Компас

В теплом салоне такси Катю все-таки развезло по-настоящему и половину дороги до дома она провела в полузабытье. Выходить из прогретого автомобиля в февральскую метель совершенно не хотелось, но не станешь же кататься всю ночь в чужой машине. Ежась от пронизывающего ветра и щурясь в попытке спасти глаза от колючих снежинок, Катя на нетвердых ногах побрела к своему подъезду. Посмотрела бы по сторонам — бросилась бы обратно к такси… У подъезда, пристроившись на заборчике, торчал Жданов, любовно обнимая полупустую бутылку с виски. И сидел он, видимо, давно: на плечах, спине и полах пальто уже успел образоваться небольшой сугроб, но Андрею, видимо, было все равно. — Что ты делаешь здесь? — оторопело спросила Пушкарева, не раздумывая, в общем, кинувшись к замерзшему мужчине. — А в-вам к-какая разница? Вам, Катенька, должно быть все равно, а я… Я свободный человек, где хочу, там и с-сижу, — пробормотал Жданов, покрасневшими пальцами пытаясь открутить крышку с бутылки. Выходило скверно: руки его совершенно не слушались. — Замерзнешь насмерть! — Катя кинулась стряхивать с Андрея снег и чуть не упала. — А… Плевать, Катюш! Какая разница-то? — Жданов пьяно улыбнулся, почувствовав прикосновения ее руки. — Выпьешь со мной? — И давно ты сидишь тут? — Не знаю. Катя покосилась на окна своего дома и поморщилась от досады. Так хотелось прийти и рухнуть в кровать, но оставить Андрея одного в таком состоянии она не могла. Жалко его было. — Может, домой поедешь? — робко спросила девушка. Андрей качнул головой и снова улыбнулся, не давая ей убрать руку. — Не хочу, мне и тут хорошо. Что мне делать там? Скажи, а? — Спать ляжешь, — Катя нахмурилась, когда Жданов выпустил из рук бутылку и притянул ее к себе поближе. — Андрей, отпусти меня, пожалуйста… — Знаешь… что я скажу, я в курсе… Я в курсе, что я подлец и скотина, что Малиновский моральный урод! Но выслушай ты меня, наконец! Я тебя люблю, Катенька! Понимаешь? Ну, дай мне шанс, я тебя умоляю, Катюша! Ну, хочешь, я встану на колени? — Совсем с ума сошел, — Катя зажмурилась. — Ну, куда ты, Андрей, господи, успокойся, увидит кто-нибудь! — Кать, а поехали нажремся, а? — Жданов ухмыльнулся, но с колен не поднялся. — У меня тут где-то было… Ч-черт, разбилась, представляешь? — Тебе нельзя за руль. — А ты машину умеешь водить, я знаю! А давай ты меня отвезешь, а, Катенька? — Пушкарева протестующе пискнула, но оторвать от себя Андрея никак не получалось. — Кать, ну ты же всегда меня выручала! Ну, пожалуйста! — Андрей П-палыч… — девушка вздрогнула, когда он впихнул ей в руку ключи от машины. — Я… Я не знаю, куда вас отвезти, я… — Поехали ко мне домой, Кать. Нажремся и ляжем спать. Побудь со мной, я прошу тебя. Пожалуйста… Кать… — Х-хорошо… Жданова было невыносимо жалко, почти до слез. Завтра, Катя знала, она будет себя ненавидеть за слабость и безвольность, но оставить пьяного Андрея в безлюдном, насквозь промерзшем, дворе она не могла. Поднять бы его еще на ноги и довести до машины… Какой же он тяжелый… От самого Жданова помощи никакой ждать не было смысла, он так и норовил завалиться в какой-нибудь сугроб и с трудом переставлял ноги. Хорошо, что до его автомобиля было недалеко. За руль было очень страшно садиться. Катя водитель так себе, а тут еще чужая машина, прав с собой нет, да и в крови градус повышен. А вдруг не справится, попадет в аварию? Но она пообещала Андрею отвезти его, и отказать уже не могла. Привычка исполнять любые его просьбы никуда не делась. Пока прогревался двигатель, Катя усаживала полуживого Андрея на пассажирское сидение, включала печку, хорошо, что знала, как… Жданов бессмысленно улыбался и норовил поцеловать ее. Приходилось уворачиваться от него. — Кать, а ты знаешь, что у меня после тебя никого не было? Вот честно! Никого, совсем. Я тебя очень… — Андрей Палыч, не нужно, пожалуйста, — хрипло отозвалась Пушкарева, изо всех сил сдерживая всхлип. — … Люблю. Мне никто не нужен больше, — упрямо закончил Жданов. — Не веришь… Ехали молча. Катя изо всех сил цеплялась за руль и откровенно трусила прибавить хоть немного газу, а Андрей лишь изредка подсказывал, куда свернуть и где перестроиться. Завидев знакомый двор, Пушкарева расслабилась. Получилось без происшествий. Осталось только завести непутевого начальника в квартиру и попытаться сбежать. Еще одна ночевка в его доме ей ни к чему. У Андрея были совершенно другие планы, и отпускать Катю он не хотел. Был бы чуточку трезвее, может, и услышал бы ее просьбу вызвать ей такси, но оставаться одному ему совсем не хотелось. И Катя, может, настояла бы на том, что ей необходимо домой, но она очень сильно устала и буквально валилась с ног. А спорить с невменяемым начальником было бесполезно. В машине он слегка отогрелся, и теперь кончик носа, уши и кисти рук были угрожающе бордового цвета, а пальцы до сих пор его не слушались. Пришлось помочь Андрею открыть дверь и раздеться. Катя тоже слегка замерзла, пока выслушивала его признания, и ей очень хотелось бы залезть под теплый душ, но хозяйничать здесь она не рискнула. Еще и Жданов ныл и жаловался, что ему холодно и ни в какую не соглашался отпустить девушку от себя хоть на минуту. Ему бы теплого чая и под одеяло, отогреваться, а он, первым делом, сцапал бутылку виски и уселся на полу в гостиной, подтянул к себе поближе Катерину и пил алкоголь прямо из горла, игнорируя наличие какой-либо посуды. — Будешь? — Жданов протянул бутылку Кате. — Выпей со мной, пожалуйста. Катя и рада бы была отказаться, но молча взяла виски и осторожно сделала глоток. Напиток обжигал до слез, до тошноты, даже вкуса не чувствовалось. Как он вообще пьет эту гадость?! — Это вам, Катерина Валерьевна, не водку хлебать, — фыркнул Андрей, отбирая тару назад. Пальцы плохо гнулись и болели, потому и покатилась вторая за вечер бутылка по полу но, к счастью, не разбилась. — Мое дело, что мне пить, — огрызнулась Пушкарева. — Я очень устала и хочу спать, а тебе вместо виски надо бы чай выпить и согреться. — Не хочу, — капризно протянул Жданов. — С тобой тепло. Не уходи сегодня. Пожалуйста. Ты мне очень нужна. То, что не успело разлиться по полу, Катя выпила из чувства противоречия. Длинный напряженный день, два скандала с Кирой и алкоголь здорово подточили ее самоконтроль, и вскоре она ревела, уткнувшись Андрею в рубашку, изливая все свое бессилие, усталость и напряжение, скопившиеся за несколько дней. Глупо так, по-дурацки, и должно быть стыдно за срыв, но в объятиях Андрея было неправильно-хорошо и спокойно. Андрей ни слова не сказал, не потребовал прекратить рыдать, не отстранился, прижимал к себе Катю, непослушными пальцами перебирая ее волосы и едва сдерживал желание поцеловать ее. Это была третья по счету их пионерская ночевка, и на две предыдущие она совершенно не походила. Оба раздеты, пьяны вусмерть, под одним одеялом, без стеснения прижимались друг к другу, согреваясь в объятиях. Андрею этого было почти достаточно, не хватало только ответов на его поцелуи…

***

Маша не обиделась, когда подруги потихоньку разъехались по домам. Компанию на вечер она себе уже нашла, и было весело танцевать и пить. Симпатичный мальчик все подливал и подливал в ее стакан, улыбался и сыпал комплиментами, и Маша уже рассчитывала, что вечер скоро продолжится в более интимной обстановке, но ее ухажер куда-то ушел и больше не появлялся, а Тропинкина осталась одна с пустым кошельком и четырехзначной цифрой в счете. Девчонки, наверное, спят уже, и что делать дальше Маша не представляла. Феде позвонила, скорее, по привычке. Федя обязательно поможет, приедет и все проблемы решит. Это же Федя! И он не подвел. Оплатил счет, отмахнувшись от Машиного обещания вернуть деньги с получки, помог одеться и выйти на улицу в февральскую метель. — Федь, а поехали погуляем? — пританцовывая от холода, спросила Маша. — Такая ночь классная! — Ты уже классно погуляла, — Федор чуть нахмурился. — Боюсь, еще один счет я сегодня не в состоянии оплатить. Так что домой, Машенька, в кроватку! — К тебе? — Тропинкина уселась на мотоцикл и запустила ладонь за ворот Фединой куртки. — А поехали к тебе, Федь! Ну дурак он, что ли, отказываться, когда любимая женщина сама предложила?.. Не удержался, хотя уже несколько раз убеждал себя, что нужно заканчивать пляски вокруг строптивой девчонки и поискать счастья где-нибудь еще. По-хорошему бы отвезти Машу домой и поехать спать к себе, но когда еще она согласится провести с ним вечер? А вдруг… Вдруг это не последний раз? Вдруг еще есть надежда на отношения с Машей? Утром Тропинкина приехала на работу с видом победительницы, тихонько позлорадствовала по поводу бледности и усталости на лице Катерины, а потом поспешила поделиться событиями прошедшей ночи с подружками. Федя все еще любит ее, и отпускать его она не собиралась.