***
Пушкарева без особого выражения наблюдала, как из рук Киры валятся разноцветным вихрем открытки на пол. Чуть помятые, потрепанные, казавшиеся когда-то самым верным доказательством любви Андрея. Можно, конечно, сказать Кире, что все, что там написано, ложь, гнусная и циничная, убедить, что скоро блажь у Жданова пройдет, и все вернется в норму. Можно пожалеть, что не выбросила открытки сразу, как узнала об обмане, тогда бы не пришлось сейчас смотреть на заплаканную Киру. — Я жду ответа, Кира Юрьевна, — устало произнесла Пушкарева, слегка поморщившись. — А что мне оставалось делать? — огрызнулась в ответ Воропаева, размазав макияж в попытке вытереть слезы. — Одного понять не могу, неужели у вас, Катя, совесть даже не шевельнулась?! — А вы всех бывших любовниц вашего жениха спрашивали об этом или только меня? — поддела ее Пушкарева. — И ко всем сотрудникам лезете в стол по первому своему желанию? Кира не нашлась сразу с ответом. Не ожидала она такого от вечно мямлящей и тихой дурнушки. — Другие сотрудники не ломали мне жизнь! Вы врали мне в лицо, говорили, что у Андрея никого нет, а сами, за моей спиной, развлекались вдвоем! И сколько вы… — Вам действительно это интересно знать? — спросила Пушкарева, осмелившись перебить Киру. — Ничего не хочу слышать! — Я не понимаю, что здесь происходит, — от голоса вошедшего Жданова вздрогнули обе девушки. — Кира, уйди из моего кабинета и не появляйся тут больше! И отстань уже от моей… помощницы! Катя обернулась, смерила Андрея убийственным взглядом и поджала губы. Пользуясь тем, что она отвлеклась, Кира поспешно покинула ее каморку, обиженно посмотрела на бывшего жениха и хлопнула дверью. — Катюш, что случилось? — Андрей подошел к девушке, чтобы обнять ее (а вдруг ему сегодня повезет еще раз?), но та раздраженно повела плечом, скидывая тяжелую ладонь с себя. — Что ей нужно было? — Сходи и спроси, что она искала в моем столе, — раздраженно отозвалась Пушкарева. — Заодно узнай, что она нашла, кроме литературных упражнений Малиновского. — А по Ника-моде документы… — изрядно побледнев, было, начал Андрей, но Катя его перебила. — Я же не совсем дура, — фыркнула она. — Это все припрятано у меня дома. Я точно не помню, что лежит в ящиках, но какой-нибудь из реальных отчетов вполне мог попасться на глаза. — Кира рылась в твоих вещах? — Жданов сверкнул глазами. — Я с ней поговорю, обещаю, этого не повторится! Катя поморщилась и сняла, наконец, пальто: — Не трудитесь, Андрей Палыч. Разговоры по душам в ваши таланты не входят. Кстати, дверь в кабинет была не заперта, и к моему появлению Кира Юрьевна успела ознакомиться с содержимым вот этого вот хлама. Пушкарева в сердцах поддела носком сапога одну из открыток. Андрей вздохнул. — Ты их не выбросила. — Собиралась. Но у нас то президент гуляет где-то, то его невеста приходит поскандалить. — А раньше? — Жданов развернул девушку к себе лицом. — После того, как прочитала Ромкину инструкцию, почему ты не выбросила все? Игрушки, открытки… — Игрушки-то в чем виноваты? — Катя отвела взгляд в сторону, слегка смущаясь. — Скажи честно, у меня есть хоть один шанс получить прощение? Мне не хватает тебя, Кать, правда. Я люблю тебя. — Я тебя простила, — Пушкарева безвольно повисла в руках Андрея. Сопротивляться уже не осталось никаких сил. — А верить тебе я больше не могу. Оставь меня в покое. — Не могу, — Жданов плотоядно улыбнулся, прижимая девушку к себе. — Уже не могу. Катя тихонько всхлипнула и попыталась выбраться из его объятий. Напрасно. Жданов вцепился в нее, как клещ, и отпускать не собирался. — Андрей Палыч, войдет кто-нибудь… — Да мне плевать, Катенька! Пусть ходят! Вы, кстати, вечером сегодня свободны?***
Женсовет традиционно обсуждал последние новости в курилке, иными словами, сплетничал. Самой животрепещущей темой, конечно, было возвращение Пушкаревой с обеда одновременно с Федей. Мнения разошлись: Ольга Вячеславовна и Амура считали, что так просто совпало, Тропинкина же настаивала на том, что Федя обедал с Катей. В общем, мнения разделились примерно поровну, так как Шура не могла определиться, чью версию поддержать. С одной стороны, конечно, довольный курьер выглядел очень подозрительно. Но, будь на месте Пушкаревой, какая-нибудь Буренка, тогда можно было бы принять Машкину версию без лишних сомнений. Информации катастрофически не хватало дамочкам. Федор показания давать отказался наотрез. Вторая подозреваемая, она же Катя Пушкарева, общаться с подругами не торопилась совершенно. Кате же Пушкаревой в данный момент хотелось остаться в одиночестве, подальше от Зималетто, Федора, женсовета, Киры Юрьевны, а, самое главное, подальше от Андрея и его дружка. Желательно, оказаться вообще в другой стране, с другим именем и внешностью. Или заработать амнезию. Или чтобы ее заработал Жданов и оставил ее в покое, наконец. Ощущение от его объятий и поцелуев хотелось смыть с себя немедленно, как липкую грязь. Каких усилий ей стоило оттолкнуть его, кто бы знал… Было противно от самой себя знала, что сейчас это всего лишь продолжение игры, но чуть не сдалась и не ответила на поцелуй Андрея. И куда девалась его былая неловкость и робость, интересно знать. Малиновский посоветовал действовать понастойчивее? Хорошо, что до показа осталась всего пара недель. Показ-отчет-совет директоров… и долгожданный отпуск. Оставалось надеяться, что Андрей исполнит свое обещание и подпишет заявление без проблем. — Кать, а ты сегодня как пообедала? — в туалете на нее накинулась Маша. — Нормально, а что? — Катя обвела тяжелым взглядом всю полулегальную группировку. Не до подруг ей сейчас было, совершенно. — Одна обедала? — полюбопытствовала Таня Пончева, виновато глядя на нахмурившихся женсоветчиц. Ну, кто же так допросы ведет?! — С Федором. Он позвал, — Катя пожала плечами и отвернулась к раковине. Торжествующего взгляда Тропинкиной она не заметила. — Опережая вопросы, говорю сразу. Кормили вкусно, на мотоцикл больше не сяду даже под дулом пистолета. — А еще согласилась бы с ним пообедать? — полюбопытствовала Мария. — Не знаю. Возможно. Девочки, у меня работы выше крыши, я пойду… — А поехали вечерком кутнем где-нибудь чисто женской компанией! — вырвалось у Шуры, которая, наконец, определилась со своими выводами относительно вероломных подружек и ветреных мужчин. Катя кивнула. Напиваться в одиночестве так себе затея, а еще один вечер со Ждановым ее доконает определенно. А выпить ей сегодня хотелось почему-то особенно сильно.