Когда растает снег

      Похороны родителей состоялись на следующей неделе. Се Ляню помогли организовать всё, однако мало кто пришёл проводить их в последний путь. Никто даже и не знал о смерти этих людей, потому что это уже было не актуально. Они умерли обычными бедняками, и на этом всё.       Се Лянь долго стоял около могил, уставившись на надписи.       Они прожили славную жизнь, но могли лучше. Предсмертная записка говорила, что они не хотели быть обузой сыну. Странно, но почему они не спросили его? Ведь он так вовсе не считал. Да, было очень сложно, но… Они же его родители…       Он не знал, как жить дальше. Не знал, куда идти и что делать. Он просто потерял весь интерес к жизни, смотрел так на землю и не уходил. Прошёл час, другой. Люди проходили мимо него и словно не замечали. Это было естественно, ведь они на кладбище. Счастливых тут нет.       Се Лянь почему-то всегда думал, что мама и папа будут с ним до конца жизни. Он даже и не воображал, что они когда-нибудь умрут, оставив его одного.       Он не плакал больше. Не то чтобы ему не было грустно… Просто к нему всё ещё не пришло то осознание, что их правда больше нет. Может, он стоит тут сейчас просто так? На самом деле, он придёт в свой дом, хоть и очень нищий, но дом. А там будет мама на пороге встречать его с волнительной и усталой улыбкой. А отец, как обычно, будет сидеть на диване, читая последние новости в газете. Всё должно было быть именно так. Се Лянь принёс бы жалкие несколько купюр за проделанную работу и отдал бы их маме.       Пошёл дождь. Он был сильный и мелкий, попадал прямо в глаза. Из-за этого приходилось часто моргать. Се Лянь вышел из своего задумчивого состояния, посмотрел последний раз на могилы и ушёл.       Он не разворачивался, не думал, что хочет вернуться. Он шёл, не разбирая дороги. Се Лянь знал, что теперь ничего не будет, как раньше. Ему уже это сказали.       — Сяньлэ?       Се Лянь вздрагивает, когда слышит до ужаса знакомый голос. Он резко оборачивается, боясь увидеть там того человека. Сердце замирает в ожидании, но тут же облегченно расслабляется. Это был всего лишь Цзюнь У.       — Выглядишь плохо, — качает головой и подходит ближе. Он даёт зонт. — Соболезную.       Что Се Лянь должен был ответить? Он посмотрел на Шэньу пустыми глазами и кивнул. У него не было сил даже говорить. Зонт так и остался в руках Цзюнь У. Он грустно выдохнул и подошёл ближе, закрывая Се Ляня от дождя.       — Это не конец света, — его голос раздается где-то внутри Се Лян эхом. — Ты сможешь это пережить. Конечно, поначалу будет сложно, но ты справишься.       — Я… — его голос нездорово хрипит. — Не думал, что они оставят меня сейчас… Я не был готов…       — Никто не готов к такому, — качает головой Цзюнь У. — Потерять близких людей — это ужасно, но ты, главное, не теряй надежду.       Се Лянь ничего не ответил. Он не знал, осталась ли у него хоть какая-то слабая надежда на жизнь. Когда ты всё теряешь, то теряешь смысл жизни. Ради чего продолжать страдать? Ради кого?       — Я тебя прекрасно понимаю, — продолжает он. — На этом твоя жизнь не остановится. Появятся новые люди…       — Зачем мне новые? — не понимает Се Лянь. — Моих родителей никто не сможет заменить.       — Верно, но это бы всё равно когда-нибудь случилось бы.       Это совсем не успокаивает. Какая разница, умри они потом или сейчас? Плохо-то всё равно.       Се Лянь сдерживает подступающие слезы. Моргает, чтобы они не скатились по щекам.       — Плачь, не сдерживайся, — говорит Цзюнь У и притягивает к себе Се Ляня. Он обнимает, словно отец. Его папа редко обнимал, но если и делал это, то было так приятно, что сердце таяло. Он готов был всё отдать, чтобы почувствовать это вновь. Се Лянь не выдерживает. Он ревёт тихо, задыхаясь в собственных слезах. Шэньу поглаживает его по спине, иногда сильно сжимая плечо. — Ты сильный, ты справишься.       Все считали его сильным и умным. Ему предвещали блестящее будущее. Он должен был купаться в лучах славы и почёта. Люди видели в нём феникса, который приблизился к солнцу. Они смотрели на него, зажмуривая глаза, потому что свет его слепил их. Однако и сам он обжёгся, а потом вовсе сгорел. Где теперь всё это? Он упал на самое дно, с которого самостоятельно выбраться навряд ли сможет.       — Твои отец и мать будут счастливы, если ты отпустишь их, — Цзюнь У мягко улыбается. — У тебя всё ещё есть к кому обратиться. Я всегда в твоём распоряжении.       Се Лянь шмыгает и роняет зонт. Он обнимает Цзюнь У так сильно, будто хочет так избавиться от всей боли, что накопилась за последние месяцы. Он просто сходил с ума от этих событий. Се Лянь не верил ничему, он думал, что это просто кошмар.       Шэньу был очень удивлён. Он замер, совсем забыв обо всех словах, которые хотел сказать. Сердце начало так сильно биться, что ему стало неловко. Вдруг Се Лянь поймёт, что он засмущался?       Его никто так не обнимал.       У Цзюнь У не было детей, а родители давно умерли. Он просто забыл и не знал о таком.       Ему не было дано понять, что за чувство испытывают родители, когда их дети вот так вот обнимают. Но, кажется, сейчас он понял… Тепло идёт по всему телу, согревая даже под дождем. Ты переживаешь тоже, что и твой ребенок. У вас одна боль на двоих. Спустя столько лет он вдруг понял, что значит быть любимым. Се Лянь любил его и уважал, будто родного отца.       Цзюнь У обнял его в ответ.       Он хотел стать ему отцом и близким человеком.       — Сяньлэ, ты можешь довериться мне, — говорит он. — Я всегда буду рядом с тобой.       — Спасибо… Я правда благодарен вам… — заикаясь, говорит он.       Они простояли так ещё пару минут, пока Се Лянь не успокоился. Когда он отошёл, неловко извиняясь, Цзюнь У улыбнулся. Он был искренне рад. У него словно появились крылья на спине. Он не хотел прощаться. Его желание остаться рядом с Се Лянем всё росло. Он чуть было не схватил того за руку, приказав остаться. Он был даже готов поклясться, что избавит его от всех проблем. Цзюнь У решительно был настроен уничтожить всех, кто помешает ему и Се Ляню.       Они вышли на дорогу к машине Цзюнь У. Тот предложил переночевать у него, но Се Лянь отказался. Ему нужно было побыть наедине с собой. Цзюнь У понимающе кивнул, и они попрощались.       Се Лянь шёл домой в полной задумчивости. Он не мог здраво оценивать всё случившееся, но точно знал, что хочет забыться. Сердце ныло так сильно, что он готов был прямо сейчас перепрыгнуть через ограждения и кинуться прямо в воду. Может быть, там он найдёт покой.       Когда он зашёл в пустующую квартиру, то настроение ухудшилось в два раза. Он огляделся по сторонам: пусто и серо, а ещё, очень тихо, словно в гробу.       Он заглянул в комнату, где прежде спали родители. Небольшое зеркало было покрыто тёмной тканью. Се Лянь вздёрнул её, видя себя. Исхудалый, с тёмными кругами под глазами. Уже не тот, кто радовал небеса. Под грязной футболкой скрываются несколько недавно заживших шрамов. Се Лянь приподнимает её край и рассматривает. Их было так много, что всё тело стало будто изрисованным полотном. Каждая такая рана — напоминание на всю жизнь.       Люди жестокие и злые. Стоит ли им вообще доверять и хотеть помочь? С другой стороны, во всём виноваты обстоятельства, и они просто поддались течению.       Это было вооруженное нападение террористов, которые требовали деньги. Се Лянь знал, что большинство из них — люди, которым не выплатил деньги отец. Всё было бы лучше, не будь там других людей, которые к этому никакого дела не имели.       Тот человек был в белой маске. Половина её смеялась, другая же рыдала. Се Лянь запомнил её навсегда. Она всё ещё виделась ему, даже если он просто закроет глаза.       По телевизору сказали, что это простое ограбление банка, однако Се Лянь знал, что это не так. Иначе бы к нему так не обращались. Тот человек, он определённо ненавидел его. Иначе как можно так старательно вредить другому человеку?       Он снимал свои последние сбережения, когда вдруг ворвались люди и приказали ложиться на пол. Се Лянь не стал сопротивляться, как и все другие. Он внимательно следил за незнакомцами в масках. Они все были в белых одеждах, и это пугало ещё больше. Они определённо произвели нужное впечатление.       Се Лянь лежал лицом в пол, думая о том, как выбраться и обезвредить их. Тогда к нему подошёл человек с той странной маской. Он приподнял его.       — Славный парень, — его голос какой-то знакомый. Се Лянь понимает, что пришли по его душу.       Он отпустил Се Ляня и больше не обращал на него внимания, потому что разглядывал других. Он вёл себя как сумасшедший.       Они пробыли там несколько часов, прежде чем начали ставить условия для освобождения заложников. Се Лянь не смыкал глаза всё это время, но в сон клонило ужасно. Он не высыпался последние несколько суток. Сейчас же всё тело тряслось ещё и от голода. Ему было плохо.       — Что ж, дорогие дамы и господа! — человек с маской вскочил на ноги. — Полиция сможет организовать нам деньги, однако мы здесь не только ради этого. На каждого из вас будет надета бомба, которая потом убьёт вас. Но! Вы сможете спокойно выйти отсюда, сделав небольшое задание!       Где была полиция? Почему они не могут им помочь? Столько часов прошло, а они только и могут, что послушаться этих людей?       — Вы должны выбрать человека, всего одного, который останется тут. А вы все уйдёте! Как вам сделка?       Люди стали перешептываться, говоря, что это ужасно и они не согласны поступать так бесчеловечно. Се Лянь крикнул:       — Вам дадут деньги, отпустите нас всех!       — Самый смелый? — усмехается их главный. Он подходит ближе к Се Ляню. Маска нагибается в бок, и ему становится немного жутко от этого. Она словно часть лица, и именно это заставляла встать в ступор. Се Лянь отмахнулся от подобных мыслей и взял себя в руки.       — Какая разница? Вы получите, что хотели. Хотите развлечений? Идите в цирк.       — О-о, как же ты мне всё-таки нравишься. Я передумал! — он отходит от Се Ляня. Подбегает к какой-то девочке, хватая ее за руку. — Ты будешь той самой жертвой! Так намного интересней!       Мать ребёнка тут же вскочила следом, чтобы вернуть девочку, но её остановили другие люди в белом. Она кричала, чтобы её ребенка отпустили, но человек в маске даже не повёл ухом. Он поставил её перед всеми. Она тряслась от страха, и слёзы капали на пол. Её тихий голос звал маму.       Се Лянь не мог слушать крики матери и не мог позволить произойти этому. Он резко встал с места, надеясь, что его не пристрелят на месте. Но почему-то на него никак не отреагировали. Хотя по прошлому опыту какого-то мужчины так лучше было не делать.       — Не нужно! Я буду вместо неё! Отпустите девочку!       Мужчина обернулся. Се Лянь чувствовал, что он безумно улыбается. Почему-то появилось чувство, будто он жертва, а на него вот-вот нападёт хищник. Они посмотрели друг на друга. Се Ляню стало не по себе.       — Конечно-конечно! Давай сюда!       Се Ляня толкают к стене, а про девочку вовсе забывают. Её мама тут же оттаскивает подальше. Они обнимаются и плачут. Женщина кивает Се Ляню в знак благодарности. Ну, а он что? Ему ничего не остаётся, кроме как просто улыбнуться. Он всегда был рад помочь людям, а сейчас это было необходимо.       — Что ж. Каждый из вас сможет уйти от сюда, только если… — мужчина крутит в руке длинный нож. — Ударите им этого молодого человека.       Следует учесть, что людей там было примерно двадцать или тридцать. Се Лянь не мог поверить своим ушам. Он в панике оглядел всех присутствующих. Никто не согласится на такое…       — Это бесчеловечно! — крикнул один мужчина. — Мы не согласны!       Другие его спешно поддержали, надеясь, что террористы их послушают. Но нет.       — Одевайте бомбы, — главарь махнул подчинённым рукой, и они дружно принялись снаряжать людей бомбами. Те запаниковали ещё сильней, и некоторые были уже согласны на всё. Се Ляню стало страшно. Он понимал, к чему все это всё приведёт.       Видя страх в глазах Се Ляня, человек в маске шепнул ему:       — Они все порочны, не замечаешь? Все люди ужасны и противны: от мала до велика.       — Неправда, — неуверенно говорит Се Лянь. Он проклинает себя за свой тихий голос.       — Давай проверим?       — Тогда у вас есть выбор! Либо вы раните его, либо себя! Но всё равно выходите отсюда! Так что думаю, всё крайне честно и гуманно.       Первой, кто не выдержала, была та самая мамочка. Она, вытирая слёзы, подошла к Се Ляню, беря в руки нож. Её руки тряслись, и она еле сдерживалась, чтобы не заплакать навзрыд. Она сказала девочке отвернуться. Но та что-то щебетала, спрашивая её, зачем нужен нож.       Се Ляня тем временем скрутили двое человек за руки. Его сердце уже остановилось несколько раз, не веря происходящему. Он попытался выбраться, но не смог.       — Нет… Что вы… Пожалуйста, одумайтесь…       — Нет, прошу, молчите, — тихо шепчет женщина. — У меня дети маленькие, и я не хочу умирать. Я… Простите…       — Посильнее! — говорит мужчина. Он сел рядом с Се Лянем. — Если я подумаю, что ты хочешь облегчить ему муки, то я тебя убью.       — Х… Хорошо… — она берёт нож поудобней. Долго топчется на месте и, закрыв глаза, наконец втыкает нож в Се Ляня. Он резко выдыхает воздух, корчась от боли. Где-то в животе он чувствует рану. Она пульсирует так сильно, что ему хочется кричать. Внутри всё переворачивается, когда после женщины встаёт ещё пара человек. Они осторожно смотрят на блестящие от слёз глаза Се Ляня.       — Эй, мамочка! А девочка тоже должна, вообще-то! — человек в маске помахал ей рукой. — Она тоже должна заплатить за свою жизнь.       — Я… — женщина в шоке уставилась сначала на мужчину, потом на ребенка. — Я за неё могу…       — Нет. Она сделает это, — его голос резко изменился, угрожая, что скоро терпение кончится. Молодая мать не знала, что ей делать. Она смотрела на дочь, а потом нерешительно повела её к Се Ляню. Тот к этому времени уже ничего не понимал. Он лишь смутно видел чьи-то ноги.       Девочке положили в руки нож. Она не особо знала, что будет, если человека ударить им. Однако мама сказала:       — Всё нормально. Просто сделай это. Ему не будет больно. Ничего не будет…       И она поверила матери.       Се Лянь захрипел. Это было больнее всего. Нож медленно воткнулся ему в тело и так же медленно вышел. У девочки не было сил и уверенности, поэтому она ещё немного повозилась, прежде чем смогла вытащить нож. Её руки окрасились к красный. Се Ляню стало ещё хуже.       — Я правильно сделала? Я молодец? — с надеждой спрашивает тонкий голосок. — Мама!       — Да-да… — её потрясение развеселило человека в маске.       Когда они отошли, он наклонился к уху Се Ляня и проговорил:       — У тебя тоже есть выбор. Ты можешь их убить всех. Останешься в живых.       Се Лянь резко поднял голову и тут же её опустил. Она так сильно гудела, что он почти не слышал ничего.       — Нет…       — Ну, как хочешь. Но ты всегда можешь передумать.       Поначалу каждый из них извинялся, но потом они просто молча вгоняли в него острие, хмуро уставившись на кровь. Она текла из Се Ляня рекой. Ему становилось плохо. Он терял сознание несколько раз, но каждый раз его приводили в чувство. Человек в маске подгонял людей делать это пошустрее, а если они медлили, то он их убивал. Убивал так, что вся кровь брызгала прямо на Се Ляня. От этого мутило ещё больше.       Было так больно, что у него в глазах становилось темно, а разум на несколько секунд просто отключался. Хотелось кричать, но рот лишь открывался и закрывался. Тело уже не могло держаться, и он падал. Его держали крепко до последнего. Ему казалось, что вот-вот он просто умрёт.       Ему хотелось этого.       Он хотел умереть, но лишь бы не чувствовать.       Больно. Больно. Больно.       Почему так больно? Почему они не остановятся? Ему же больно!       — Прекратите…       Это единственное, что он смог выговорить, но тут же закашлял, чувствуя отвратительный вкус железа на языке.       Мужчина наклонился к нему, чтобы получше расслышать шёпот. Се Лянь посмотрел на него. Маска склонялась с бока на бок. Он говорил что-то, но шум в голове заглушал его. Се Лянь был рад, что не слышит этот отвратительный голос.       — Вы все нелюди! — кричит всё тот же мужчина. — Думаете он отпустит вас живыми?! Посмотрите, что он затеял! Вы глупые дураки!       Он упрямо сидел в углу и со злостью наблюдал за всем этим. Его лицо покраснело, а руки были скрещены. Ему тоже было страшно, но он не собирался идти на поводу у такого жёсткого человека. Ему было очень жалко парнишку. Он смотрел на него, смотрел, а потом отвёл взгляд. Это было невыносимо видеть. Парень истекал кровью, буквально переживая каждый удар по новой.       — Замолчи! Если тебе жить не охота, то это не наши проблемы!       — Давайте быстрее покончим с этим!       — Да, давайте. Осталось несколько человек.       Они почему-то стали обсуждать, как лучше сделать удар, чтобы террорист был доволен. А тот, посмеиваясь, кивал, а иногда показывал, где ещё осталось живое место.       Се Лянь умирал. Он знал, что это его последний день.       Перед глазами мелькали взгляды и лица людей. Ему было тошно смотреть на них. Ему было страшно. Так страшно, что он отрицал, что это всё происходит в реальности. Это же сон? Да, всё это лишь сон и не больше.       Это сон. Сон. Лишь сон.       Он не знал, сколько ранений получил, но точно знал, что пара человек отказалась резать его. Он смотрел, как их убивают. Глаза закрывались. Кажется, он не чувствовал уже боли, но было так обидно и гадко на душе, что хотелось кричать.       — Сяньлэ, смотри-ка. А ты говоришь, что людям помогать надо.       Такой знакомый всё-таки голос. Откуда он знает его имя?       — Они все плохие и умрут. Не беспокойся. Ты один останешься.       Се Лянь слушал это, как сказку на ночь. Только вот сказки добрые, а это похоже на ночной кошмар. Но голос будто убаюкивал.       Он очнулся уже в больничной палате с капельницей и множеством трубок. Он дышал не сам, поэтому когда очнулся, то тут же снял с себя всё, что мешалось. Было очень душно.       — Сяньлэ, ты очнулся.       Се Лянь посмотрел на того человека. Он стоял все в той же маске.       — Ты…       — Бай Усян, приятно познакомиться.       — Убирайся…       — Что? Нет, я…       — Убирайся!!!       Он дёрнул руками, но они не поддались. Тело всё ещё было слабым, и он ничего не мог сделать. А Бай Усян тихо посмеивался. Он опять наклонял голову на бок, тихо цокая языком.       Когда прибежали медсестры, то он исчез. Спрыгнул в окно, помахав рукой.       — Не кричите! Всё нормально! — они пытаются успокоить Се Ляня, но тот так сильно разозлился, что оттолкнул девушек. Одна из них ударилась об стену. Им пришлось позвать людей посильнее.       — Ненавижу тебя!       Ему вкололи успокоительное, и он снова уснул. Когда очнулся, то вновь увидел маску перед своим лицом. Это было так близко, что он закричал от страха.       Это повторялось много раз. Се Лянь сходил с ума, видя, что медсестры шепчутся, мол его пора в другую больницу переводить. Никто не хотел верить, что в палату проходит чужой человек. Почему? Что было не так?       Неужели он, на самом деле, придумывал это всё? Из-за полученных травм, его психика испортилась, и он сейчас видел того, чего не было?       Но этот мужчина был живым. Он слышал его голос, он был настоящим…       А Бай Усян продолжал приходить. Се Лянь перестал обращать на него внимания, но каждый раз злился так сильно, что на руках оставались кровавые следы от ногтей. Он ненавидел его всем сердцем и хотел убить.       Однажды он пришёл и сказал, что его жизнь теперь полностью уничтожена. Се Лянь ничего не понял. Он уставился на него, ожидания объяснений такому громкому заявлению. Ему интересно, что ещё может сделать его жизнь хуже, чем сейчас.       — Твои родители с радостью будут ждать тебя дома, но жизнь больше не будет прежней, — хихикает он, качая ногой. — Мне интересна твоя реакция, Сяньлэ.       — Катись к черту.       — Как грубо. Я, вообще-то, единственный, кто навещает тебя тут. У тебя же даже друзей не осталось. Какая жалость.       Се Лянь закрыл глаза, пытаясь уснуть. А Бай Усян тем временем не умолкал.       — А ещё та девочка, которую ты так защищал. Хорошая была. Помнишь, как она умерла?       — Ой, слушай, значит всё это было зря? Н-да… Люди не ценят добро.       — Они так яростно накинулись на тебя.       — Больно было?       Больно ли было? Он издевается… У него больше десяти ножевых ранений, а он спрашивает, больно ли было? У Се Ляня появилось желание воткнуть в него ножи, чтобы тот проверил, как это больно. Врачи сказали, что он везунчик, потому что должен был умереть от всего этого. Ему повезло выжить, какая удача. Се Лянь был уверен, что Бай Усян специально говорил людям, куда лучше ударить, чтобы Се Лянь не умер раньше времени. Он хотел, чтобы Се Лянь страдал. Почему он так помешался на Нём?       — Я сказал тебе убираться отсюда!       Се Лянь вскочил на ноги так быстро, что сам удивился, что смог. Но тут же понял, какую ошибку допустил. Во всем теле боль отозвалась будто тысячами иглами. Он упал на пол, прям в ноги Бай Усяну. Тот посмотрел на него долгим взглядом и сел на корточки.       — Я отомстил за тебя, Сяньлэ, — говорит он тихим голосом. — Они заплатили за свою ошибку. Смотри, это всё из-за них. Твоё тело выдержало такое, теперь ты станешь сильнее.       — Я и сам бы справился! Уходи!       — Я не твой враг, — он поднимает лицо Се Ляня и заставляет смотреть на него. — Мы должны быть друзьями. Ты и я. Мы же одинаковы.       — Я. Не. Твой. Друг… — шипит Се Лянь и встаёт на ноги, несмотря на боль. — Я совсем не похож на тебя! Ты сумасшедший! Я убью тебя!       — Я хотел бы на это посмотреть, — смеётся он. — Жаль, что ты ещё не понял, как мы близки характерами и судьбами. Ты поймёшь со временем.       Се Лянь берёт первое попавшееся под руку и кидает в него. Это оказалась ваза с цветами, которые принесла какая-то медсестра. Бай Усян и не думал уворачиваться. Он удивлённо посмотрел на то, как ваза полетела совершенно в другое место.       — Я тут, вроде?       Се Лянь качнулся и снова упал. Голова сильно закружилась, и он почти потерял ориентацию в пространстве. На мгновение он думал, что стоит. Но потом снова мир перевернулся. Тошнота подошла к горлу.       — О, тебе плохо?       Се Лянь чуть ли не заревел от того, как сильно он раздражал. К его счастью, прибежали врачи. Они много раз спрашивали, что опять случилось, но Се Лянь придумал что-то невнятное. Он давно усвоил этот урок. Нельзя говорить им ничего, иначе упекут в психушку. Если Бай Усян проберётся и туда, то он точно попрощается со своей психикой.       Спустя два месяца его выписали. Когда он вышел на улицу, спустя такое долгое время, то даже и не спешил домой. Воздух заполнял его грудь холодом, и это было приятно. Се Лянь вдруг на несколько секунд почувствовал спокойствие и безмятежность. Однако на сердце становилось всё тяжелее. Он злился, что родители ни разу не навестили его. Он понятия не имел, почему они так поступили, да ему было уже плевать. Се Лянь шёл по улице, пытаясь не врезаться в проходящих мимо людей. Ему казалось, что они все смотрят на него. От этого было не по себе.       Дома его ждал сюрприз. Се Лянь крикнул родителей, однако никто не отозвался. Такое чувство, что никого не было дома. У него даже появилась мысль, что они сбежали, оставили его одного… В горле пересохло от страха остаться в одиночестве.       А потом…       Он почему-то забыл всё, когда увидел их такими. Мир будто перестал существовать, пол ушёл из-под ног. Сердце сжалось и перестало биться.       А теперь Се Лянь смотрел на себя в зеркало и никак понять не мог. Что пошло не так и когда?       Он лёг на пол, всматриваясь в грязный потолок. Было холодно, но он продолжал там валяться, словно ненужная вещь. У него не было сил ни на что. Се Ляню хотелось просто умереть. От него ведь никакой пользы не было. Что жив, что мёртв — всё одно.       — Мам, — он зовёт ее, надеясь, что она всё-таки отзовётся. — Пап?       Молчание.       — Я ненавижу вас, — выдыхает он, — Предатели. Все вы такие…       Он встаёт и идёт в другую комнату. Никого не было.       — Где все? — не понимает Се Лянь. — Мама? Папа? Куда вы ушли?! Где вы?!       — Се Лянь?       Он резко дёргается и с надеждой смотрит на тех, кто зашёл к нему. Затаив дыхание, в нём начинает гореть искра света, но… Всё это рушится, потому что это не родители. Это вообще люди, которых он хотел видеть меньше всех. От их лиц даже желудок скручивает от боли. Се Ляню хочется избить их, потому что они только что забрали его надежду.       Му Цин и Фэн Синь обеспокоенно смотрят на него, не понимая, почему он кричит, будучи один дома.       — Привет, — неловко произносит Фэн Синь и толкает Му Цина. Тот тоже здоровается. — Мы тут это… Пришли, чтобы…       — Уходите, — обрывает его Се Лянь, злобно смотря на обоих. — Без вас нормально всё.       — Мы видим, как нормально, — хмурится Му Цин. — Послушай, прости нас.       Се Лянь смотрит на него и улыбается. Его это слегка рассмешило. Он начинает безудержно улыбаться.       — Повтори ещё раз, а то не расслышал.       Лицо Му Цина потемнело. Фэн Синь тоже был немного удивлён такому ответу. Он думал, что всё пройдёт более… Мирно? Ему многого стоило уговорить Му Цина прийти. Тот тоже был в обиде на Се Ляня, но он даже смог извиниться перед ним. Однако Се Ляню, видимо, это уже было ни к чему.       — Ладно, тогда, может, расскажешь, как ты? — Фэн Синь начинает сильно волноваться. Он не особо умеет мириться и тем более мирить кого-то. А по лицу Му Цина видно, что он готов уйти прямо сейчас.       — Какая разница чужим людям, как у меня дела? — наигранно удивляется Се Лянь. — Я же, вроде, сказал проваливать.       — Ты… — Му Цин глубоко вздыхает и выходит на улицу. Смысл пытаться, если Се Лянь даже не хочет попытаться понять их? Если он так говорит, значит, что ему и правда не нужна их дружба. Это просто бессмысленно пытаться удержать того, кто так яростно вырывается.       Фэн Синь снова попытался заговорить, но Се Лянь просто отвернулся от него, смотря в окно.       — Ты невыносимо горд, поэтому с тобой всё это и происходит, — злится Фэн Синь и уходит. Он тоже уходит.       Се Лянь раздражённо прикрывает глаза, а в ушах эхом отдаётся голос.       Ты невыносимо горд.       Он не горд, он просто устал. Все люди до ужаса противные и лживые. Эти двое говорили, что всегда будут рядом, но в итоге ушли, поджав хвосты, как только прижало. Се Лянь не хотел их понимать, он был уверен, что они предатели.       Он сел на кровать. Единственный вопрос, который крутился у него в голове: что делать дальше? Жизнь продолжается, и ему, наверное, надо с этим смириться? Нужно хотя бы попытаться… На этот раз он просто избавится ото всех, кто причинил ему боль, и будет счастлив.       А для этого нужны деньги. Деньги решают всё в этом мире.       Се Лянь вдохнул полной грудью, ударяя себя по щекам. Он справится, как всегда справлялся, так?       Теперь ему всё равно на людей и их проблемы. Он просто пойдёт по головам. Почему другим можно, а ему нет? Се Ляню никто не помог, и он будет поступать так же. И вообще, кто сказал, что ему плохо? Он чувствует себя просто прекрасно! Нет родителей — нет лишних проблем!       Се Лянь вдохновлено походил туда-сюда, планируя своё ближайшее будущее. Он потирал свою запястья, взволнованный своими мыслями. Он даже осмелился позвонить Цзюнь У. Безусловно, тот ответил сразу, как только узнал, что это Се Лянь. Он спросил, всё ли с ним в порядке. Понял, что нет, когда услышал радостный голос. Буквально пару часов назад он плакал, а сейчас смеётся?       — Ты бы поспал, Сяньлэ… — неловко говорит Шэньу. — А завтра с чистой головой обсудим всё это. Договорились?       — Да-да, конечно. Спасибо.       — Обязательно поспи.       — Да-да…       Се Лянь выдохнул. Ну вот, у него всё получится. Не так уж и сложно забыть всё. Он просто начнёт зарабатывать, и всё встанет на свои места. Об этом он и продумал всю ночь. Поэтому так и не сомкнул глаза.       На утро он примчался на базу, в ожидании босса. Там его встретили удивлёнными взглядами. Кто-то поздоровался и посочувствовал, кто-то просто кивнул. Се Ляню было всё равно. Он отвечал сухо и иногда раздражённо. Но вот когда его позвали в кабинет, то на лице просияла улыбка.       — Я не могу дать тебе работу. Всё по той же причине, Сяньлэ…       Его настроение рухнуло в тёмную пропасть.       — Но раз тебе так срочно, то есть одно предложение. Однако сложно будет.       — Я берусь.       Се Лянь снова решительно посмотрел на Цзюнь У. Тот улыбнулся в ответ.       — Нужно вернуть долг у одного дилера. Он задолжал нам крупную сумму, которую простить просто нельзя. Поговори с ним и попробуй решить это, как можно мирно.       Цзюнь У дал все данные об этом человеке, и Се Лянь пообещал, что справится. У него было хорошее предчувствие. Он пробежался по листам и увидел адрес, где мужчина обычно отдыхал. Какой-то клуб на отшибе города. Се Лянь не стал долго ждать и помчался туда. Он не хотел ждать вечера, поэтому быстро оказался на нужном месте. На него опять странно поглядывали. Се Ляня начинало это раздражать.       На самом деле, ближе к обеду он уже засыпал. Усталость резко накатилась на него, и он прикрыл глаза буквально на пару минут. А потом резко проснулся, когда почувствовал, что кто-то стонет у него под ухом. Это оказалась какая-то смелая парочка, решившая перепихнуться прямо тут. Он брезгливо встал с дивана и пошёл на улицу. Народу было удивительно много.       Се Лянь внимательно смотрел на прохожих, но не находил нужное лицо. Мужчина должен был быть высокого роста, обычного телосложения и со светлыми длинными волосами. Белую голову он должен был легко увидеть, поэтому надеялся, что это не займёт много времени.       Он ошибся. В первый день он никого не нашёл. И во второй, и в третий. Он ходил туда каждый день, упёрто каждый раз придумывая оправдания своим промахам.       Но через неделю он всё-таки обнаружил кое-что. Некоторые люди ходили за клуб, якобы проветриться, но вот возвращались с чем-то. Се Лянь последовал их примеру и — бинго! Он обнаружил того самого дилера. Однако, он не думал, что это будет наркодилер. Се Лянь пожалел, что не прочитал те бумажки полностью.       — О, а тебя я не знаю, — говорит мужчина. — Новенький? Кто рассказал?       — Никто, — говорит Се Лянь. — Я тут по-другому поводу.       Мужчина начинает подозревать неладное, но сидит на своём месте смирно. Он оценивающе смотрит на Се Ляня.       — Ладно, давай поговорим тогда, — напряжённо приносит дилер, и они уходят подальше. — Ты мафиози, да?       — Ну, можно и так сказать? — усмехается Се Лянь.       — Ох… Новичок, что ли? Ты что, каждому встречному будешь так честно отвечать?       Се Лянь краснеет.       — Заткнись, лучше говорить по делу. С тебя долг причитается.       — Я сказал же, что отдам по частям… Правда, я не хочу умереть. У меня с мозгами и логикой всё нормально.       — Так к тебе уже присылали кого-то?       — Давно.       — Понятно. Когда отдашь?       — Я могу завтра принести одну треть.       — Хорошо. Тогда я приду завтра.       — Замётано.       Се Лянь было хотел уже развернуться и пойти праздновать победу, но его окликнули.       — А не хочешь попробовать?       — Что? — не понимает Се Лянь. Дилер показывает небольшой пакетик с чем-то бежевым. — А, нет.       Мужчина хмыкает и прячет наркотики. Он смотрит, как Се Лянь уходит. Тогда только он с силой ударяет стену поблизости. Он в бешенстве, потому что нет него таких денег. Не то что треть её, даже одной сотой не найдётся! Если б были деньги, то занимался ли он этой дрянью?! Но если он не заплатит, то его убьют… Нужно было срочно заметать следы, как в прошлый раз. Он убил того, кто приходил к нему и сбежал. Его однако нашли снова, и, видимо, долг точно увеличили.       Но его точно будут искать, если он завтра не появится. Ему нужно больше времени, а значит, надо что-то делать с тем парнишкой. Он кажется чересчур наивным, так что всё сработает.       На следующий день всё начиналось, как и задумывал Се Лянь. Он снова встретился с тем мужчиной. Он правда появился и ждал его. Однако денег не принёс…       — Послушай, появились проблемы… Ты же понимаешь, что я бы не занимался этим и не влезал в долги, если бы мне не нужно были деньги… У меня дочка… Она болеет… Лекарства дорого стоят, а вчера новый приступ…       — И какое это дело имеет ко мне? — безразлично спрашивает Се Лянь, злясь, что всё идет не так. — Ты вчера что сказал?       — Но…       — Деньги.       Дилер удивился, как он изменился.       — Послушай, дай отсрочку в неделю.       — И?       — Я принесу всю сумму.       — А если опять что-то случится?       Мужчина заверил, что точно принесёт, и Се Лянь решил поверить. Он махнул рукой. Цзюнь У не давал указа, чтобы он вымогал деньги. Сказал решить мирно, вот он и решит.       — Эй, ну всё-таки попробуй, — добродушно предлагает мужчина. — Это, на самом деле, круто. Не бойся, с нужной дозой не подохнешь. Уносит с первого раза. Тебе понравится. Хотя если не хочешь — ладно. Не каждый рискнёт всё-таки…       Се Ляня задели эти слова. Он понял, что его берут на слабо. Но это понимание ничем не помогло. Он смело протянул руку.       — О! Вот это другое дело! На, за счёт заведения так сказать.       Он кладёт в руку Се Ляня пакетик. Ему немного непонятно, что теперь ему с этим делать. Дилер видит это и усмехается. Он быстро объясняет, что это нужно вдыхать. Се Лянь всё ещё сомневается. А потом в голове появляется навязчивая мысль: почему нет? Родители заругают? Это же смешно.       Се Лянь молча смотрит, как это делает другой человек. Он кладёт пакетик себе в карман и уходит. Мужчина провожает его насмешливым взглядом. Он получает сообщение и тут же пишет ответ:

      «Он ссыкует»      

      «Дальше я сам разберусь»