Когда растает снег

      — Сянь Лэ, ты в какой раз уже убеждаешься в этом? Люди не такие, какими ты их себе представляешь. Брось их.       Се Лянь резко открывает глаза, тяжело дыша. Холодный пот стекал по лбу. Тело дрожало то ли от кошмара, то ли от холода. Кажется, он забыл закрыть окно перед тем, как лечь спать.       Вэй Ин укрылся с головой под одеялом. А Вэнь Нин, кажется, начал просыпается. Он открыл глаза и посмотрел на Се Ляня.       — Как-то холодно, не думаешь? — сонно говорит он, осматриваясь по сторонам.       — А, да… — неловко соглашается Се Лянь. — Я забыл закрыть.       Вэнь Нин встаёт и закрывает окно, смахнув снег с подоконника. Хоть окно было открыто на проветривание, немного белых хлопьев попало внутрь.       На часах был десятый час. Се Лянь блаженно растянулся на кровати и подумал, чем будет сегодня заниматься. Он планировал съездить на встречу к Лань Цижэню. Хотя видеться с ним ему не хотелось, но ничего поделать нельзя. Он научил его многому, и превзойти Цижэня может наверняка только Мэй Нянцин. Если сравнить этих двух людей, как учителей, то с уверенностью можно заявить, что Лань Цижэнь намного строже, чем беззаботный и добрый Мэй Нянцин. Хотя, кажется, опыта и у того, и другого достаточно много, будто они прожили не одну сотню лет.       Се Лянь встал и начал собираться. Чем быстрее эта встреча пройдёт, тем быстрее он забудет её.       Вэнь Нин пожелал удачи, когда дверь захлопнулась.       Спустившись вниз, Се Лянь мельком посмотрел на пол, где убили студента. Стало не по себе. Чувство тревожности поступало и уходило, будто приливы. В этом мире ничего не вечно, тем более такая хрупкая штука, как жизнь.       Лан Ин потерял свою жизнь, будучи молодым человеком. Он только начал жить, однако испытал страдания, постиг суровость и жестокость людей. Несправедливо.       Се Лянь отмахнулся от надоедливых мыслей и начал думать, что может сказать и спросить Лань Цижэнь. Ответы, которые он собирался сказать, были, по меньшей мере, притянуты за уши и близко не стояли с правдой. Да и зачем кому-то знать эту самую правду? От неё ничего не изменится, ведь что было, то было. Какой толк сейчас говорить об этом?       Поместье в Гусу, Облачные Глубины, было знаменито своей утончённостью и покоем. Тут редко когда что-то случалось. Всем было понятно, что за этим следит одна из семей негласного совета: Гусу Лань. Навряд ли бы кто-то осмелился просто так навести тут шума. Однако нашлась такая семья.       Семья Вэнь была деспотичной и жестокой. Се Лянь точно не знал, что произошло между двумя семьями, но шли слухи, что виновником недавнего пожара была именно семья Вэнь.       Стоя на входе, Се Лянь некоторое время мялся. Он не знал, ждут ли его именно сегодня.       — Господин Сянь Лэ? — из небольшого домика вышел охранник. Он радостно улыбнулся и быстро подошёл к Се Ляню. — Вас уже ждут! Я так рад вас видеть! Вы помните меня?       Конечно, он его помнил. Во времена, когда Се Лянь тут учился, в свободное время он водился с некоторыми детьми. Они всегда любили его и плакали, когда Се Лянь покидал их. Один из таких детей был этот молодой человек. Имени его он не помнил, но лицо было очень знакомым.       — Я тоже рад встрече, — неловко проговорил Се Лянь.       — Вы же помните ещё тот зал?.. Лань Цижэнь будет ждать вас там. Проходите. Удачи вам!       Се Лянь поблагодарил его и направился по дороге. Тут всё так же неизменно, туманно. Он увидел старую стену послушания с тремя тысячами правилами, оставленными предками.       Он тихо зашёл в зал. Тут было тихо. Спустя несколько лет, и даже после пожара, расстановка мебели не изменилась. Почерневшие и почти сгоревшие книги лежали в одной куче. Их, видимо, восстанавливали прямо здесь. Неудивительно, ведь в семье Лань почти все знали, как восстанавливать книги или другие рукописи.       Се Лянь пригляделся к книгам и заметил одну знакомую. Он аккуратно взял её в руки и прочитал название.       — Правила послушания.       — Сколько раз вы переписывали их?       Се Лянь резко обернулся, встретившись взглядами с Лань Чжанем. Молодой господин стоял на входе, внимательно смотря на человека перед собой. Он кивнул в знак приветствия.       — Раз пятнадцать, не меньше, — усмехается Се Лянь, вспоминая, как днями и ночами сидел тут, усердно переписывая одно правило за другим. Его наказали за то, что он испортил празднество и сказал ужасные вещи. Это был не первый раз, когда его так наказывали, но этот был последним. Больше он здесь не появлялся.       — Мой дядя сейчас придёт. Подождите ещё пару минут.       Лань Чжань ушёл. После него осталось какое-то неопределенное чувство. Он никогда не стремился поддерживать разговор, если говорить было не о чем. Они никогда особо не общались. Будучи маленьким, Лань Чжань был самым послушным и спокойным ребёнком. Он учился, учился и только учился. Иногда Се Лянь задумывался, интересно ли хоть что-нибудь этому ребенку, кроме самосовершенствования?       Полистав книгу с правилами, Се Лянь невольно предался ностальгии.       Он приехал в Облачные Глубины после небольшой вылазки к родителям. Был как раз таки его день рождения. На следующий день его отправили обратно в Гусу.       Там же было не принято праздновать праздники с ожидаемой роскошью и весельем. Устраивали лишь общий сбор и говорили какие-то пожелания и хорошие слова, вручая подарок. Безусловно, это тоже было приятно, но праздничный настрой был уже не такой.       Се Лянь шёл по дороге, подходя к беседке. В этом месте всегда было мало народу. Точнее сказать, никого вообще. В этот раз стояли только двое юношей. Они спорили друг с другом, активно жестикулируя.       Се Лянь сразу же понял, что это его друзья. Му Цин и Фэн Синь также, как и он учились здесь у старика Цижэня. Его семья оплатила учебу всех троих, так как думали, что эти двое будут помогать Се Ляню. Так и было. Они втроём помогали друг другу. Одна проблема: двое постоянно ссорились, и порой доходило до драк.       Драки запрещены в Облачных Глубинах, точно так же, как шум.       Они нарушали эти два правила сотни раз за месяцы. А Се Лянь иногда попадал под раздачу вместе с ними.       Они разделяли и радости, и невзгоды.       — Ребят, не шумите.       Они даже не услышали его. Му Цин раздраженно закатил глаза и скрестил руки.       — Иди лучше полы подмети, — фыркнул Фэн Синь. — Слишком много болтаешь.       — Ах ты!       Му Цин с разворота ударяет Фэн Синя, и тот от неожиданности не успевает сгруппировать, падает.       — Нет, вы опять? — выдыхает Се Лянь.       Фэн Синь встаёт и хотел было только дать сдачи, но чья-то рука успела перехватить его. Он гневно посмотрел на этого человека. Его пыл сразу же спал, потому что перед ним стоял сам учитель Лань.       — В Облачных Глубинах запрещены драки и шум. Сколько вам ещё нужно повторять?       — Мы… Учитель…       — А вы, Господин Сянь Лэ? — Цижэнь перевел свой строгий взгляд на Се Ляня. — Вы ответственны за них, помните?       — Он не виноват! — обеспокоенно выкрикнул Фэн Синь и толкнул локтем Му Цина.       — Да, это этот…мы виноваты. Не наказывайте его.       Се Лянь не знал, плакать ему или смеяться. Почему нельзя было просто послушать его? Сейчас безнадёжно пытаются оправдать его. Прекрасно ведь знают, что такое не прокатит. Они втроём застуканы на «месте преступления».       Лань Цижэнь провёл рукой по своей бородке. О чём-то долго думал, всматриваясь вдаль. Он хмурился всё больше. Видимо, эти раздумья напрягали его самого же.       — Сто ударов каждому.       Он посмотрел на Фэн Синя и Му Цина, сказав им идти.       Те переглянулись между собой и виновато посмотрели на Се Ляня.       — Они под вашей защитой, — спустя несколько минут начал учитель. — Вы несёте за них ответственность. Всё, что они совершают, будь то хорошие или плохие вещи… Вы тоже причастны к этому. Когда вы пришли учиться сюда, то пообещали, что они будут вести себя достойно. Раз уж вы идёте вместе по жизни, то…       — Я понимаю вас, — перебил Се Лянь. — Мне вполне понятны ваши беспокойства. Я знаю, что вы считаете меня избалованным ребёнком, который не покидал ещё зону комфорта. Вы хотите, чтобы я научился нести ответственность. Я благодарен вам за ваши старания, но считаю, что вы переусердствуете.       — Вы не по годам самонадеянны, господин Сянь Лэ, — хмуро сказал учитель, отворачиваясь спиной. — Когда-нибудь это сыграет с вами злую шутку.       — Пусть так, — спокойно сказал Се Лянь и последовал за друзьями. — Я готов к этому.       На самом деле, не был.       Тем же днём их наказали сотней ударов палкой по спине.       Другие ученики смотрели на них сквозь щёлку двери и шушукались. Белоснежные спины юношей окрасились в алый цвет, словно закат. В некоторых местах уже появлялась кровь.       Последовал последний сотый удар. Му Цин сдерживал слёзы, а Фэн Синь просто стоял с закрытыми глазами, едва держась. Се Лянь единственный, кто безучастно прислушивался к боли. Спина горела адским огнём, будто их облили кипятком.       Им помогли встать, а после отвели в свои комнаты. Всё трое лежали на животе и думали. Возможно, все винили друг друга за случившееся, но на следующее утро улыбнулись друг другу и со смехом вспоминали. Хотя раны на спине давали о себе знать, им было уже всё равно.       После этого они долгое время не ссорились и не вспоминали об этом случае. А Се Лянь спустя месяцы будет участвовать в знаменательном выступлении, после которого начнётся его взлёт к вершинам и славе.