Компас

Неужели словами действительно можно убивать? По крайней мере, пока Катя это читала, ей казалось, что она умерла. Смятые листы инструкции авторства Малиновского валяются на полу, хорошо, что она в кабинете одна. Нужно как-то доработать этот день и никак не выдать себя. Ну зачем, зачем она повелась на подначку девочек и заглянула в этот проклятый пакет? Меньше б знала — крепче спала бы. Как смотреть теперь ему в глаза и не кривиться от отвращения? У нее на лице написано все крупными печатными буквами. Неужели можно так низко и подло играть с человеком? Она же для него все делала! Абсолютно все! Даже без рассказа о Денисе, ну неужели у Андрея ни разу не зашевелилась совесть? «Простите, Катя», — Жданов смущенно разводит руками, когда кладет ей на стол шоколадку и плюшевого зайца, — «это все, что я сегодня могу. Понимаете… Кира будет звонить мне домой, проверять… Но завтра мы можем пойти на вечеринку к Волочковой». Катя только кивнула, совершенно не слушая оправдания любимого мужчины. А ведь утром все было по-другому! Она радовалась, как ребенок: целую неделю в Москве не будет его невесты, и Андрей будет с ней. Планы строила, дура. Придумывала отмазки для родителей по поводу ее поздних возвращений… «Катя, с вами все в порядке? Может, я отвезу вас домой?» — некогда любимый голос шефа доносится, словно из толщи воды. Катя качает головой. Не надо. Хватит. Мысль о его прикосновениях вызывает тошноту и отвращение. Он снова напьется, чтобы поцеловать ее. Неужели ему настолько противно, что он даже коснуться не может ее трезвым? «Не нужно, я сама доберусь», — собственный голос звучит тихо и хрипло. — «Спасибо, Андрей Палыч, езжайте сразу домой». Жданов уходит к себе, а его безделушки летят в мусорное ведро. Открытку она даже читать не стала. Хватит с нее. Уже проявила любопытство. Хотелось домой, под теплое одеяло, свернуться клубочком, выплакать, наконец, те слезы, которые так и не пролились сегодня днем. Мстить она ему не станет. Топить тоже. Но продолжать этот спектакль она не намерена. Пусть женится на Кире, пусть занимается, чем хочет. Лишь бы ее оставил в покое. Сослаться на усталость, отказаться от ужина и выпроводить Кольку восвояси. Пожалуй, даже ему не стоит говорить об истинных причинах ее связи с Андреем. Наедине уже расплести косички, снять с себя всю одежду, взглянуть в зеркало… «Ты очень красивая, Катенька, Катюша», — звучит в памяти голос Андрея. Невольно вспоминаются его вчерашние ласки, его поцелуи россыпью по ключицам и шее. В темноте. В чужой квартире. Он пьян. Что ж, некрасивых женщин не бывает. Бывает мало алкоголя. А если снять очки и посмотреть на себя в зеркало еще раз, то чем она отличается от той же Киры? Да ничем, практически. Неужели она не может просто нравиться кому-то? Не за одежду мировых брендов, не за модельные параметры тела, не за умение играть из себя даму высшего света, а за… Просто, по-человечески? Утром, по привычке, скорее позавтракать и бежать на работу. Только мимо Андрея проходить как-то придется. Наверняка поджидает ее у порога кабинета. Ехать с ним на мероприятие или нет смысла? Даже не решить так сходу. С одной стороны, интересно должно быть, с другой — лишний соблазн для нее. Оставаться с начальником наедине в тесноте его автомобиля опасно для рассудка. Кивнуть девчонкам в знак приветствия, ответить на шутку Феди, нацепить на лицо невозможно фальшивую улыбку и войти в кабинет президента компании. Андрей за столом, поднимает глаза на нее, пытается поймать ее взгляд и не может. Катя торопливо здоровается и стремится исчезнуть в полутьме своей каморки. Андрей, конечно, спешит за ней, помогает снять пальто, коснуться ее. Катя едва сдерживает раздражение. — Кать, что-то не так? — Андрей обеспокоенно пытается поймать ее взгляд. — Расстроились, что вчера не удалось провести время вместе? Сегодня, обещаю… — Все в порядке, Андрей Палыч, — девушка упорно отводит глаза и ищет причину отвернуться. От взъерошенного и беспокойного президента разит перегаром. Фу, мерзость какая! Хоть бы постеснялся! — Я понимаю, что у вас есть обязательства перед вашей невестой… — Да причем здесь Кира?! — Андрей закатывает глаза, отбирает у девушки пальто и вешает на место. — Ну потерпите еще месяц… Я отменю свадьбу сразу после совета директоров. Кать, люблю! Тебя люблю, слышишь? — Ага, — неопределенно пожимает плечами Катя. Слова-слова… Раньше бы она за его «люблю» горы готова была свернуть. — Нас могут увидеть, Андрей Палыч. Не здесь, пожалуйста… Андрей отступает, пряча растерянность за смущенной улыбкой. Катя включает свет, нажимает «пуск» на компьютере. Пора работать. Ну почему он не ушел до сих пор? Программа-минимум уже выполнена, страшилка обласкана, невыполнимые обещания легко сорвались со лживого языка. Что ему еще нужно от нее? Но он стоит, привалившись плечом к дверному косяку, и не сводит с нее глаз. Хорошо, что можно спрятаться за монитором от прожигающего насквозь тяжелого тревожного взгляда. Нет, без разговоров по душам не обойдется. Но это вечером. Да, пожалуй, вечером. Придется поехать с ним к Волочковой. Обойдетесь без сеанса любви, Андрей Палыч. До вечера как на иголках. В целом, если забыться, то все не так плохо, как кажется. Рядом подруги, которым снова соврала, что, мол, с Колей расстались, Юлиана без выяснения причин плохого настроения смогла немного приободрить предложением поработать с ней. Жизнь не закончилась, как ни странно. Это вчера, в обнимку с тремя смятыми листами инструкции, казалось, что она умерла. Маша снова планирует заставить Федю ревновать… Зачем? Он ведь и так любит ее, и парень хороший. Почему-то жалко приятеля, угораздило же его… Но она промолчала. Заставить ревновать Жданова? Может быть, и неплохая идея, только смысла в этом никакого. Страшилок не ревнуют. Вечером, как обычно, Андрей помогает надеть пальто, почему-то не торопится выпускать ее из рук. От него снова пахнет виски. Катя морщится, отворачивается. Противно до омерзения. И это ничтожество ей казалось недостижимым идеалом? Может, отказаться от посещения мероприятия, пока есть такая возможность, пусть везет домой? Не смогла. Захотелось еще потянуть время перед непростым разговором. Атмосфера праздника завертела девушку, и этот выход в свет почему-то не показался пыткой. Косые взгляды? Да плевать! Новые знакомства, новые лица, интересные собеседники, все это позволило отвлечься ненадолго, только легкое ощущение того, что Андрей ее стесняется, не покидало ее ни на миг. Признаться честно, он с нее глаз не спускал. С чего бы? Может, позвонить Коле, пусть заберет ее? Хотя, нет, не стоит, Вика где-то мелькала в толпе: блюдет честь Жданова. Интересно, Андрей избегает внимания моделей именно поэтому? Дорога домой. Хватило ума отказаться от «сеанса любви», хотя Андрей настаивал на нем, словно ему это необходимо. Нет, хватит с нее. Автомобиль мягко затормозил у ее подъезда. Пора? Кажется, пора. — Катюш, я что-то делаю не так? Мне показалось, ты меня избегаешь весь день, — вдруг спросил Жданов, касаясь пальцами ее ладони. Заверить его, что все в порядке, дать ему и себе ложную надежду на продолжение? Катя убрала руку. Медленно, чтобы не казалось, будто ей его прикосновения противны. — Да, так и есть, Андрей Палыч, — тихо ответила Катя. — К вам никаких претензий. Просто… — Что? Кать! Ну, скажите, что не так! — Мы с вами слишком разные люди. Нам комфортно работать друг с другом, но это единственное, что нас объединяет. Мне казалось, что я люблю вас, но… — Катя отвела взгляд в сторону. — Я ошиблась в своих чувствах. — Катя… — на выдохе, словно мольба. — Кать, послушай! Мне никто не нужен, кроме тебя, правда. Я… Я отменю свадьбу, я… — Я все это слышала, Андрей, — тихо, чтобы не было слышно, как дрожит ее голос. — Смысла в отмене вашей свадьбы с Кирой никакого. Я не люблю тебя. Ты мне не нужен. — Посмотри мне в глаза и повтори, что ты мне сейчас сказала, — неожиданно попросил Жданов. Злится, что ли? — Я. Тебя. Никогда. Не. Любила, — каждое слово давалось с трудом. Врала ведь, но в темноте салона вряд ли это так сильно заметно. Нужно поскорее бежать отсюда прочь, пока он недоверчиво осмысливает все сказанное. Перебесится до утра, наверное, а потом станет легче, ведь разыгрывать любовь ему уже не нужно будет. — Я тебе не верю, — на грани рыка. Андрей не дает девушке выйти из машины, блокируя двери, рывком притягивает к себе для поцелуя. Катя слабо отбивается, но сдается под его натиском. Даже отвечает на поцелуй, пусть и сдержанно. — Кать… Не верю… В его голосе мольба, страх, непонимание, неверие. Катя поднимает ладошку, прося его остановиться, но он только сильнее прижимает ее к себе. Странно, даже запаха виски, который всегда сопровождал их свидания, не чувствуется. Привыкла, может? А ведь он за весь вечер так ничего и не выпил, действительно. — Может, достаточно? — язвительно интересуется Пушкарева, когда Андрей на секунду отрывается от нее, перевести дыхание. — Не отрицаю, увлеклась вами, Андрей Палыч, но… Нет, это не любовь. Можно сказать, я просто удовлетворила свое любопытство по странному стечению обстоятельств. Возможно, и вам кажется, что вы любите меня. — Мне не кажется! — яростный шепот в ответ, объятия становятся теснее, так, что дышать нечем. — Я… Я… — Отпусти меня, — решимости практически не осталось. Еще чуть-чуть, и он сломит ее сопротивление. А потом что? Нет, хватит. — Нет, не сегодня, — поколебавшись, Андрей завел двигатель и выжал газ до упора. Взвизгнули шины на выскобленном асфальте, когда машина сорвалась с места. Кате вдруг почудилось, что Жданов внезапно сошел с ума. Куда он ее вез, было непонятно. В очередной отель или к какому-нибудь другу? Неужели ему так принципиально выполнить рекомендации Малиновского? Нужно было сразу уходить, а не лясы точить с этим ненормальным!