минусов температура, а Мегуми щеголял среди темноты в одной кофте. И заметил он этот холод только сейчас. — Собак пугаешь, заходи уже, поздно. Фушигуро, не желая больше оставаться на страшной улице, заползает в дом под пристальным взглядом сестры, которая шипит на пса и просит его успокоиться. Стоило двери закрыться, как лай собаки стих. — Где ты был? — Цумики не дает даже перевести дыхание, как тут же одаривает его порцией нравоучений. — У Итадори. — Почему не предупредил? — на это Мегуми цыкает. Он никогда не понимал того, почему Цумики ведет себя как мать, а не как обычная сестра. — А с чего бы. — Кеды не хотят слетать с ног, Мегуми раздражённо снимает их и ступает босой ногой на тёплый паркет. Он весь замёрз. — Ключи от дома есть, телефон работает и деньги… — рефлекторно шарит по карманам, но вспоминает что спустил последние деньги на невыпитый кофе, — были. Всё нормально. — Зачем тебе телефон если ты не берешь трубку? — сестра преграждает путь к лестнице, хочет поговорить с братом. — Я ведь не прошу многого, Мегуми, просто СМС-ка о том, что ты задержишься допоздна, я ведь волновалась. — По её красным глазам можно и подумать, что плакала. Маленький укол совести бьет по голове, но алкоголь затмевает и это. — Давай оставим это на завтра, ладно? — Мегуми чувствует большее раздражение от настойчивости сестры. Он просто хочет спать. — Обещаю, что завтра прибуду не позднее девяти и выслушаю всё, что у тебя накопилось ко мне за эти два дня. — Его глаза почти закрыты, сейчас он проходит на второкурсника Камо, который все время лезет к нему с желанием провести совместный проект. — Могу шоколадку купить, хорошо? Просто дай мне поспать.       Цумики соглашается. Она отступает на полшага, глядя на бедного братишку, ничего не может с собой поделать. За её спиной, на диване, сверкает мужская куртка. — Он был здесь? — куртка отца. — Он здесь. — Мегуми громко вздыхает. Он надеялся не сталкиваться с ним еще пару месяцев. — Отец останется здесь на пару дней. — Зачем? — Женщина, которую он бросил, натравила на него своих братьев. — Цумики было некомфортно говорить об этом. — Отец сказал, что они поджидали его у квартиры с битами, он с ними справился, но пару дней там не появится чтобы не злить их. — Да, и поэтому в случае чего они притащатся сюда за ним. — Он не уверен, что они это сделают раз уже столкнулись с отцом в драке, но подстраховка никогда не была лишней. — Этого ведь нам не хватало. О чем ты думала, Цумики? — А что я могла сделать? — у Фушигуро крутятся куча мыслей о том, что его сестра могла сделать. Пнуть, ударить, просто не впускать. Но всё это так не вяжется в её светлый и чистый образ, что смеяться хочется. — Нельзя же так просто закрыть перед ним дверь. — Поверь, можно. Я так делал, — и это не помогло, но Мегуми есть Мегуми, а отец с Цумики в отличных отношениях. — Почему ты не можешь? — Отец… — Цумики хочет оправдаться, вот только младший брат ей не дает этого сделать. — Он даже не твой отец, Цумики! — его бесит, что его сестра называет этого человека отцом. Ему не подходит эта роль и сестра должна это понимать. — Волноваться по идее должен я, но мне насрать, — девушка в ужасе прикрыла рот, словно это она сейчас говорит небылую гадость, — а тебе тем более должно, ясно? Не впускай его сюда больше, лучше уж Годжо. Мегуми падает на диван, скидывая куртку отца на пол. — Когда здесь был Годжо-сан ты говорил в точности наоборот. — Цумики бурчит и поднимает вещь, вешает её на спинку стула и стоит возле него, если вдруг брат захочет выкинуть вещь насовсем. — А давай не будем сейчас и о нём говорить. — Самодовольное лицо сразу же всплывает и у парня мурашки по коже от этого. — Ты первый… — Не душни, Цумики! — перебивает сестру. Та послушно не договаривает и жует губы. Было бы что безопасное под рукой, кинула бы в дурака. — Голова трещит уже.       Голова и правда потяжелела, шея заныла. Мегуми хочет подняться к себе и больше ни о чем не разговаривать с сестрой, это бесполезно. Но скрип ступенек оборвал его желание уйти наверх. — Чего разорался на весь дом? Тоджи был таким же раздраженным, как Мегуми. Яблоко от яблони. — Почему не спишь? Когда нужно, до тебя не пробудиться, а тут из-за моего крика встал. Цумики нервно сжала края кардигана. — Имей хоть каплю совести перед ней. — Тоджи устраивается рядом с сыном на диван и глубоко зевает, включая воспитательный режим. Который он включает раз в месяц, как по расписанию. — Тебе не нужно, а мне надо? — Мегуми! — Цумики уже побледнела от напряжения, боится что вот-вот завяжется очередная потасовка и боится Мегуми, который не держал кулаки в карманах. — Не ты здесь сидел как на иголках и обзванивал всех друзей своего тупого младшего брата, который даже не соизволил уделить на СМС-ку десять секунд. — Мегуми смотрит на поникшую сестру. — И не ты здесь подогревал ужин каждые полчаса, чтобы твой непутевый младший брат не давился холодной едой и, не дай бог, слег бы в кровать голодным. Извинись перед сестрой, имей яйца.       Как человек Тоджи был не таким плохим. У него были свои моральные ценности, отличные от остальных, взгляд на мир и прочая ерунда, которая передалась и Мегуми. Из-за загульной жизни Тоджи остался один, без жены и с ненавидящим его сыном. У него нет постоянной работы, куча женщин и огромная зависимость от азартных игр. И, честно, он боится, что с таким набором черт, которые сын у него перенял, Мегуми станет таким же. Он искренне этого не хочет и понимает, что Мегуми пошел по-другому пути. Самое страшное для отца — понимание того, что Мегуми тянется к тому, к чему тянулся он сам. И это надо было выбить. — Извини меня, Цумики. Мегуми признавал свою вину. И извинения его были настолько искренними, насколько это позволял его характер. Но даже так, Цумики улыбнулась его словам так ярко, как только могла. Он прыгнула его обнимать, приговаривая о том, что и не злилась на него, что не стоило извиняться. Мегуми робко обнял сестру в ответ, неловко похлопывая её по худым лопаткам. Тоджи ехидно прыснул, но тут же нахмурился вскидывая голову чуть наверх. — От тебя несёт дешёвым пивом. Поэтому ты такой придурок, да? — Тоджи встаёт с дивана, принюхивается к чему-то в воздухе, морщась от недовольства. — Ты пил?! — Цумики тут же оторопела и вцепилась пальцами в плечи брата. Пиздец пришел откуда не ждали. — Я хочу есть. Цумики надула щеки и оставила брата в покое. Она решила, что не будет добавлять градус в сложившейся ситуации, поэтому спокойно отошла на кухню, подогреть Мегуми собу. Между этим делом, мужчина подозвал к себе сына легкой рукой. Как бы сильно Фушигуро не хотел контактировать с отцом, сейчас это нужно было сделать. Хотя бы для того чтоб тот отстал от него до следующего дня. — От тебя не пахнет. — Заявляет он теперь, обнюхав сына с ног до головы, как чертов псих. — Но когда ты пьяный, ты ведёшь себя как недовольный ребенок, идущий наперекор всему. Ты такая истеричка сейчас. Тоджи отпускает сына, устало потягиваясь. Ему нравилось дразнить сына. Своеобразный способ общения, на который Мегуми еще способен. Спокойно с отцом он почти никогда не разговаривал. — Заткнись, ладно? Без тебя херово. — Цумики принесла пиалу с горячей едой. У юноши засосало под ложечкой, когда до носа дошёл аромат. — Весь в отца. — Чеканит после недолгой паузы Тоджи, рассматривая то, с каким удовольствием сын принялся поедать лапшу, даже не присев за стол, а устроившись на полу возле дивана. — Разочарован? — Я имею в виду характер. — Мужчина отмахивается от колкости, разворачиваясь обратно спать. Цумики же наблюдала за довольным братом. — Мы спать, пацан. — Девушка опрометчиво охнула, совсем позабыв что ей рано вставать. Она тут же побежала наверх, желая спокойной ночи мужчинам. — Уберешь за собой посуду. Тоджи хватает свою куртку со стула, выключает свет в комнате с ужинавшим Мегуми и по дороге в свою комнату слушает тяжёлую брань сына.

***

       Маки-сэнпай монстр. Мегуми не мог поверить в то, что она забыла про их проект. Ведь это она была зачинщицей идеи и подтолкнула Мегуми к действию. Спасибо ей, что хоть предупредила об опоздании, и все же Мегуми нечего было делать: ради проекта он отменил все дела, заключающиеся в основном в посиделках с друзьями в торговом центре. На улице по сравнению со вчерашним днем было намного теплее — Фушигуро сидел в одной футболке и дописывал конспект Инумаки-сэнпая. Благодаря усердию Тогэ Мегуми есть к чему стремиться. Трудоголик сэнпай вдохновляет на работу своих кохаев, но всё же ему далеко от Оккоцу-сэнпая. Тот просто монстр. Лёгкий ветер назойливо переворачивал обратно мятые страницы, раздражал Мегуми, который и так крючился над конспектом, как только мог — на скамейке было чертовски неудобно сидеть. Юноша голодный как чёрт и невыспавшийся, потому что старый пёс гавкал всю ночь под окном и заткнулся только под утро. Глупый пёс нарывается на Тоджи, если ему не дать поспать, то хандрить будет целый день и еще половину следующего дня. Не к добру, если коротко. Цумики первая ушла на учебу и не успела приготовить для Мегуми завтрак. Денег нет. Живот предательски отозвался мыслям о еде и пришлось вчитаться в неразборчивый почерк, чтобы забыть о дурманящей мысли. Надо бы заскочить к Годжо. Как бы сильно Мегуми не любил клянчить деньги у опекуна, он был единственным вариантом. Отец погряз в карточных долгах, жил только благодаря женщинам и своей обольстительности и мог дать только на дешёвый кофе. Годжо Сатору в плане денег был пощедрее. Молодому «папаше» не было жалко денег для своих детей, ты только позвони, а он уже будет стоять около дома и свозит тебя куда захочешь. Возьмёт все, что захочешь. Отдаст все, что захочешь. Но Фушигуро — парень с характером и гордостью, которую сейчас держало в тисках неутолимое желание поесть. Да, он обязательно попросит у него денег. Но только на что-нибудь недорогое. Сильный порыв сдул конспект на асфальт и разорвал одну из страниц. У Фушигуро хватил удар. Инумаки-сэнпай спасибо за это не скажет, ему эту тетрадь ещё продавать первокурсникам. Тетрадь собрала всю пыль с земли, на пальцах осел неприятный мазок, а под рукой не было даже салфетки. — Твою ж мать. Следом за тетрадью полетела и ручка, ветер решил потешиться над нервным парнем. Мегуми не промах и даже не стал её подбирать. Его слишком всё задолбало. И отец, и дом, и учеба. Это ветер пополнил список потенциальных раздражителей Фушигуро Мегуми. За порванную тетрадь Мегуми обязательно купит сэнпаю всего, что тот попросит, а ручка пусть катится к черту, купит другую. «Так устал».       Синяя ручка была прижата черным носком испоганенных кед, а их владелец пялил на покатившийся предмет как на некую преграду перед ним. Видимо поэтому он решил быстро от нее избавиться и любезно поднял запыленную вещь Фушигуро. За этим действием Мегуми наблюдал как завороженный, потому что казалось, будто этого парня он уже видел. — Итадори? Незнакомец поднял на парня красный взгляд из-под очков. — Нет, не он. Его голос был низким, слишком басистым, а глаза залиты кровью. У Итадори были карамельные глаза, так, на заметку. Но силуэт парня был до жути знакомым, да и сейчас Фушигуро, понимая факт того, что перед ним не друг, не мог выкинуть этой навязчивой мысли из головы. Вообщем-то, парень был чертовски закрыт. Одну половину лица закрывала плотная чёрная маска, в то время как другую половину скрывали солнцезащитные очки (но даже через них, благодаря солнечной погоде, можно было разглядеть глаза) и узкий козырёк кепки. Вид был как у очень плохого конспираторщика. Мегуми не потянулся за ручкой, когда рука незнакомца протянула вещь. Лучшая тактика с такими подозрительными типами — игнорирование. Конечно, допущения были, Мегуми не следовало первому открывать рот, на зато он его и закроет последним. Он отмахнулся от парня, провожая его в далёкий путь, и стал бесстрастно рассматривать пыльную тетрадь. Надеяться на то, что он запомнит хоть абзац бессмысленно. Ему просто нужно делать вид своей чрезмерной занятости, дабы дать понять странному типу, что он не намерен обращать свое внимание на него. — Я принёс тебе кофе, — на скамейку был опущен стаканчик душистого напитка. Игнорировать становилось всё тяжелее. — Вчера ты так быстро убежал, даже не извинился за испорченную футболку. — Любопытство прорвалось сквозь все преграды.       Мегуми посмотрел в лицо, которое оказалось куда ближе, чем он предполагал. Изуродованное новенькими татуировками лицо, было знакомым, но само возникновение подобной идеи казалось абсурдной. Просто схожесть, успокаивал себя Мегуми, просто схожесть. — Кто ты такой? — не надо было снимать маски, чтобы видеть гадкую улыбку, взгляд прищуренных глаз говорил за себя. Его старые татуировки слились с мешками под глазами. — Позволь присесть. — Парень небрежно подвинул тетради и уселся вплотную к Фушигуро, придерживая легкой кистью (на которой тоже были татуировки) принесенный стакан с предполагаемым кофе. Такая внезапная близость смутила до скрежета зубов. Мегуми одним движением отсел на противоположный край скамьи и вкинул между ними рюкзак, как защитный барьер. — Какие стеснительные. — Протянул незнакомец и, игнорируя сумку, подсел ещё ближе. — Я два раза повторять не буду. — К рюкзаку полетели и тетради, как последний шанс на спасение. — Я вчерашний пострадавший от твоей невнимательности. Нахальный парень начал заглядывать в конспекты, разглядывать кривой, спешный почерк. — Это я понял. — Мегуми закрыл тетрадь перед чужим носом. — Как ты меня нашел? — Следил за тобой всё это время и выжидал удобного случая чтобы показаться. — Под маской отчётливо двигались мускулы, голос был смертельно спокоен поэтому вышесказанное показалось до чёртиков правдивым. — Шучу. — Добавил собеседник, когда Фушигуро напряженно замолчал. — Я просто увидел тебя здесь и решил нагрянуть. — Чужая рука прошлась по тетради слишком близко к руке Фушигуро. — С какой это стати? — Мегуми выдергивает вещь и откладывает подальше от чужого взгляда. — Твой кофе обжег мою грудь. И кажется, даже до сердца дошёл. — Кокетливый тон не растопил лёд между ними. Фушигуро скривился от чёртового стыда. Парень хихикнул при виде его. На своей памяти он редко встречал таких людей как Фушигуро. Очередная сладость на пути. — Не буду сыпать тебя намёками, я такого не умею, — рюкзак был смят под чужим бедром. Кисть Фушигуро оказалась в плену огромной ладони, — скажу прямо — ты мне понравился. Слабая хватка поддалась рывку. Мегуми уже отлетел на край скамьи, деваться некуда, разве что уйти, но под этим парнем разложилась сумка Мегуми. Чертов псих. — Классно, а теперь уходи. — Глаза юноши бегали по всему вокруг, стараясь не задевать силуэт напротив. Казалось будто собеседник даже такое малейшее действие примет как за разрешение действовать. Которое Мегуми давать не собирался — Конечно, только изволь отдохнуть. Прищур глаз все никак не исчезал, Фушигуро не мог понять, что же смешило придурка и из-за чего он всё время улыбался. Мегуми нужно было лишь дотянуться до лямки рюкзака и выдернуть вещь из-под чужого тела. Всего-то. Ещё чуть-чуть и у парня начнется гребанная истерика.       Собеседнику же не требовалось даже напрягаться. Незнакомец с огромным интересом рассматривал свои разорванные заусенцы, проводил грубыми пальцами по нежной коже забитой кисти, отсчитывал чернильные полоски и кривил лицо в наслаждении, чувствуя рельефность рисунка. Гипнотизирующие действия завораживали пару лишних, беспокойных глаз. Фушигуро отсчитывал вместе с ним полоски в голове. Они выглядели грубыми, болючими и слишком дерзкими. Походило не на татуировки, а на клеймо. Мегуми считал, что хозяин таких татуировок точно не в своем уме, раз уж быть откровенным. И перед ним сидело прямое доказательство его рассуждений. Названный не сдвинулся ни на миллиметр, словно и правда сидел после долгой прогулки, но слишком уж неподвижно для спокойного и уверенного человека. — Что тебе нужно? — Мегуми не обладал стальными нервами, хоть и уверенно делал вид об обратном. — За химчистку заплатить? Скажи только сколько.       Рефлекторно тянется к карману брюк, но с тяжелым вздохом понимает, что денег пока у него нет, а избавляться от чудилы нужно прямо сейчас. Перед его носом помахала забитая рука, отвлекая от бессмысленного поиска. — Одну встречу. — Парень закусил палец через черную ткань маски. — Чего? — Дай мне одну встречу и тогда я подумаю над тем, чтобы простить тебя. — Наглость перешла все границы, которые вообще имелись. И сейчас Мегуми уже было глубоко насрать на терпимость, солидарность и просто обычное спокойствие. Рюкзак с рвущимся звуком был выдернут из-под чужой задницы, незнакомец задорно хохотнул, когда лямки сумки разошлись по швам, а в задницу уперлось что-то острое по типу края учебника. — Пошел ты. Со всем имеющимся ядом прошипел парень. Этот ублюдок бесил. Его тупой подкат бесил. До чёртиков знакомый вид его тоже бесил. Не человек, а сплошное расстройство, с которым Мегуми больше не хотел разговаривать. Рюкзак жалко повис, грозясь свалиться с узкого плеча и порваться окончательно. Долго Фушигуро собираться не пришлось, но парень напротив не предпринимал никаких попыток встать с места и как-либо помешать тактичному отступлению. Наоборот, разглядывал нахмуренное в попыхах лицо, бегающие по рюкзаку бледные руки и непослушные пальцы, неумело возящиеся с собачкой замка. Спокойствие незнакомца тоже стало раздражающим, а отсутствие попыток как-то остановить Мегуми вызывало у него вопросы. — Не канючь, Мегуми. — Было произнесено тогда, когда Мегуми уже направился в сторону главного корпуса. Никакие бы действия не остановили Мегуми, но собственное имя из чужих уст заставило вновь развернуться к нежеланному собеседнику, на сей раз с намерением дать по наглому рылу. — Откуда ты, блять, знаешь мое имя?! — крик прозвучал выше обычного. Этот парень пугал до чёртиков своим бараньим упорством и отсутствием чувства такта. Хотя бы малейшего. Будто этого человека воспитывали в семье бандитов и придурков. — Всего одну встречу, я не такой плохой каким кажусь, честно. — Мегуми растянул край его толстовки, за её тканью показались новые татуировки. — Я не кусаюсь. Руки парня подняты в примирительном жесте, его не волновала удушающая атмосфера между ними, она не мешала кидаться противным колкостями и глупыми фразочками. Словно человек живёт без зоны комфорта и считает, что и другие живут точно так же.       Парень действительно не шевельнулся ни на миллиметр. Его не пугал крепкий хват на одежде, не пугало и лицо напротив, горевшее в ярости и толики обиды. Нахмуренное лицо хотелось смягчить движением рук, вызвать на впалых щеках бурный румянец и увидеть озабоченный блеск в тёмных глазах. Незнакомца, правда, и яростные огоньки в этих самых глазах привлекали не меньше и не давали ему отвести взора. Мегуми сквозь очки парня смог заметить глупый взгляд. Точнее завороженный. Ублюдок мало того, что не двигался, поддаваясь чужому напору, так ещё и вовсе расслабился, оставаясь в воздухе лишь благодаря хватке Мегуми. Этот засранец чертовски тяжёлый. И Фушигуро кажется, что если бы он был настроен на драку, парень напротив с удовольствием бы подставился под его удары. Прикасаться к нему стало вдруг невыносимо. — Ладно, черт, ладно! — ему никогда не приходилось так быстро сдаваться под чужим напором. Обычно Фушигуро был тем, кому не могли отказать, не могли ослушаться. Но тут даже пробовать не стоит. Ублюдок блаженно хмыкнул, поправляя смятый ворот кофты. — В том же магазине в семь часов. Он просто даст ему, что тот захочет и избавится от него. Как только парень узнает о Мегуми хоть чуточку больше, он надоест ему. Мегуми знает и не раз такое проверял. Но почему с этим парнем казалось что-то не так.       Его остановила все та же робкая хватка. Такой амбал с такими манерами, а прикосновения легкие и тихие: — А кофе? В голове крутилась лишь мысль: «Да господи боже». Мегуми лишь устало отмахнулся от протянутого напитка: — Обойдусь. — Ну же, угощаю на этот раз. — Тут же вклинился парень, насильно сунув ещё горячий напиток в замерзшие руки. Дыхательная гимнастика помогает стерпеть этого назойливого урода на пару мгновений. Кофе Мегуми принимает, потому что тёплый стаканчик приятно обжигает кончики пальцев, а аромат пробивается в самый мозг. Кофе в руках, рюкзак на своем месте и вроде бы ничего больше не мешает покинуть злоносящее место и компанию придурка, но как только Мегуми собирается покинуть незнакомца и больше с ним не встречаться, опять эта проклятая хватка останавливает Мегуми. — Что ещё?! — взвывает Фушигуро от усталости. Этот парень точно доконает его до белого каления, прежде чем он сможет отойти от него хоть на полшага. — Номер. — Жестом показывает парень, убрав руку перед тем как Мегуми успел по ней ударить. Знакомы от силы минут пять, но успел облапать его будто знакомы почти всю жизнь. Не имеет ни страха, ни совести. — Чтобы я знал куда обращаться в случае, если Мегуми-чан меня обманет. Противное «Мегуми-чан» режет по ушам. Собственное имя ненавистно как в прежние времена и всё благодаря простому обращению. О, спасибо тебе ублюдочный незнакомец! — А кулака в свое гнилое лицо не хочешь? — в дополнение к угрозе Мегуми выставил перед прикрытым лицом свой кулак. — А ты попробуй попасть. — Вызывающим тоном скрипит и подставляет свою щеку к кулаку, трётся о него как мартовский кот. Мегуми опускает руку и тяжело выдыхает. Связался бог знает с кем из-за ебаного кофе. Сиди теперь, пей после этого. — Записывай. — Мегуми не сдаётся так быстро. У него припасено ещё пару козырей в кармане и теперь-то уж он точно избавится от назойливого, грубого и тупого парня. — Не успел — не моя вина.       И Мегуми почти сразу же диктует, не ждет пока у парня появится в руках телефон, просто диктует номер, который вспомнил первым. Диктует так быстро, как может, чтоб тот парень точно не успел, но когда заканчивает, то видит, что тот ещё как успел. Бурчит под нос последние цифры и вбивает в контакты тот самый номер. Какой же проворный тип.       Парень в маске набирает номер и вызывает. — Что ты делаешь? — юноша напрягается, понимая, что ни к чему хорошему такое не приведёт. — Проверяю. — Лаконично отвечает незнакомец, подставляя к уху динамик телефона. — Я похож на дурака? Ух ты, вызов идет, настоящий. — Игривый, взбудораженный тон напрягает душу Фушигуро. Он не думал, он совсем не подумал о том, что он позвонит ему прямо сейчас. Подлый, подлый псих. — Вот только не слышу твоего телефона. Он чуть убирает телефон, прислушивается к окружающему звуку и не слышит телефонной трели или что-либо похожее на нее. Гудки на той линии продолжаются. — На беззвучном. — Увертывается юноша, не показывая легкой паники в глазах. Парень напротив не сводит тяжёлого взгляда и все пытается что-то найти в идеальном лице темноволосого. — Заканчивай этот цирк. Ровно в этот момент на той стороне линии кто-то ответил. — Алло? — солнце светило прямо на незнакомца. Сейчас он пуще походил на Итадори, но Мегуми больше волновали смеющиеся глаза, чей блеск просачивался через очки. Глумливые, гадкие глазки щурились в детской радости, татуировки под ними уродливо растягивались. — Добрый день, а можно к телефону Мегуми-чан? — Фушигуро сминает бумажный стаканчик, держится изо всех сил и пытается не провалиться сквозь землю. Его поступок, весьма очевидный и детский, смущал самого Мегуми и хотелось скрыться от этих глаз, что упрекающе смотрели на него во время разговора с Пандой-сэнпаем. — Ох, не его номер? Что вы, не стоит передавать, я сам ему передам. — Парень вежливо попрощался с человеком на той линии и, все еще освещенный лучами солнца, от чего можно было отчётливо видеть его скрытые глаза, в изумлении их расширил, обращаясь уже к Фушигуро. — Мегуми, это не твой номер. — Какой же ты душнила. — Кончики ушей защипало. — Сочту за комплимент, а в качестве компенсации за ложь — твой настоящий номер телефона. — Телефон, опасно зажатый между длинными пальцами, отвлекал на себя все внимание Мегуми, он считал, что лучше сосредоточить свой взгляд на чем-нибудь неодушевленном между ними. Телефон как ни кстати чертовски помогал. — Да ладно тебе Мегуми, — проклятое имя как триггер и Фушигуро не смог удержать свое внимание: короткий взгляд и прямое попадание. — Я совсем не кусаюсь. — Говорил парень, глядя глаза в глаза. Мимолетный и такой неудачный контакт теперь натянул нить напряжения до невозможного. — Хотелось бы мне в это верить. — Бурчит Фушигуро под тихий смешок другого. Телефон был продиктован также быстро, собеседник также быстро его записал и, довольно взглянув на сохранившийся контакт, отложил телефон обратно. — Даже проверять не станешь? — вклинивается Фушигуро. Ему захотелось пощекотать нервы этому парню в ответ. — А ты солгал? — и в мыслях не было вновь рисковать. — В любом случае, я знаю где ты учишься. — В подтверждение своим словам парень обернулся по сторонам, как бы намекая на очевидное. — И узнаю, на каком факультете. — С чего бы это? — незнакомец опасливо хохотнул, прикрывая и так скрытые губы рукой. — Хрень по которой ты писал конспект. — Одна рука указывает за спину Мегуми, в то время как другая активно жестикулирует, вырисовывая в воздухе неизвестные слова. — Довольно сложная дисциплина, думаю из какой-нибудь технической направленности. — Глаза стрельнули на Мегуми ровно в тот момент, когда он судорожно сжал лямку рюкзака. Такое, конечно, не ускользнуло от чужого внимания. — Обязательно узнаю из какой. — Что тебе надо от меня? — Мегуми понимает, что с такой личностью дела ввести плохое решение. Мегуми понимает, что нужно избавляться от такого хвоста. Но он совсем не понимает, чем же смог привлечь внимание парня. Что в своей персоне могло заинтересовать такого человека перед ним. — Ты. Мне. Понравился. — Спокойно и отчётливо, чтобы не повторять это вновь, чтобы дать понять о серьёзности в намерениях. — Это была любовь с первого взгляда. Парень поднимается со скамьи — жалкие дощечки проскрипели под ним. — Точнее, с первого пролитого кофе. — Полушепотом. Странно. Интимно. Сказал это так, будто поделился чем-то сокровенным, что только между ним и Мегуми. — Ты псих? Парень не отвечает. Пожимает широкими плечами и обогнув Фушигуро, слегка задев его плечом, вальяжно удаляется. — До встречи, Мегуми. И вот, вроде бы он уходит, спасение не заставило себя долго ждать, но Мегуми чувствует что это неправильно. Это он должен был уйти, даже не оборачиваясь на подзывания, как это делал сейчас этот парень. Это Мегуми должен был довольно присвистывать, скрываясь за гребанным воображаемым закатом. Отступление этого типа, которое должно было вызвать чувство облегчения, вызывает у Мегуми чувства в точности наоборот. Словно ему сейчас насолили ещё больше. — Как ты узнал мое имя?! — на долю секунды вопрос вдогонку парню показался слишком отчаянным, тихим. Незнакомец мог и не слышать его вовсе. Но он обернулся на вопрос, приподнял козырёк кепки так, чтобы было видно ещё одну странную татуировку на лбу, и негромко, но так отчётливо и ехидно ответил: — На стаканчиках кофе часто их пишут.

***

Мегуми назначил Годжо встречу на пять часов. После разговора с тем типом аппетит спал на нет, но опекун сам выпросил свидание. Маки-сан так и не объяснила причину своего опоздания, пришла очень опечаленной и рассеянной, попросила прощения у Мегуми и обещала, что сделает сама то, что они должны были сделать. На все вопросы обеспокоенного племянника она отвечала без желания и все время чего-то недоговаривала. Этот день наполнился ещё одним расстройством. День в полном одиночестве. Друзья, словно тараканы, разбежались по сторонам и не выходили на контакт. Ни Итадори, ни Кугисаки так и не встретились сегодня с Фушигуро, отписавшись ему насчет собственных планов. Какие планы могут быть у этих придурков один бог знает. В последнее время между ними очень напряжённые отношения. Ему только остаётся быть благодарным, что друзья не вплетают его в свои проблемы. Не вплетали, точнее. Кугисаки вдруг попросила у него встречи в библиотеке. Это все раздражало и заставляло нервничать.       Но по пути в библиотеку к Кугисаки, когда он уже опаздывал из ряда вон, Годжо решил заскочить раньше времени, никого не предупредив. Он застал Мегуми в не лучшем распоряжении духа и понял это по одному лишь убийственному взгляду в ответ на свое приветствие. — Прости что так рано, но у меня дела на вечер, — Годжо как всегда при параде, с иголочки. Мегуми точно не вдавался в подробности о работе своего опекуна, его должности — знал только о том, что инфантильный взрослый работал в крупной бизнес-компании на супер-крутой должности. Откуда и были деньги. Хотя верилось с трудом, что Годжо Сатору способен зарабатывать деньги таким сложным путём. Фушигуро скорее поверит в то, что Сатору ворует конфеты в детских стоматологиях и боится делать прививки. Второе было правдой, Цумики рассказывала. — Ничего, но я опаздываю. — Мальчик прячет за спиной порванный рюкзак, отводит в спешке глаза на лакированные оксфорды и думает о том, что они жуть какие неудобные. — Понимаю. Учёба, друзья, все дела. — Годжо поправляет очки на переносице. Теперь, когда студент привык к такому образу опекуна, он вряд ли бы узнал его без этих глупых очков и чёрного смокинга. Крайне нелепая необходимость. Его светобоязнь в летние месяцы обострилась, а её последствия всё никак не проходили. — Сам ещё молодой, так что отлично тебя понимаю, Мегуми-чан. Скрипя зубами, Мегуми стойко выдержал очередную пытку. Всего лишь имя, ни более, ни менее, но вызывало такое раздражение после всего случившегося, что захотелось срочно сменить имя. — Ты сказал, что нужно немного, но меня может не быть пару дней, — Годжо достаёт из кармана пиджака, на удивление, лёгкий бумажник, — так что возьми пока это. Годжо зажал это между пальцами, быстро протягивая к парню. — Нет, ни за что, Годжо. — Мегуми отводит чужую руку с кредиткой в сторону. До такого уровня доверия они еще никогда не доходили и Фушигуро не собирался. — Убери её, я не возьму. — Не волнуйся, здесь немного, только на пару дней. — Юноша знает, что означает в годжовском лексиконе «пару дней» — месяц обычной студенческой жизни, черт бы его побрал. — Нет. Если нет меньше, то не надо, ладно. Но это я не возьму. — В голове где-то бьётся демоненок и просится выбраться наружу. — Не будь букой, Мегуми. Иначе я отдам их Цумики-чан. — И точно это сделает. А Цумики, добрая душа, которая всем сердцем любит Годжо Сатору, примет это с горящим сердцем и пообещает не тратить их на пустяки, что будет усердно стараться, чтобы оправдать ожидания Годжо. Мегуми от этого аж тошнит. — Ладно, дай. — Мегуми небрежно схватил карточку и кинул в карман кофты, не позволяя одному только её виду взять вверх над его соблазном. Все таки иногда хочется поддаться искушению и попробовать побыть богатеньким студентом, но каждый раз, как по щелчку, всплывают воспоминания семилетней давности об отце, который отрывал от сердца последние деньги на обед для Мегуми в школу. После них обычно больше не хочется иметь дело с деньгами. И с Годжо. Мысли об отце так удушают. — Так-то лучше. — Годжо ерошит темные, непослушные волосы и убирает руку только тогда, когда чужие пальцы начинают щипать его кисть. Он прекрасно знает, как Мегуми ненавидит прикосновения к волосам и все равно так делает, потому что просто хочет больше видеть его смущенное и недовольное лицо. Мегуми в детстве не был щедр на открытое проявление каких-либо эмоций, а с возрастом, на удивление, это стало пропадать. Правда теперь Мегуми в открытую корчит недовольное лицо, злится и проявляет все больше раздраженности. Годжо успокаивает себя — у Мегуми такой характер, Годжо не является причиной его недовольства.       Сатору заметил порванный рюкзак и поэтому отдал мальчику свою карточку. Пацан сам догадается о том, куда потратить эти деньги. Упомянул бы Годжо о рюкзаке напрямую — Мегуми не позволил бы себе купить новый. Сатору знает, что с Мегуми окружающим нелегко. Мегуми с самим собой сложно. Он чрезмерно закомплексован, запутан и закрыт от чужих глаз. Мегуми знает, что Годжо старается быть лучшим для него отцом, но этого принять никак не может. — До встречи, Мегуми-кун. — Фушигуро прощается с опекуном и оставляет его позади себя. Его маршрут всё тот же, ему надо встретиться с Кугисаки. Порванный рюкзак спадает с плеч при каждом шаге, Мегуми не хочет оборачиваться ведь знает, что Сатору проводит его взглядом пока он не скроется из поля зрения. И только потом позволит себе сесть в машину и двинуть на работу. Сатору знает, что Мегуми не ненавидит его. Мегуми знает, что Сатору оплачивает коммунальные расходы — видел квитанции, что так усердно прятала Цумики. И иметь такого опекуна вовсе неплохо. Сатору заботливый, честный и открытый по отношению к ним, это Мегуми строит между ними стену, хотя вовсе этого не хочет. Вынужденная мера, не больше.

* * *

Он снова обманул Цумики. На дисплее телефона уже давно за девять часов, тринадцать пропущенных и двадцать СМС-ок. Он не хотел нарушать обещания, он вообще из тех людей, что ненавидят их нарушать, но именно сегодня и именно в этот момент, его планы рушатся один за другим. В его жизни наступила очередная чёрная полоса. Бабушка из ларька посоветовала брать ему белые лилии, так как считала, что для Цумики они подойдут лучше всего. Мегуми послушался совету старой леди, ведь считал точно так же. Это не самое большое, что Мегуми мог дать сестре в качестве извинения, но он знал, что его сестра готова принять любое — лишь пусть будет искренним. С Цумики они совершенно разные, хотя и придерживаются похожей позиции и мировоззрения. Цумики одновременно и раздражает своей добротой, и вдохновляет. Фушигуро иногда жаль, что он не имеет хоть капельки той доброты, которой обладает его сестра. Может тогда бы он нашёл слова для Кугисаки. Смог бы поддержать и успокоить. Потому что Кугисаки почти что плакала. Она не позволяла настырным слезам покидать их законное место, но пару капель все же стекло по румяным, горящим щекам. Фушигуро чувствовал их жар — девушка прижималась к его шее, злобно шмыгала в ворот его футболки и не позволяла ему даже вдохнуть. Кугисаки призналась Мегуми в том, что влюблена в Итадори. И Мегуми, как полный дурак, сначала не поверил её словам. Грубо высказался о неудачной шутке и даже посмел обидеться на такую глупую причину срочной встречи. Но Нобара закричала. Закричала в библиотеке, наорала на него, полила отборным матом и проклятиями. Пока не зарыдала от безнадеги. Они просидели в обнимку полчаса. Полчаса молчания, тихих поглаживаний по спине и злых бурчаний. После несмелых уговоров девушка продолжила говорить о том, как поняла о своих чувствах, как разбиралась в них и как в итоге поняла, что даже и близко не подходит для Итадори. — Высокие и с большой задницей! Одной этой фразой испортил мне всю жизнь, тупой придурок! Мегуми не мог и слова выговорить. Мыслей было куча, но сформировать их в простое предложение он был не в силах. Ему оставалось внимательно слушать и изредка поправлять салфетками поплывший макияж девушки. Но в целом суть проблемы он понял. Это был Итадори. По словам подруги — тугодум, пустоголовый выпердыш, без чувства такта и капельки ума. Он услышал о Юджи столько всего оскорбительно-нового, что даже подумывал остановить этот нескончаемый словесный понос и вымыть рот подруги с мылом. Правда так и не решился, ведь понимал, что в словах было больше обиды, чем зла. Кугисаки любила Итадори. В первую очередь любила его как потрясающего друга и считала, что им обоим не стоит даже и пытаться перейти эту черту. Таков вывод она сделала и пришла сюда за тем, чтобы поделиться этим с ещё одним дорогим человеком. Фушигуро согласился и обещал помочь подруге. Он проводил её до дома. Он плёлся сзади девушки, пока та спокойно шла по улице в наушниках друга. Больше Нобара не осмелилась ничего рассказывать даже после ста извинений Фушигуро, поэтому шли они загадочно молча, но не дискомфортно. С Мегуми ей можно было спокойно молчать. За это она его и любила. — Я не хочу рушить нашу дружбу, поэтому и рассказала только тебе. Понимаешь? — после долгого молчания и холода, её голос сладко охрип. Фушигуро не понимал. Точнее, мог бы представить, но подруга говорила не о представлении. О понимании. — Знаю, что нет. Ты же чертяга. — Дразнится, когда видит обеспокоенное лицо парня. Он делал такое лицо тогда, когда не знал, что ответить. — Прости. — Не извиняйся! — она ударила его рюкзаком по колену. Ему захотелось извиниться перед ней. Девушке этого не надо было. Она отвесила парню пару подзатыльников и отправила его домой, в далекое плавание. И вот он шатается по улице с букетом белых лилий и роз. Второй букет предназначался для Нобары. Дом противно тихо его встретил. Свет был выключен везде, кроме кухни. На плите стояла кастрюля с едой для Мегуми. Цумики давно спала, у нее завтра была практика. — Цумики? — стучит Фушигуро в тёмную комнату. После пару коротких мгновений ему отвечают тихим стоном спросонья. — Извини, не вставай, спи. — Цумики вяло приподнималась с теплой подушки, но Мегуми потянул сонную груду обратно и повалил с громким скрипом. — Я хотел извиниться. В нос ударил цветочный аромат. За короткое время он заполонил комнату, девушка удивлённо вскинула брови, так и не открыв глаза: — Хехехе, а я знала. — Что именно знала, было непонятно. — Прости меня. — Конечно, Мегуми, я и не злилась. — Она неуклюже утыкается в букет, ловит носом каждый лепесток и мило хихикает. Мегуми сегодня был необычайно мил. — Ты слишком добра ко мне. — Она быстро отнекивается. Слишком добра. И слишком хочет спать. Парень поправляет одеяло сестры и убирает букет от кровати, чтобы сестра наконец прекратила как в бреду нюхать его. Пожелал спокойной ночи и незаметно погладил коричневую макушку перед уходом. Мегуми оставил вазу с букетом на прикроватной низкой трубе, надеялся, что спросонья сестра не разобьёт кувшин. Дверь с противным, тихим скрипом закрылась. Из-под двери другой комнаты, где спал отец, горел свет. Но тишина была удручающе мёртвой, как-будто и не было третьего лишнего. Тоджи не удосужился как в прошлый раз отчитать сына или выйти к нему навстречу. Мегуми лучше. Он, стараясь не привлекать внимание к своей загадочной персоне, спустился на кухню поужинать. Завтра не намечалось пар, полностью свободный от дел день и парень уже рассуждал о том, как проведёт его. Он уже пообещал Итадори связаться с ним с утра, а вот Нобара пригрозила, чтоб никто из них не смел её беспокоить в течение следующих двух дней. Причину этого знал только Мегуми. Итадори же, привыкший к сумбурному характеру подруги, посмотрел на ситуацию сквозь пальцы и оставил все как есть без рассуждений. Пустая голова, чего ожидать?       Фушигуро решил написать Инумаки-сэнпаю насчет порванного конспекта. Не мог сделать раньше, потому что боялся заходить в онлайн. Цумики могла увидеть. И поэтому Мегуми совсем не заметил единственное сообщение от незнакомого номера. «Я буду ждать.» Фушигуро очень долго думал над тем, кто мог оставить это таинственное сообщение. Пока совершенно не вспомнил о дневном инциденте, татуированном парне и мелком договоре о встрече. — Бле-а-а-а-ть На дворе уже десять часов. Конечно, этот парень скорее всего уже ушел домой.       Наверное, он понял, что Мегуми изначально и не собирался к нему подходить — он даже забыл о встрече, после разговора с Кугисаки. Парня сейчас не должно волновать это сообщение, написанное в 21:24. В том числе и отправитель этого послания. И вроде бы он правильно поступит, если заблокирует номер и больше никогда не встретится с этим парнем. Но почему-то при такой мысли появляются и другие, которые твердят ему о том, что он действительно больше его не увидит. Он не узнает, что от него тот хотел. Как запомнил и как вообще сумел найти среди такого бесчисленного варианта.       Мегуми не узнает причину его схожести с другом. На часах 22:43, ужин остыл окончательно, а на экране телефона все ещё висит окошко с той злощастной СМС-кой. Цумики спускается сонная на кухню за водой и видит сгорбленного в три погибели брата и пугается оттого, что тот сидел в полной темноте, освещенный лишь слабо заряженным телефоном. — Мегуми? Почему не спишь? Мегуми словно выходит из транса и соскакивает со стула. Его взгляд направлен мимо сестры, он бежит к входной двери. — Мегуми?! Ты куда?! Сестра бросается вслед за братом в гостиную. Он подскальзывается на паркете, но умело встаёт и бежит к двери. Пыльные кеды наполовину надеты, Мегуми судорожно сжимает телефон в одной руке, а другой тянется к куртке. — Я за кофе, скоро буду. Дверь ударяется об стенку, сотрясся её по всему периметру. Цумики закроет её, он не переживает по этому поводу. Он лишь боится не успеть. Оказаться придурком. Боится так и не узнать ответы на все его вопросы.       Он боится, что не узнает его имени. Цумики, как и знал Мегуми, аккуратно захлопывает дверь, успев прозябнуть. Вряд ли она сейчас спокойно уснёт, после очередной братской выходки. Что взбрело Мегуми — черту только известно. Но знает она только о том, что он побежал точно не за кофе. — Мегуми… — Шепчет обеспокоенно в темноту. Девушка присаживается за стол и крутит в руках стакан Мегуми, от которого тянет кофейным ароматом, — у нас дома есть кофе.