Шутавгуст

***

      Вот и пляж, с горячим песком больше походящим на раскалённую сковороду, окружённый высоким лесом, скрывающим от посторонних глаз, с одной стороны и водной гладью с другой. Солнечные лучи припекают и не собираются останавливаться, несмотря на то, что прошли самые жаркие часы этого дня.       Это место было не особо популярным, от того, что сложно и долго добираться. Ведь проще остановиться где-нибудь в парке или на реке, ближе к городу, экономя силы и время, а не переться в такую даль ради обычного песчаного пляжа за лесом. Люди приезжали сюда только на маевки или прочие праздники, но добирались самые «отважные». Компания музыкантов, приехавшая сюда на велосипедах была из таких или просто отбитых. Оставив средства передвижения в теньке, взяв все необходимое, радостно болтая и смеясь они направились к воде. Ведь ребята давно планировали эти выходные. Подальше от города и людей. — Теперь этот пляж наш! — воскликнул один из них, выбегая вперёд и разводя руки, пытаясь показать всю объёмность, которая досталась им одним. Это был Поручик, высказывая всеобщее приподнятое настроение, хотя остальные рассмеялась от схожести парня и мема, перехватывая сумки поудобнее.       Это место действительно оказалось пустынным и, в какой-то степени, диким. Но посещаемость выдавали то тут, то там оставленные следы человека, например, как угольки от костров, вытоптанные дорожки, пустые бутылки из-под пива, присыпанные песком. Но в общем и целом, всё было неплохо.       За лесом загремели вагоны, возвещая о проходящем поезде. Но это не было таким уж неожиданным, ведь музыканты не так давно перебирались через рельсы, спешившись и едва не оставив несколько застрявших велосипедов и товарищей. К привычному гаму стрижей добавились крики неведомо как добравшихся сюда чаек и крачек.       Подобрав локацию поудобнее, компания просто кинула вещи на песок где попало, принимаясь переодеваться, а спустя минуту, все уже весело и вприпрыжку бежали к воде.       Недовольный прохладной температурой воды Горшок первый выбрался на сушу и замотавшись в полотенце начал сушиться и отогреваться. Но и здесь возникла одна загвоздка. Солнце его очень любило за природную бледность кожи, а эта любовь была невзаимной, поэтому парень всеми средствами пытался скрыться от него. Немного порывшись в рюкзаке, он достал ещё пару полотенец и как следует укутался, никак не смущаясь жары от слоев полотенец.       Через некоторое время, следом за ним выбралась Маша, которая достала и постелила полотенце. Но только себе. Перед этим, как заботливая подруга, пожалела темноволосого, предложив намазать того солнцезащитным кремом. Но Миша наотрез отказался, ещё больше кутаясь в полотенца, пытаясь выстоять на раскаленном песке.       А в воде веселье только завязывалось. Да, музыканты прыгали, ныряли, брызгались и топили друг друга, но это было только начало. Леше с Поручиком одновременно в головы пришла гениальная идея — прыгать с вышки, а если точнее, то с Ренегата, а потому, парни принялись бороться за место первенства, не учитывая осведомленность и желание высокого. Паша с Андреем, предусмотрительно отплыли подальше и наблюдали за всей заварушкой с более глубокого места, на деле оказавшегося подводной косой, а потому просто сидели и делали вид, что они находятся более глубже, довольные своей проделкой.       Блондинистая и кудрявая макушки ошивались у берега и участвовали в общем развлечении, спокойно плавая на спинах, уделяя все внимание друг другу. Чем эти двое так увлечённо занимались — было известно только им. Компания не мешала этой атмосфере и пока оставили эту парочку в покое. Пока что.       Вещи с «сухопутными» ребятами расположились не совсем близко к берегу, но плавающие макушки и всплывающие друзей хорошо были видны. Но раз за разом одна из них скрывалась под водой. То ли по собственному желанию, то ли от того, что кого-то из них топили, но чаще всех «пропадал» Ренегат, потому что его окружали Паша с Поручиком и Лёшей. Это было довольно забавное зрелище, ведь «тонущий», набравшись сил, топил остальных. Пловцов не смущала остывшая вода, от которой так спешно удалился Горшок, считающий, что на раскалённом песке было гораздо лучше. Того же мнения была и Маша, балдеющая от солнечных лучей, принимая солнечные ванны.       Через несколько минут взору карих глаз предстала подплывающая к берегу русая макушка, принадлежащая Андрею. Тот вылез из воды, отряхнувшись как собака, но заметив Горшка, сделал непринужденный вид и улыбаясь потопал к парню. — А ты чего выбрался так рано? — спросил голубоглазый, уже нависая над комочком из полотенец, которым оказался Миша. — Да, надоело. Замёрз. — тот самый комочек махнул рукой, но сразу же ее спрятал в тень, дабы не дай Бог получить загар. — Понятно. — со скепсисом в голосе проговорил пришедший, надевая солнечные очки, поворачиваясь спиной к солнцу, подставляя ее припекающим лучам. — А ещё мне мерещилось, будто на дне прикасается кто-то ко мне. — темноволосый недобро глянул исподлобья, на стоящего будто на зло со стороны светила, заставляя щуриться, а затем пробурчал. — Чё ты лыбишься? — Да не, ниче. — ответил Князев, продолжая все также лучезарно улыбаться, вызывая ещё более кислую мину у друга, а потому решает объяснить: — Из этого получится неплохая история.       Тот самый друг буркнул «дурак», полностью скрываясь от проклятых солнца и Андрея.       А тот самый проклятый Андрей, ничем не расстроенный, поправил солнечные очки и принялся расстилать плед, чтобы сложить весь тот бардак, оставшийся от плескающихся и веселящихся в воде, одним из которых не так давно был и он сам. Русоволосый кинул на них недовольный взгляд, пока те продолжали свое дело, не задумываясь о том, что их ждёт на берегу. — Посмотри, нам оставили ржавый мангал. — протянул Князев, подойдя ближе и пихнув друга, пытаясь развеселить, который уже смешал дешёвый коньяк и «Байкал». С мыслями «ведь должно хоть что-то доставлять удовольствие». А потому, поделившись с недавно пришедшим, Горшок опередил его планы, и теперь отдыхать с каждым глотком становилось все интереснее.       Солнце хоть уже и клонилось к горизонту, но продолжало печь, а ноги в сидячем положении затекли, поэтому парни решили размяться и подоставать Машу. Андрею таки удалось развеселить Мишу. Это оказалось сделать дольше и сложнее. Но всё же обманным и бессовестным путем, а вернее щекоткой, он вынудил друга обороняться и нападать в ответ, после чего перевёл пыл темноволосого в игру. А потому, юноши смеясь, придумывая истории и хохоча уже с них, вприпрыжку разгуливали по пляжу.       Внезапно Князев остановился и плюхнулся рядом с ничего не подозревающей девушкой, которая испуганно вскрикнула. А приколист под всевозможные ругательства из девичьих уст просто растянулся, подперев голову руками.       До этого Нефедова лежала и загорала, скрыв лицо за огромной соломенной шляпой и большими солнцезащитными очками. Но теперь они валялись отброшенными куда подальше, а головным убором Маша лупила пытающегося скрыться и защищающегося от тяжёлых ударов Андрея.       Хохочущий Горшок пнул своего друга, пытаясь заставить встать и продолжить беситься с ним. Но тот сделал вид, будто этот удар оказался роковым и добившем его. Для правдоподобности голубоглазый даже высунул язык и прикрыл один глаз.       Недовольный таким раскладом темноволосый надулся и скрестив руки на груди, хотел было повторить пинок, только приложив больше силы, но так замахнулся, что у него почти упали все намотанные полотенца. Парень еле как успел их поймать, пока те не проехались по песку. А потому, пришлось заново закутываться. Теперь он был похож на бедуина, которому не хватало только посоха. Но, к его сожалению, картину наблюдали Маша с Андреем, и весь тот запал, который он хотел и тратить на парня, испарился буквально за минуту.       В это время у самого берега послышалось плескание и визги искупавшихся товарищей. У которых единственным поводом для вылезания из воды мог быть только голод. Квартет двинулся к пледу на котором лежали их вещи и такие необходимые для отогревания полотенца, все ещё продолжая пихаться и даже топить друг друга, но уже в песке.       Первым из всей четверки подал голос, полный возмущения Паша. А всё от того, что, пока он добирался до места привала, неведомо сам от себя, чуть не оказался в песке. На самом деле, это оказалась месть младшего из Саш и подговоренного им Лёши. Поэтому теперь Сажинов шел и причитал скороговоркой: — Ненавижу-песок. Всё-в-песке. В-этом-проклятом-песке. — но его бубнеж никто не слышал до тех пор, пока парень не наткнулся на Машу и, обойдя девушку, подобрал свою сумку, снова вернувшись к подруге, расстилая около неё полотенце.       А после, расположились на мягком предмете, Паша снова полез в рюкзак, доставая оттуда какую-то небольшую пачку с едой, предложив блондинке, загадочно проговаривая: — Ну и доширак никто не отменял. — та согласно кивает, а потому парень разделяет «пищу богов» на пополам, протягивая одну часть Нефедовой, а сам, смачно приправив, сразу же принимается грызть, щурясь от удовольствия. Маша повторяет его действия, отбирая оставшиеся специи, коих оказалось не так уж и много, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать остроту с говядиной.       Девушка оглядывает пляж, замечая как «накупавшиеся» кудрявый с блондином направляются к ним, перед этим заворачивая к своим рюкзакам.       Немного порывшись в своих вещах, парни выуживают полотенца, которые сразу же набрасывают на плечи и сменную одежду, которую собираются поменять потом. Закончив с этим, Саша с Яшей уже следуют к своему первому месту назначения, воркуя.       По ним было видно, что они ожидают чего-то увидеть. Их следующий вопрос выдал ожидания: — А где суфле, которое мы принесли? — сходу задаёт вопрос Балу, уперев руки в бока и переведя взгляд на Цвиркунова, который нарочито-грозно смотрит на девушку, будто мысленно пытаясь разузнать ответ быстрее, чем задавший вопрос. Но тот самый ответ следует для обоих одинаково: — Сорри, суфле нет. Только грильяж. — девушка пожала плечами, усмехаясь и дожевывая доширак Паши, который уже присоединился к только начавшейся игре в пляжный волейбол. — То есть как «нет»? — медленно спросил Яков, вскидывая брови и скрещивая руки на груди. — Мы ж целый пакет, покупали. — кудрявый переглядывается с блондином, до этого рыскающим по песку в поисках нужного пакетика с нужными конфетами. Маша лишь снова пожимает плечами, без слов говоря, что те сами виноваты, что сладости были такими вкусными, что делится ни с кем не захотелось, а потому ей пришлось самой это все съесть. Цвиркунов печально выдохнул и повернулся на друга, который, используя все свои навыки в магии, провел за его ухом и выудил оттуда заветную конфету. Голубые глаза посмотрели с благодарностью, а их обладатель отломал половинку суфле, передавая «фокуснику», улыбнувшись последнему, а после показав язык Маше. — И грильяж мы тоже заберём. — промурлыкал Саша не отрывая взгляда от довольно жующего Яши, подходя и выполняя обещанное действие, когда его чуть не сбивает с ног неожиданно появившийся Горшок. — Накупались? — довольно спрашивает он, получая на себе вопросительный и скептичные взгляды, но успешно игнорируя их. — Так что? — Накупались. И что? — опередив блондина, ответил кудрявый, недоверчиво выгибая бровь и оттряхивая пальцы от шоколада. — Далеко плавали? — снова задал вопрос Миша, почти коварно улыбаясь, зная, что парни почти все время провели у берега. — Если будешь задавать такие вопросы, то мы обидимся и уплывем от вас. — важно вскинув голову произнес Балу, также важно скрещивая руки на груди. — А мы все время это и пытались сделать. — тихо и немного обиженно протараторил Яков, показательно отворачиваясь, так что капли с мокрых кудряшек, летят в обоих собеседников. — Да! Именно это мы и пытались сделать. — поддержал его Саша, снова делая важную гримасу и уводя кудрявого под руку. — Эй! Вы куда? — немного непонимающе протягивает Горшок, глядя вслед уходящим. — В Турцию! — восклицают те в унисон, держась за талии друг друга. Пока темноволосый, оставшийся наедине с Машей, перевёл свой взор на играющих. — Мальчик, сколько тебе лет? — хихикает Сажинов, хитро взглянув на высокого и тут же подбегая ближе к сетке, дабы отбить удар, поданный тем, к кому он обращался, и удачно поставив руки так, чтобы его сокомандник перекинул мяч на импровизированное вражеское поле. — Я вообще-то младше тебя всего лишь на четыре года! — обиженно, словно ребёнок, заявляет Ренегат, скрещивая руки на груди, вследствие чего пропускает мяч, поданный тёзкой. — С виду не дашь. — хохотнул Лёша, но тут же нахмурился, стоило ему только начать прыгать за резиновой сферой, так как его партнёр стоит на месте, обиженный на слова Паши. — Сашаааа! — недовольно протягивает Ягода, уперев руки в бока и стукая высокого по заднице. Тот вздрагивает от неожиданности, натыкаясь на уже хитрый взгляд карих глаз. — Эй! — возмущается Леонтьев, наезжая уже на Ягоду, который в своё оправдание заявляет: — Я нечего мячи пропускать! — Он нарочно меня отвлек, чтобы я это сделал! — указал на Серого Кардинала, который довольно улыбался, а после, заметив на себе недовольные взоры карих и темно-серых глаз, переглядываются с Поручиком и дают друг другу пять.       Леша подбирает мяч, легко кидая его Сажинову, дабы тот наконец-то перестал прохлаждаться и начинал игру. Последняя после подачи и ещё пары тройки усмешек и хихиканья проходила в молчании и даже напряжении. Потому что Ягода и Ренегат теперь ещё более активно отбивали удары. Особенно гитарист. Ведь парень не мог и в этот раз пропустить резиновую сферу, а Поручику с Пашей приходилось ещё больше бегать по всей части их поля, принимая чужие и собственные подачи.       Так продолжалось до тех пор, пока в силу своего роста Поручик, подпрыгнув, не достал до мяча, пропуская его и давая упасть на песок. — Ну, Сашка! — раздражённо возмущается Сажинов, всё обижающийся на Поручика, который сам схомячил все бутерброды, не оставив ему даже крошки, а даже не на пропущенный удар. — Ну я что виноват? — начинает ответно наступать тот, разводя руки в стороны. — Надо было кашу лучше кушать, чтобы вырасти. — хихикает старший, а после добавляет: — а не мои бутерброды хавать! — Ты серьёзно? — непонимающе вновь спрашивает Поручик, наблюдая за Пашей, который уже подобрал мяч и направлялся к нему. — Да, я серьёзно. — русоволосый вскидывает брови и качает головой, передразнивая младшего. — Есть у меня действенный способ, но он работает только с Саней. — хохотнул Ягода, получая на себе недоуменный и вопрошающий взгляд темно-серых глаз, на что лишь улыбается. Пока самый старший из квартета, поняв, что имел в виду Лёша, замахивается для слабого удара. Но его партнёр вовремя успевает отскочить, что-то злобно бубня. — Хватит прохлаждаться! Идите помогать! — слышится неподалеку голос Андрея, которого сегодня заставили работать. А потому четвёрка двинулась «на помощь», где наткнулась на Балу с Яшей, уже поставивших свою палатку, сидящих в обнимку и довольно жующих украденный грильяж.       Шум вечернего ветра, взвивающего волосы доносился с водоёма, сливаясь с плесканием воды. Чириканье птиц и стрекот сверчков и цикад дополняли эту мелодию, смешиваясь и образуя вечернюю музыку. Музыканты, занимающиеся своими делами собрались вместе дабы подготовить всё к дальнейшему вечеру. — Так. Давайте сейчас палатки соберём. До ужина. — предложила только что подошедшая Маша, обращая внимание на себя, делая жест, чтобы все остановились. — Ага. А то знаем мы нас. — поддакнул Балу, расположившийся на песке около поставленной палатки и радуясь тому, что они с Яшей, дремлющим в ней уже справились с этим сложным делом и теперь могут спокойно отдохнуть. Но не тут-то было. Саша уловил на себе хитрый взгляд скрипачки, который говорил о том, что ужин лежит полностью на его плечах. — Именно! — согласился разбуженный Цвиркунов, предоставляя слово первому, с разворота указывая на блондина, но тот недовольно вздыхает, но, встречаясь взглядом с кудрявым улыбается, зная, что тот непременно поможет в готовке. А Нефедова деловито кивает и продолжает: — А то неудобно будет, когда мы после ужина своими грязными ручищами… — не успела она договорить как послышался смешок и все обернулись на нарушивших молчание Мишу с Андреем, которые пили «Байкал», а это не означало, что они просто хотели взбодриться «сильногазированным тонизирующим напитком» и явно там плескался не он один.       Когда все собрались морально и принялись собирать палатки Миша, не изменив своему виду бедуина недовольно на все это действо глядел и с таким же недовольством выдал, скрестив руки на груди: — Я все это время мог собрать палатку и не мучаться?! — воскликнул парень, разводя рукой с полупустой бутылкой, досадуя, что не догадался просто разложить складной «тенёк».       Но решив не зацикливать на этом свое внимание, не совсем понимающая как разобраться с палатками компания вновь посмотрела на Мышь, которая уже устала спрашивать про дрова, но сейчас с этой просьбой стояла около парней, пьющих разбавленный «Байкал»: — А я не поняла, а почему дров до сих пор нет? — уперев руки в бока, сероглазая угрожающе глянула на них. — Тебе надо ты и собирай. — пробубнил Миша, скрестив руки на груди и несогласно посмотрев в ответ. — Ну и ладно, ну и пойду. — после этих слов она развернулась и направилась на поиски сухих веток с девизом: «Хочешь что-то сделать — сделай это сам». Андрей, оглядев остальных, тут же направился к Ренегату, которому в одиночку пришлось ставить палатку. Ведь Ягода сейчас направлялся к брату с целью ничего-не-делания и предлагая те же действия Горшку, охотно на это согласившемуся. — Вы нам помогать собираетесь? — возмущённо обратился к Горшенёвым Андрей, уперев руки в бока, оставляя запутавшегося во внешнем тенте Сашу, пытающегося разобраться что есть что и как закрепить его к кольям. — От нас больше пользы, когда мы болтаем, а не помогаем. — ответил младший из братьев, довольно улыбаясь, невольно заставив старшего делать то же самое.       С каждой минутой солнце всё близилось к горизонту. Вечерние звуки нарастали. Волны, бившиеся о берег, утихали, а потому срочно нужно было зажечь костёр для обогрева и ужина. Как раз в это время вернулась Маша с кучей веток, а Ренегат тут же ринулся ей помогать, перехватывая материал для костра.       Используя все свои навыки и знания, Саша развёл огонь и соорудил подставку для котелка под восхищенные взгляды девушки, которая явно от него этого не ожидала.       Разведённого костерка как источника света оказалось достаточно для того, чтобы можно было что-то разглядеть в радиусе пары метров, но не достаточно будет для того, чтобы ориентироваться на местности спустя пару десятков минут. Особенно не повезет тем, кто просчитался и поставил палатки дальше всего от костра. Но это не сильно волновало Яшу с Сашей. Последний ещё больше обрадовался про его роль повара забыли, ведь Паша, притащив с собой рюкзак, кинул каждому по пачке доширака, словно его амбассадор. Поэтому эти двое, не обременённые работой, расстелили плед и расположились на нем, но в большей степени, друг на друге. В то время как остальные расселись у костра. — Вот и первое блюдо на ужин готово. — довольно потирая руки произнес Сажинов, обводя взглядом компанию, ждущих этого приема пищи. Теперь осталось только дождаться пока разогреется вода. Поэтому все покорно принялись ждать, тихо обмениваясь впечатлениями. И уже через некоторое время заваривали себе «пищу богов», спустя пару минут начиная с довольными лицами её кушать. — Но не нужно забывать и про чай. — напомнил Поручик, наслаждаясь лапшой, так что от удовольствия закатывались глаза. Наблюдающий за этим чудиком Паша улыбнулся и, оперевшись тому на плечо, встал дабы залить в котелок новую порцию воды. А Саша следил за каждым движением старшего без возможности и желания оторвать влюбленный взгляд, даже когда тот опустился рядом с ним. — Че пялишь? — задал вопрос Сажинов, хитро ухмыляясь и глядя прямо в зелёные глаза, сократив расстояние до минимума буквально касаясь носом. — Ничё! — ответил также улыбающийся Щиголев, не двигаясь с места и наслаждаясь этим положением. — Врешь? — снова спрашивает русоволосый, отстраняясь, при этом сохраняя зрительный контакт. — Хочу и пялю! — довольно проговаривает младший, повторяя движения собеседника.       Кудрявый, закончив доедать свой ужин, направился к месту, где только что стоял русоволосый, предварительно взяв с собой пачку чая, засыпал в котелок половину. Парень повернулся, оглядывая темнеющую воду, отражающую лучи заходящего солнца, а через минуту, почувствовав на себе изучающий взгляд болотных глаз, вернулся к блондину, который ухмыльнувшись шпунькнул его за нос, укрывая пледом. На что Яков поморщился, а его возлюбленный, немного наклонив голову, усмехнулся, уложив ее на чужом плече. — Ты такой милый, когда так делаешь. — констатировал факт Саша, довольно улыбаясь, чем немного смутил гитариста, который сощурив глаза, направил взор прямо на Балу. — Я знаю. — хихикнул Цвиркунов, любуясь парнем. Басист замер на какое-то время, внимательно изучая голубые глаза напротив, переводя взгляд с одного на другой. Но в следующий момент Балунов широко улыбнулся и лёг на спину, потянув за собой Яшу, который, совсем не сопротивляясь, упал рядом, уложив кудрявую голову на родном плече, носом утыкаясь в любимые волосы.       В это время за лакомый кусочек, точнее макаронинку, велась напряжённая борьба между Ягодой и Ренегатом, которые никак не могли поделить оставшуюся еду. Сейчас этих двоих можно было сравнить с Леди и Бродягой из диснеевского мультфильма, но только в более голодной версии. Так как ни гитарист, ни солист не хотели уступать ни кусочка. А потому за этим было бы интересно наблюдать, если бы это не было их привычным поведением.       Проиграв, Саша наигранно обиделся, а потому пересел подальше, начиная диалог с Горшеневым старшим, который не ожидал этого. — Как ты вообще узнал об этом месте? — заинтересованно спрашивает высокий, у Миши, который уже доев «первое блюдо», опер локти на колени, отдавая собеседнику в руку бутылку с остатками никак не заканчивающегося «Байкала». — Тут учил меня плавать отец. — ответил зачинщик, без которого эта поездка была бы в другом месте. — Мы каждый год выбирались сюда пару раз на летние каникулы. — наигранно ностальгируя, Миша взглядом окинул местность. — И за лесом тогда точно также гремели вагоны. — Эй! — возмутился Ягода, облокачиваясь на высокого и недовольно глядя на брата. — Меня вообще-то тоже! — он взъерошил чужие тёмные и длинные волосы, обладатель которых принялся «защищаться». — Да что ты там помнишь? Ты тогда ваще мелкий был. — ехидно проговаривает Горшок, исподлобья взглянув на младшего. А после, как ни в чем ни бывало, продолжил: — Говорят, раньше тут добывали свинец. — прервал повисшую тишину, которая то и дело прерывалась кряхтением дерущихся, рассказчик, решив поделиться этим фактом, подбрасывая неизвестно откуда взявшийся камешек в сторону воды, рукой задевая дремлющего Андрея, которому, по всей видимости, заснуть не мешало ничего. Но этот «удар» «поразил» парня, заставляя встрепенуться и начать оглядываться по сторонам. Он посмотрел сначала на Мишу, а затем перевёл взгляд на дерущихся, снова недоуменно взором обводя всех, как бы спрашивая «Что тут происходит? », но снова вернул свое внимание к довольно улыбающемуся Горшку, который наблюдал за подругой, заботливо нарезающей овощи. Ведь, так как первое блюдо они съели, а второго не было, пришлось импровизировать. А первым, что пришло на ум, было сделать овощную нарезку. Не пропадать же добру до завтра!       Но стоило только положить тарелку с уже нарезанными овощами в центр, как через пять секунд посуда оказалась пуста, минимум, на половину. Поэтому, грустно выдохнув девушка скрестила руки на груди и уткнулась взглядом в воду. Хотя чего она собственно могла ожидать? Они же все бешеные и голодные. А кто-то должен их кормить, хотя бы для виду.       Парни, заметившие настроение подруги начали хлопотать, дабы хоть как-то показать значимость как Маши, так и её стараний. Саша с Яшей, желая поднять скрипачке настроение, подползли ближе и поделились последним грильяжем, даже не упрекая за суфле. Миша выудил из-под складок одежды настоящий «Байкал» и передал через Пашу, который предварительно проверил. Такая забота заставила невольно улыбнуться блондинку и вернуть свой взор на компанию.       Алое Солнце опустилось к самому горизонту, касаясь кромки воды, гранатовым освещая наплывшие, но редкие облака, переходя в бледно-пурпурный и заканчиваясь только начинающим темнеть небом. Все вокруг, включая ветер, стихло, наслаждаясь этим моментом и открывшимся видом. Где-то за лесом послышался стук колес одного из дальних поездов из-за леса, спугнувший ухающего филина и каркающих ворон.       Андрей с Мишей, «пропавшие» неизвестно когда, вернулись, захватив с собой гитару, чему остальные несомненно обрадовались. Но и здесь все было не так уж и гладко. Пока эта парочка добиралась до костра — успела чуть не убиться по дороге. Парни постоянно пихали друг друга, вследствие чего, Горшок, отвлекшись на собственный толчок и наблюдая за «отлетевшим» Князем, который, как неваляшка, вернулся, собираясь отомстить, чуть не упал вместе с гитарой, запнувшись о собственные ноги. Но русоволосый, вовремя оказавшийся рядом, успел поймать юношу, обхватив за талию и предупредить падение. У кого-то в голове промелькнула мысль о том, что это особенная черта братьев Горшенёвых подбирать себе партнеров по такой же «бешеной душе».       С горем пополам добравшись до костра и усевшись на бревнах, при этом не разбив гитару и не пострадал самостоятельно, Миша снял чехол и принялся настраивать инструмент. Когда дело было сделано, темноволосый начал играть какую-то незамысловатую мелодию, которая переросла в самую настоящую походную песню: «После красно-желтых дней начнется и кончится зима. Горе ты мое от ума, не печалься, гляди веселей. И я вернусь домой со щитом, а, может быть, на щите, В серебре, а, может быть, в нищете, но как можно скорей». Все, без исключения, подпевали, касаясь в такт песне, даже не задумываясь над тем, как это выглядит со стороны и звучит, походя на «кошачий хор». — Давайте нашу заводную! — предложил Андрей, когда отзвучали последние аккорды и перебор, беря в руки инструмент. После чего юноша начал играть, напевая и корча рожи: «Не надо меня утешать, Это мне не поможет…»       Так продолжалось по кругу. Гитара переходила из рук в руки, и каждый, кто хотел играть, под предложение песен от других музыкантов исполнял желаемую песню, пока те, кто не умел этого делать или просто слушал, занимались чем-то своим, а вернее, глядя на воду, костер или лес, задумываясь о чем-то своем.       Как самая продуманная и проголодавшаяся Маша притащила зефирки, которые у неё, к счастью, не забрали, дабы что-нибудь перекусить с чаем. По пути она взъерошила волосы каждому: нравилось ему это или нет, зато сама была довольна. — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. — проговорил Балу, не успевший увернуться, дабы хоть как-то себя оправдать. Он сдул чёлку, лезущую в глаза, мельком взглянув на кудрявого, который тихо хихикал, глядя на возлюбленного, поправляя собственные кудри. Маша на это ничего не отвела, лишь пожала плечами, хохотнув. Девушка обвела взглядом компанию и опустилась на свое место, принимаясь открывать упаковку с зефирками, на которые тут же свершилось «нападение», и к ней приблизились две руки «попрошаек» в лице Яши и Саши, увидевших все действо с самого начала, не собирающихся говорить никому другому.       В это время Ягода порылся в своём рюкзаке в надежде найти что-нибудь вкусненькое. И, к удивлению, обнаружил упаковку маршмеллоу. Стоп, а оно-то откуда там взялось? Юноша повертел головой в поисках того, кто мог только, что осчастливить «ребёнка», когда наткнулся на хитрый взгляд темно-серых глаз, чей обладатель улыбнулся, видя счастливую улыбку на лице возлюбленного. Затем, не говоря ничего, Лёша вскочил с места и буквально помчался в сторону леса. Зачем? Знает только он. Хотя Ренегат догадывается с какой целью именно. Кареглазый всего лишь хотел найти палки, чтобы поджарить сладость на костре, в лучших традициях любого похода. Любого. С ним. Но именно в этот раз Горшенёв младший о них забыл, а потому Саше пришлось сделать это за него. А сейчас высокий направился за Лёшей, чтобы составить ему компанию и…чтобы составить ему компанию.       Пройдя совсем немного, Леонтьев нашел того, кого искал. Ягода слегка наклонившись, пытается найти те самые палочки для маршмеллоу, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумеречном лесу. Глядя на эту картину, у высокого в голове «созрел» нехитрый план, заключающийся в том, чтобы напугать кареглазого. А потому, тихо подойдя к нему на цыпочках, юноша хватает того за талию, заставляя обернуться и невольно начать защищаться. — А это ты… — спокойно выдыхает Лёша, поняв, кто именно его схватил. Но тут же немного напрягается поняв, кто это был, быстро спросив: — Стоп! А что ты тут делаешь? — Пришёл тебе компанию составить. — невозмутимо ответил Саша, пытаясь не засмеяться, видя замешательство на лице возлюбленного даже несмотря на наступающую темноту. И как он только собрался найти эти самые палки? Тут бы себя не потерять! Хотя, это же Ягода. Он может что угодно где угодно и когда угодно! Поэтому удивляться не стоит. — Ты напугать меня пришёл! — это звучало как обиженное утверждение, нежели вопрос, а потому Ренегат покачал головой, не сумев скрыть злорадства произнеся: — И это тоже. — парень хохотнул, получая на себе наигранно обиженный взгляд карих глаз, обладатель которых, тут же меняется в лице и начинает улыбаться. — Я нашёл палки! Они идеальны! — восклицает Лёша с детским изумлением, что заставляет высокого умилиться. Музыканты обмениваются улыбками, и Саша берет какую-то часть найденных растений у солиста в одну руку, а второй обхватывая чужую ладонь. — Отлично. Тогда пойдём! Маршмеллоу сам себя не запечет. — услышав это, Ягода довольно улыбнулся и направился в сторону источника света, коим был костёр, где сидели остальные ждущие их ребята.       Темноволосые, выйдя из леса, заметили, что находятся за спинами Андрея и Миши, а потому, будто бы прочитав мысли друг друга, переглянулись и тихо направились к ним, по пути аккуратно сложив палки недалеко от костра, приставив пальцы к губам, тем самым говоря увидевших их Пашу с Сашей, хранить тайну.       Подкравшись к парочке, оба злоумышленника схватили сидящих за плечи с восклицанием «Бу!», заставляя тех вздрогнуть и тут же начали обороняться, от Горшка и Князя, которые повалили их на землю, начиная щекотать. — Всё! Всё! Хватит! — истошно попросили Лёша и Саша, всячески изворачиваясь, как гусеницы, и чуть ли не плача от смеха. — Будете знать, как нас пугать. — победно хохотнул Миша, а после пару мгновений еще помучив брата, остановился и уже помогал хохочущему Ягоде встать, что Андрей сделал с Ренегатом немного раньше. Затем квартет снова вернутся к остальным, уже заждавшимся их:       Маша пыталась спасти зефирки от Яши и Саши, которые со словами: «это последняя» просили ещё, припоминая суфле, а Паша с Поручиком, заварившие себе ещё доширака, которого у старшего в запасе было, как минимум, ещё полрюкзака, скептично глядели на тех, уплетая за обе щеки «пишу богов», не задумываясь о десерте.       Но заметив пришедших, пятёрка тут же отвлеклась от своих дел: блондин с кудрявым все же выпросили ещё по одной штуке, но увидев грустное лицо подруги-шантажистки отдали один, оставшуюся сладость поделив пополам; а барабанщик и звукорежиссер доели свои порции и уже убрали следы преступления, кинув в огонь упаковки.       Теперь каждый взял себе принесенные палки и маршмеллоу, принимаясь поджаривать на костре, запивая пропитанным дымком чаем, пожалуй самым вкусным из тех которые они пили. А потому сейчас все сидели в тишине, которая была не напряжённой, а безмятежной расслабляющей.       Её нарушали лишь шум воды, и шум ветра, колышущего листья и задевающего поставленные палатки, где-то вдали кричали проснувшиеся сычи, над головами пролетали летучие мыши и запоздалые чайки. Потрескивание дров в костре, освещающем теплым светом уставшие и довольные лица музыкантов, веяло уютом. Он объединяет людей, и время бежит незаметно.       Около него мир становится совсем другим, взоры притягивает переливающееся пламя и раскаленные красные угли, тихие разговоры и обычные истории слушаются с большим интересом.       Лучше вечера невозможно было представить.